Из их Центра в небеса всплыл мутный черный гриб. Челнок тряхнуло. Кто-то замысловато выругался. Бричард сорвал подшлемник. Его коротко стриженная голова была совершенно мокрой.
— А что именно вам сказал тот сумасшедший? — прозвучал спокойный голос.
Оглянувшись, Бричард увидел на соседнем сиденье нового человека, которого не было во время десантирования. Незнакомец имел совершенно лишенный волос гладкий череп, тонкая сетка морщин на лице чем-то напоминала мифические марсианские каналы, взгляд глубоко посаженных глаз был совершенно бесстрастен. Что-то в нем напоминало средневекового аскета, и был он одет в комбинезон без знаков различия.
Стабилизируя дыхание, Бричард сделал глубокий вдох.
— Он сказал, что во Вселенной появилось какое-то новое существо, которое подарит миру истинный смысл жизни. Что-то насчет того, что теперь не будет ни обиженных, ни ненужных, все будут понимать друг друга и у всех будет общая цель. Наподобие того бреда, который обычно несут проповедники новых религий.
Безволосый аскет внимательно кивнул:
— А он не сказал, как зовут это необычное существо?
— Кажется, Большой Квардак. — Бричард всерьез заколебался. — Или Большой Кардак… Сато, не помнишь?
Та попыталась вспомнить.
— Чердак…— неуверенно сказала она. — Или Бардак?
— Квидак, — подсказал бритоголовый. — Большой Квидак. Бричард взглянул на экран. Облако термоядерного взрыва расплывалось, потеряв притягательную четкость и затянув остатки прежде процветающей колонии.
— Да, — сказал он, — именно так, сэр. Большой Квидак. Пронзив последние перистые облака, челнок входил в стратосферу.
— Все понятно, — сказал бритоголовый. — Хоть это уже совершенно неважно, но имейте в виду — этот человек не был психом. Жаль, что его не удалось спасти.
Разумеется, немногочисленных пленных сразу же допросили, а так как пользы с обыкновенного допроса было немного, почти всех их подвергли принудительному ментоскопированию. Принудительное ментоскопирование, особенно проведенное торопливо и не очень профессионально операция чреватая, после которой многие подследственные становятся пожизненными пациентами психиатрических клиник. Вообще говоря, все это незаконно, но еще не было случая, чтобы кто-нибудь из работников ЦРМФ серьезно пострадал из-за своих действий. «Во имя человечества!» — звучит не менее веско и благородно, чем в свое время «Убивайте всех — Бог узнает своих».
Вслед за оперативниками федеральной разведки все космическое человечество узнало о Большом Квидаке, злобном монстре, посягнувшем на власть над цивилизованной Вселенной. Первые сведения, проникшие в средства массовой информации, не отличались достоверностью, что не снижало общего впечатления. В подобных случаях фантазия услужливо дополняет недостающие детали самодельными кошмарами. Утратив прежнюю безвестность, монстр стал в глазах обитателей тысяч звездных миров зловещим жупелом и исчадием зла. Тем самым его судьба определилась — хотя сам он этого еще не понимал.
Несколько часов спустя в заранее назначенной точке рандеву сошлись две эскадры, одна из которых принадлежала Межзвездной Федерации, другая Галактической Империи. После недолгого спора о порядке взаимной вежливости их командующие — вице-адмирал и полный адмирал — встретились в салоне имперского флагманского линейного крейсера «Инфлюэнца».
— Генеральный штаб и лично президент Федерации уполномочили нас взаимодействовать с силами Имперского Флота в предстоящей операции, — объявил вице-адмирал.
— Его Высочество, Верховный Генерал-Адмирал Имперского Флота, Третий по Рангу Наследник Престола и Пожизненный Протектор пограничных территорий, — провозгласил в ответ полный адмирал, — отдал нам приказ сотрудничать с федеральным флотом, если это не будет противоречить Уставу, а также чести и интересам Империи!
После торжественного провозглашения намерений адмиралы, так сказать, немного расстегнули воротнички. Федеральный вице-адмирал был белокур, строен и атлетически подтянут, как подобает военнослужащему, не желающему уйти в отставку из-за несоответствия занимаемой должности. В противоположность ему имперский командующий был черноволосым плотным человеком с тяжелой одышкой.
— Я рад, что случилось нечто объединившее нас с вами во имя общей великой общечеловеческой цели, — сказал вице-адмирал. — Я всегда хотел, чтобы нечто подобное произошло.
У военных во все времена была собственная логика, которую простым смертным не понять.
— У вас есть какие-нибудь планы предстоящей операции? — спросил имперский адмирал.
— Да! — Его федеральный коллега выложил на стол полупрозрачную дискету. — Благодаря оперативности нашей разведки мы знаем несколько баз, которые использует или использовал монстр.
— Насколько я понимаю, — заметил имперский адмирал, пронзительно уставившись на своего коллегу, — главная задача состоит в том, чтобы ликвидировать самого монстра.
— Вы совершенно правы, — прозвучал ответ. — Мы не можем знать, какое из своих убежищ он решит использовать на этот раз. Поэтому все будет зависеть от нашей общей оперативности и согласованности действий.
— Это будет облава, — сказал имперский адмирал, вставив диск в дисковод.
С хваткой профессионального стратега он быстро разобрался со всплывшей на экране объемной картой, где среди туманностей и скоплений яркими скобками, крестами и стрелами блестели намеченные позиции и маневры двух флотов.
— Да! — подтвердил его коллега. — И мы выиграем эту игру!
В течение нескольких часов все выявленные базы монстра были блокированы, сожжены или взяты штурмом. Операция в самом деле была блестящая, если бы не одно обстоятельство: Большого Квидака нигде не оказалось. Никто понятия не имел, куда он девался. Убеждаясь в этом, полевые агенты ЦРМФ пропустили через принудительное ментоскопирование несколько сотен человек. Они и не могли ничего узнать. Большой Квидак очутился там, где совершенно не предполагал оказаться.
Как это бывает, после поспешного прыжка его корабль вышел из подпространства в неожиданном месте — и хорошо, что вышел вообще, потому что шутки с законами физики часто заканчиваются печально. И то, что шутники, как правило, не гибнут, утешение слабое, потому что оказываются они там, где не имеет смысла даже само понятие времени.
— Кто даст мне объяснение, где мы имеем нахождение? — проскрипел Большой Квидак.
Его случайная свита — три пилота, шесть телохранителей-мордоворотов, два очкастых программиста, один белобрысый стюард и один рыжий негуманоид — уставилась на обзорные экраны, задавая себе все тот же интересный вопрос. А на экранах пылала симпатичная голубая звезда-гигант, что было совсем неплохо, учитывая, что корабль мог материализоваться не только вовне, но и внутри ее.
— Мы это выясним, хозяин, — пообещал один из пилотов.
Тварь молча стояла посредине рубки, ожидая, пока послушные люди сделают все, что требуется. Через две минуты один из пилотов сообщил координаты. Район оказался глухим, равноудаленным как от федеральных, так и от имперских территорий. Большой Квидак не торопился с принятием решений. Он размышлял. Последние события лишили монстра уверенности в себе. В разгар размышлений вездесущая автоматика засекла в окружающем пространстве неизвестный корабль.
Ну, вообще-то говоря, случайная встреча двух кораблей в космосе, далеко от колонизованных территорий, это вещь очень редкая, на много порядков реже, чем встреча кораблей в неисследованном районе океана. Это как если бы Христофор Колумб во время своей первой экспедиции завидел в Мексиканском заливе венецианский галеас или капитан Кук встретил к югу от Австралии русский коч.
Если в этих случаях вспоминали бы Провидение, чертей и лопнувшую селезенку, то сейчас следовало вспомнить теорию вероятностей.
Корабль не подавал сигналов, не использовал двигатели, а просто дрейфовал в силу когда-то заданной инерции. Хотя тип судна был непривычным, никто не усомнился, что его создателями были гуманоиды.
— Что делать, хозяин? — спросил старший из пилотов, невольно ставший капитаном сборного экипажа. — Будем давать позывные?
— Этот корабль будет уместно захватить, — ответил Большой Квидак, давая тем самым свою санкцию.
На позывные незнакомец не среагировал. В мрачной невозмутимости его дрейфа было что-то чрезвычайно зловещее.
— Проверим-ка его на энергоизлучение! — сказал один из пилотов. — М-да! — добавил он минуту спустя. — Похоже, этот корабль мертв. — И оглянулся на неподвижного монстра. Тот не торопился с указаниями.
— Надо бы все-таки это проверить, — заметил Гардинг.
— Зачем? — недовольно поинтересовался первый пилот.
Дело в том, что в астрофольклоре дрейфующие в космосе покинутые корабли всегда связаны с пестрым ожерельем легенд, которым в земных океанах не могли похвастать даже «летучие голландцы». Причем мистика в этих легендах занимает скромное место, отступая перед рационалистически обоснованными ужасами.
— Там может найтись что-нибудь ценное, — сказал Гардинг, которого даже личный опыт не научил, что опасно подбирать то, что плохо лежит.
— Вот ты сам это и проверяй, — ответствовал пилот. — Или нет?
— Я? — переспросил Гардинг.
У монстра был великолепный слух, но он плохо улавливал интонации. На сей раз односложная реплика кое-кому обошлась дорого.
— Это хорошее решение, — прошелестел Большой Квидак. — Это хорошо всегда, что ты не отказываешься от сложных поручений.
— Я? Не отказываюсь? — переспросил Гардинг. И понял, что собственными руками подписал собственный приговор.
— Гляньте-ка, у него открыт стыковочный люк, — сказал кто-то из стоящих рядом.
Гардинг ответил ему взглядом, который можно заметить в глазах кролика, извлекаемого из силков. И отправился выбирать скафандр. Двадцать минут спустя зрители могли наблюдать за маленькой фигуркой с ранцевым двигателем за спиной, приближающейся к покинутому звездолету сквозь черную пустоту. Наконец фигурка приблизилась — газовая струя перестала бить из сопла, — а потом и вовсе исчезла в отверстии люка. Взгляды дружно переместились на один из малых экранов.
Сначала на нем была почти полная темнота. Гардинг забыл включить фонарь, и непрерывность связи подтверждалась только его неразборчивыми ругательствами. Потом фонарь загорелся, и порывистый луч начал выдергивать из темноты то кусок стены, то угол коридора, то мрачно парящий в невесомости человеческий силуэт…
— Ай! — выдохнул кто-то.
Но это оказался всего-навсего пустой скафандр, раздутый вытравленным из баллонов воздухом и неподвижно зависший между полом и потолком. Потом все завертелось…
— Да включи же магнитные присоски! — подсказал кто-то.
— А! — ответил Гардинг, совершивший за последний час больше несуразиц, чем за предыдущий год своей довольно бойкой уголовной карьеры.
Всем послышался тихий металлический стук. Изображение стабилизировалось, теперь меняясь и двигаясь в ритме человеческих шагов. Гардинг миновал жилой отсек. Кажется, на корабле не было большого экипажа, комнаты выглядели нежилыми, судя по чистоте и отсутствию мелких предметов. Чуть помедлив, Гардинг двинулся в сторону носовой части. Ничего интересного не попадалось, пока он не оказался в пилотском отсеке, где за пультом управления восседал законсервированный вакуумом мертвец. Гуманоид. И это был единственный человек на всем корабле.
— Вот и все, хозяин, — сказал Гардинг. — Наверное, ничего интересного мы больше не найдем.
Это было произнесено скорее с надеждой, чем с уверенностью. После чего Гардинг обогнул кресло, чтобы поглядеть на мертвеца спереди. Зрелище было неизящным — свежезамороженные в вакууме мертвецы не отличаются приятным выражением лица. Покойник был немолод и явно недоволен тем, что его заморозили живьем.
— Вот странно! — сказал кто-то. — Корабль выглядит совершенно невредимым. Как вышло, что он разгерметизировался?
Гардинг тем временем взялся за мертвеца, пытаясь извлечь из окаменевших пальцев некий предмет. Больше всего тот казался похожим на электронный прибор с плоским экраном, но без всяких признаков кнопок или верньеров. Неизвестно, почему именно он так заинтересовал Гардинга, возможно, дело было в неясном мерцании, то и дело пробегавшем по поверхности экрана. И этот интерес неожиданно оправдался. Когда Гардинг разжал, вернее, сломал пальцы мертвеца, экран загадочного прибора ярко засветился в его руках. Сначала по нему пробежала серия вспышек, потом изображение стало более четким. Хотя и не особенно понятным.
В хаосе линий и красок возникали необыкновенно четкие символы, похожие на буквы неведомых алфавитов, замысловатые иероглифы, идеально четкие трехмерные геометрические фигуры. Бешеная быстрота перемен не давала улавливать подробности. Позднее запись просмотрели в замедленном режиме, и компьютер опознал среди изображений двадцать шесть видов животных, среди которых двадцать четыре были определены как неизвестные или мифические — из числа последних позже было исключено изображение собачки породы «пекинес», — пять силуэтных и десять портретных изображений людей, среди которых были опознаны портреты легендарной актрисы Мэрилин Монро, второго президента Звездной Федерации Соломона Мрира, чемпиона по игре в вакуумный теннис Ассанаен-Саула и Уинстона Черчилля, которого компьютер вначале ошибочно определил как «неопознанное, но, по-видимому, весьма свирепое негуманоидное существо».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71