— Мы хотим дать вам знать, — начала она, — что нам надо сделать близкими себе еще и многих других.
Монстр обладал фантастической памятью и редкой способностью к аналитике. Вот что у него отсутствовало напрочь, так это способность к грамматике и умение внятно выражать свои мысли. Человек и рыжий чужак переглянулись. У обоих блеснула одна и та же догадка. Для полной уверенности не хватало небольшого подтверждения.
— Мы будем находить других людей, — пояснил монстр. — Мы будем давать им ясность, — монстр выразительно дернул хвостом, — и они будут приводить к нам других людей, владеющих деньги и власть.
Несмотря на свойственную ему грамматическую корявость, на этот раз монстру удалось выразиться достаточно ясно.
— Я понял! — заявил Гардинг. — Хозяин хочет, чтобы мы с ним отправились в обитаемые районы и нашли людей с деньгами и влиянием.
— Гур-рых-вар-хва-хар! — ответил Гырр.
«И не только, — перевела электронная коробочка. — Смотри на вещи шире. Хозяин хочет, чтобы мы помогли ему захватить власть над миром».
— Так именно! — прошелестел Большой Квидак.
Таким образом, прояснилась тема совещания. В развернутом виде монстр, наверное, определил бы ее так: «Некоторые предварительные меры и первоначальные действия, долженствующие привести нас к господству над обитаемой вселенной». Множественное число не означало, что тварь собиралась с кем-то властью делиться. Дело даже не в том, что она была не менее самолюбива, чем какой-нибудь абсолютный монарх, скверно воспитанный и склонный от природы к неизлечимой паранойе. Просто монстр еще не успел окончательно разобраться в грамматических нюансах множественного и единственного числа.
Гардинг выглядел смущенным. Его не беспокоило, что планы монстра ставят под угрозу суверенитет, а может быть, и существование космического человечества. Загадочное вещество, которое Большой Квидак вводил под кожу своим жертвам, навсегда избавляло от такого недостатка, как эгоизм. Отныне они были осуждены отождествлять свои интересы с интересами монстра.
— Видишь ли, хозяин… — неуверенно начал Гардинг. — Дело в том, что нас разыскивает галактическая полиция. Мы для того и забрались в этот район, чтобы отсидеться, пока не уляжется шум.
Последними словами он нарушил важное правило общения с монстром: избегать всяких аллегорий, отвлеченностей и образных выражений.
— Что понимать «уляжется шум»? — поинтересовался Большой Квидак.
— Ну, я хотел сказать, пока о нас не забудут, — поправился Гардинг, тут же создав повод для следующей ошибки.
Он бы точнее выразил мысль, если бы сказал «о нас перестанут вспоминать». С точки зрения формальной логики память о чем-то или о ком-то исчезает только с гибелью последнего носителя информации. А поскольку информацию не только носят, но еще и ею обмениваются, то срок забвения отодвигается в самые неопределенные дали. Иначе говоря, пусть Гамлет уже замазал щель глиной, в которую превратился Александр Македонский, но память о Македонском все равно жива в сердцах наших.
— Слишком долго время ожидать, — проскрипел Большой Квидак.
Гардинг посмотрел на монстра и задумчиво почесал щеку.
— Хозяин считает, что нам надо рискнуть? — уточнил он.
Монстр не отвечал. Именно потому, что его подчиненные были обречены отождествлять свои интересы с его собственными, у него не было поводов страдать свойственной диктаторам манией самоутверждения. Он вообще предпочитал, чтобы те сами работали головой, а он только направлял их работу по нужному пути.
— Рыры-выр! — произнес рыжий чужак. — Олд-звг! Что значило: «Надо рискнуть. У хозяина большие планы и великая цель».
— Я понимаю! — сказал Гардинг. — Но как? Мы же с тобой до такой степени засветились… Придумал! Надо отправиться на одну из независимых территорий, не связанных договором о выдаче.
— Вырр! — сказал собакоголовый чужак. «Верно!» — перевела коробочка.
— Почему бы нам ни отправиться на Северные Канделябры? — воодушевившись, предложил Гардинг. — Там можно набрать сколько угодно людей, за которых никто не будет переживать, и никто не станет удивляться, если они вдруг поменяют род занятий.
— Вы-г-г! — ответил Гырр. — Ау-у-уаргх!
Что было переведено так: «Там у федеральной полиции слишком хорошо поставлена агентура. Мы с тобой „в галактическом розыске, и нас загребут и переправят на федеральную территорию раньше, чем мы успеем сделать что-то путное. Будет ли это на пользу нашему хозяину?“
— Можно отправиться в Аль-ля-рай, — заметил Гардинг. — Там уж точно никаких осведомителей не будет. Я слышал о случае, когда одного такого умника пробовали внедрить в колонию Большого Сэма, и теперь его черепом пользуются в нижней гостиной как пепельницей, а шкура пошла на…
— Гех-дех! — ответил рыжий чужак.
Что означало: «Там собираются люди конченые. Нужны ли хозяину люди, которые числятся во всех розыскных списках Галактики?»
— Тогда что ты предложишь? — раздраженно спросил человек.
Гырр поскреб себе загривок.
— Агу Дум-Дум! — выдохнул он.
— Да-а! — озаренно и завистливо произнес человек. Дум-Дум — это мысль!
Квидак озирал все происходящее своими сферическими глазами, все видя и ни на чем особенно не сосредоточиваясь. Вообще-то говоря, Большой Квидак долгое время готов был делать ставку скорее на интеллект человека. Голая кожа, отсутствие шерсти и более умное выражение лица внушали монстру догадку о большей продвинутости этого носителя разума по эволюционной лестнице. Теперь же монстр почти убедился, что шерстистость и выражение лица так же соотносятся с уровнем интеллекта, как диплом о высшем образовании с врожденными умственными способностями.
— Что мне надлежит понимать под «Дум-Дум»? — вопросил монстр своим похожим на заезженную пластинку голосом.
— Дум-Дум — это курорт, — пояснил Гардинг.
— Что такое «курорт»? — прошелестел Большой Квидак. Слово «курорт» он уже слышал, но оно отложилось в тот раздел словаря, где хранились слова и понятия, не требующие немедленного уточнения. Человек и рыжий чужак озадаченно переглянулись.
— Ну, курорт — это место, куда люди слетаются, чтобы провести время и развлечься, — изрек Гардинг.
Это было неудачным объяснением. Ну вы сами понимаете, попытка буквальным образом трактовать выражение «провести время» может запросто привести нас в тот уголок сада, где неторопливо попивают чай заяц, соня и сумасшедший болванщик.
— Что понимать под «провести время»? — уточнил монстр.
— Ну, это почти то же самое, что и отдохнуть, — сказал человек. — То есть не очень совсем… — И замолчал.
— Отдыхать — это значит много лежать и сидеть? — уточнил монстр.
— Гугу-рерр! — произнес рыжий чужак. — Аррух-ын-гур-паррек! Ин-бин-дурог-нех!
Что означало: «Совсем нет, хозяин. Там, наоборот, очень много двигаются. Люди прилетают туда, чтобы пить напитки, содержащие алкоголь, принимать вредное для их голой кожи жесткое излучение, плавать в воде, играть в азартные игры и всячески тратить деньги».
— Зачем? — спросил Большой Квидак.
Гырр затруднился с ответом. Из всех упомянутых способов проводить время у существ его расы были общеприняты только азартные игры. Но отнюдь не напоминающие рулетку. Почему? Ну, скажем так, вы просто не представляете, насколько азартной может быть, к примеру, игра в шахматы. Особенно если проигравшему немедленно отсекают палец.
— Х-ху-р-р! — издал Гырр.
«Таким образом они получают удовольствие», — перевела коробочка.
— Почему? — снова спросил Большой Квидак.
— Трыр! — сказал собакоголовый. — Вырр! Вапр-вор-дорарв!
Что означало: «Не знаю, хозяин, какое они в этом получают удовольствие. Кстати, кроме всего перечисленного, они прилетают на курорт, чтобы вступать в беспорядочные половые отношения. У них это называется „флиртовать“».
Судя по последовавшей паузе, монстр задумался.
— Курорт является местом обмена генетической информацией? — поинтересовался он.
И со своей точки зрения, был довольно логичен. Существу предельно эгоистичному и лишенному сексуальных эмоций трудно представить, что другие разумные существа могут вступать в тесные физические контакты друг с другом, не иначе как повинуясь какой-то не очень приятной необходимости.
Гырр почувствовал себя поставленным в тупик. Его можно было понять, потому что со времен Сократа философы нескольких разумных рас не слишком преуспели в многочисленных попытках придумать краткую и емкую формулировку, иллюстрирующую понятие «удовольствия». Он повернулся к человеку.
— Хрыр! — сказал он. — Грыры! Рар!
«Может быть, ты ответишь? — озвучил это переводчик. — Будь добр, объясни хозяину, почему представители твоей расы находят во всем этом удовольствие».
Прежде чем хоть что-нибудь ответить, Гардинг попытался собраться с мыслями и понял, что опять начинает вязнуть в дремучем болоте общих понятий. Он почесал голову. Вот, кстати говоря, еще одна загадка. Всем нам знакома привычка почесывать голову. Но почему это движение стимулирует приход ценных мыслей, понять намного труднее, чем объяснить принцип работы синхрофазотрона.
— Видишь ли, хозяин, — медленно начал он, как следует собравшись с мыслями, — процесс получения удовольствия в человеческой культуре основан на нарушении системы ритуальных запретов. — И замолчал. Последовавшей тишине можно было подобрать определение как «недоуменно-ожидающая».
— Хрырр-храр! — сказал Гырр, вроде приходя приятелю на помощь, но на самом деле уводя разговор в сторону. — Ахурр-пырр!
«В чем-то он прав, — перевела коробочка. — Безусловно. Курорт — это место, где находят выход часть подавленных цивилизацией человеческих инстинктов».
Кстати, в числе инстинктов, которые вроде бы подавляет уклад человеческой цивилизации, числится инстинкт охотника.
(Хотя подавляет или не подавляет, это еще как сказать. Такие инстинкты, как некрофилия, пиромания и садизм, вроде бы никогда и не приветствовались в человеческом обществе, но, чтобы стать хорошим пожарным, человек должен быть хоть отчасти пироманом, хороший работник морга немного некрофилом, а хороший зубной врач хоть чуть-чуть садистом.)
К чему все это? А только к тому, что в генотипе лейтенанта Гейзера — который опять ухитрился оказаться в нужном месте в нужное время — был заложен ярко выраженный охотничий инстинкт. Достаточно было услышать нечленораздельный вопль, который он издал, когда поисковые системы обнаружили некий источник искусственного излучения.
— Есть! — проорал он после этого. — Я нашел «базу», сэр!
— Спокойно, лейтенант, — сказал капитан Никсон. — Возможно, это вовсе и не она.
Впрочем, Гейзер и так был спокоен, а вырвавшийся из его глотки вопль был просто данью наследственности. Наверное, таким же воплем его далекие предки, прежде чем самоопределить себя в атланты, загоняли в пропасти ошалевших от ужаса динозавров. Кто сказал, что предки атлантов охотились на динозавров? Ну… Пусть это будет тот же самый умник, который пустил в обращение идею о высокоразвитых цивилизациях, существовавших на Земле еще до великого оледенения.
Нет занятия неблагодарней, чем в который по счету раз описывать космическую пустоту. Но с другой стороны, что еще описывать, если черная пустота была основой всего, а отдельные звезды и скопления только деталями пейзажа? Деталью был и матово-серебристый звездолет, беззвучно — впрочем, в космосе все совершается беззвучно — плывший к проблеснувшему источнику излучения, который в этой картине пока не был даже видимой деталью.
Двадцать минут спустя он стал блеклым пятнышком в Центре обзорного экрана, небольшой бескислородной планетой, одной из тех, на которые просто не обращают внимания.
Сидя в десантном боте, Бричард как раз задался вопросом, куда девалась Сато. Положенного каждому члену экипажа информационного браслета у нее не имелось, в тире девушки уже не было, в каюте и кают-компании тоже, в командном отсеке о ней не имели понятия. Бричард убедился в этом, связавшись с лейтенантом Гейзером.
— Ты с ума сошел! — тихо прошипел в ответ Гейзер, и в его голосе слышался древний азарт охотника, напавшего на свежий след. — Идиот! Плевать мне, куда эта дура девалась! Мы приближаемся!
5. На все той же древней планете Земля…
На все той же древней планете Земля существовала притча о торговце оружием, рекламировавшем свой товар с помощью нехитрого слогана, гласившего, что его щиты выдержат удары любого копья, а его копья пробьют любой щит. Бизнес благополучно набирал обороты, пока некий эксперт по оружию не предложил провести аттестацию, испробовав образцы супероружия друг на друге. Чем закончилось испытание, история умалчивает. Неизвестно также, как развивался в дальнейшем бизнес оружейника. Рискнем предположить, что он не особенно пострадал. Может быть, не пострадал вообще. Почему? Ну, скажем так, потому, что если на первом месте по степени беспредельности находится космос, то второе, вакантное, вполне можно зарезервировать для человеческой глупости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71