Только Ретор-Литли и несколько
младших командиров сидели молча, потупив взоры.
После выступали другие военачальники, и все они
высказывались за осаду Лирда. Решено было время от времени
создавать видимость решительных приступов. Солдаты должны
приближаться к стенам с лестницами, засыпать врагов стрелами и
снарядами из метательных машин и быстро отступать. Это нужно
для того, чтобы постоянно держать защитников города в
напряжении и не давать им совершать ответные вылазки.
На этом Совет завершился. Передовые пехотные Этла-Тиды
части уже подошли к столице южан настолько, что видели
развалины и головешки, оставшиеся от сожженого Внешнего города.
Командиры разъехались по своим полкам, чтобы расположить их
кольцом вокруг высокобашенного Лирда и начать осаду.
* * *
Военный лагерь для основных сил Этла-Тиды был разбит возле
дороги, которая выходила из Западных ворот столицы Южной
Империи и устремлялась прямо к океану. Всего три дня назад из
Лирда по ней ушли воины под командованием самого Горвана,
оставив в городе хорошо вооруженный и готовый к бою гарнизон,
собранный из преданных Повелителю юга дворян со своими слугами
и солдатами. Он должен был удерживать столицу столько времени,
сколько потребуется Горвану на восстановление армии или на
осуществление каких-либо тайных планов, неизвестных пока
противнику...
А армия Этла-Тиды наконец-то смогла отдохнуть от
утомительного недельного перехода. Если только устройство
укрепленного лагеря, рытье рвов, насыпку валов и постройку
защитных частоколов вокруг города можно считать более легким
делом, чем двенадцатичасовую ходьбу по пыльной дороге с одним
коротким полуденным привалом.
Правда, в земляных работах солдатам помогали местные
жители. Это были и крестьяне из окрестных поселков, и горожане,
не желавшие оставаться в осажденном городе и своевременно
покинувшие его пределы. Сначала северяне с недоверием
относились к добровольно предложенной помощи, но потом, за
разговорами и совместными трапезами, они поняли, почему южане
им помогают. С точки зрения подданных Южной Империи войска
Этла-Тиды несли долгожданное избавление от владычества жестоких
Повелителей.
Вечером, проходя между рядами палаток по военному лагерю,
Крон-то-Рион услышал, как сидящий у костра мужчина средних лет,
коренастый и длиннорукий, рассказывал о своей жизни окружившим
его солдатам:
-- Я родился и вырос неподалеку отсюда, в маленьком
поселке Гил-Тилок. Моими родителями были крестьяне, родителями
моих родителей тоже были крестьяне. В течение многих поколений
мы обрабатывали эту каменистую землю, поливали ее потом, чтобы
получить крохотный урожай. При этом одну четверть выращенной
пшеницы обязаны были отдавать сборщикам налогов, а две четверти
-- хозяину этой земли, дворянину Долор-то-Рону. Когда земля по
наследству досталась мне, она была совсем истощена. Я был молод
и неопытен. Я не прислушивался к советам соседей. Я посеял
семена только на половине поля, чтобы другая часть отдохнула и
восстановила плодородную почву. Однако осенью ко мне явились
сборщики налога от Повелителя и от Долр-то-Рона и потребовали,
чтобы я отдал им столько же зерна, сколько и в прошлом году. Я
пытался объяснить им, что по закону они могут забрать только
три четверти от моего урожая, что у меня просто-напросто больше
ничего нет, но они были непреклонны. В Южной Империи закон --
приказ господина. Вооруженные стражники забрали из моего амбара
все. Да еще я остался должен.
Что мне было делать? Умереть от голода? И я пошел служить
в армию. Я стал таким же, как те, кто лишил меня родного дома и
земли. Я отбирал у крестьян последнее, и в мою спину неслись
проклятия. Но в душе я ненавидел сам себя гораздо сильнее. И
таких, как я, в Южной Империи очень много...
А потом нас погнали на войну с Этла-Тидой. Мы бы,
наверное, взбунтовались, но позади наших отрядов постоянно
следовали преданные Повелителю гвардейцы и телохранители. Да и
в наших рядах были предатели, сообщавшие господам офицерам о
недовольных солдатах. Такие недовольные быстро и незаметно
исчезали. И мы вынуждены были подчиняться приказам. Нас гнали,
как скот на бойню.
Но зато, когда ваш великий командующий Трисмегист убил
Греан-Мора и взмахнул Лучевым Мечом, все солдаты моей сотни тут
же бросили оружие и сдались. И теперь вот я служу в отряде,
который сопровождает вашу армию. Мы строим мосты и укрепления,
прокладываем дороги. Но если бы ваш Маг-Император доверил мне
оружие, я, не колеблясь, встал бы в ваши ряды. У вас все
по-другому. У вас каждый знает, что сражается за свою родину,
за нашу общую родину. Ведь мы все -- Этла-Ниты. Почему, ну
почему нас заставляют убивать друг друга?
Крон-то-Рион услышал звук, похожий на всхлип и вслед за
этим возгласы своих воинов:
-- Ну, что ты? Все позади.
-- Наша победа близка.
-- Хочешь, мы попросим, чтобы тебя взяли в нашу сотню?
-- А землю тебе обязательно вернут. Вот увидишь, я и сам
земледелец, поэтому хорошо тебя понимаю...
Крон-то-Рион пошел дальше, размышляя о том, что подобные
рассказы лучше всего восстановят взаимопонимание и дружбу между
южанами и северянами, долгое время разделенными враждой их
правителей. Когда он добрался до центральной части лагеря, где
стояли шатры военачальников, стража поприветствовала его и
доложила, что сейчас в покоях Мага-Императора допрашивают
перебежчиков из Лирда.
Маг-Советник ускорил шаг и вошел в шатер Тзота-Локи в
самый разгар беседы. Он увидел сидящего на кресле
Мага-Императора, шестерых охранников-алебардистов и двух
южан-перебежчиков, сидящих на стульях перед правителем
Этла-Тиды. Они были одеты в одинаковые кожаные туники до колен
и легкие сандалии. Крон-то-Рион встал в дверном проеме.
Тзот-Локи заметил своего старого друга, но не стал прерывать
разговор, а поприветствовал вошедшего легким кивком головы.
-- Лирд очень хорошо защищен. -- Говорил один из
перебежчиков. -- Но вот среди его защитников нет единства.
Отступая, Повелитель Горван оставил тут две тысячи своих
гвардейцев и сотню дворян с наемными дружинами. Их задача --
задержать продвижение вашей армии и дать Горвану возможность
скрыться на юге. Повелитель прекрасно понимает, что без его
солдат горожане немедленно откроют вам ворота. Гвардейцы почти
силой сгоняют людей на стены и не доверяют им иного оружия,
кроме камней и палок, которыми те будут отражать ваш штурм.
-- Но мы не собираемся брать Лирд приступом. -- Сказал
Маг-Император. -- Мы хотим окружить его и заставить защитников
сдаться. Каковы у вас запасы воды и продовольствия?
-- Глубокие колодцы снабжают город водой в избытке, а
зерна, мяса и плодов хватит на год. -- Перебежчик с сомнением
покачал головой. -- Так что голод Лирду не страшен. Правда,
гвардейцы начали реквизировать у жителей все съестные запасы и
собирать их во дворце Повелителя. Так что, если кто и будет
голодать, так это те, кто приветствует ваш приход. А истинные
враги ни в чем себе не откажут.
-- Если мы все-таки решимся штурмовать стены, поддержат ли
нас жители?
-- Простите, но я не знаю. С одной стороны, большинство
людей ненавидят своих правителей. С другой стороны, они
привыкли их бояться и беспрекословно повиноваться. У нас нет ни
оружия, ни достойных вождей. Так что на помощь изнутри не стоит
рассчитывать. Кто может, тот бежит из города, как мы. Но таких
немного.
-- Ясно. Спасибо вам, друзья. Вы можете идти. --
Маг-Император повернулся к страже. -- Проводите их в ту часть
лагеря, где стоят свободные палатки для вновь прибывших. Пусть
они отдыхают и набираются сил.
В шатре остались только Тзот-Локи и Крон-то-Рион.
-- Неужели наши давние мечты становятся явью? -- Спросил
Маг-Император. -- Еще будучи мальчишками, говорили мы с тобой
об объединении Этла-Тиды. И вот, пожалуйста, оно почти
свершилось.
-- Еще рано говорить о полной победе. -- Возразил
Маг-Советник. -- Наши страны слишком долго враждовали.
Предстоит много работы, прежде чем возродится древняя Империя.
Боюсь, что мы до этого времени уже не доживем.
-- Да. -- Нахмурился Тзот-Локи. -- Как бы я хотел быть
точно уверенным, что моя Лорана и новый правитель продолжат
начатое нами дело. Если бы только мы смогли удержать
Трисмегиста...
-- Я самого начала был уверен, что он не останется с нами.
Он -- нечто большее, чем думает о себе сам.
-- Раньше ты не говорил мне этого. Ты что-то узнал о его
плавании к Проклятому острову?
-- Увы. -- Развел руками Крон-то-Рион. -- Мои магические
силы не позволяют заглядывать так далеко. Да и Трисмегист стал
недоступен, после того, как взял в руки Лучевой Меч. Но меня
посещают смутные предчувствия, что это плавание очень многое
изменит не только в нашем мире, но и во всей Вселенной. Мне
даже кажется, что Трисмегист на какое-то время вернется.
-- Мы снова увидим его?
-- Мы -- едва ли, а вот Лорана, может быть, и встретится с
ним.
-- Она его так любит...
-- Но есть еще и его друг Ремин. -- Напомнил Маг-Советник.
-- Он принадлежит нашему миру. Он мог бы стать хорошим
правителем.
-- Ты думаешь, что Лорана выберет его?
-- Не знаю. Не уверен. Твоя дочь находится на распутье. От
того, какой путь она изберет, будет многое зависеть. Ей сейчас
очень тяжело.
-- Я знаю, это моя вина. -- Вздохнул Тзот-Локи. -- Слишком
долго за стенами дворца я уберегал свою дочь от реального мира.
Теперь ей открылось, что в жизни бывают не только праздники и
развлечения, но и расставания, и потери. Это должно пойти ей на
пользу. Она должна научиться понимать, что за каждое слово, за
каждый поступок надо нести ответственность. Она уже совсем
выросла, моя Лорана, но в чем-то осталась беззаботным ребенком.
-- Она скоро повзрослеет. -- Пробормотал Крон-то-Рион.
И умудренные опытом старцы надолго замолчали.
* * *
Когда через два дня кольцо укреплений вокруг Лирда
полностью замкнулось, решено было провести атаку на Западные
ворота города. Это не был решительный штурм, просто армия
Этла-Тиды должна была продемонстрировать засевшим в столице
гвардейцам Повелителя свою силу и выучку. Кроме того, это могло
подтолкнуть горожан к восстанию, и тогда стал бы возможен
быстрый захват Лирда.
Под прикрытием земляных валов и больших деревянных щитов
на колесах напротив Западных ворот построились штурмовые отряды
армии Этла-Тиды: полк алебардистов, тысяча копьеносцев
Рол-Толиона, несколько сотен стрелков под командованием
Ретора-Литли. И, когда через магов-адьютантов командиры
получили приказ атаковать, раздался одновременный крик:
-- Вперед, Этла-Ниты! Вперед, на стены!
Солдаты двинулись к городу, толкая перед собой щиты на
колесах. Под их защитой не страшны были ни стрелы, ни камни,
пущенные пращниками. Метательные снаряды стучали по толстым
доскам, как осенний град по крыше дома. Когда расстояние
сократилось, стрелки Этла-Тиды начали отвечать противнику.
Арбалетчики стреляли прицельно, и те южане, которые неосторожно
высовывались из-за зубцов парапета, падали, сраженные тяжелыми
болтами.
Ретор-Литли находился в первых рядах атакующих. Ценя свою
жизнь, он, подобно остальным командирам, был полностью закован
в цельнометаллический доспех. Однако даже тут нашел способ
выделится: поверх кирасы он одел ажурное золотое ожерелье, а на
его шлеме красовался высокий гребень с красными и белыми
перьями.
Южане, разумеется, приняли Ретора-Литли за самого главного
командира и постарались поразить стрелами именно его. Но, как
уже отмечалось, и северяне, и южане были неважными лучниками.
Лишь несколько стрел клюнули панцирь молодого офицера и
отскочили, не причинив вреда. Ретор-Литли только рассмеялся и
прокричал своим солдатам, картинно подняв над головой
обнаженный меч:
-- Не бойтесь стрел южан! Они стреляют, как слабые
женщины. Вперед, на стены!
Рядом с Ретором-Литли старался держаться его маг-адьютант
по имени Толотор, молодой парень с кудрявыми черными волосами и
большими грустными глазами. Сейчас от также был защищен
тяжелыми стальными латами, которые звенели во время бега и
мешали ему сосредоточиться, чтобы не терять постоянной связи с
Магом-Советником Крон-то-Рионом.
Сам же главный маг Этла-Тиды вместе с Магом-Императором,
несколькими советниками и командирами полков, не принимавших
участие в пробном штурме, находился на высокой башне военного
лагеря, откуда была видна вся картина битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66