Давно ты здесь стоишь?
- Совсем недавно. Я хотела только посмотреть.
- Я почувствовал, что здесь рядом со мной кто-то есть, но я не мог
сразу понять, кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого хотела
встретить?
Она кивнула и пододвинулась ближе к нему, положив руки ему на плечи и
целуя в макушку - прямо в один из его забавных вихров. Она знала, что они
сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и обычно он
просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выглядело
сексуально притягательным.
- Я поговорила с доктором Векслером, - сказала она. - И даже получила
свой собственный кабинет.
- Великолепно, - сказал он и показал на свой стол. - А он такой же
роскошный, как и мой?
- Что твоему кабинету недостает по комфорту, он восполняет за счет
своего обаяния, - сказала она и снова поцеловала его. - Я очень хорошо
провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.
- Так и должно быть, - ответил он ей. - Я очень рад за тебя и горжусь
тобой.
Она взглянула через его плечо на бумагу, заправленную в машинку.
- Что ты делаешь?
- На самом деле, ничего. Так, просто кое-какая писательская возня.
Заносил на бумагу мои первые впечатления от деревни. Знаешь, цвета, звуки,
запахи - все в этом роде.
- Занятно, - она взглянула на лист и увидела, что это описание
впечатлений о цветочном кольце на Круге. - Очень мило. Для чего ты это
делаешь?
- Хочу проиграть одну идею, - ответил Эван. - В Филадельфии есть
небольшой журнальчик, который носит название "Пенсильвания Прогресс", и
время от времени он помещает рассказики о небольших городках штата.
История, типажи людей, кто и чем занимается, взгляд на будущее. Я подумал,
может быть, их заинтересует что-нибудь о Вифаниином Грехе.
- Думаю, что заинтересует, - чуть ворчливо сказала Кэй. - Но ты же
здесь новичок, как же ты собираешься написать свой рассказ.
- Методом старомодного исследования, - отозвался Эван. - И с помощью
работы ног. Я уверен, что в библиотеке есть историческая информация и,
конечно же, множество людей постарше, живущих здесь, кое-что знают о том,
как была основана деревня. - Он пожал плечами. - Не знаю, может быть, это
никуда и не пойдет, может быть, "Прогресс" не станет его покупать, но
думаю, что над этим стоит поработать.
- Тогда работай, - сказала Кэй.
Он на секунду замолчал, глядя на лист бумаги в машинке.
- Кроме того, - сказал он, глядя на нее, - тебе разве не интересно
узнать, что это был за грех?
- Грех? Какой грех?
- Что означает название "Вифаниин Грех"? Что это за грех Вифании?
Признайся, это необычное и интригующее имя для деревни. Мне бы хотелось
узнать, какой смысл кроется за ним.
Она улыбнулась.
- Может быть, у него нет смысла. Почему он обязательно должен быть?
- Почему бы ему не быть? Большинство поселков и больших городов
названы по чему-то специфическому. По событию, личности, сезону. Чему
угодно. Возьми вот имя Вифания. Имя человека? Имя или фамилия? Я бы хотел
это выяснить.
- Думаешь, в библиотеке найдется такая информация?
- Не знаю. Но думаю, что именно там я и начну искать.
Кэй ласково перебирала пальцами волосы мужа.
- Что ты хочешь на обед? У меня есть в холодильнике свиные отбивные.
- Кажется, свиные отбивные подойдут.
- Отлично. Тогда это и будет меню на вечер. Лучше мне этим и
заняться. Мне нравится твоя идея о рассказе. Действительно нравится. - Она
направилась к лестнице.
- Хорошо. Я очень рад. - Он повернулся обратно к своей пишущей
машинке и застыл в молчании.
Она еще одну секунду наблюдала за ним, и когда он снова начал
печатать, направилась вверх и через небольшую комнатку - на кухню.
После обеда они подъехали к магазину "Мебель Брума" на Вестбери-Молл,
но большая часть товаров магазина оказалась для них немного дороговатой.
Они гуляли где-то в течение часа по Молл, заглядывая в магазины, и Эван
купил для Кэй и Лори мороженое "Баскин-Роббинс" в рожках. Затем
остановились в супермаркете, чтобы закупить бакалейных товаров до конца
недели, и вот они уже были на обратном пути в Вифаниин Грех на трассе 219.
Передние фары микроавтобуса прорезали желтые дыры в черном занавесе ночи.
Лори заявила, что она видит звезды, и Кэй помогла ей их сосчитать. Они
обогнали несколько машин и большой грузовик, направляющийся на север, но
по мере приближения к повороту на Эшавэй и Вифаниин Грех Эван заметил, что
транспорт был редок. Без фар других автомобилей, помогающих осветить
дорогу, было очень темно. И деревья, и путаница дикорастущих зарослей
вдоль шоссе напомнили Эвану о непроницаемых стенах. Луна была полной и
белой, словно светящийся серебряный диск, парящий над ними подобно
призраку. Лори сказала, что она похожа на лицо принцессы, которая живет
среди звезд и наблюдает за всем происходящим на земле. Кэй улыбнулась и
пригладила ей волосы, а Эван наблюдал за дорогой, чувствуя, как что-то
внутри него тащило его назад. Он попытался стряхнуть это с себя, как
пытаешься стряхнуть напряжение мускулов в лопатках. Ветер свистел сквозь
открытые окна; фары выловили из темноты обезображенный труп собаки,
лежащей на обочине дороги. Зубы поблескивали, а глаза превратились в
прогнившие черные глазницы. Эван инстинктивно повернул руль, и тогда Кэй и
спросила, все ли с ним в порядке.
- Да, - ответил он, улыбнувшись. - Я в полном порядке. - Но в
следующие несколько минут улыбка померкла и исчезла. Он чуть сузил глаза,
скорее чувствуя, чем видя скрюченные деревья, стоящие у дороги. Наконец
впереди показался мерцающий желтый огонек, отмечавший поворот на Эшавэй.
Эван притормозил микроавтобус, свернул налево, и вскоре они ехали мимо
кладбища с его рядами могильных камней. На улицах Вифаниина Греха в
большинстве домов горел свет: тут - в гостиной, тут - в ванной, в спальне,
на кухне. Фонари на крыльце светились белым или бледно-желтым. Эван
почувствовал успокоение при мысли о том, что жители Вифаниина Греха
устраиваются сейчас на ночь: читают газеты, смотрят телевизор,
разговаривают о том, что произошло за день, готовятся к следующему дню. На
мгновение он представил себе, что может видеть сквозь эти стены и
наблюдать, как множество семей в Вифаниином Грехе, сидящих в безопасности
и уюте своих привлекательных кирпичных и деревянных домиков, проходит
через ежедневную рутину своей жизни. Но в глубине души что-то постоянно
его изводило, и он не мог понять, что это такое.
Через несколько секунд, когда они были за пару улиц от Мак-Клейн, Кэй
кивнула и сказала:
- Сегодня ночью по-настоящему тихо, правда?
И в этот момент он понял.
Он медленно сбросил скорость автомобиля. Кэй посмотрела на него,
сначала удивленно, потом с раздражением, затем озабоченно. Он подъехал к
изгибу дороги перед белым двухэтажным домом с дымоходом. Свет горел за
белыми шторами в большом окне. Верхняя часть дома была темной. Эван
заглушил двигатель и прислушался.
- Папа, - спросила Лори с заднего сиденья, - почему ты здесь
остановился?
- Т-с-с-с, - прошептал Эван. Кэй начала что-то говорить, но он
покачал головой. Она смотрела в его глаза, чувствуя, как клещи страха
сжимают ее внутренности.
Не выдержав долгого молчания, она спросила:
- Что ты делаешь?
- Слушаю, - спросил он.
- Что?
- Что ты слышишь? - спросил ее Эван.
- Ничего. Здесь нечего слушать.
- Правильно, - сказал он, кивнув. Когда он посмотрел на нее, он
увидел, что она не поняла. - Никакого шума, - сказал он ей. - Ни звука
машин. Никакого шума от радио и телевидения. Ни звука от разговоров,
просачивающихся через открытые окна или вокруг нас. Никто не бубнит себе
под нос, не разговаривает, не спорит, не...
- Эван, - сказала Кэй с той интонацией, которой пользовалась, когда
считала, что он ведет себя как ребенок. - О чем ты говоришь?
- Послушай, - сказал он, стараясь говорить тихо. - Просто сиди тихо и
слушай.
Она прислушалась. Из леса доносилось тихое стрекотание сверчков.
Ночная птичка коротко прощебетала примерно за улицу от них. Но это было
все. Странно, сказала она себе. Действительно странно. Нет. Я становлюсь
похожа на Эвана. Это совсем не странно. Это просто тихая деревенька с
тихими людьми в тихий ночной час. Она подождала еще несколько минут,
ничего не говоря, затем вспомнила о замороженных бифштексах, которые они
купили, медленно оттаивающих сейчас в задней части автомобиля.
- Давай поедем, Эван, - сказала она.
- Мы можем сейчас поехать, домой папа? - спросила Лори.
Эван посмотрел в глаза жены. Она ждала, когда он повернет ключ
зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на
этом. Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете и
задержалась лишь на мгновение, чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем
исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.
- Эй! - Кэй тянула его за рукав. - Посмотри на меня. На свою давно
страдающую жену. У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое - там,
сзади, в трех сумках, - и нам лучше бы направиться к дому.
Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:
- Хорошо. Едем. - Он повернул ключ зажигания, и двигатель завелся.
Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.
Эван прав, подумала Кэй, когда они подъезжали к своему дому - темному
в ряду огней. Очень тихо сегодня. До странного тихо. Но... лучше тишина,
чем шум, словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой мы
переехали в Вифаниин Грех?
Когда они сворачивали к дому, Эван пытался воскресить ту тень в своем
сознании. Что-то в ней есть забавное. Что-то непонятное. Что-то... что-то
неправильное.
- Вот мы и дома, - сказала Кэй, вылезая из машины. - Кто у нас будет
паинькой и поможет с продуктами?
- Я, я, - вызвалась добровольцем Лори.
- Хорошо, вот одна добрая самаритянка, - сказала Кэй. - Эван, ты
собираешься выходить из машины?
Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.
- Да, - сказал он, пошел к задней части машины, чтобы достать сумку,
и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его в этой
тени.
Когда она повернулась к окну так, что свет упал сзади, Эван
разглядел, что у фигуры недостает левой руки.
Он не знал, почему, но это заставило его нервы затрепетать, словно
ему за шиворот бросили кубик льда.
Кэй с сумкой прошла к двери. Лори с меньшей по размеру сумкой шла
следом. Кэй обернулась к нему.
- Идем, копуша, - позвала она.
И если бы в тот самый момент Эван прислушался к слабым звукам,
которые принес легкий ночной ветерок, он бы услышал шум за три улицы от
них - там, на пересечении Блэр и Каулингтон. Стук копыт.
9. ВИЗИТ
- ...и в каждый День Труда на Круге проводится деревенский праздник,
- говорила миссис Демарджон. - Торговцы закрывают свои магазины, и все
улицы, кроме некоторых, перегораживают, устраивают столы для пикника,
место для оркестра и учреждаются призы за лучший торт, печенье и приправы.
Два года назад мои помидоры завоевали первый приз по этой категории, а в
прошлый День Труда Дэрси Маккаллаф завоевала синюю ленточку. О, да, я
думаю, что нам всем нужно участвовать в каких-нибудь конкурсах. Это
заставляет нас держать форму. Осень - прекрасное время года в Вифаниином
Грехе: к середине сентября начинает дуть прохладный ветер, а к первому
ноября устанавливается морозная погода.
Деревья желтеют, становятся золотыми и темно-красными. Это
действительно прекрасно! Вы увидите. - Она отпила глоточек из своей
кофейной чашечки с монограммой "Дж.Д." и затем взглянула на Эвана, чтобы
убедится, что он ее внимательно слушает. Он слушал. - И потом есть еще
зима. Небо почти весь день серое, и где-то к Рождеству выпадает снег. Но
это рассыпчатый снег - белый, как сахар, а не сырая тяжелая масса, которая
выпадает в Новой Англии. Весь Вифаниин Грех выходит на улицы отпраздновать
Рождество. Клубы соревнуются друг с другом: кто сделает большие
пожертвования детским домам в Джонстауне. И еще есть конкурс на лучший
газон перед домом и украшение дома с призом в пятьдесят долларов. Мы
выиграли его, - она бросила быстрый взгляд на человека, сидящего слева от
нее, - ага, четыре года назад. Да, верно, четыре года назад. Мы повесили
маленькие мерцающие белые фонарики на деревьях, и это было и вправду очень
красиво.
- Это звучит здорово, - сказала Кэй.
- О, да, - кивнула миссис Демарджон. - Рождество - всегда хорошее
время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Совсем недавно. Я хотела только посмотреть.
- Я почувствовал, что здесь рядом со мной кто-то есть, но я не мог
сразу понять, кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого хотела
встретить?
Она кивнула и пододвинулась ближе к нему, положив руки ему на плечи и
целуя в макушку - прямо в один из его забавных вихров. Она знала, что они
сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и обычно он
просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выглядело
сексуально притягательным.
- Я поговорила с доктором Векслером, - сказала она. - И даже получила
свой собственный кабинет.
- Великолепно, - сказал он и показал на свой стол. - А он такой же
роскошный, как и мой?
- Что твоему кабинету недостает по комфорту, он восполняет за счет
своего обаяния, - сказала она и снова поцеловала его. - Я очень хорошо
провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.
- Так и должно быть, - ответил он ей. - Я очень рад за тебя и горжусь
тобой.
Она взглянула через его плечо на бумагу, заправленную в машинку.
- Что ты делаешь?
- На самом деле, ничего. Так, просто кое-какая писательская возня.
Заносил на бумагу мои первые впечатления от деревни. Знаешь, цвета, звуки,
запахи - все в этом роде.
- Занятно, - она взглянула на лист и увидела, что это описание
впечатлений о цветочном кольце на Круге. - Очень мило. Для чего ты это
делаешь?
- Хочу проиграть одну идею, - ответил Эван. - В Филадельфии есть
небольшой журнальчик, который носит название "Пенсильвания Прогресс", и
время от времени он помещает рассказики о небольших городках штата.
История, типажи людей, кто и чем занимается, взгляд на будущее. Я подумал,
может быть, их заинтересует что-нибудь о Вифаниином Грехе.
- Думаю, что заинтересует, - чуть ворчливо сказала Кэй. - Но ты же
здесь новичок, как же ты собираешься написать свой рассказ.
- Методом старомодного исследования, - отозвался Эван. - И с помощью
работы ног. Я уверен, что в библиотеке есть историческая информация и,
конечно же, множество людей постарше, живущих здесь, кое-что знают о том,
как была основана деревня. - Он пожал плечами. - Не знаю, может быть, это
никуда и не пойдет, может быть, "Прогресс" не станет его покупать, но
думаю, что над этим стоит поработать.
- Тогда работай, - сказала Кэй.
Он на секунду замолчал, глядя на лист бумаги в машинке.
- Кроме того, - сказал он, глядя на нее, - тебе разве не интересно
узнать, что это был за грех?
- Грех? Какой грех?
- Что означает название "Вифаниин Грех"? Что это за грех Вифании?
Признайся, это необычное и интригующее имя для деревни. Мне бы хотелось
узнать, какой смысл кроется за ним.
Она улыбнулась.
- Может быть, у него нет смысла. Почему он обязательно должен быть?
- Почему бы ему не быть? Большинство поселков и больших городов
названы по чему-то специфическому. По событию, личности, сезону. Чему
угодно. Возьми вот имя Вифания. Имя человека? Имя или фамилия? Я бы хотел
это выяснить.
- Думаешь, в библиотеке найдется такая информация?
- Не знаю. Но думаю, что именно там я и начну искать.
Кэй ласково перебирала пальцами волосы мужа.
- Что ты хочешь на обед? У меня есть в холодильнике свиные отбивные.
- Кажется, свиные отбивные подойдут.
- Отлично. Тогда это и будет меню на вечер. Лучше мне этим и
заняться. Мне нравится твоя идея о рассказе. Действительно нравится. - Она
направилась к лестнице.
- Хорошо. Я очень рад. - Он повернулся обратно к своей пишущей
машинке и застыл в молчании.
Она еще одну секунду наблюдала за ним, и когда он снова начал
печатать, направилась вверх и через небольшую комнатку - на кухню.
После обеда они подъехали к магазину "Мебель Брума" на Вестбери-Молл,
но большая часть товаров магазина оказалась для них немного дороговатой.
Они гуляли где-то в течение часа по Молл, заглядывая в магазины, и Эван
купил для Кэй и Лори мороженое "Баскин-Роббинс" в рожках. Затем
остановились в супермаркете, чтобы закупить бакалейных товаров до конца
недели, и вот они уже были на обратном пути в Вифаниин Грех на трассе 219.
Передние фары микроавтобуса прорезали желтые дыры в черном занавесе ночи.
Лори заявила, что она видит звезды, и Кэй помогла ей их сосчитать. Они
обогнали несколько машин и большой грузовик, направляющийся на север, но
по мере приближения к повороту на Эшавэй и Вифаниин Грех Эван заметил, что
транспорт был редок. Без фар других автомобилей, помогающих осветить
дорогу, было очень темно. И деревья, и путаница дикорастущих зарослей
вдоль шоссе напомнили Эвану о непроницаемых стенах. Луна была полной и
белой, словно светящийся серебряный диск, парящий над ними подобно
призраку. Лори сказала, что она похожа на лицо принцессы, которая живет
среди звезд и наблюдает за всем происходящим на земле. Кэй улыбнулась и
пригладила ей волосы, а Эван наблюдал за дорогой, чувствуя, как что-то
внутри него тащило его назад. Он попытался стряхнуть это с себя, как
пытаешься стряхнуть напряжение мускулов в лопатках. Ветер свистел сквозь
открытые окна; фары выловили из темноты обезображенный труп собаки,
лежащей на обочине дороги. Зубы поблескивали, а глаза превратились в
прогнившие черные глазницы. Эван инстинктивно повернул руль, и тогда Кэй и
спросила, все ли с ним в порядке.
- Да, - ответил он, улыбнувшись. - Я в полном порядке. - Но в
следующие несколько минут улыбка померкла и исчезла. Он чуть сузил глаза,
скорее чувствуя, чем видя скрюченные деревья, стоящие у дороги. Наконец
впереди показался мерцающий желтый огонек, отмечавший поворот на Эшавэй.
Эван притормозил микроавтобус, свернул налево, и вскоре они ехали мимо
кладбища с его рядами могильных камней. На улицах Вифаниина Греха в
большинстве домов горел свет: тут - в гостиной, тут - в ванной, в спальне,
на кухне. Фонари на крыльце светились белым или бледно-желтым. Эван
почувствовал успокоение при мысли о том, что жители Вифаниина Греха
устраиваются сейчас на ночь: читают газеты, смотрят телевизор,
разговаривают о том, что произошло за день, готовятся к следующему дню. На
мгновение он представил себе, что может видеть сквозь эти стены и
наблюдать, как множество семей в Вифаниином Грехе, сидящих в безопасности
и уюте своих привлекательных кирпичных и деревянных домиков, проходит
через ежедневную рутину своей жизни. Но в глубине души что-то постоянно
его изводило, и он не мог понять, что это такое.
Через несколько секунд, когда они были за пару улиц от Мак-Клейн, Кэй
кивнула и сказала:
- Сегодня ночью по-настоящему тихо, правда?
И в этот момент он понял.
Он медленно сбросил скорость автомобиля. Кэй посмотрела на него,
сначала удивленно, потом с раздражением, затем озабоченно. Он подъехал к
изгибу дороги перед белым двухэтажным домом с дымоходом. Свет горел за
белыми шторами в большом окне. Верхняя часть дома была темной. Эван
заглушил двигатель и прислушался.
- Папа, - спросила Лори с заднего сиденья, - почему ты здесь
остановился?
- Т-с-с-с, - прошептал Эван. Кэй начала что-то говорить, но он
покачал головой. Она смотрела в его глаза, чувствуя, как клещи страха
сжимают ее внутренности.
Не выдержав долгого молчания, она спросила:
- Что ты делаешь?
- Слушаю, - спросил он.
- Что?
- Что ты слышишь? - спросил ее Эван.
- Ничего. Здесь нечего слушать.
- Правильно, - сказал он, кивнув. Когда он посмотрел на нее, он
увидел, что она не поняла. - Никакого шума, - сказал он ей. - Ни звука
машин. Никакого шума от радио и телевидения. Ни звука от разговоров,
просачивающихся через открытые окна или вокруг нас. Никто не бубнит себе
под нос, не разговаривает, не спорит, не...
- Эван, - сказала Кэй с той интонацией, которой пользовалась, когда
считала, что он ведет себя как ребенок. - О чем ты говоришь?
- Послушай, - сказал он, стараясь говорить тихо. - Просто сиди тихо и
слушай.
Она прислушалась. Из леса доносилось тихое стрекотание сверчков.
Ночная птичка коротко прощебетала примерно за улицу от них. Но это было
все. Странно, сказала она себе. Действительно странно. Нет. Я становлюсь
похожа на Эвана. Это совсем не странно. Это просто тихая деревенька с
тихими людьми в тихий ночной час. Она подождала еще несколько минут,
ничего не говоря, затем вспомнила о замороженных бифштексах, которые они
купили, медленно оттаивающих сейчас в задней части автомобиля.
- Давай поедем, Эван, - сказала она.
- Мы можем сейчас поехать, домой папа? - спросила Лори.
Эван посмотрел в глаза жены. Она ждала, когда он повернет ключ
зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на
этом. Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете и
задержалась лишь на мгновение, чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем
исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.
- Эй! - Кэй тянула его за рукав. - Посмотри на меня. На свою давно
страдающую жену. У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое - там,
сзади, в трех сумках, - и нам лучше бы направиться к дому.
Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:
- Хорошо. Едем. - Он повернул ключ зажигания, и двигатель завелся.
Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.
Эван прав, подумала Кэй, когда они подъезжали к своему дому - темному
в ряду огней. Очень тихо сегодня. До странного тихо. Но... лучше тишина,
чем шум, словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой мы
переехали в Вифаниин Грех?
Когда они сворачивали к дому, Эван пытался воскресить ту тень в своем
сознании. Что-то в ней есть забавное. Что-то непонятное. Что-то... что-то
неправильное.
- Вот мы и дома, - сказала Кэй, вылезая из машины. - Кто у нас будет
паинькой и поможет с продуктами?
- Я, я, - вызвалась добровольцем Лори.
- Хорошо, вот одна добрая самаритянка, - сказала Кэй. - Эван, ты
собираешься выходить из машины?
Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.
- Да, - сказал он, пошел к задней части машины, чтобы достать сумку,
и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его в этой
тени.
Когда она повернулась к окну так, что свет упал сзади, Эван
разглядел, что у фигуры недостает левой руки.
Он не знал, почему, но это заставило его нервы затрепетать, словно
ему за шиворот бросили кубик льда.
Кэй с сумкой прошла к двери. Лори с меньшей по размеру сумкой шла
следом. Кэй обернулась к нему.
- Идем, копуша, - позвала она.
И если бы в тот самый момент Эван прислушался к слабым звукам,
которые принес легкий ночной ветерок, он бы услышал шум за три улицы от
них - там, на пересечении Блэр и Каулингтон. Стук копыт.
9. ВИЗИТ
- ...и в каждый День Труда на Круге проводится деревенский праздник,
- говорила миссис Демарджон. - Торговцы закрывают свои магазины, и все
улицы, кроме некоторых, перегораживают, устраивают столы для пикника,
место для оркестра и учреждаются призы за лучший торт, печенье и приправы.
Два года назад мои помидоры завоевали первый приз по этой категории, а в
прошлый День Труда Дэрси Маккаллаф завоевала синюю ленточку. О, да, я
думаю, что нам всем нужно участвовать в каких-нибудь конкурсах. Это
заставляет нас держать форму. Осень - прекрасное время года в Вифаниином
Грехе: к середине сентября начинает дуть прохладный ветер, а к первому
ноября устанавливается морозная погода.
Деревья желтеют, становятся золотыми и темно-красными. Это
действительно прекрасно! Вы увидите. - Она отпила глоточек из своей
кофейной чашечки с монограммой "Дж.Д." и затем взглянула на Эвана, чтобы
убедится, что он ее внимательно слушает. Он слушал. - И потом есть еще
зима. Небо почти весь день серое, и где-то к Рождеству выпадает снег. Но
это рассыпчатый снег - белый, как сахар, а не сырая тяжелая масса, которая
выпадает в Новой Англии. Весь Вифаниин Грех выходит на улицы отпраздновать
Рождество. Клубы соревнуются друг с другом: кто сделает большие
пожертвования детским домам в Джонстауне. И еще есть конкурс на лучший
газон перед домом и украшение дома с призом в пятьдесят долларов. Мы
выиграли его, - она бросила быстрый взгляд на человека, сидящего слева от
нее, - ага, четыре года назад. Да, верно, четыре года назад. Мы повесили
маленькие мерцающие белые фонарики на деревьях, и это было и вправду очень
красиво.
- Это звучит здорово, - сказала Кэй.
- О, да, - кивнула миссис Демарджон. - Рождество - всегда хорошее
время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54