Он
сделал жест, и я уселся. С его следующим жестом возле меня возник графин с
кофе.
- Вижу, ты припомнил мое утреннее нарушение этикета, - сказал я, -
подаренное Отражением Земля. Спасибо.
Он слегка улыбнулся, кивая и усаживаясь напротив меня. Птичье пение,
которое я не смог идентифицировать, звучало с деревьев. Ласковый ветерок
шуршал листьями.
- Чем ты намерен заняться в эти дни? - спросил я его, наливая кофе в
чашку и разламывая булочку.
- В основном, смотреть на сцену, - отозвался он.
- Политическую сцену?
- Как обычно. Хотя недавний опыт в Амбере склонил меня к тому, чтобы
рассматривать ее как часть куда большей картины.
Я кивнул.
- И твои расследования с Фионой?
- И они тоже, - ответил он. - Они случились в очень необычные
времена.
- Я заметил.
- И похоже, что конфликт Лабиринт-Логрус проявился в мирских событиях
столь же явно, как и в масштабе космоса.
- Я тоже чувствую это. Но у меня есть предубеждения. В партию космоса
меня списали рано и без карты подсчета очков. Можно подумать, я недавно
обежал все округи и подтасовал каждый путь - к той точке, где мои дела
покажутся частью большей картины. Мне это не совсем нравится, и если бы у
меня был какой-нибудь способ отделаться от этих хвостов, я бы его
использовал.
- Хм, - сказал Мандор. - А что если вся твоя жизнь целиком была
изучением подтасовки?
- Я бы не чувствовал ничего хорошего, - сказал я. - Полагаю, я
чувствовал бы себя так же, как сейчас, только еще напряженнее.
Он сделал жест, и передо мной появился изумительный омлет,
преследуемый опоздавшим на мгновение дополнительным блюдом жареной
картошки, смешанной с чем-то вроде зеленых чилли и лука.
- Все это гипотетично, - сказал я, принимаясь жевать, - разве нет?
Последовала длинная пауза, так как Мандор жевал, потом он сказал:
- По-моему, нет. По-моему, долгое время и до сих пор Силы клокотали
бешено, но мы, наконец, подошли к концу игры.
- Что заставляет тебя влезать в эти дела?
- Началось это с тщательного обдумывания событий, - сказал он. -
Затем последовали формулировка и тестирование гипотез.
- Избавь меня от лекции по использованию научного метода в теологии и
человечьих политиках, - сказал я.
- Ты спросил.
- Верно. Продолжай.
- Тебе не кажется странным, что Савалл угас как раз тогда, когда
одновременно свершилось так много событий из тех, что долгое время были в
подвешенном состоянии?
- Когда-нибудь ему пришлось бы уйти, - сказал я, - и все недавние
потрясения, вероятно, хорошо этому поспособствовали.
- Выбор времени, - сказал Мандор. - Стратегическое расположение.
Согласованность действий.
- Для чего?
- Чтобы посадить тебя на трон Хаоса, конечно, - ответил он.

4
Иногда слышишь что-нибудь неприятное, и - все. В другой раз слышишь
что-нибудь невероятное, и оно откликается эхом. Странное мгновенное
ощущение невероятного знания, которое - и все время! - просто недосуг
подобрать и изучить. По правилам, мне следовало бы подавиться при
заявлении Мандора, затем фыркнуть что-нибудь вроде: "абсурд!" Я странно
воспринимал эту ситуацию - было умозаключение Мандора верным или нет -
словно здесь нечто большее, чем догадка, будто существовал некий
всеобъемлющий план по выдвижению меня в круг власти во Дворах.
Я сделал затяжной, медленный глоток кофе. Затем:
- Да ну? - сказал я.
Я чувствовал, что улыбаюсь, пока он искал мой взгляд, изучал мое
лицо.
- Ты принимаешь участие в попытках сознательно?
Я снова поднял чашку с кофе. Я чуть было не сказал: "Нет, конечно,
нет. Я впервые об этом слышу". Затем я припомнил, как отец рассказывал мне
о том, что он втянул тетю Флору в изложение жизненно важной информации для
подлечивания отцовской амнезии. Меня впечатлила не столько ловкость, с
которой он это проделал, сколько факт, что его недоверие к родне было за
пределами сознания, в виде чистого рефлекса. Не пройдя через все семейные
свары, где бывал Корвин, я ощущал нехватку чувств такого высокого накала.
И Мандор, и я всегда хорошо уживались, невзирая на то, что он был старше
на несколько столетий и в некоторых вопросах мы имели весьма отличающиеся
вкусы. Но вдруг на столь высоких ставках, тот негромкий голос, о котором
Корвин поминал, как о худшей, но более мудрой половине, подсказал: "Почему
бы нет? Можешь попрактиковаться, малыш", - и, поставив чашку, я решил
попытаться, просто попробовать, как это на ощупь.
- Не знаю, имеем ли мы в виду одно и то же, - сказал я. - Но почему
бы тебе не рассказать мне о середине игры... или, наверное, даже о
начале... о том, что привело тебя сейчас к поспешному выводу.
- Лабиринт и Логрус оба обладают разумом, - сказал он. - Мы с тобой
видели доказательства тому. Проявляется ли это как Змей и Единорог, или
иным образом - особой разницы нет. В любом случае мы говорим о парочке
более-сильных-чем-человеческий разумах с обширной мощью в распоряжении.
Кто придет к финишу первым - бесполезный теологический вопрос. Нам нужно
лишь побеспокоиться о нынешней ситуации, поскольку она касается нас.
Я кивнул.
- Милая оценка, - согласился я.
- Силы, которые они представляют, противоборствуют, но годами были
отточено равны друг другу, - продолжал Мандор, - и таким образом было
установлено некое равновесие. Они постоянно алчут небольших побед, пытаясь
добавить к собственному домену нечто за счет противника. Похоже, игра шла
с ничейным счетом. И Оберон, и Савалл были долгое время их агентами, а
Дворкин и Сухэй - посредниками, связанными непосредственно с силами.
- Ну и? - сказал я, когда он глотнул сока.
- Я уверен, что Дворкин вошел в слишком тесный контакт с Лабиринтом,
- продолжил он, - и стал объектом подтасовки. Однако он достаточно
искушен, чтобы осознавать это и сопротивляться. Кончилось все его
безумием, с обоюдным ущербом как для Дворкина, так и для самого Лабиринта:
слишком тесная связь была у них. Это, в свою очередь, послужило причиной
тому, что Лабиринт бросил Дворкина одного, не желая дальнейшего риска. Но
ущерб был нанесен, и Логрус отыграл небольшой плацдарм. Это позволило ему
орудовать во владениях порядка, как раз когда принц Бранд начал
эксперименты с намерением усилить свои способности. Я уверен, он
подставился, попал под контроль и стал невольным агентом Логруса.
- В основном это предположения, - сказал я.
- Заметь, - сказал Мандор, - что его намерения, по-видимому, стали
намерениями безумца. Они имели куда больше смысла, когда казались неким
желанием уничтожить порядок, ввергнуть вселенную в изначальный хаос.
- Продолжай, - сказал я.
- В какой-то точке Лабиринт открыл... или, вернее, окончательно
овладел... способностью творить "призраков" - недолго живущих подобий
любого, кто имел дело с Лабиринтом. Очаровательная идея. Я был очень
заинтересован в ее исследовании. Она обнажает суть основного механизма,
поддерживая мой тезис о прямом участии Лабиринта и, вероятно, Логруса, в
управлении реальными событиями. Как думаешь, могли они фигурировать в
выдвижении твоего папы против Бранда, как самого сильного бойца Амбера?
Мне интересно.
- Я что-то не вникаю, - сказал я. - Выдвижении, говоришь?
- У меня такое чувство, что на него действительно пал выбор Лабиринта
как на следующего Короля Амбера - этакое повышение в чине, что, вроде как,
соответствовало желаниям Корвина. Я интересовался его внезапным
выздоровлением в той клинике на Отражении Земля и обстоятельствами,
сопутствующими несчастному случаю, забросившему его туда: при различных
временных потоках кажется возможным, что Бранд мог бы находиться в двух
местах одновременно - как заключенным, так и заглядывающим в прицел ружья.
Хотя конечно, Бранд уже больше не пригоден для прояснения дела.
- Опять предположения, - сказал я, приканчивая омлет. - Но
небезынтересные. Продолжай, будь любезен.
- Тем не менее, у твоего отца имелись зрелые размышления по поводу
трона. Как-никак, он был лучшим бойцом Амбера. Амбер выиграл войну.
Лабиринт был отремонтирован. Равновесие было восстановлено. Рэндом стал
второй примеркой на монарха - хороший хранитель status quo - и выбор был
сделан Единорогом, а не жителями Амбера согласно любому из вариантов
Правил Наследования.
- Я никогда не рассматривал это так, - сказал я.
- И твой отец - я уверен, неумышленно - обеспечил фору. Опасаясь, что
Лабиринт не удастся отремонтировать, он начертал еще один. Но удалось и
то, и другое. Таким образом, теперь существует два артефакта порядка,
вместо одного. Хотя, как самостоятельная сущность - он, вероятно, не
прибавляет Лабиринту силы, он подбавляет порядка, например, уменьшая
проявления Логруса. Итак, твой отец сдвинул равновесие вправо, а затем
снова отклонил его - но в другом направлении.
- Это твой вывод из расследований, которые вы с Фионой провели в
новом Лабиринте?
Он медленно кивнул, глотнул сока.
- Отсюда - больше штормов в Отражениях, как следствие вселенского
эффекта, - сказал он, - наворотившего муть нынешних времен.
- Да-а, нынешние времена, - сказал я, наливая еще кофе. - Мы
заметили, что они становятся все интереснее.
- Действительно. Теперь твоя история с этой девицей Корал,
попросившей Лабиринт отослать ее в случае чего в подходящее место... И что
же он сотворил? Он послал ее к Искаженному Лабиринту и потушил огни. Затем
послал тебя спасать ее, заодно восстанавливая свой старый оттиск. Раз его
починили, то он стал не Искаженным Лабиринтом, а лишь версией самого себя,
которую наш Лабиринт вполне смог поглотить. Вероятно, он пожрал вообще все
это Отражение, значительно поднабравшись энергии. Преимущество над
Логрусом возросло неимоверно. Логрусу понадобилась бы хорошая аннексия,
чтобы восстановить равновесие. Так что он рискнул вторгнуться в домен
Лабиринта в отчаянной попытке обрести Глаз Хаоса. Но все закончилось патом
из-за вмешательства причудливого существа, которое ты зовешь
Колесом-Призраком. Итак, чаша весов сохранилась смещенной в пользу
Лабиринта и нездорового положения дел.
- Для Логруса.
- Я бы сказал, для всех. Силы не ладят друг с другом, и до тех пор,
пока положение не исправится, Отражения - в смятении и беспорядке в обоих
владениях.
- Итак что-то следует сделать на пользу Логруса?
- Ты уже знаешь что.
- Полагаю, да.
- Он связан с тобой напрямую, разве не так?
Я припомнил ночь в часовне среди теней, где я напоролся на выбор
между Змеем и Единорогом, Логрусом и Лабиринтом. Негодуя по поводу
хулиганства в таком насильственном формате, я отказался выбирать вообще.
- Да, связан, - ответил я.
- Он хотел тебя на роль чемпиона, разве не так?
- Полагаю, да.
- И?.....
- И вот мы здесь, - отозвался я.
- Сообщил ли он что-нибудь, что могло бы подтвердить мой тезис?
Я подумал о том переходе сквозь зону между Отражениями, смешанную с
угрозой от призраков - Лабиринта, Логруса или их обоих.
- Полагаю, да, - повторил я.
Но, в конце концов, на исходе путешествия я послужил Лабиринту, хоть
и невольно.
- Ты готов уничтожить его узор на пользу Дворам?
- Я готов искать решение задачи по достижению мира в умах всех и
каждого.
Он улыбнулся.
- Это уговор или соглашение?
- Это утверждение намерения, - сказал я.
- Если Логрус выбрал тебя, у него были на то причины.
- Видимо так.
- Ясно без слов, что на троне ты безмерно усиливаешь Дом Всевидящих.
- Такая мысль приходила мне в голову, а теперь ты ее высказал.
- Для любого с твоим происхождением стало бы необходимым определить,
где лежит твоя верность - в Амбере или во Дворах?
- Ты предвидишь вторую войну?
- Нет, конечно, нет. Но все, что бы ты ни сделал, чтобы усилить
Логрус, возбудит Лабиринт и спровоцирует ответ из Амбера. Едва ли это
приведет к горну войны, скорее, к чему-то вроде возмездия.
- Не мог бы ты яснее определиться в том, что у тебя на уме?
- В данный момент я лишь торгуюсь по общим вопросам, чтобы дать тебе
возможность оценить свою реакцию на них.
Я кивнул.
- Раз уж мы говорим об общих вопросах, я просто повторю: я готов
искать решение...
- Отлично, - сказал Мандор. - Друг друга мы понимаем так же хорошо. В
том, что ты делаешь для трона, ты желаешь того же, чего и мы...
- Мы?.. - прервал я.
- Дом Всевидящих, конечно... Но ты же не хочешь, чтобы кто-то
навязывал тебе мнение.
- Говорят, это приятно, - отозвался я.
- Ну, конечно, мы беседуем предположительно, поскольку там есть
парочка прочих с заявками помощнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31