Солдаты, подошедшие поближе и
наблюдавшие, как их командир учит стрельбе другого офицера,
одобрительно загудели. Это, действительно, был отличный
выстрел. В бою человек закрыт щитом, защищен шлемом и
доспехами, и только глаза остаются открыты. Бывалые лучники
знали, что попасть в глаз врага очень трудно, практически
невозможно. Недавно взяв в руки мощные арбалеты, они получили
такую возможность, однако еще недостаточно метко стреляли из
непривычного оружия. Ремин показал пример, достойный
подражания.
Пожалуй, только Трис и стоявший вплотную к Ремину
Ретор-Литли понимали, что попадание было совершенно случайным.
Они переглянулись и одновременно подмигнули друг другу. Не
стоило расстраивать солдат, веселящихся и радующихся удачному
выстрелу, словно дети. Пусть это послужит им образцом для
тренировки. Поэтому, когда Ремин открыл рот, чтобы сообщить о
случайном успехе, Ретор-Литли потихоньку дернул его за тунику:
-- Ты знаешь, и я знаю. Ну и что? Ведь ты попал в точку?
Не все ли равно, как? Главное -- результат.
Ремин мог бы поспорить с некоторыми из этих высказываний,
но промолчал. Тем более, что Трис уже делал ему знаки, указывая
на коней: дескать, нам пора ехать дальше, а Ретору-Литли
предоставь самому командовать своими людьми. Ремин так и
поступил.
Они двинулись к следующей группе солдат, а позади них
вновь раздались команды молодого капитана арбалетчиков:
-- Натягивай! Заряжай! Целься! Пуск! Натягивай! Заряжай!
Целься! Пуск!
Ремина же заинтересовала следующая группа людей. Впереди,
возле самого рва, окружающего военный лагерь, обнаженные по
пояс солдаты с какими-то длинными не-то топорами, не-то
копьями, яростно сражались с соломенными чучелами, привязанными
к деревянным столбам. Они то кололи их резкими тычками, то
рубили сильными размашистыми ударами, то нагибались, словно
подцепляя снизу за ноги. Пот блестел на широких спинах и
мускулистых плечах солдат. Они шумно дышали, вкладывая в удары
всю свою силу. Странное оружие, позволяющее производить столь
разные упражнения, мелькало в их руках, и Ремин никак не мог
разглядеть его как следует.
-- Трис, -- осторожно позвал он, -- боюсь, что я совсем
отстал от жизни. Сегодня я первый раз увидел солдат,
марширующих в ногу, первый раз выстрелил из арбалета, а теперь
снова вижу бойцов с неизвестным мне оружием.
-- Не огорчайся, Ремин! -- Улыбнулся Трис. -- Ты отстал от
жизни всего на четыре дня. Но зато быстро наверстываешь
упущенное. Ты одним из первых видишь алебардистов -- еще один
новый вид войск. А в руках они держат алебарды: гибрид топора,
багра и копья. Можно назвать это коротким толстым копьем с
длинным обоюдоострым наконечником, к месту соединения с древком
которого с одной стороны приделано полукруглое лезвие, а с
другой -- острый крюк. А можно назвать и топором на длинной
рукоятке, с крюком вместо обуха и с выступающим вперед
четырехгранным колющим наконечником.
Это самое подходящее оружие против армии южан. Крюком
можно зацепить врага за ноги и, повалив на землю, добить
острием. А можно захватить край щита, отогнуть его, и опять же
острием пронзить незащищенного противника. Лезвием топора,
благодаря длинной рукояти, многократно усиливающей силу удара,
можно разрубить врага до пояса, даже если на нем одет панцирь.
Короче, алебарда -- универсальное оружие, оно годится и против
конного, и против пешего. А когда ты увидишь непробиваемый
стальной доспех солдат-алебардистов, то поймешь, почему я делаю
основную ставку в битве именно на этот род войск. Да и
Маг-Император приказал обучить приемам с алебардой в первую
очередь своих гвардейцев.
-- А как же тяжелая кавалерия? -- Расстроился Ремин,
представлявший до этого именно себя главным героем сражения. --
Я думал, что мы первыми будем атаковать врага.
-- Увы, мой друг, -- развел руками Трис, -- мы не успеваем
собрать нужное количество сильных лошадей и выковать достаточно
доспехов для них и для всадников. Кроме того, если южане
образуют стену щитов и выставят вперед длинные пики, то
кавалерия не сможет атаковать их в лоб. Для того, чтобы разбить
строй врага, я готовлю арбалетчиков и алебардистов. Копьеносцы
будут прикрывать их щитами до самого начала атаки, чтобы южане
не догадались, с кем им предстоит иметь дело.
-- А мы?
-- Кавалерии же предстоит другая задача: ударить во фланг
армии Южной Империи, напугать, деморализовать, заставить
смешать строй. Не более того! Стоит только южанам оправиться от
первого потрясения и увидеть вашу малочисленность, они сразу же
поднимут вас на пики. Поэтому ни в коем случае кавалерии нельзя
глубоко врезаться в пехотный строй. Ударить, отойти,
перестроиться, снова ударить -- таков будет ваш главный
принцип. Со временем, когда число всадников возрастет, можно
будет говорить о копейном таранном ударе. А пока, увы... --
Трис еще раз развел руками, показывая, что рад бы оказать честь
другу, но при нынешних обстоятельствах это невозможно.
Они проехали место, где обучали алебардистов и направились
туда, где виднелись конюшни, и по полю скакали всадники. Туда,
куда уже давно всматривался Ремин; где ждал его собственный
отряд, новые знакомства, новые заботы, новые ступени на
лестнице судьбы. В самых потаенных уголках души Ремина
зародилась маленькая, но твердая надежда, что эти ступени
приведут его наверх, к вершине самых смелых мечтаний -- к
прекрасной принцессе Этла-Тиды...
В объяснениях и разъяснениях, приказаниях и указаниях,
рассказах и разговорах день пролетел, словно несколько
мгновений.
* * *
Вечером Трис и Ремин вернулись в Императорский дворец.
Маг-Император собирал Совет из всех высших офицеров. Пока
отряды воинов Этла-Тиды подтягивались к столице со всех земель
и провинций, офицеры уже прибывали во дворец, чтобы получить
указания, как по-новому организовывать отряды, как их
тренировать и вооружать. Подобную практику предложил Трис: так
ему было проще объяснять высокопоставленным Этла-Нитам азы
стратегии и тактики, координировать их действия.
Ремина же возвращение в Этла-Тиду порадовало потому, что
он жаждал еще хотя бы раз встретить прекрасную принцессу Лорану
и, может быть, даже поговорить с ней. Он был так поглощен
своими мечтами, что, даже сидя на Совете, в пол-уха слушал речь
своего друга.
А Трис тем временем говорил:
-- Два полка копьеносцев уже тренируются по новой
программе в лагере за городом. В каждом из них по полторы
тысячи человек. Еще два таких же полка я предлагаю собрать из
солдат и офицеров, которые по приказу Мага-Императора идут в
столицу из северных провинций. Один полк можно составить из
солдат береговой охраны. Таким образом, у нас будет семь с
половиной тысяч обученных копьеносцев.
Еще два полка я думаю одеть в сплошные латы нового типа и
вооружить алебардами. Эти полки будут меньше по численности, по
тысяче человек каждый, но им предстоит особая миссия --
взломать строй армии южан. В эти полки отбирают самых сильных и
закаленных воинов, в основном, гвардейцев Мага-Императора. К
сожалению, старых кузниц недостаточно, чтобы изготовить большое
количество доспехов нового образца для алебардистов, поэтому и
приходится пока ограничиться только двумя тысячами. Но легкие
пехотинцы с луками и арбалетами будут поддерживать их атаку,
так что в успехе я не сомневаюсь.
Такая же ситуация и с тяжелой кавалерией. Мы не успеваем
изготовить необходимое количество оружия и панцирей. Нам
придется встретить врага, имея только около пяти сотен
всадников. Но, я думаю, и этого будет вполне достаточно на
первое время. А потом начнут работать новые кузницы.
-- Я не понимаю, командующий. -- Встал со своего места
один из будущих полковников копьеносцев. -- Основные силы
Этла-Тиды находятся сейчас на южной и восточной границах. Две
армии почти по десять тысяч человек. Почему Вы ничего не
говорите о них? Ведь Южная Империя выставит против нас не менее
двадцати тысяч воинов. Как Ваши новые полки общим числом чуть
более десяти тысяч смогут победить в битве?
-- Ваш вопрос совершенно справедлив. -- Кивнул головой
Трис. -- Все дело в том, что Вы только вчера прибыли с севера и
еще не видели, как готовятся новые отряды. Завтра мы все
отправимся в военный лагерь. Там вы посмотрите и поймете, что
такое полки нового типа. И точно так же будете готовить свои
отряды. Времени у нас мало, так что солдат придется обучать
прямо на марше. Все наши силы должны собраться на плато Семи
ветров не позднее, чем через месяц. Восточная армия останется
прикрывать Этла-Тиду от возможного обхода южан или набега
восточных соседей, а наша южная армия перейдет в тыл ударных
полков нового типа. Из этой армии в бой пойдет только легкая
пехота, которую мы вооружим арбалетами и пращами. Остальные
солдаты не будут участвовать в битве при выходе из Зеленой
долины. Мы не успеем обучить их, а неподготовленные воины могут
сломать строй и открыть брешь для прорыва врга.
Слово взял Крон-то-Рион:
-- Господа офицеры, нам известно, что Южная Империя
собирается направить против нас армию в тридцать тысяч человек.
Но десанты в портовых городах южан, которые высадит адмирал
Наор-ла-Патли, заставят Повелителя Горвана усилить охрану
побережья. Так что через Зеленую долину пройдет около двадцати
пяти тысяч. Южане же считают, что Этла-Тида выставит против них
не менее тридцати-тридцати пяти тысяч, то есть, почти всех
воинов государства.
На этом и построен план Горвана: в одной решающей битве
полностью разгромить всю армию Этла-Тиды, и тогда страна,
словно спелое яблоко, сама упадет в его руки. Дело в том, что
южане побеждают прежде всего своим пехотным строем. Наши
разведчики, следившие за врагом во время походов Южной Империи
против стран Востока, так описывали их манеру боя: пехотинцы
строятся несколькими огромным прямоугольниками -- до пятисот
человек по фронту и до десяти в глубину. Они закрыты с головы
до ног деревянными щитами и держат в руках длинные пики в
полтора-два человеческих роста, так что спереди к ним
невозможно приблизиться, не попав на острые наконечники. Фланги
и промежутки между отрядами прикрывают лучники, пращники и
колесницы.
Армии восточных стран, привыкшие сражаться
неорганизованной лавой, потерпели сокрушительное поражение.
Словно волны на утес, накатывались они на строй южан, и, так
же, как волны, разбивались, оставляя убитых и раненных. Так
Южная Империя присоединила к себе три провинции.
Пусть же нас не постигнет их участь! Против сомкнутого
строя южан мы поставим наших алебардистов, арбалетчиков и
копейщиков. Арбалетные болты выбьют первые ряды, алебардисты
вклинятся в пролом и расширят его, копьеносцы сомнут и разорвут
построение врага. А тяжелая кавалерия ударит во фланг южан и
сомнет его, сея смерть и панику. Таков наш план. Мастерству
южан мы противопоставим не многочисленную, но малоэффективную
армию, а небольшую, но отлично вооруженную, хорошо обученную,
сильную духом. Мы будем защищать свою свободу, честь и жизнь, и
мы победим захватчиков!
Окончание речи Крон-то-Риона потонуло в восторженных
возгласах собравшихся офицеров. А на глазах Тзота-Локи даже
показались слезинки. Он встал и произнес:
-- Да будет так, как сказал Маг-Советник. Да будет так,
как делает командующий Трисмегист. Мы победим! -- И уже
спокойнее Маг-Император добавил. -- А теперь прошу Вас, господа
офицеры, проследовать в пиршественный зал. Завтра же мы все
отправимся за город, в военный лагерь, чтобы каждый из вас
запомнил науку командующего Трисмегиста и потом передал ее
своим солдатам.
* * *
Пир в Императорском дворце закончился, когда на улице
совсем уже стемнело. Однако многочисленные масляные
светильники, установленные на всех галереях, окружавших
внутреннюю площадь, освещали дворец довольно ярко. После Совета
и пира часть офицеров, прибывших издалека, оставалась во
дворце, где им были предоставлены гостевые покои. Другая часть
разъезжалась или расходилась по своим домам.
Ремин вышел на второй этаж галереи дворца. Он облокотился
на высокий парапет и смотрел вниз, на покидающих дворец людей.
Ремин был один, если не считать двух несших службу стражников,
которые при виде молодого, но высокопоставленного командира,
стояли по стойке "смирно".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66