- Мы здесь! - сказала Лори с заднего сиденья, подтягиваясь вперед,
чтобы увидеть дорогу между мужчиной и женщиной, сидящими впереди. Ее лицо
выражало искреннее возбуждение, характерное для шестилетней девочки,
впервые увидевшей, как солнце освещает лучами из-за разбухших грозовых
облаков; наконец, после долгой и ужасной морозной зимы, наступило лето; ее
выжидающие глаза были такими же мягкими и синими, как небо Пенсильвании.
Большую часть утра она была поглощена книжкой для раскрашивания, но когда
они достигли округлых зеленых холмов, затененных лесов, наполненных
белобородыми эльфами из сказок, рассказываемых на ночь, Лори отложила
цветные карандаши и дала волю своему воображению. Рядом с ней на сиденье
сидела тряпичная кукла, "Мисс Присси", и молчаливо кивала в такт движению
машины.
Что было особенно хорошо, подумала она, наблюдая, как ворона лениво
кружит в небе, это то, что мама и папа в течение долгого времени не
ссорятся друг с другом.
- Еще не совсем здесь, - сказала Кэй Рейд, повернув голову, чтобы
посмотреть назад и улыбнуться своей малютке. У нее были такие же голубые
глаза, как и у Лори, расположенные на привлекательном овальном лице,
обрамленном пшеничного цвета волосами, мягко спадавшими на плечи. - Тебе
лучше отложить эти карандаши, мы скоро приедем.
- Хорошо, - Лори начала складывать их в зелено-желтую коробку, ее
золотистые волосы развевались на воздухе, циркулировавшем сквозь открытые
окна.
Кэй посмотрела на своего мужа; она знала, что он устал от езды и был
озабочен следами износа, проявившимися в двух местах на левой передней
шине. - Почти дома, - сказала она, и он слегка улыбнулся. Дома. Слово
казалось странным, после частого повторения в течение долгого времени в
различных местах оно потеряло смысл. Не было постоянства в тех других
местах, которые она называла домом: ни в тесной квартирке на самом верхнем
этаже, с ее громыхающими трубами отопления; ни в том доме, покрытом
дранкой, в котором всегда, казалось, стояла густая вонь от стальных
мельниц. Это были удушливые жилища, полные пыли и песка, независимо от
того, как часто Кэй убиралась и пылесосила. Плохие места, для чтобы расти
маленькой девочке; безнадежные места, чтобы пытаться лечить напряженные
нервы и раны. Нет. Не думай об этом. Ее сознание отклонилось от мрачных
воспоминаний. Она наблюдала за ним, следила за тем, как его глаза следуют
за белой линией центра дороги. Что я вижу здесь? - недоумевала она.
Надежду? Или страх? Она вдруг подумала, насколько старше своих тридцати
двух лет он выглядит: линии морщин расположились вокруг его глубоко
посаженных серых глаз и вокруг рта; мимолетные следы седины преждевременно
запятнали виски его непокорных рыжевато-каштановых волос. Это было словно
укол напряжения и боли, пришедший из прошлого, когда мир с его темными
распахнутыми челюстями, казалось, хватал их и пытался проглотить.
Он почувствовал на себе ее взгляд.
- Что это? - спросил он.
- Просто нервы, - сказала она и улыбнулась.
- Не нужно. Все будет прекрасно.
Из-за деревьев с обеих сторон дороги теперь виднелись были белые
изгороди, почтовые ящики и проезды, ведущие к невидимым домам. На
следующем повороте стояла окрашенная в белый цвет кирпичная стена с
черными видавшими виды воротами, на которых была написана замысловатая
буква "Д". Над деревьями на заднем плане выступали крыши домов. Пока они
ехали мимо этого дома, Кэй могла видеть черных, белых и в яблоках лошадей,
щипавших траву на отдаленном пастбище; некоторые их них приподняли свои
головы, чтобы посмотреть, как мимо проносится микроавтобус.
Они добрались до перекрестка с мигающим желтым остерегающим светом,
там была станция техобслуживания. Надпись на флажке гласила: "ПРОДАЖА ШИН"
- нужно запомнить, подумал Эван, останавливаясь на перекрестке. Через
улицу от него стоял большой знак с рядом медальонов с надписями: "ЛЬВИНЫЙ
КЛУБ", "КЛУБ "СИВИТАН", "КЛУБ ДЕЛОВЫХ ЛЮДЕЙ", "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВИФАНИИН
ГРЕХ". Затем они ехали по улице, обрамленной дубами и вязами; вокруг были
просторные, хорошо ухоженные зеленые лужайки и достойно выглядевшие
кирпичные и каменные дома. Еще изгороди, ворота и проезды, тихие улочки.
Легкий ветерок ворошил листья над головой. По улице шел почтальон в
шортах, с наплечной сумкой. Молодая белокурая женщина в джинсах катила
детскую прогулочную коляску. По-летнему загорелый подросток косил лужайку,
пот блестел на его обнаженных плечах. Желтый "Фольксваген", заново
отполированный, проехал мимо них в противоположном направлении. Через
квартал впереди темно-коричневый "Бьюик" заворачивал в проезд. Эвану
неожиданно стало стыдно за свой микроавтобус, ему хотелось, чтобы он
выглядел получше. После пяти лет интенсивного использования он был
испещрен выемками и царапинами и в этом уютном провинциальном местечке
выглядел словно средство передвижения из другого мира. Если бы в этом
другом мире существовал дорожный указатель, на нем можно было бы прочитать
следующее: "ПРОСТО ПРОЕЗЖАЕМ МИМО. НАС.: 3".
Они проехали "Макдональдс", расположенный на правой стороне улицы
Фредония, и оказались в центральной части деревни. По окружности на улице
под названием "Круг" расположились странные маленькие магазинчики. Это
чудесным образом спланированное поселение, подумала Кэй, прочитав надписи:
"Цветочный магазин Евы", "Подарки и инструменты Брайзона", ресторан
Лэмплайтера, аптека Тальмиджа Рексэла, кофейня "Веселый Чайник". Но
приятнее всего для нее было то, что наполняло воздух, благоухая сладким
запахом летних цветов - пионов, ноготков, маргариток, трех разновидностей
роз, фиалок, напоенных солнечным светом и посаженных ровными рядами в
центре деревни. Ошеломляющий диапазон красок, от бледного белого до
пламенеющего красного и темно-пурпурного, отражался в оконном стекле
магазина. Улицы расходились от круга во всех направлениях, словно спицы из
центра огромного колеса.
- Это та-а-ак чудесно, - сказала Лори, поднося Мисс Присси вверх к
окну, чтобы кукла тоже видела. - И так хорошо пахнет! Мы уже около нашего
нового дома?
- Почти, - сказал Эван, следуя по дуге Круга мимо сине-зеленого
полосатого полотнища "Экономных деревенских деликатесов" и книжного
магазина под названием "Глава первая". Он свернул на Парагон-стрит и
поехал от центра деревни мимо конторы шерифа - строения из красного
кирпича с аккуратно покрашенными окнами и дверями, затем мимо
модернистской публичной библиотеки Уоллеса Перкинса. Эван и Кэй
наведывались в Вифаниин Грех трижды: первый раз в апреле, когда она
получила работу в юношеском колледже Джорджа Росса; второй раз в мае,
чтобы поискать подходящий дом; третий раз в первую неделю июня, чтобы
сделать окончательные приготовления. Хотя Вифаниин Грех был много меньше,
чем все окружающие деревни на шоссе 219 - Спэнглер, Барнсборо,
Сент-Бенедикт и Кэрролтаун - у Вифаниина Греха был свой колорит, который и
Эван, и Кэй оба нашли располагающим. Лужайки были зелены, словно бы
изумруды, улицы свободны от мусора, дома уютны и гостеприимны. В границах
деревни располагались небольшие участки леса, так что квартал домов
располагался прямо на краю леса, улицы разделяли рощицы из сосен и дикой
жимолости. Окаймляя улицы, словно часовые лета, повсюду стояли деревья,
высоко возвышаясь над крышами деревни Вифаниин Грех и отбрасывая
калейдоскопические тени.
По дороге Эван сверился с картой, которую Марсия Джайлз сделала для
него во время их последнего визита. Вифаниин Грех протянулся едва ли на
две мили с севера на юг, но здесь было много поворотов и узких извилистых
улочек, в которых Эван еще не выучился лавировать. Они проехали старый
указатель "Начальная школа Дугласа" на Ноллвуд-стрит, повернули направо на
Блэр-стрит, затем надо повернуть налево на Диэр-Кросс-Лэйн и проехать
вверх по небольшому холму на Мак-Клейн-террас. Постепенно для него все
станет знакомо, но сейчас это был лабиринт домов и зелени. За
Диэр-Кросс-Лэйн Кэй увидела пару затененных теннисных кортов и крытую яму
для жарения. Был также бетонный трек для спортивной ходьбы, на котором
вдалеке маячила одинокая фигура в красных спортивных шортах.
Они добрались до Мак-Клейн-террас, такой же безупречной и свежо
выглядевшей, как и вся деревня. Возможно, дома здесь были несколько
поновее и поменьше, и в этом была вся разница, но Кэй не имела ничего
против, они собирались жить в одном из них. Она мысленно сверила имена на
почтовых ящиках: Хаверсхейм, Кинкейд, Райс, Демарджон. И на одном ящике
имени пока не было.
Эван повернул в проезд.
- Вот мы и здесь, армия, - сказал он.
Дом был двухэтажный, белый с темно-зеленой отделкой и такого же цвета
парадной дверью. В палисаднике росли вязы, а к двери вела прогулочная
дорожка, окаймленная шелковистой травой. Хотя задний двор и не был виден с
улицы, Эван знал, что он имеет небольшой наклон вниз - туда, где забор из
цепи обозначал конец владений. За забором была бетонная дренажная канава,
а за ней - дикая зеленая лесная чаща, простирающаяся почти до самого
Марстеллера - ближайшего города, расположенного более чем в двух милях к
западу. Останавливая машину, Эван вспомнил слова миссис Джайлз: "Это очень
тихое местечко, мистер Рейд, и, зная вашу работу, мне кажется, вы должны
хорошо ценить мир и покой. В наше время это исчезающая вещь". Он заглушил
мотор, вытащил ключи зажигания, цепочка от которых сделалась в два раза
тяжелей после заключения договора с миссис Джайлз - там, в ее конторе по
недвижимости на Киндердайн-стрит.
- Здесь есть олени? - спросила его Лори, когда он выгружал два
тяжелых чемодана из задней части машины.
- Миссис Джайлз говорит, их видели пару раз, - сказала ей Кэй. - Эй!
Почему бы тебе не положить Мисс Присси в эту коробку и не принести ее мне,
хорошо? Будь осторожна, в ней стекло.
- Как насчет волков? - она взяла картонную коробку. - Здесь есть эти
звери?
- Сомневаюсь, - сказал Эван. - Мы недостаточно далеко на севере.
Кэй взяла ключи у Эвана и пронесла ящик, наполненный кухонными
принадлежностями, на три ступеньки вверх к парадной двери; латунная
дверная ручка отражала золотистый солнечный свет. Она подождала Лори и
своего мужа, затем скользящим движением вставила ключ в замок и повернула
его налево. Раздалось тихое "щелк", и она улыбнулась, потом открыла дверь
и придержала ее для них.
Эван стоял в дверном проеме с чемоданами в руках; дальше была
передняя с паркетным полом, а налево большая гостиная с высоким потолком и
паркетом бежевого цвета. Она все еще выглядела пустоватой, даже с новой
софой, кофейным столиком и стульями, которые они перевезли из Ла-Грейнджа.
На стенах еще не было картин, на столе безделушек, но всему свое время,
сказал он себе. Сейчас это выглядело так хорошо, как в журналах по
украшению дома, которые Кэй начала покупать, лихорадочно считая дни до
переезда. Господи, неожиданно осознал он, этот холл при входе и эта жилая
комната вместе примерно того же размера, как весь прежний дом в
Ла-Грейндже, под возвышающимися дымовыми трубами, где обшивка была цвета
ржавчины, а дождь стучал по крыше, словно ружейные выстрелы.
- Ну что ж, - сказал Эван, его голос оживил комнату, поднимаясь вверх
по лестнице с белыми перилами и возвращаясь вниз в виде эха. - Я думаю,
что мы дома. - Он повернулся, одарил Лори и Кэй полуулыбкой, потому что
улыбки все еще не получались легко, и затем перенес чемоданы через порог.
Он оставил их в жилой комнате и выглянул из окна на Мак-Клейн-террас. До
возвращения Кэй и Лори обратно на кухню он уже выучил план дома наизусть.
После обсуждения этих лестниц с лампами, расположения матрасов и картонных
коробок, содержащих мелочи, накопившиеся за период десятилетней семейной
жизни, он осмотрел все помещение: небольшой кабинет, отделанный панелями,
небольшую столовую и кухню в задней части дома, крыльцо, лестницы, ведущие
на задний двор и наверх, две спальни, ванную и туалет. В доме было много
места для устройства чулана, а также подвал под лестницей внизу. Эван
поглядел на дома на другой стороне улицы, думая о том, кто в них живет. Он
услышал, как Кэй говорит на кухне, а Лори хихикает над тем, что она
сказала. Позже еще будет время встретиться с соседями. Можно сделать это
прямо сейчас, однако в машине были еще два чемодана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54