— Я не сказал, что открою вам правду. Я лишь обещал помочь ее отыскать. Так я и сделаю, если вы будете меня слушать. Все, что вы можете получить, уже у вас внутри — будь то любовь или страх, смех или горе, безумие или мир. Они в вашей крови. Они родились и умрут вместе с вами. И какой бы стороной ни повернулась к вам жизнь, никто никогда не отнимет то, что у вас в душе. — Ухмылка брата Сая исчезла, и Тревис с удивлением обнаружил, что проповедник смотрит на него. — Такова правда.
— Ветер! — воскликнула сестра Миррим, ее пустые глаза были широко открыты. — Ветер меняется. Я вижу!
Порыв ветра пронесся по Лосиной улице, поднял пыль. Люди, слушавшие брата Сая, повернулись к ветру спиной и начали торопливо расходиться, придерживая руками шляпы, а потом — словно ветер унес всех прочь — куда-то исчезли. Ветер стих, медленно осела пыль. Тревис остался один перед фургоном.
Он заморгал, чтобы избавиться от пыли. Малышка Саманта и сестра Миррим пропали; должно быть, скрылись в фургоне. Брат Сай стоял, словно кривой столб, и молча смотрел на Тревиса.
— Кто вы? — спросил Тревис и сделал шаг вперед. — Вы Старые Боги, не так ли? Вы помогли заманить в ловушку Мога. И сами оказались в ней вместе с ним.
В черных глазах проповедника появилась печаль, но он улыбнулся.
— Не имеет значения, кто мы такие, сын мой. Главное, кем станешь ты.
Однако Тревиса не удовлетворил ответ брата Сая.
— Как вы сюда попали?
— Открылся новый путь. В мире возникла трещина.
— О чем вы говорите?
Брат Сай переплел тонкие пальцы.
— Ты и сам знаешь, сын мой, что две вещи не могут находиться в одном и том же месте. Пришлось сделать проход, создать один из двух возможных путей отступления. Камни могущественны, но они совсем не так умны, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Тревис засунул руку в карман и нащупал гладкую поверхность Синфатизара. Он услышал далекие раскаты грома, когда его Синфатизар коснулся Камня Джека. Кажется, Мелия и Фолкен говорили о разрыве? Именно через такой разрыв Новые Боги сумели переправить Грейс на Зею, а Бледный Король выслал вслед за ней своих приспешников. Это его вина, именно он создал разрыв.
— Я всегда разбиваю вещи, — с горечью сказал Тревис.
Проповедник пожал плечами.
— Есть вещи, которые необходимо разбить.
— Но только не весь мир. Я не могу… не стану разбивать Зею.
— А что, если такова твоя судьба?
Он посмотрел в жесткие глаза проповедника.
— У меня нет судьбы.
— У всех есть судьба, сын мой.
— У меня нет. — Тревис поднял руку. — Видите? Ладонь совершенно гладкая. Никаких линий. Никакой судьбы.
Проповедник вздохнул.
— Просто тебе неизвестна твоя судьба. Разве ты сам не видишь, какой замечательный дар получил? Ты сам можешь выбирать свою судьбу.
В ту ночь, когда Тревис в первый раз встретил брата Сая, тот говорил о выборе. И у Рунных Врат Тревис узнал, что лучше сделать неправильный выбор, чем не выбрать ничего. Но ужас не проходил.
— Я не хочу разбивать мир.
— Вот и хорошо, сын мой. Иначе ты стал бы таким, как он.
И Тревис понял, кого имел в виду брат Сай.
— Вы сказали, что появился разрыв. Через него вы попали на Землю. Значит, Мог тоже здесь, не так ли? И теперь ему остается лишь открыть врата, чтобы вернуться на Зею. Таков его план. Или таким он будет.
Брат Сай кивнул.
— Мой брат останется тем, кем он должен быть. Такова его натура. А кем станешь ты, сын мой?
И вдруг Тревис все понял. Решимость пришла на место ужасу. Брат Сай прав; бессмысленно на кого-то надеяться, нужно сделать что-нибудь, пока есть время хотя бы на один вдох. Он вытащил плакат из кармана и развернул его. Из-под очков в проволочной оправе на него смотрело собственное лицо.
— Я стану человеком, объявленным вне закона, — сказал Тревис.
Грохочущий смех брата Сая умчался к далекому небу.
ГЛАВА 54
В этот вечер Эйрин чувствовала себя за ужином гораздо увереннее. Ее союз с Олдетом так и остался тайной для короля благодаря неожиданной помощи Теравиана. Она несколько раз улыбалась принцу, но тот не реагировал, угрюмо глядя в погруженные в тень углы, словно что-то высматривал.
Эйрин почти весь ужин проболтала с гостящими в замке графами, которых усадили рядом с ней; впрочем, все они пребывали в унылом настроении, и Эйрин их не винила.
Разговор, в основном вертелся вокруг предстоящей войны в Доминионах, а один герцог — чьи земли располагались неподалеку от границ Брелегонда — заявил, будто видел отряд всадников в черных доспехах на черных лошадях.
Место Мелии за столом пустовало, и никто не знал, куда она подевалась. Эйрин решила, что богиня что-то затевает. Впрочем, неудивительно, если бы выяснилось, что Мелия сидит в своих покоях и вышивает. Даже она иногда получала удовольствие от простых вещей. В конце концов, если тебе приходится каждый день в течение двух тысяч лет делать что-нибудь таинственное и важное, это может надоесть.
В отличие от предыдущего вечера Бореас почти не разговаривал с Иволейной. Мрачный взгляд короля был устремлен в пустоту, а королева часто наклонялась к Мирде и что-то ей шептала. Эйрин сгорала от любопытства, ей ужасно хотелось узнать, о чем они говорят; она даже подумала, не сотворить ли соответствующее заклинание, но почувствовала на себе внимательный взгляд Мирды и тут же отказалась от своего замысла.
После ужина она отправилась в покои Мелии. Не успела Эйрин постучать, как богиня совершенно спокойно предложила ей войти.
— Как вам удается узнать, что я стою за дверью? — полюбопытствовала Эйрин, усаживаясь рядом с Мелией у камина.
Мелия улыбнулась.
— Я не колдунья, как ты, но у меня есть кое-какие таланты.
Да уж, кое-какие таланты! Эйрин не ошиблась — на коленях у Мелии лежала вышивка. Однако она не слишком продвинулась в своей работе. Темные круги залегли под янтарными глазами богини, а лицо показалось Эйрин непривычно измученным.
— Вы больны, Мелия?
Эйрин прекрасно понимала, что задала дурацкий вопрос. Мелия — богиня и никогда не простужается. Впрочем, она могла заболеть. Они видели, как это случилось в Спардисе, когда Мелия прикоснулась к бюсту некроманта Дакаррета, в котором содержалась частица Огненного Камня. Эйрин знала, что некоторые виды магии — руны или Великие Камни — оказывают на Мелию отрицательное воздействие.
Мелия выпрямилась.
— Благодарю за заботу, дорогая. Со мной все в порядке. Дело в том…
— Да? — Маленький черный меховой шарик запрыгнул на колени Эйрин, требуя внимания к своей особе громким мяуканьем. Эйрин рассеянно погладила мягкий мех. — Пожалуйста, расскажите мне.
Мелия изучающе посмотрела на Эйрин и кивнула.
— Мне трудно описать ситуацию словами. Такое ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Вот только когда ты поворачиваешься и начинаешь всматриваться в тени, там никого не оказывается.
— Может быть, Маленький народец?
— А почему ты о них вспомнила?
Эйрин задумалась, а потом рассказала Мелии все — о том, как услышала колокольный звон и нашла Олдета, и даже про то, как попросила Паука шпионить за Иволейной. Если она рассчитывала, что богиня будет шокирована, то ее ожидало разочарование. Однако в глазах Мелии появилось любопытство.
— Быть может, мне следует побеседовать с Иволейной, — задумчиво проговорила Мелия, подперев рукой подбородок. — Мы с королевой никогда особенно не дружили, но между нами существовало определенное… понимание. Возможно, Иволейна испытывает такое же беспокойство, чем и объясняется ее плохое самочувствие — частично.
Эйрин понравилась теория Мелии. Поведение Иволейны действительно выглядело несколько странным, как бы она ни разрывалась между обязанностями королевы и колдуньи. Но если Мелия расскажет Иволейне…
Паника в глазах Эйрин была настолько откровенной, что Мелия ободряюще посмотрела на нее.
— Не бойся, дорогая. Я не расскажу Иволейне о нашем маленьком Пауке. Если в замке появился шпион, гораздо выгоднее заставить его работать на нас, чем рассказать о нем королю. Ты поступила правильно.
Эйрин покраснела и склонила голову, но не успела скрыть улыбку. Однако очень скоро улыбка исчезла. Что-то в словах Мелии ее встревожило. Почему они показались ей такими знакомыми?
Потом Эйрин сообразила. Таркис, безумный шут — бывший король Толории — нашептал ей нечто похожее, прежде чем его нашли повешенным. Кажется, он говорил что-то о глядящих на него из тени глазах. И еще какие-то слова. Отдельные обрывки фраз эхом прозвучали в ее сознании.
Опасайся живой и мертвой, ведь тебе не избежать ее паутины…
Она поведала Мелии о своем разговоре с Таркисом.
— Довольно необычно, — заметила Мелия. — С другой стороны, Таркис был безумен. Нет никаких оснований считать, что виденное им имеет нечто общее с тем, что я чувствую сейчас. Не следует забывать, что Ар-Толор почти в пятидесяти лигах отсюда.
Эйрин смотрела на огонь. Мелия, несомненно, права. Бред Таркиса не мог иметь никакого смысла. Если только…
Она подняла голову.
— Мелия, когда вы почувствовали, что за вами кто-то наблюдает?
Леди нахмурилась.
— Дай подумать. Пожалуй, со вчерашнего дня. Утром, да, теперь я вспомнила — во время завтрака ощущение было таким сильным, что я перевернула чашку мэддока. А почему ты спрашиваешь?
Эйрин ощутила, как во рту у нее все пересохло.
— Потому что вчера утром Иволейна прибыла в Кейлавер. Из Ар-Толора.
— Ах, вот оно что, — пробормотала Мелия, и ее глаза засверкали.
Они еще долго говорили, огонь в камине почти догорел, но ничего нового придумать так и не смогли. Тем не менее Эйрин нравилось разговаривать с Мелией. Они беседовали, как равные. Скорее, как друзья.
— Возможно, нам следует воспользоваться услугами твоего маленького шпиона, — сказала Мелия.
Та же мысль возникла и у Эйрин.
— Я скажу ему. Но Олдет работает внутри замка, а Таркис видел тень под открытым небом. Поэтому нам нужен кто-то, кто мог бы вести наблюдение за стенами замка.
— Кого ты имеешь в виду, дорогая?
— Друга, — с улыбкой ответила Эйрин.
Она нашла его на следующее утро возле конюшен, где он проверял седло своего скакуна. Тарус поднял голову и улыбнулся. Он был одет для верховой езды — в кожу и шерсть. День выдался серый и ветреный, шел мелкий снег. Эйрин заметила Таруса из окна и поспешила вниз, накинув поверх платья лишь шаль. Зубы у нее уже отчаянно стучали.
— У вас есть причина, по которой вы так старательно мерзнете с утра пораньше? — спросил рыцарь весело.
— Нет, просто я хотела вас повидать, — продолжая дрожать, ответила Эйрин. — К тому же я, хотя бы на время, буду избавлена от необходимости примерять оранжевое подвенечное платье.
Он почесал рыжую бородку.
— В ваших словах содержится какой-то тайный смысл?
— Не обязательно. Могу я с вами поговорить наедине?
Она посмотрела на других рыцарей, седлавших лошадей.
Охрана Бореаса. Тарус кивнул и завел Эйрин в конюшню, где было теплее и пахло лошадьми.
На лице рыцаря появилось любопытство.
— Что-то не так, миледи? Или вы решили испытать на мне новое заклинание?
— Да, — сказала она. — Точнее, нет, если вас интересует ответ на второй вопрос. Но да — на первый.
— Похоже, холод мешает вам внятно излагать свои мысли.
— Весьма возможно, — не стала спорить Эйрин. — Куда вы направляетесь в такую ужасную погоду?
— В поля.
— Звучит неопределенно.
— Миледи…
— Не имеет значения, сэр Тарус. Честно говоря, меня не интересует поручение, которое вам дал король. Но вы должны кое-что знать обо мне. О нас, колдуньях. — Она заговорила быстро, чтобы поскорее закончить неприятный разговор. — Дело в том, что мы вам не враги. Мы не поддерживаем разные стороны. Сейчас я вам не могу объяснить всего. К сожалению, я и сама не очень понимаю. Но это правда.
Сначала рыцарь был ошеломлен, потом встревожен, но затем облегченно вздохнул.
— Я рад это слышать, миледи. Мне никогда не хотелось, чтобы колдуньи были нашими врагами.
— Но, к сожалению… — перебила Эйрин, — большинство из них… Они сделают все, чтобы помешать воинам Ватриса. Они думают…
Он махнул рукой.
— Да, мы знаем, что о нас говорят. Колдуньи полагают, что мы поможем уничтожить Зею в Решающей Битве.
— Значит, вам известно о Разбивателе рун? — удивленно спросила Эйрин.
Тарус нахмурился.
— Нет, я никогда не слышал о Разбивателе рун. В наших легендах говорится о Молоте и Наковальне.
Эйрин сухо улыбнулась.
— Хотелось бы, чтобы в пророчествах хоть иногда звучали имена.
Тарус фыркнул.
— Да, тогда было бы намного легче. — Он подошел поближе к Эйрин. — Но я смущен, миледи. Сначала вы говорите, что мы не враги, а потом выясняется, что ваши сестры работают против моих братьев.
— Не все, — заявила Эйрин, вздернув подбородок.
Он посмотрел ей в глаза и кивнул.
— Значит, вы предаете колдуний.
Она поморщилась, вспомнив слова, которые произнес дракон Сфитризир.
А вот две дочери Сайи, которые обречены предать своих сестер и госпожу…
— Нет, я не предаю колдуний, — возразила она, стараясь говорить спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86