Трис неподвижно лежал на кровати, закрыв глаза. Со стороны
могло показаться, что он просто спит. И это было бы почти
правильно. Почти, потому что Трис был сам творцом своего сна. И
его врожденные способности помогали ему осознанно
путешествовать по миру спящих людей.
Вот и сейчас Трис как-будто бы летел невысоко над землей
по спящему городу. Его зрению было доступно многое, чего нельзя
познать обычными материальными органами чувств. Он видел
сущность вещей, он видел души, которые на время сна покинули
свои земные оболочки и двигались в астрале, восстанавливая
потраченную за день жизненную энергию.
Это было невероятно увлекательное и любопытное зрелище.
Трис даже замедлил движение, наблюдая за душами. Вот души двух
молодых людей, юноши и девушки, вместе парят над крышей дома,
переливаясь красными и голубыми тонами. Внизу, под ними,
сине-золотая душа молодой матери что-то нежно нашептывает пока
еще слабому серебристому огоньку своего младенца.
Вот черно-желтая аура старого купца. Даже во сне он
находится подле своих сокровищ, спрятанных в надежном каменном
подвале под домом. А душа его молодой жены тем временем улетела
далеко из города, в поселок, где остался возлюбленный ее
юности... На всякий случай Трис запомнил место, где жадный
старик спрятал золотые монеты. Судя по белесым пятнам, которые
словно язвы покрывали его ауру, жить купцу оставалось совсем
немного, и такого количества денег ему было уже не нужно...
А эта тонкая серебряная нить, наверное, соединяет спящее
тело с душой мечтателя. Нить тянулась так далеко, что терялась
в Измерениях. Может быть, подумал Трис, этот человек
путешествует сейчас по моей родной Земле, а потом, проснувшись,
будет удивлять друзей и соседей невероятными рассказами о своих
снах, не подозревая, что виденные им картины вполне реальны...
Трис осторожно, чтобы не задеть, обошел жизненную нить
мечтателя и направился к темной громаде храма.
Сразу было видно, что храм пуст. То есть он не являлся
жилищем Бога, окутанным особой торжественной аурой. Это было
просто строение для свершения ежедневных обрядов, давно уже
утративших истинный возвышенный смысл и превратившихся в
холодный и пустой ритуал. И только невысокая, примерно в три
человеческих роста, жертвенная пирамида, стоящая в центре
площади перед храмом, блестела алыми сполохами страданий
многочисленных жертв кровавых церемоний. В целом храмовый
комплекс показался Трису похожим на строения доколумбовой
Америки, с некоторыми чертами древнеегипетской культуры.
Обойдя пирамиду, Трис прошел между двумя сфинксами,
охраняющими главный вход во внутренние помещения. Тут было
просторно, величественно и очень неуютно. Массивные колонны
поддерживали тяжелую крышу с круглым отверстием посередине.
Через него в полдень лучи солнца падали на алтарь, куда
приносились дары: цветы, фрукты, а также жертвенные животные и
люди, предварительно умерщвленные на вершине пирамиды.
За алтарем находилась дверь, ведущая в личные помещения
жрецов. Она была заперта изнутри на засов, однако для
магического видения Триса это не имело значения. На какое-то
время Трис задержался, чтобы познакомиться с Главным жрецом. Им
оказался высохший щуплый старичок, фанатично верящий в
незыблемость устоев своей древней веры. Трис терпеть не мог
упрямых фанатиков, не желающих признавать мир за границами
своих узких и убогих представлений. Просто из любопытства Трис
проник в мысли жреца. Это было совсем нетрудно, так как древние
оккультные знания атлантов были почти полностью утрачены, и
силы, которыми владел Главный жрец, не могли противостоять
новым магическим технологиям Триса. Узнав все, что было нужно,
Трис двинулся сквозь пол вниз, в подвал, где в тесной железной
клетке томилась несчастная рыжая девочка в ожидании завтрашнего
жертвоприношения.
Пройдя сквозь пол храма, Трис невольно остановился. Также,
как у пирамиды на площади, здесь очень сильно ощущалась
кроваво-красная аура человеческих страданий. Подвал представлял
собой узкий коридор, по обеим сторонам которого находились
восемь клеток из толстых металлических прутьев. И сейчас одна
из них была занята.
На засыпанном сеном полу, прижавшись спиной к решетке и
обняв руками колени, сидела девочка. Она не спала, а находилась
под действием лишающего воли зелья, которое дал ей выпить сам
Главный жрец Лор-Лон. Жрецы поили свои жертвы этим составом,
чтобы потом, во время жертвоприношения, те не оскверняли
священный ритуал своими слезами, мольбами и проклятиями.
Трис осторожно коснулся сознания ребенка, аккуратно снимая
паутину дурмана. Сидящая девочка вздрогнула и открыла глаза.
-- Кто здесь? -- Она не могла видеть Триса, но тем не
менее каким-то образом ощутила его присутствия.
-- Не бойся меня, я всего лишь твой сон. -- Трис своим
магическим взором изучал ауру ребенка. Ему еще не доводилось
видеть такой чистой и светлой души. Что-то доселе неведомое
проснулось в нем, заставив чуть чаще стучать сердце. То сердце,
которое находилось сейчас в доме коменданта.
-- Уважаемый сон, неужели ты думаешь, что я еще способна
чего-то бояться? -- Горько прозвучали слова девочки. Ее аура
засияла серебряными и золотыми красками, почти ослепив Триса.
Поначалу он не планировал входить в контакт с жертвой, но
теперь принял другое решение. Если бы его спросили "почему?",
он и сам не нашел бы ответа.
Трис считал себя человеком, который всегда добивается
своей цели любыми способами, не щадя ни себя, ни других. И
вдруг он почувствовал необходимость именно сейчас совершить
что-то хорошее просто так, без предварительных расчетов и
анализов. Наверное, на него так повлияла добрая и нежная, но
одновременно твердая и бесстрашная душа обреченной на жестокую
смерть девочки. Чистая душа тринадцатилетней девочки, которая
знала о своей судьбе, но тем не менее держалась с недетским
достоинством и честью. Она даже пыталась шутить!
-- Как тебя зовут, дитя? -- Трис не мог говорить в
привычном понимании этого слова, он передавал свои фразы прямо
в мозг девочки.
-- Кто ты? -- Повторила та свой вопрос, вскочив и сжав в
руках прутья клетки. -- Ты и есть тот злой демон, что приходит
к рыжим, как я?
-- Нет, я не злой демон. -- Трис замялся. -- Но я и не
добрый волшебник. Я маг.
-- Маг!? Настоящий маг? Ты пришел спасти меня!? -- В
голосе девочки прозвучала такая жуткая и отчаянная надежда,
смешанная со страхом и недоверием, что Трис готов был броситься
прочь отсюда и постараться все забыть. -- Я так много читала
про магов, но не разу не встречала. Почему я тебя не вижу?
-- Мое тело находится далеко, я говорю с тобой посредством
магических сил.
-- Как интересно! Я сама пыталась делать кое-что
волшебное... Но у меня ничего не вышло. -- Аура девочки засияла
новой надеждой. -- Ты, наверное, очень сильный маг! Ты меня
спасешь?
Сердце Триса похолодело. Мысли в голове запрыгали, словно
разноцветные мячики. Спасение потребует огромных усилий. Это
может нарушить все его планы. Или, наоборот, поможет? Но взять
на себя ответственность за жизнь ребенка? Увезти ее с собой? В
этом чужом, незнакомом мире? Сразу появится столько лишних
проблем... Нет, надо уходить отсюда, бежать прочь, все
забыть... Или поступить так, как подсказывает сердце?
-- Да. -- Раздался твердый и уверенный голос в голове
девочки. -- Да, я тебя спасу.
-- Сейчас!? -- Девочка от радости готова была одновременно
плакать и смеяться.
-- Нет. -- Трис немного подумал. -- Не сейчас. Мне надо
подумать и подготовиться.
-- Спасибо тебе, маг. Как твое имя?
-- Вообще-то, я первый спросил, как тебя зовут.
-- Миланон-Алианор-то-Лон... Мама звала меня Милана.
-- А ты не против, если я буду звать тебя Алина?
-- Алина? Алина... -- Девочка задумалась, словно пробуя на
вкус свое новое имя. -- Мне нравиться. Мне всегда будет
нравиться все, что ты говоришь и делаешь, мой спаситель...
-- Не зарекайся, ведь ты меня совсем не знаешь.
-- Ты первый, кто хочет сделать для меня что-то хорошее...
Тем более, спасти...
-- А какже мать, братья?
-- Мама любила меня как... как мама, а братья скорее
терпели, чем любили.
-- Я думаю, ты понимаешь, что едва ли теперь встретишься с
семьей. -- Трис старался придать своему голосу холодный
оттенок, хотя волновался, быть может, сильнее Алины. -- Нам
придется уехать далеко отсюда. Я постараюсь передать весточку
твоим родным.
-- Да, я понимаю... -- В глаза девочки заблестели слезы.
-- Я все понимаю... Но теперь у меня есть ты.
Последнюю фразу Алина произнесла с такой легкой и
трепетной вопросительной интонацией, что Трис едва не потерял
контроль над магическим видением. "Ты всегда в ответе за тех,
кого приручил!" -- вспомнил он знаменитые слова Лиса. Готов ли
он взять на себя такую ответственность? Трис не знал ответа.
-- Я ухожу, -- раздался тихий голос в голове Алины, --
завтра все будет хорошо. Не бойся.
-- Теперь я не боюсь... Но подожди, я так много хочу тебе
сказать! Ты даже не назвал свое имя!
Трис уже плохо слышал последние слова. От волнения контакт
с магическим видением прервался. Трис лежал на кровати в доме
коменданта, совершено потрясенный встречей с Алиной и своими
чувствами от этой встречи. Но усталость от последних двух дней
взяла свое. Он быстро заснул. На этот раз самым обычным
человеческим сном.
* * *
Рано утром сонного Триса растолкал Ремин.
-- Быстрее одевайся. Полд-Кандор ждет нас к завтраку. Ему
надо прийти на площадь пораньше, чтобы расставить солдат по
постам.
Трис одел на себя свою широкую серо-синюю одежду,
заботливо почищенную слугами. Спустившись вниз, молодые люди
обнаружили коменданта, сидящего за накрытым на троих столом и
доедающего свою пищу.
-- Прошу прощения, что не дождался вас. Мне уже надо идти.
Трис и Ремин в ответ вежливо извинились, что заставили
себя ждать.
-- Ничего, ничего. -- Комендант был полон энергии. -- В
армии вас быстро научат вставать с первыми лучами солнца.
Проводив до дверей Полд-Кандора, Трис и Ремин принялись за
еду. Свежий творог и сыр, холодная телятина, парное молоко
просто сами просились в рот. Трис невольно поморщился, сравнив
эту натуральную пищу с теми эрзац-продуктами и искусственными
заменителями, которыми он питался на Земле последние годы.
Сегодня ночью ему показалось, что его магические силы чуть-чуть
возросли за последние два дня, хотя он и использовал их
значительно чаще, чем на Земле.
"Может быть, это чистый воздух Этла-Тиды слишком вскружил
тебе голову?" -- спросил его внутренний голос. "Вскружил, но не
слишком, -- ответил он сам себе. -- Сегодня на церемонии
жертвоприношения я должен использовать все, что знал и чему
научился за свою жизнь. На кону самая высокая ставка -- жизнь
человека."
"Жизнь тринадцатилетней девочки, в которую ты... Что?
Неужели величайший маг, который всегда свысока смотрел на
окружающих людей, встретил в этом первобытном мире крестьянскую
девочку и... Ну, признайся!"- подначивал ехидный внутренний
голос. "Я вырву ее из рук жрецов! А там будет видно," --
рассердился сам на себя Трис.
Внутренний спор прервали слова Ремина:
-- А я никогда не встречал рыжеволосых.
-- Вот сегодня и посмотришь.
-- Посмотрю на довольного жреца, который вырвет сердце из
юной груди? -- Ремин зло прищурился. -- Я помню себя в
тринадцать лет. Я хотел только одного: жить. Жить вечно,
свободно и счастливо.
-- Ты что, не веришь в то, что рыжие приносят зло?
-- Не знаю как у вас, а мы в Акиное считаем, что о
человеке надо судить по его поступкам, а не по цвету волос или
покрою одежды. -- Ремин кивнул на куртку и брюки Триса, которые
явно не соответствовали моде Этла-Тиды.
Трис задумался. Вчера он догадался, что комендант не
вполне одобряет жертвоприношение. Сейчас то же самое открыто
говорит Ремин. А сколько всего на площади будет таких
недовольных? Похоже, что на самом деле проблема не такая уж и
большая. Но тем не менее следовало основательно приготовиться.
Удивленный Ремин увидел, что его товарищ начал набивать
едой их дорожные тюки.
-- Мы разве уже уезжаем? А как же церемония?
-- Не будем зря терять время. -- Объяснил Трис. --
Отправимся в путь сразу по окончании этого "торжества". --
Последнее слово он выделил особой интонацией.
-- Ты прав, -- понимающе кивнул головой Ремин, -- мне тоже
не хочется здесь надолго задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66