Как уже упоминалось, он был счастливым обладателем внутренней цельности, мешающей понять, что на самом деле в мире вообще очень мало самоочевидных вещей. Возможно, их нет вообще.
— А это? — спросила она.
— Это моя старая знакомая с Эскипиры, — ответил Бричард, чуть-чуть покривив душой. — Давно я уже ее не видел. Не хочешь присесть?
— А это? — спросила Сато, последовав приглашению и непринужденно устроившись в обманчиво удобном кресле.
— Это мои друзья и однокурсники из учебного корпуса, — ответил сержант.
Припомнив слова капитана Никсона, он задал себе вопрос: можно ли считать привычку забираться в кресло с ногами одной из тех странностей, которые следовало брать на заметку? Наверное, все-таки нет, решил он. Взгляд Сато продолжал странствовать по стенам. На них всего висело четыре фотографии фотомоделей, две — лично знакомых Бричарду девушек, четыре групповых снимка, два из которых были фотографиями экипажа «Эскалибура», семь различных пейзажей — и еще один снимок, сделанный в непривычном освещении и под необычным углом. Поэтому Сато не поняла, что именно на нем снято. Тем более что фотография висела отдельно от остальных.
— Это Земля? — спросила она, показав на один из пейзажей.
— Нет, что ты! Все вот эти снимки, — Бричард обвел рукой пейзажи, — я делал сам. Так что Земли на них быть не может. Эта фотография сделана в парке Кусс-Нагрилла. Наверное, очень похоже на Землю. Все растения, которые там растут, земного происхождения.
— Значит, на Земле ты не был? — рассеянно спросила Сато.
— Еще бы! — сказал Бричард. — Для этого ее сначала нужно найти. Пока это никому не удавалось.
Позабыв о фотографиях, она перевела на него удивленный взгляд:
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, где находится Земля?
— Ну так ведь этого никто не знает.
— Ее удивление не убавилось
— Но почему… — начала она. И не успела договорить. Бричард тем более не успел ничего ответить. В его переговорнике раздался щелчок.
— Сержант! Сато Ишин у тебя?
Бричард узнал голос командира.
— Да, сэр!
— Покажи ей, как пройти в мою каюту.
— Есть, сэр!
Переговорник отключился. Бричард посмотрел на Сато.
— Ты пользуешься успехом, — сказал он. — За все время службы я побывал в каюте старика всего три раза. И то два из них благодаря тебе.
В ее взгляде обозначилось нечто, чему на языке жестов соответствует пожимание плечами.
— Это была шутка, — сказал Бричард. — Пойдем, покажу, где его каюта.
— Зачем? — спросила она.
— То есть? Ты же там…
Теперь не договорил он. Сато повернулась к стенной панели и пробежала пальцами по последовательности молниеносно выскакивающих окон.
— По коридору налево, — сказала она. — Потом лифт или лестница, седьмой уровень, направо от лифта.
Это даже не было вопросом.
— Да… — подтвердил сержант. — Все правильно. Слушай, а как ты…
— Что? — спросила Сато.
— Ничего, — ответил он. — Я потом спрошу. Сейчас тебя зовет командир.
Таким образом, почти сорвавшийся с его языка вопрос так и остался незаданным, может быть и зря, потому что…
Что касается голого короля, то в цикле «малодостоверных преданий планеты Земля» — впрочем, все предания об этой планете страдают недостатком достоверности — сохранилась история о двух предприимчивых портных, за грабительскую цену подрядившихся сшить для некоего короля Уникальных свойств платье, которое не увидел бы человек глупый или плохо исполняющий свои обязанности. В результате этой аферы король прогулялся голышом по городской площади, битком заполненной закомплексованными подданными. И если бы не реплика какого-то наивного ребенка, кто знает, сколько лет он бы щеголял в одной и той же престижной одежде.
История не сообщает, нашли ли спецслужбы предприимчивых портных и что с ними сделал король. А жаль, потому что с точки зрения упоминавшихся выше теорий эти портные были не просто проходимцами и мошенниками. Это были гениальные мастера рекламы и имиджмейкеры, далеко опередившие свою косную эпоху. Методы их творчества принадлежали будущему, и когда оно наступило, то все короли, вожди, диктаторы и политики стали ходить в одеждах, скроенных по технологиям двух изобретательных портняжек. Эти одежды стали для них важнее собственной кожи, потому что видимость давно стала куда важней, чем сущность, и… Почему? Ну хотя бы потому, что…
4. Приблизительно в это же самое время…
Приблизительно в это же самое время проблемой исчезновения древней планеты Земля заинтересовался и наш жуткий монстр. Если помните, мы оставили Большого Квидака, когда тот пытался уяснить для себя ту сумму неоднозначных явлений, для обозначения которой используют обобщающее понятие «юмор». Так и не разобравшись в этом, монстр вернулся к озадачившей его проблеме происхождения и размножения человечества. И снова не обошлось без терминологических недоразумений.
— Откуда браться люди? — вопросил монстр.
Гардинг решил, что тот снова решил выяснить пресловутую проблему деторождения. Чтобы облегчить себе жизнь, он вызвал из недр компьютера справочник по акушерству и гинекологии. Но монстра тот не заинтересовал.
— Мой узнание уже не родится люди, проскрипел он. — Мое узнание о возникнуть.
В довершение лингвистических затруднений монстра его голос — впрочем, мы, кажется, об этом уже говорили? — был совершенно лишен каких бы то ни было интонационных модуляций. Жестикулировать он тоже не умел, или не догадывался, или считал ниже своего достоинства, так что понять его временами было сложно.
— Выкх-кугх-авуд-ных! — сказал Гырр. — Ныр-р-р! Гракр-рыв-в-вур! Нырув! Пых! — И еще что-то вроде. Что было переведено так: «Я ведь уже говорил об этом, хозяин. Точно неизвестно, есть много разных мнений. Есть религиозные гипотезы о том, что первых людей сделали из глины, из дерева, из болотной тины, из капелек слюны и даже из обрезков писчей бумаги. Но они расходятся с основными началами генетики и молекулярной биологии и потому не заслуживают доверия. Что касается строгой шчуки, то она придерживается гипотезы, согласно которой человек произошел от приматов».
Как стало ясно позже, Большой Квидак спрашивал о другом. Обычно монстр имел обыкновение не уклоняться в сторону от принятой цели. Но сейчас он заинтересовался неожиданно всплывшей темой.
— Что есть приматы? — проскрипел он.
— Но, хозяин… — начал было Гардинг. Рыжий чужак не дал ему продолжить.
— Жр-р-р-рых! — сказал он. — Рукх-рыв-вурр! Ар-р-рах-рух-х! — И добавил еще одну длинную фразу, для полной передачи которой не хватит разнообразия всех известных человеческих алфавитов.
«Приматы — это такие вымершие животные, — перевела электронная коробочка. — Неопрятные, вонючие и млекопитающие. В общем, похожие на моего лучшего друга. В доисторические времена они были покрыты шерстью, питались бананами, жили на деревьях, а если им приходило в голову спуститься на землю, ходили на четвереньках. Потом они почему-то окончательно опустились, сбросили шерсть, стали бегать на задних лапах и питаться мясом. А когда мяса стало мало, занялись земледелием и скотоводством, взялись строить города и создавать цивилизацию».
— Ты еще скажи, что они слезли на землю потому, что им стало не хватать бананов! — заявил Гардинг, имевший самые общие понятия о теории эволюции, но все равно в нее не веривший. — И вообще, мне кажется, хозяин спрашивал нас совсем о другом.
— Мне знать о прийти, — скрипнул Большой Квидак. — Путешествовать.
Гырр издал какой-то совсем короткий звук, который электронная машинка интерпретировала как «общее сожаление о неправильно определенном направлении, в скобках — сроке, силе, весе, мнении, половой принадлежности, несвоевременно высказанной оригинальной точке зрения».
— Хозяин хочет узнать… — произнес Гардинг. Теперь он осекся не потому, что не понял вопроса. Он замолчал потому, что был совершенно не готов к ответу.
— Хр-ру-у-у! — попытался помочь ему Гырр. — Грар-рх! Дур-р-рх! Рыру-ур-ыр! Й?
Что означало: «Хозяин хочет узнать, откуда начала распространение ваша популяция. Район космоса, звезда, планета и так далее. Правда, хозяин?»
Монстр ничего не ответил.
— Сам знаю! — огрызнулся Гардинг. В последние часы он стал испытывать к напарнику нечто вроде ревности. — Хозяин, насколько известно, первую планету людей звали Земля. Но где она находится теперь, точно неизвестно. То есть, я хотел сказать, неизвестно вообще.
Большой Квидак молчал около пяти секунд.
— Я не имею понимание факт, — прошелестел он.
Гырр и Гардинг переглянулись.
— РуР-УРУР-УР! ~ высказал первый. — Хар-р-ропры. Рыр-рап-вар-р-р! Фырра-ррыв! Ур-р-рх! Хрыгр-рыв!
«Это и в самом деле трудно объяснить, — сказал он, обращаясь к своему напарнику. — Если у моей расы не осталось собственной планеты, то это случилось потому, что ваши эскадры превратили ее в оплавленную болванку. Но как вы, люди, с вашей-то сентиментальностью, ухитрились забыть расположение своей планеты, если, как щенок с косточкой, носитесь даже с датами своего рождения? — И он развернулся к Большому Квидаку. — Представляете, хозяин: одним из извращений этой странной расы является хронологический фетишизм! Это обычай регулярно устраивать праздники в честь прошлых событий, единственным поводом для которых является конец очередного промежутка времени, кратного одному периоду, за который их первая планета — та самая Земля — когда-то совершала оборот вокруг своей звезды».
Большого Квидака это сообщение не заинтересовало. Он слишком плохо разобрался даже в основополагающих явлениях, чтобы проявлять интерес еще и к извращениям.
— Я не информирован, — лаконично прошелестел он.
Поняв, что краткими сведениями не отделаться, Гардинг повернулся к компьютеру. «Земля» набрал он в поисковой строке «Единой краткой общей энциклопедии Межзвездной Федерации». И получил прелюбопытную словарную статью.
ЗЕМЛЯ. Первое значение: слой приповерхностной почвы, содержащий элементы органического происхождения или пригодный для роста фотосинтезирующих растений.
Второе значение: религиозный догмат ряда ведущих религий, трактующих историю человечества как историю Великого Возвращения. Основным ядром священных историй являются повествования об утере Земли, которая трактуется как Планета Света Истины, куда человечество, чтобы спастись, должно вернуться прежде, чем начнется коллапс Вселенной. (Смотри: Фаргус К. Нортон «Беспристрастный и полный обзор всех Священных историй о Земле».) В свете этих легенд смысл истории человечества состоит в Возвращении на Землю, после чего история человечества (в узком значении слова «история») закончится.
Третье значение: собственное имя планеты, с которой, согласно наиболее многочисленным историческим данным, началась космическая экспансия человечества. Несмотря на обилие артефактов, а также электронных и письменных источников, точные координаты ее звездной системы в настоящий момент неизвестны, что дает основания представителям некоторых школ исторической науки оспаривать сам факт существования этой планеты (смотри, в частности: Остин Фламенко «Миф о Великом Исходе. Земля: научная хронология, астрономические факты и их интерпретация»; Меллер Закомельский «Миф о Земле — Миф о Великой Матери — психологические корни иллюзий»; профессор Кун К. Клан «Антропология и астрономия: несостоятельность легенды о едином происхождении человечества»').
Четвертое значение: литературная аллегория, пришедший в литературу из религии образ возвращения к истокам Бытия (смотри второе значение слова).
Все трое выслушали статью в режиме электронного прочтения. Монстр оставался невозмутимым. Гырр тоже. Что же касалось человека, то уже на втором пункте статьи у него начало вытягиваться лицо, а к концу третьего перекосило челюсть.
— Кх-гх! — произнес рыжий чужак.
«Возглас глубокого презрения», — прокомментировала коробочка.
— Рыгарор-рех-рор-рап! — добавил чужак.
Что было переведено: «Если бы я верил в существование Земли, то теперь бы засомневался». Впрочем, это был неточный перевод.
В это самое время Сато Ишин входила в командирскую каюту.
— Здравствуйте, мисс, — приветствовал ее капитан Никсон. Он сидел в том же кресле, что и час назад, расслабленно откинувшись на высокую спинку и невольно напоминая прикованного к креслу паралитика. — Я думаю, вам у нас понравилось.
О чем именно он думал на самом деле, история умалчивает. Что касается Сато, то для нее первичными оказались не мысли, а ощущения. Капитан Никсон ей не понравился. Его каюта тоже. И даже его первый вопрос.
— Да, у вас хорошо, сэр, — ответила она.
И села в кресло. То, что, как человек штатский, она села в кресло без разрешения, было нормально. Но еще никто и никогда не забирался в это кресло с ногами.
— Я рад за вас, — сказал капитан Никсон. — И что вы собираетесь делать теперь?
— Лететь с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71