-- Ты везешь ее ради этого?
-- Конечно, нет. Но она пока поедет с нами. Там будет
видно...
-- "Там будет видно" -- это твое любимое выражение?
-- Мое любимое выражение: "кушать подано". -- Приятели
рассмеялись.
-- А если серьезно, ты так и повезешь ее, словно куклу?
-- Там будет видно.
Ремин снова захохотал. Но вскоре удивленно замолчал.
Дорога петляла между небольшими светлыми рощами. Трис
время от времени останавливался и слезал с коня. Он подходил к
деревьям и кустам, отрывал несколько листьев и кусочков коры,
задумчиво растирал их между пальцами, нюхал, пробовал кончиком
языка. Большинство растений он выбрасывал, но некоторые
складывал в небольшую поясную сумку, купленную вместе с
одеждой.
-- К нам в Акиной однажды приезжал лекарь-маг. -- Прервал
молчание Ремин. -- Я не помню его имени, но он прибыл с севера,
возможно, из твоих земель. Ты, случайно, не у него учился?
-- Я самоучка. -- Ответил Трис, выплевывая очередной
листик. -- Ты не против, если следующую ночь мы проведем под
открытым небом? Мне бы не хотелось въезжать с ней, -- он кивнул
на застывшую девочку, сидевшую на лошади, -- в следующий город.
-- Замечательно! Охотясь в лесу, я неделями не ночевал
дома.
-- Значит, договорились. Пора сделать привал. Время обеда.
Путешественники съехали с дороги и углубились в рощу. Их
взору открылась прекрасная широкая поляна, покрытая нежной
травой. Неподалеку тихо журчал ручей, чистый и прозрачный. Трис
облюбовал небольшой холмик возле воды, развернул плащ и
расстелил его на возвышении. Потом он снял с лошади девочку и
усадил ее на плащ. Пока Ремин расседлывал коней, Трис развязал
мешок и достал съестные припасы.
-- Сейчас она придет в себя. -- Показал он на Алину. --
Действие зелья заканчивается.
И действительно, веки Алины затрепетали, глаза приняли
осмысленное выражение. Она испуганно отодвинулась от молодых
мужчин на угол плаща и села, сжав руками колени. Совсем как в
храмовой тюрьме.
-- Не бойся. -- Трис протянул руку, чтобы погладить
дрожащую девочку по голове, но она всхлипнула и закрыла лицо
ладонями.
-- Как ты себя чувствуешь? -- Заботливо спросил Ремин. --
Ты что-нибудь помнишь?
-- Я помню все, господин. Я была словно во сне, когда все
видишь, все понимаешь, но не можешь действовать.
-- И что же ты помнишь? -- Синие глаза Триса пытливо
заглянули в глаза Алины.
-- Жрецов, пирамиду и Вас, господин. Вы везете меня в
Этла-Тиду, чтобы... чтобы... -- Глаза девочки наполнились
слезами, а губы задрожали.
-- Хорошо. Раздевайся! -- Окрик Триса ударил Алину словно
хлыст, заставив подскочить. Слезы мгновенно высохли, а глаза
блеснули таким ужасом и безысходным отчаянием, что Трис
зажмурился, как будто ударили его. "Не буду же я объяснять им
способы выведения из шокового состояния!" -- попытался он
оправдать свою вынужденную грубость. Ремин невольно коснулся
пальцами рукояти меча, не понимая, что затеял его друг.
-- Раздевайся до пояса. Я буду красить твои волосы. --
Продолжал командовать Трис.
Алина и Ремин настолько одинаково открыли рты и потрясенно
уставились на Триса, что он, не выдержав, рассмеялся.
-- Я все-таки немного маг. А вы что подумали?
-- Маг? -- Пролепетала девочка, начиная что-то понимать.
Трис не дал ей продолжить, послав мысль прямо в мозг:
"Ничего не говори. Не показывай, что слышишь меня. Все, что
нужно, мы обсудим наедине. Потом. А пока доверься мне и делай
то, что я говорю."
-- Как можно покрасить волосы? -- Недоуменно спросил
Ремин. Подобные косметические процедуры были Этла-Нитам
неизвестны.
-- Краской. Обычной краской, как красят ткани или кожу.
-- Невероятно! Я ни о чем таком раньше не слышал.
-- Ремин, ты не мог бы посмотреть моего коня, что-то он
захромал. -- Трис отвел друга в сторону и тихо добавил. --
Бедная девочка много пережила. Не стоит ее заставлять
раздеваться сразу перед двумя мужчинами.
Ремин понимающе кивнул и отправился в другой конец поляны,
где паслись кони, и занялся полировкой своего меча.
Трис набрал воды в чашку и стал добавлять туда собранные
листья, ветви и кусочки коры, тщательно растирая их деревянной
палочкой. Несколько раз он опускал в раствор палец, и, вынимая,
придирчиво изучал капли раствора.
-- Готово, -- наконец объявил он Алине, -- нагибайся.
Девочка уже стояла перед ним и стыдливо закрывала
сложенными крест-накрест руками едва наметившиеся груди. По
команде Триса она нагнулась так, что рыжие пряди упали вперед и
закрыли ее лицо. Трис начал зачерпывать черный раствор из чашки
и старательно втирать его в густую шевелюру, начиная от корней
и постепенно пропуская между пальцами длинные рыжие локоны. Он
что-то тихо и неразборчиво бормотал себе под нос на незнакомом
Алине языке.
-- Вы так и не назвали мне свое имя, господин. --
Послышался голос из-под черных маслянистых прядей. -- Я не
знаю, кого мне почитать выше всех богов.
-- Для тебя я просто Трис. А до бога мне еще очень далеко.
Пока...
-- Как Вы...
-- Ты!
-- Как вы... ты поступишь со мной?
-- А как бы ты хотела?
-- Я бы хотела уехать с Вами... с тобой, куда ты
прикажешь.
-- Отлично. Тогда вместе едем в Этла-Тиду. -- Трис
почувствовал, как вздрогнула Алина, и добавил, -- Ты больше не
пленница, и если не хочешь...
-- Я очень-очень хочу всегда быть с тобой. Но в Этла-Тиде
столько могущественных жрецов и магов. Вдруг, кто-нибудь
узнает, что я -- рыжая.
-- Теперь уже никто не догадается. -- Трис чуть
отодвинулся и критически осмотрел дело своих рук. -- Иди, вымой
голову в ручье. Потом одевай вот это, -- он вытащил из мешка
сверток одежды, -- а старые вещи закопаем в лесу.
Пока Трис ходил за Ремином, Алина в точности выполнила его
указания. Когда друзья подошли к месту привала, на плаще сидела
совершенно новая девочка: веселая и счастливая. Она вытягивала
перед глазами мокрые пряди черных волос и, заразительно смеясь,
любовалась их новым цветом. Ее стройную фигуру облегали складки
светло-зеленой туники, расшитой синими и серебряными цветами.
-- Хорошо получилось. -- Одобрил Ремин цвет волос. --
Похоже, ты использовал гораздо больше трех-четырех недоученных
заклинаний. И одежду купил красивую. Туника замечательно
подходит к цвету ее глаз.
-- Никакой магии! Натуральные природные красители. -- Трис
опять не открыл спутникам всех секретов. Ему пришлось изрядно
помучиться, меняя цвет не только волос, но и пигмента в их
корнях. В противном случае, отрастая, волосы выдали бы свою
хозяйку проявившимся вновь рыжим цветом.
-- И что дальше ты собираешься с ней делать? -- Спустился
Ремин с небес на землю.
-- Друг Ремин, позволь представить тебе мою троюродную
племянницу Алину. -- Трис церемонно взял за руку девочку и
помог встать на ноги. -- Она потеряла родителей и теперь
путешествует под моей опекой и покровительством. Дорогая
племянница Алина, позволь представить тебе моего друга и
компаньона Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли
Акиной.
-- Польщен знакомством с очаровательной юной дамой. --
По-военному отсалютовал мечом Ремин.
-- Сочту за честь познакомиться с храбрым и благородным
дворянином. -- Ответила Алина.
Трис и Ремин удивленно переглянулись. Они не ожидали от
крестьянской девочки из одинокого дома в лесу подобного знания
правил этикета.
-- Мне кажется, что я сплю, -- Алина внезапно покачнулась
-- извините... -- Она без чувств рухнула на траву. Даже Трис со
своей сверхчеловеческой реакцией не успел ее подхватить на
руки.
-- Действительно, спит. -- Сообщил он Ремину, приподняв
веки лежащей девочки. -- Слишком много событий произошло с ней
за один день.
-- Пусть отдохнет. Мы не торопимся. Давай, наконец,
перекусим, а когда твоя племянница проснется, тронемся дальше.
* * *
Я родилась в большом и просторном доме, сложенном из
громадных сосновых стволов. -- Рассказывала Алина. -- Мой отец
был потомственным лесорубом, а мама занималась домашним
хозяйством. Ее дед пытался стать магом, но его знаний было
недостаточно, чтобы войти в Императорский Конклав. Мама была
его единственной наследницей, и после смерти моего прадеда ей
досталась большая библиотека папирусных свитков с магическими
формулами и историческими трудами.
Когда родители увидели мои рыжие волосы, они сразу решили,
что ни за что не отдадут жрецам своего младенца. У них уже было
двое сыновей, а они очень хотели девочку. Тем более, что жили
мы в глуши и заранее знали, когда купцы приезжают за товаром. В
раннем детстве я почти не выходила из дома, на крыше дома отец
сделал закрытую от посторонних глаз площадку, где я могла бы
дышать воздухом и загорать на солнце. Позже я изредка тайком
пробиралась к лесной речке, протекавшей недалеко от дома, где
среди густых кустов, скрытая ветвями деревьев, могла немного
поплавать и поплескаться в холодной прозрачной воде.
Если к нам приезжали купцы, я пряталась в своей маленькой
комнатке и через щель в стене следила, как они торгуются с
отцом, как потом вместе едят и пьют, празнуя заключенные
сделки. Со временем я узнала имена всех, кто приезжал за
дровами. Эти люди, даже грузчики и возчики, стали для меня
как-будто близкими и знакомыми.
Когда я подросла, то стала помогать маме с домашними
делами. Она научила меня читать и писать, и я проводила все
время, изучая легенды о Старой Земле и сказания о колонизаторах
нового мира. Больше всего мне нравились книги о путешествиях,
странствиях, приключениях. Наверное, потому, что сама я
выходила из дома очень редко.
Я придумала свой мир, населенный прекрасными принцами,
благородными принцессами, могущественными магами и храбрыми
воинами. По моей просьбе отец и братья вырезали мне из дерева
куклы для игр. А когда отца не стало, и братья стали меня
сторониться, я сама взяла в руки нож и занялась резьбой. Это
оказалось увлекательным занятием! Все, о чем я читала, и все,
что придумывала, воплощалось потом в деревянных игрушках. Я
стала все дальше и дальше уходить от дома в поисках материала,
а потом при свете масляной лампы придавала дереву желаемые
формы, шила одежды из лоскутков ткани, соком ягод раскрашивала
лица кукол.
Дни незаметно складывались в месяцы, месяцы -- в годы, а в
моей жизни ничего не менялось, пока однажды, возвращаясь из
леса с охапкой сухих веток и корней деревьев для своих поделок,
я не услышала испуганный крик и не увидела удирающего прочь
купца -- старого друга моего отца. Сначала я хотела окликнуть
его и узнать причину страха, но вдруг поняла, что бежит он от
меня, от моих рыжих волос. Так кончилась моя прежняя жизнь.
Через день дом окружили солдаты под предводительством
старого противного жреца, и семья вынуждена была отдать меня.
Мама не плакала, она ходила, словно окаменевшая, а братья, как
мне показалось, были даже рады такому обороту.
Жрец сразу же дал мне выпить из кубка приторно-сладкий
напиток, и все, что дальше со мной происходило, виделось словно
через туман. Или вернее, почти все. -- Добавила Алина,
посмотрев прямо в темно-синие глаза Триса.
* * *
-- Вы можете жить вместе со мной. -- Предлагал своим
друзьям Ремин. -- У меня есть родственники в Этла-Тиде. Я
собираюсь остановиться у них.
-- Ты их хорошо знаешь?
-- Да. Замечательные люди. Давно, когда в раннем детстве
вместе с отцом мы приезжали в столицу, они предлагали мне
остаться у них. У них большой дом, почти дворец, в центре
Этла-Тиды.
-- Спасибо. -- Трис немного подумал. -- Но я, пожалуй,
куплю нам небольшой домик где-нибудь на окраине. Не очень-то я
люблю быть в центре внимания.
-- Понимаю.
Шел уже пятый день путешествия. Сначала, по предложению
Триса, путешественники объезжали города и селения, покупая еду
у крестьян и ночуя под открытым небом. Через три дня после
отъезда из Северного форта, когда слухи о появившемся на севере
рыжем ребенке уже не могли дойти до местных жителей, меры
предосторожности были сняты.
Путешественники стали останавливаться в гостиницах и на
постоялых дворах, где Алина наконец могла нормально отдохнуть.
Девочка, в отличие от Триса и Ремина, не имела опыта подобных
путешествий, но молча терпела все тяготы пути. Ремин учил ее
верховой езде и Алина все чаще и чаще пришпоривала свою лошадь,
обгоняя молодых людей, а потом поджидала их где-нибудь на
развилке дороги. Казалось, будто она сбросила с себя какие-то
внутренние оковы, наложенные рыжим цветом волос, и теперь
хотела все узнать об открывшемся ей огромном мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
-- Конечно, нет. Но она пока поедет с нами. Там будет
видно...
-- "Там будет видно" -- это твое любимое выражение?
-- Мое любимое выражение: "кушать подано". -- Приятели
рассмеялись.
-- А если серьезно, ты так и повезешь ее, словно куклу?
-- Там будет видно.
Ремин снова захохотал. Но вскоре удивленно замолчал.
Дорога петляла между небольшими светлыми рощами. Трис
время от времени останавливался и слезал с коня. Он подходил к
деревьям и кустам, отрывал несколько листьев и кусочков коры,
задумчиво растирал их между пальцами, нюхал, пробовал кончиком
языка. Большинство растений он выбрасывал, но некоторые
складывал в небольшую поясную сумку, купленную вместе с
одеждой.
-- К нам в Акиной однажды приезжал лекарь-маг. -- Прервал
молчание Ремин. -- Я не помню его имени, но он прибыл с севера,
возможно, из твоих земель. Ты, случайно, не у него учился?
-- Я самоучка. -- Ответил Трис, выплевывая очередной
листик. -- Ты не против, если следующую ночь мы проведем под
открытым небом? Мне бы не хотелось въезжать с ней, -- он кивнул
на застывшую девочку, сидевшую на лошади, -- в следующий город.
-- Замечательно! Охотясь в лесу, я неделями не ночевал
дома.
-- Значит, договорились. Пора сделать привал. Время обеда.
Путешественники съехали с дороги и углубились в рощу. Их
взору открылась прекрасная широкая поляна, покрытая нежной
травой. Неподалеку тихо журчал ручей, чистый и прозрачный. Трис
облюбовал небольшой холмик возле воды, развернул плащ и
расстелил его на возвышении. Потом он снял с лошади девочку и
усадил ее на плащ. Пока Ремин расседлывал коней, Трис развязал
мешок и достал съестные припасы.
-- Сейчас она придет в себя. -- Показал он на Алину. --
Действие зелья заканчивается.
И действительно, веки Алины затрепетали, глаза приняли
осмысленное выражение. Она испуганно отодвинулась от молодых
мужчин на угол плаща и села, сжав руками колени. Совсем как в
храмовой тюрьме.
-- Не бойся. -- Трис протянул руку, чтобы погладить
дрожащую девочку по голове, но она всхлипнула и закрыла лицо
ладонями.
-- Как ты себя чувствуешь? -- Заботливо спросил Ремин. --
Ты что-нибудь помнишь?
-- Я помню все, господин. Я была словно во сне, когда все
видишь, все понимаешь, но не можешь действовать.
-- И что же ты помнишь? -- Синие глаза Триса пытливо
заглянули в глаза Алины.
-- Жрецов, пирамиду и Вас, господин. Вы везете меня в
Этла-Тиду, чтобы... чтобы... -- Глаза девочки наполнились
слезами, а губы задрожали.
-- Хорошо. Раздевайся! -- Окрик Триса ударил Алину словно
хлыст, заставив подскочить. Слезы мгновенно высохли, а глаза
блеснули таким ужасом и безысходным отчаянием, что Трис
зажмурился, как будто ударили его. "Не буду же я объяснять им
способы выведения из шокового состояния!" -- попытался он
оправдать свою вынужденную грубость. Ремин невольно коснулся
пальцами рукояти меча, не понимая, что затеял его друг.
-- Раздевайся до пояса. Я буду красить твои волосы. --
Продолжал командовать Трис.
Алина и Ремин настолько одинаково открыли рты и потрясенно
уставились на Триса, что он, не выдержав, рассмеялся.
-- Я все-таки немного маг. А вы что подумали?
-- Маг? -- Пролепетала девочка, начиная что-то понимать.
Трис не дал ей продолжить, послав мысль прямо в мозг:
"Ничего не говори. Не показывай, что слышишь меня. Все, что
нужно, мы обсудим наедине. Потом. А пока доверься мне и делай
то, что я говорю."
-- Как можно покрасить волосы? -- Недоуменно спросил
Ремин. Подобные косметические процедуры были Этла-Нитам
неизвестны.
-- Краской. Обычной краской, как красят ткани или кожу.
-- Невероятно! Я ни о чем таком раньше не слышал.
-- Ремин, ты не мог бы посмотреть моего коня, что-то он
захромал. -- Трис отвел друга в сторону и тихо добавил. --
Бедная девочка много пережила. Не стоит ее заставлять
раздеваться сразу перед двумя мужчинами.
Ремин понимающе кивнул и отправился в другой конец поляны,
где паслись кони, и занялся полировкой своего меча.
Трис набрал воды в чашку и стал добавлять туда собранные
листья, ветви и кусочки коры, тщательно растирая их деревянной
палочкой. Несколько раз он опускал в раствор палец, и, вынимая,
придирчиво изучал капли раствора.
-- Готово, -- наконец объявил он Алине, -- нагибайся.
Девочка уже стояла перед ним и стыдливо закрывала
сложенными крест-накрест руками едва наметившиеся груди. По
команде Триса она нагнулась так, что рыжие пряди упали вперед и
закрыли ее лицо. Трис начал зачерпывать черный раствор из чашки
и старательно втирать его в густую шевелюру, начиная от корней
и постепенно пропуская между пальцами длинные рыжие локоны. Он
что-то тихо и неразборчиво бормотал себе под нос на незнакомом
Алине языке.
-- Вы так и не назвали мне свое имя, господин. --
Послышался голос из-под черных маслянистых прядей. -- Я не
знаю, кого мне почитать выше всех богов.
-- Для тебя я просто Трис. А до бога мне еще очень далеко.
Пока...
-- Как Вы...
-- Ты!
-- Как вы... ты поступишь со мной?
-- А как бы ты хотела?
-- Я бы хотела уехать с Вами... с тобой, куда ты
прикажешь.
-- Отлично. Тогда вместе едем в Этла-Тиду. -- Трис
почувствовал, как вздрогнула Алина, и добавил, -- Ты больше не
пленница, и если не хочешь...
-- Я очень-очень хочу всегда быть с тобой. Но в Этла-Тиде
столько могущественных жрецов и магов. Вдруг, кто-нибудь
узнает, что я -- рыжая.
-- Теперь уже никто не догадается. -- Трис чуть
отодвинулся и критически осмотрел дело своих рук. -- Иди, вымой
голову в ручье. Потом одевай вот это, -- он вытащил из мешка
сверток одежды, -- а старые вещи закопаем в лесу.
Пока Трис ходил за Ремином, Алина в точности выполнила его
указания. Когда друзья подошли к месту привала, на плаще сидела
совершенно новая девочка: веселая и счастливая. Она вытягивала
перед глазами мокрые пряди черных волос и, заразительно смеясь,
любовалась их новым цветом. Ее стройную фигуру облегали складки
светло-зеленой туники, расшитой синими и серебряными цветами.
-- Хорошо получилось. -- Одобрил Ремин цвет волос. --
Похоже, ты использовал гораздо больше трех-четырех недоученных
заклинаний. И одежду купил красивую. Туника замечательно
подходит к цвету ее глаз.
-- Никакой магии! Натуральные природные красители. -- Трис
опять не открыл спутникам всех секретов. Ему пришлось изрядно
помучиться, меняя цвет не только волос, но и пигмента в их
корнях. В противном случае, отрастая, волосы выдали бы свою
хозяйку проявившимся вновь рыжим цветом.
-- И что дальше ты собираешься с ней делать? -- Спустился
Ремин с небес на землю.
-- Друг Ремин, позволь представить тебе мою троюродную
племянницу Алину. -- Трис церемонно взял за руку девочку и
помог встать на ноги. -- Она потеряла родителей и теперь
путешествует под моей опекой и покровительством. Дорогая
племянница Алина, позволь представить тебе моего друга и
компаньона Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли
Акиной.
-- Польщен знакомством с очаровательной юной дамой. --
По-военному отсалютовал мечом Ремин.
-- Сочту за честь познакомиться с храбрым и благородным
дворянином. -- Ответила Алина.
Трис и Ремин удивленно переглянулись. Они не ожидали от
крестьянской девочки из одинокого дома в лесу подобного знания
правил этикета.
-- Мне кажется, что я сплю, -- Алина внезапно покачнулась
-- извините... -- Она без чувств рухнула на траву. Даже Трис со
своей сверхчеловеческой реакцией не успел ее подхватить на
руки.
-- Действительно, спит. -- Сообщил он Ремину, приподняв
веки лежащей девочки. -- Слишком много событий произошло с ней
за один день.
-- Пусть отдохнет. Мы не торопимся. Давай, наконец,
перекусим, а когда твоя племянница проснется, тронемся дальше.
* * *
Я родилась в большом и просторном доме, сложенном из
громадных сосновых стволов. -- Рассказывала Алина. -- Мой отец
был потомственным лесорубом, а мама занималась домашним
хозяйством. Ее дед пытался стать магом, но его знаний было
недостаточно, чтобы войти в Императорский Конклав. Мама была
его единственной наследницей, и после смерти моего прадеда ей
досталась большая библиотека папирусных свитков с магическими
формулами и историческими трудами.
Когда родители увидели мои рыжие волосы, они сразу решили,
что ни за что не отдадут жрецам своего младенца. У них уже было
двое сыновей, а они очень хотели девочку. Тем более, что жили
мы в глуши и заранее знали, когда купцы приезжают за товаром. В
раннем детстве я почти не выходила из дома, на крыше дома отец
сделал закрытую от посторонних глаз площадку, где я могла бы
дышать воздухом и загорать на солнце. Позже я изредка тайком
пробиралась к лесной речке, протекавшей недалеко от дома, где
среди густых кустов, скрытая ветвями деревьев, могла немного
поплавать и поплескаться в холодной прозрачной воде.
Если к нам приезжали купцы, я пряталась в своей маленькой
комнатке и через щель в стене следила, как они торгуются с
отцом, как потом вместе едят и пьют, празнуя заключенные
сделки. Со временем я узнала имена всех, кто приезжал за
дровами. Эти люди, даже грузчики и возчики, стали для меня
как-будто близкими и знакомыми.
Когда я подросла, то стала помогать маме с домашними
делами. Она научила меня читать и писать, и я проводила все
время, изучая легенды о Старой Земле и сказания о колонизаторах
нового мира. Больше всего мне нравились книги о путешествиях,
странствиях, приключениях. Наверное, потому, что сама я
выходила из дома очень редко.
Я придумала свой мир, населенный прекрасными принцами,
благородными принцессами, могущественными магами и храбрыми
воинами. По моей просьбе отец и братья вырезали мне из дерева
куклы для игр. А когда отца не стало, и братья стали меня
сторониться, я сама взяла в руки нож и занялась резьбой. Это
оказалось увлекательным занятием! Все, о чем я читала, и все,
что придумывала, воплощалось потом в деревянных игрушках. Я
стала все дальше и дальше уходить от дома в поисках материала,
а потом при свете масляной лампы придавала дереву желаемые
формы, шила одежды из лоскутков ткани, соком ягод раскрашивала
лица кукол.
Дни незаметно складывались в месяцы, месяцы -- в годы, а в
моей жизни ничего не менялось, пока однажды, возвращаясь из
леса с охапкой сухих веток и корней деревьев для своих поделок,
я не услышала испуганный крик и не увидела удирающего прочь
купца -- старого друга моего отца. Сначала я хотела окликнуть
его и узнать причину страха, но вдруг поняла, что бежит он от
меня, от моих рыжих волос. Так кончилась моя прежняя жизнь.
Через день дом окружили солдаты под предводительством
старого противного жреца, и семья вынуждена была отдать меня.
Мама не плакала, она ходила, словно окаменевшая, а братья, как
мне показалось, были даже рады такому обороту.
Жрец сразу же дал мне выпить из кубка приторно-сладкий
напиток, и все, что дальше со мной происходило, виделось словно
через туман. Или вернее, почти все. -- Добавила Алина,
посмотрев прямо в темно-синие глаза Триса.
* * *
-- Вы можете жить вместе со мной. -- Предлагал своим
друзьям Ремин. -- У меня есть родственники в Этла-Тиде. Я
собираюсь остановиться у них.
-- Ты их хорошо знаешь?
-- Да. Замечательные люди. Давно, когда в раннем детстве
вместе с отцом мы приезжали в столицу, они предлагали мне
остаться у них. У них большой дом, почти дворец, в центре
Этла-Тиды.
-- Спасибо. -- Трис немного подумал. -- Но я, пожалуй,
куплю нам небольшой домик где-нибудь на окраине. Не очень-то я
люблю быть в центре внимания.
-- Понимаю.
Шел уже пятый день путешествия. Сначала, по предложению
Триса, путешественники объезжали города и селения, покупая еду
у крестьян и ночуя под открытым небом. Через три дня после
отъезда из Северного форта, когда слухи о появившемся на севере
рыжем ребенке уже не могли дойти до местных жителей, меры
предосторожности были сняты.
Путешественники стали останавливаться в гостиницах и на
постоялых дворах, где Алина наконец могла нормально отдохнуть.
Девочка, в отличие от Триса и Ремина, не имела опыта подобных
путешествий, но молча терпела все тяготы пути. Ремин учил ее
верховой езде и Алина все чаще и чаще пришпоривала свою лошадь,
обгоняя молодых людей, а потом поджидала их где-нибудь на
развилке дороги. Казалось, будто она сбросила с себя какие-то
внутренние оковы, наложенные рыжим цветом волос, и теперь
хотела все узнать об открывшемся ей огромном мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66