Она улыбнулась,
приветствуя нас, а когда взглянула на меня, слегка, почти случайно,
коснулась губ кончиком пальца. Я немедленно кивнул.
- Верю, что ты оправилась от всех несчастий в Амбере, - сказал я. -
Конечно, для тебя это было неудачное время.
- Конечно, - ответила Найда. - Все прекрасно, спасибо. С твоей
стороны было мило побеспокоиться. Спасибо и за недавние указания. Как я
понимаю, это ты похитил Люка два дня назад?
- Это было так давно? - сказал я.
- Да, это так, сэр.
- Прости, моя дорогая, - сказал Люк, сжимая ей руку и заглядывая в
глаза.
- Вот и объяснение, почему остыл след, - сказал я.
Ринальдо чуть сжал и поцеловал ей руку во время исполнения тщательно
отработанного поклона.
- Изумительно, как не похожа ты на девочку, которую я когда-то знал,
- заявил он.
- О-о?
- Я разделяю с Люком как внешний облик, так и воспоминания, -
объяснил он.
- Я могла бы сказать, что в тебе есть нечто не совсем человеческое, -
заметила она. - Я вижу тебя тем, чья кровь - огонь.
- Как ты могла это увидеть? - поинтересовался он.
- У нее свои методы, - сказал Люк, - и я думал, что Найда с сестрой
ее просто чувствуют друг друга. Но, очевидно, все куда глубже.
Найда кивнула.
- Кстати, надеюсь, ты сможешь помочь нам выследить Корал, - продолжал
он. - След исчез, плюс наркотик или заклинание, запирающее Козырной вызов,
- нам понадобится поддержка.
- Да, - ответила Найда, - хотя Корал сейчас вне опасности.
- Хорошо, - сказал Люк. - В таком случае, я прикажу нам еды и
проинформирую этого симпатичного юношу, что произошло в Кашере в последнее
время.
- Люк, - сказал я. - Похоже, самое время мне вернуться ко Дворам на
хвост погребения.
- Сколько это займет времени, Мерль?
- Не знаю, - отозвался я.
- К утру, надеюсь, вернешься?
- Я тоже надеюсь. Но что, если нет?
- У меня такое ощущение, что мне следует пойти поискать ее без тебя.
- Ну, тогда попытайся найти меня первым.
- Обязательно. Увидимся позже.
Я накинул на себя плащ пространства, отдернув Кашеру прочь. Когда я
вновь распахнул его, то опять был в апартаментах Юрта у Всевидящих.
Я потянулся, я зевнул. Сделал быстрый круг по комнате, удостоверяясь,
что нахожусь в одиночестве. Расстегнул плащ и бросил его на постель.
Шагнул, расстегивая рубашку.
Стоп. Это что? И где?
Я вернулся на несколько шагов. Я никогда не бывал подолгу в комнатах
младшего брата, но я обязательно припомнил бы, что чувствовал.
В углу, образованном стеной и гардеробом из темного, почти черного
дерева, стояли кресло и стол. Встав коленями на кресло и перетянувшись
через стол, я смог четко ощутить это - присутствие пути, хотя и не очень
пригодного для транспортировки. Ergo...
Я отодвинулся вправо, открыл гардероб. Конечно, внутри. Интересно,
как давно он инсталлировал его. К тому же я ощущал легкое веселье от
обшаривания его комнат в таком режиме. Он мне чуточку задолжал - кучу
невзгод и беспокойств. Немного доверия и маленькое сотрудничество вряд ли
очистят старую грифельную доску. Я пока не научился доверять ему, и
возможно, он имеет на меня свои виды. Хорошие манеры, решил я, придется
принести в жертву благоразумию.
Я раздвинул одежды, освободив дорогу к задней стенке. Путь потянул
сильнее. Последний толчок по одеждам, быстрое перемещение в тыл, и я
оказался в фокусе. Я позволил ему утащить меня прочь.
Сразу же впереди что-то продавилось, навалившиеся на спину одежды
слегка наподдали мне. Плюс факт, что кто-то (сам Юрт?) проделал работу
мастера отражений неряшливо, в результате получив разные уровни
расположения комнат, так что я растянулся на полу, как только достиг
станции назначения.
Хорошо хоть, я не приземлился в яме, полной заостренных кольев или
кислоты. Или в логове какого-нибудь полуголодного зверя. Нет, здесь был
пол, выложенный зеленой плиткой, и я смягчил удар при падении. А по
мерцанию окрест я догадался, что вокруг прорва горящих свечей.
Прежде, чем я поднял взгляд, возникла уверенность, что все они -
зеленые.
И не был неправ. Так или почти так.
Устройство зала оказалось сходным с тем, что было у моего отца -
крестообразный свод, с источником света куда лучше коптящих свечей. Только
не было картины над алтарем. Вместо нее было окно с цветными стеклами,
большая часть их была зеленой, и немного красного.
Принципалом часовни был Бранд.
Я поднялся и прошел наискосок к алтарю. На нем лежала Вервиндл,
вытащенная на несколько дюймов из ножен.
Я протянул руку и взял меч, в первом порыве унести с собой, чтобы
возвратить Люку. Затем я заколебался. Это была не та вещь, которую стоило
бы нести на погребение. Если я возьму меч, мне придется где-то его
прятать, а он и так хорошо спрятан здесь. Пока думал, моя рука оставалась
на рукояти. Меч нес в себе ощущение силы, сходное с тем, что было у
Грейсвандир, но ярче, менее тронутое трагедией и менее тяжелое. Ироничное.
Он казался идеальным клинком для героя.
Я огляделся. Слева на пюпитре стояла книга, на полу позади меня
светилась пентаграмма, сработанная иными оттенками зеленого, в воздухе
витал запах - как от недавно сгоревших дров. Я праздно призадумался, что б
я нашел, если б пробил дыру в стене. Где расположена часовня? На вершине
горы? На дне озера? Под землей? Парит ли где-нибудь в небесах?
Что она символизирует? Выглядела она как место поклонения. И
Бенедикт, и Корвин, и Бранд были тремя героями, о поклонении которым я
знал. Восхищались ли ими, уважали их - преклонялись перед ними - мои
родственники и земляки? Или эти три скрытые часовни были куда более
зловещи?
Я убрал руку с Вервиндл, шагнул ближе к пентаграмме.
Логрусово зрение не высветило ничего неблагоприятного, но жесткое
сканирование спикартом засекло остатки давно затертых магических действий.
Следы были слишком слабы, чтобы рассказать мне что-нибудь об их природе.
Хотя вполне возможно, что я мог бы попробовать добраться до картинки
почетче, но сообразил, что нет времени, которое понадобится на подобную
операцию.
Я неохотно отступил к переходу. Могли ли эти часовенки использоваться
для попыток повлиять на посвященные личности?
Я мотнул головой. Размышления лучше оставить на другой раз. Я поймал
путь и отдал себя ему.
При возвращении я споткнулся.
Ухватившись рукой за раму, второй я вцепился в одежды, удержав себя
вертикально, и вышел наружу. Затем я сдвинул одежду на место и затворил
дверцы.
Я быстро обнажился, изменив форму, как и намеревался, и вновь натянул
траурные одежды. В зоне спикарта я ощутил некую активность и впервые
поймал его на подкачке от одного из источников, когда спикарт скомандовал
себе изменить форму, приноравливаясь к изменившемуся размеру моего пальца.
Очевидно, он и раньше неоднократно это проделывал, но в этот раз я заметил
процесс. Это было интересно, этим он демонстрировал способность
действовать независимо от моей воли.
На самом деле я не знал, что это за кольцо и каково может быть его
происхождение. Я хранил его, потому что он являл собой значительный
источник силы, достойный заменитель Логруса, которого я теперь опасался.
Но пока я наблюдал, как он меняет форму, чтобы уютно осесть на моем
изменившемся пальце, мне стало любопытно. Что если это - мина-ловушка,
которая обратится против меня в особо неподходящий момент?
Я прокрутил его пару раз на пальце. Пролез в него сознанием, понимая,
что это - упражнение в тщетности. Могут потребоваться годы, чтобы
пробежать по каждой линии до ее источника, проверить все спрятанные по
пути заклинания. Это похоже на путешествие внутрь швейцарских часов -
изготовленных на заказ. На меня производили впечатление и красота
исполнения, и огромная работа, затраченная на создание. Он мог свободно
обладать скрытыми императивами, которые соответствовали бы особым
стечениям обстоятельств. И все же...
И все же пока он не сделал ничего дурного. А альтернативой был
Логрус. Она - альтернатива - являла собой неподдельный образчик выбора из
двух зол.
Рыча, я подогнал снаряжение, сфокусировал внимание на Храме Змея и
предложил спикарту доставить меня ко входу. Он оформил это так плавно и
ласково, как если бы я никогда не сомневался в нем, как если бы я не
открыл в нем еще одного повода для паранойи.
И некоторое время я просто стоял у дверей вмороженного пламени, там,
где великий Собор Змея, расположенный точно на Ободе, у внешнего края
Плаза-на-Краю-Мира, высится над самой Преисподней - где в хороший день
вполне можно разглядеть создание вселенной или ее гибель - и я наблюдал
звезды, роящиеся в пространстве, которое сворачивалось и разворачивалось,
словно лепесток цветка; и, словно собираясь переменить мою жизнь, мысли
мои вернулись в Калифорнию, в школу, к плаванью с Люком, Гейл и Джулией на
"Солнечной Вспышке", к разговорам с отцом на привале в конце войны, к
поездке верхом с Винтой Бейль через виноградники к востоку от Амбера, к
долгим, оживленным часам, проведенным с Корал в городе, к странным
столкновениям в тот день; и я повернулся, и поднял чешуйчатую руку, и
взглянул из-под нее на шпиль Руинаада, и "их распрями объят и запад, и
восток, по рубежам души моей их путь пролег", - подумал я. Как долго,
сколько еще?.. - как всегда, ирония - фаворит три-к-одному, когда бы
сентиментальность ни сделала свою ставку.
Вновь повернувшись, я вошел внутрь, чтобы увидеть последнего Короля
Хаоса.
9
Вниз, вниз, в погребальном костре, в бесконечном лавовом потоке
толпы, к окну на краю времени и пространства, откуда не на что смотреть,
шел я между стенами вечно горящими, никогда не сгорающими, в одном из тел
моих шел я на звук голоса, читающего из Книги Змея, Висящего На Древе
Жизни, и - наконец вошел в грот, чьей дальней стеной была тьма;
концентрические полукружья плакальщиков, одетых в красное, стояли лицом к
огромному катафалку и к читающему возле него, а там, на ложе, был ясно
виден Савалл, полузасыпанный красными цветами, которые бросали
плакальщики, тонкие красные свечи мигали на фоне Преисподней, в нескольких
шагах от Ее края; затем по задам бесконечного грота, прислушиваясь к
Бансесу из Иноходных Путей, Высшему Жрецу Змея, к его словам, звучащим,
как будто он произносил их рядом со мной, ибо акустика Хаоса хороша;
отыскивая сидение в противоположной пустой арке, где любой оглянувшийся
меня бы обязательно заметил; поискав знакомые лица, нашел Дару, Таббла и
Мандора, сидящих в первых рядах, из чего следовало, что они, когда придет
время, будут помогать Бансесу сталкивать гроб за край вечности; и в
растрепанных чувствах я вспомнил последние похороны, на которых
присутствовал ранее: погребение Каина, там, в Амбере, возле моря, и я
снова подумал о Букете и путях, где в таких случаях блуждает память.
Я поискал взглядом вокруг. Юрта нигде не было видно. Гилва Драконий
Птенец сидела всего на пару рядов ниже меня. Я перевел взгляд в глубь тьмы
за пределами Обода. Это было почти так же, как если бы я смотрел вниз, а
не вдаль... если разница в этих словах имеет значение здесь. Время от
времени я отмечал мелькающие точки света или перекатывающиеся массы. Это
напоминало мне тесты Роршаха, и я наполовину задремал перед водоворотом
темных бабочек, облаков, сдвоенных лиц...
Слегка вздрогнув, я выпрямился, высматривая, что разбило мою
задумчивость.
Тишина, вот что. Бансес прекратил читать.
Я уже собрался наклониться вперед и прошептать кое-что Гилве, когда
Бансес начал Отправление. Я стал подпевать и был поражен тем, что вспомнил
все требуемые отклики.
Лишь только пение наросло и покатилось эхом, я увидел, как Мандор
поднялся на ноги и Дара и Таббл - следом. Они двинулись вперед,
присоединившись к Бансесу возле гроба: Дара и Мандор - у изножья, Таббл и
Бансес - у изголовья. Помогающие служители поднялись из своих секторов и
принялись задувать свечи, пока не осталась гореть всего одна большая, на
Ободе, перед Бансесом. В этот миг все встали.
Мрачно-вечное пламя расцвечивало по стенам пятна огненной мозаики,
дарило немного света - достаточно, чтобы, когда пение стихло, я смог
заметить движение внизу.
Четыре фигуры чуть сгорбились, взявшись за ручки гроба. Затем
выпрямились и двинулись в сторону Обода. Приблизился помощник и встал
возле свечи, едва они миновали ее - готовый задуть последнее пламя, как
только останки Савалла препоручат Хаосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
приветствуя нас, а когда взглянула на меня, слегка, почти случайно,
коснулась губ кончиком пальца. Я немедленно кивнул.
- Верю, что ты оправилась от всех несчастий в Амбере, - сказал я. -
Конечно, для тебя это было неудачное время.
- Конечно, - ответила Найда. - Все прекрасно, спасибо. С твоей
стороны было мило побеспокоиться. Спасибо и за недавние указания. Как я
понимаю, это ты похитил Люка два дня назад?
- Это было так давно? - сказал я.
- Да, это так, сэр.
- Прости, моя дорогая, - сказал Люк, сжимая ей руку и заглядывая в
глаза.
- Вот и объяснение, почему остыл след, - сказал я.
Ринальдо чуть сжал и поцеловал ей руку во время исполнения тщательно
отработанного поклона.
- Изумительно, как не похожа ты на девочку, которую я когда-то знал,
- заявил он.
- О-о?
- Я разделяю с Люком как внешний облик, так и воспоминания, -
объяснил он.
- Я могла бы сказать, что в тебе есть нечто не совсем человеческое, -
заметила она. - Я вижу тебя тем, чья кровь - огонь.
- Как ты могла это увидеть? - поинтересовался он.
- У нее свои методы, - сказал Люк, - и я думал, что Найда с сестрой
ее просто чувствуют друг друга. Но, очевидно, все куда глубже.
Найда кивнула.
- Кстати, надеюсь, ты сможешь помочь нам выследить Корал, - продолжал
он. - След исчез, плюс наркотик или заклинание, запирающее Козырной вызов,
- нам понадобится поддержка.
- Да, - ответила Найда, - хотя Корал сейчас вне опасности.
- Хорошо, - сказал Люк. - В таком случае, я прикажу нам еды и
проинформирую этого симпатичного юношу, что произошло в Кашере в последнее
время.
- Люк, - сказал я. - Похоже, самое время мне вернуться ко Дворам на
хвост погребения.
- Сколько это займет времени, Мерль?
- Не знаю, - отозвался я.
- К утру, надеюсь, вернешься?
- Я тоже надеюсь. Но что, если нет?
- У меня такое ощущение, что мне следует пойти поискать ее без тебя.
- Ну, тогда попытайся найти меня первым.
- Обязательно. Увидимся позже.
Я накинул на себя плащ пространства, отдернув Кашеру прочь. Когда я
вновь распахнул его, то опять был в апартаментах Юрта у Всевидящих.
Я потянулся, я зевнул. Сделал быстрый круг по комнате, удостоверяясь,
что нахожусь в одиночестве. Расстегнул плащ и бросил его на постель.
Шагнул, расстегивая рубашку.
Стоп. Это что? И где?
Я вернулся на несколько шагов. Я никогда не бывал подолгу в комнатах
младшего брата, но я обязательно припомнил бы, что чувствовал.
В углу, образованном стеной и гардеробом из темного, почти черного
дерева, стояли кресло и стол. Встав коленями на кресло и перетянувшись
через стол, я смог четко ощутить это - присутствие пути, хотя и не очень
пригодного для транспортировки. Ergo...
Я отодвинулся вправо, открыл гардероб. Конечно, внутри. Интересно,
как давно он инсталлировал его. К тому же я ощущал легкое веселье от
обшаривания его комнат в таком режиме. Он мне чуточку задолжал - кучу
невзгод и беспокойств. Немного доверия и маленькое сотрудничество вряд ли
очистят старую грифельную доску. Я пока не научился доверять ему, и
возможно, он имеет на меня свои виды. Хорошие манеры, решил я, придется
принести в жертву благоразумию.
Я раздвинул одежды, освободив дорогу к задней стенке. Путь потянул
сильнее. Последний толчок по одеждам, быстрое перемещение в тыл, и я
оказался в фокусе. Я позволил ему утащить меня прочь.
Сразу же впереди что-то продавилось, навалившиеся на спину одежды
слегка наподдали мне. Плюс факт, что кто-то (сам Юрт?) проделал работу
мастера отражений неряшливо, в результате получив разные уровни
расположения комнат, так что я растянулся на полу, как только достиг
станции назначения.
Хорошо хоть, я не приземлился в яме, полной заостренных кольев или
кислоты. Или в логове какого-нибудь полуголодного зверя. Нет, здесь был
пол, выложенный зеленой плиткой, и я смягчил удар при падении. А по
мерцанию окрест я догадался, что вокруг прорва горящих свечей.
Прежде, чем я поднял взгляд, возникла уверенность, что все они -
зеленые.
И не был неправ. Так или почти так.
Устройство зала оказалось сходным с тем, что было у моего отца -
крестообразный свод, с источником света куда лучше коптящих свечей. Только
не было картины над алтарем. Вместо нее было окно с цветными стеклами,
большая часть их была зеленой, и немного красного.
Принципалом часовни был Бранд.
Я поднялся и прошел наискосок к алтарю. На нем лежала Вервиндл,
вытащенная на несколько дюймов из ножен.
Я протянул руку и взял меч, в первом порыве унести с собой, чтобы
возвратить Люку. Затем я заколебался. Это была не та вещь, которую стоило
бы нести на погребение. Если я возьму меч, мне придется где-то его
прятать, а он и так хорошо спрятан здесь. Пока думал, моя рука оставалась
на рукояти. Меч нес в себе ощущение силы, сходное с тем, что было у
Грейсвандир, но ярче, менее тронутое трагедией и менее тяжелое. Ироничное.
Он казался идеальным клинком для героя.
Я огляделся. Слева на пюпитре стояла книга, на полу позади меня
светилась пентаграмма, сработанная иными оттенками зеленого, в воздухе
витал запах - как от недавно сгоревших дров. Я праздно призадумался, что б
я нашел, если б пробил дыру в стене. Где расположена часовня? На вершине
горы? На дне озера? Под землей? Парит ли где-нибудь в небесах?
Что она символизирует? Выглядела она как место поклонения. И
Бенедикт, и Корвин, и Бранд были тремя героями, о поклонении которым я
знал. Восхищались ли ими, уважали их - преклонялись перед ними - мои
родственники и земляки? Или эти три скрытые часовни были куда более
зловещи?
Я убрал руку с Вервиндл, шагнул ближе к пентаграмме.
Логрусово зрение не высветило ничего неблагоприятного, но жесткое
сканирование спикартом засекло остатки давно затертых магических действий.
Следы были слишком слабы, чтобы рассказать мне что-нибудь об их природе.
Хотя вполне возможно, что я мог бы попробовать добраться до картинки
почетче, но сообразил, что нет времени, которое понадобится на подобную
операцию.
Я неохотно отступил к переходу. Могли ли эти часовенки использоваться
для попыток повлиять на посвященные личности?
Я мотнул головой. Размышления лучше оставить на другой раз. Я поймал
путь и отдал себя ему.
При возвращении я споткнулся.
Ухватившись рукой за раму, второй я вцепился в одежды, удержав себя
вертикально, и вышел наружу. Затем я сдвинул одежду на место и затворил
дверцы.
Я быстро обнажился, изменив форму, как и намеревался, и вновь натянул
траурные одежды. В зоне спикарта я ощутил некую активность и впервые
поймал его на подкачке от одного из источников, когда спикарт скомандовал
себе изменить форму, приноравливаясь к изменившемуся размеру моего пальца.
Очевидно, он и раньше неоднократно это проделывал, но в этот раз я заметил
процесс. Это было интересно, этим он демонстрировал способность
действовать независимо от моей воли.
На самом деле я не знал, что это за кольцо и каково может быть его
происхождение. Я хранил его, потому что он являл собой значительный
источник силы, достойный заменитель Логруса, которого я теперь опасался.
Но пока я наблюдал, как он меняет форму, чтобы уютно осесть на моем
изменившемся пальце, мне стало любопытно. Что если это - мина-ловушка,
которая обратится против меня в особо неподходящий момент?
Я прокрутил его пару раз на пальце. Пролез в него сознанием, понимая,
что это - упражнение в тщетности. Могут потребоваться годы, чтобы
пробежать по каждой линии до ее источника, проверить все спрятанные по
пути заклинания. Это похоже на путешествие внутрь швейцарских часов -
изготовленных на заказ. На меня производили впечатление и красота
исполнения, и огромная работа, затраченная на создание. Он мог свободно
обладать скрытыми императивами, которые соответствовали бы особым
стечениям обстоятельств. И все же...
И все же пока он не сделал ничего дурного. А альтернативой был
Логрус. Она - альтернатива - являла собой неподдельный образчик выбора из
двух зол.
Рыча, я подогнал снаряжение, сфокусировал внимание на Храме Змея и
предложил спикарту доставить меня ко входу. Он оформил это так плавно и
ласково, как если бы я никогда не сомневался в нем, как если бы я не
открыл в нем еще одного повода для паранойи.
И некоторое время я просто стоял у дверей вмороженного пламени, там,
где великий Собор Змея, расположенный точно на Ободе, у внешнего края
Плаза-на-Краю-Мира, высится над самой Преисподней - где в хороший день
вполне можно разглядеть создание вселенной или ее гибель - и я наблюдал
звезды, роящиеся в пространстве, которое сворачивалось и разворачивалось,
словно лепесток цветка; и, словно собираясь переменить мою жизнь, мысли
мои вернулись в Калифорнию, в школу, к плаванью с Люком, Гейл и Джулией на
"Солнечной Вспышке", к разговорам с отцом на привале в конце войны, к
поездке верхом с Винтой Бейль через виноградники к востоку от Амбера, к
долгим, оживленным часам, проведенным с Корал в городе, к странным
столкновениям в тот день; и я повернулся, и поднял чешуйчатую руку, и
взглянул из-под нее на шпиль Руинаада, и "их распрями объят и запад, и
восток, по рубежам души моей их путь пролег", - подумал я. Как долго,
сколько еще?.. - как всегда, ирония - фаворит три-к-одному, когда бы
сентиментальность ни сделала свою ставку.
Вновь повернувшись, я вошел внутрь, чтобы увидеть последнего Короля
Хаоса.
9
Вниз, вниз, в погребальном костре, в бесконечном лавовом потоке
толпы, к окну на краю времени и пространства, откуда не на что смотреть,
шел я между стенами вечно горящими, никогда не сгорающими, в одном из тел
моих шел я на звук голоса, читающего из Книги Змея, Висящего На Древе
Жизни, и - наконец вошел в грот, чьей дальней стеной была тьма;
концентрические полукружья плакальщиков, одетых в красное, стояли лицом к
огромному катафалку и к читающему возле него, а там, на ложе, был ясно
виден Савалл, полузасыпанный красными цветами, которые бросали
плакальщики, тонкие красные свечи мигали на фоне Преисподней, в нескольких
шагах от Ее края; затем по задам бесконечного грота, прислушиваясь к
Бансесу из Иноходных Путей, Высшему Жрецу Змея, к его словам, звучащим,
как будто он произносил их рядом со мной, ибо акустика Хаоса хороша;
отыскивая сидение в противоположной пустой арке, где любой оглянувшийся
меня бы обязательно заметил; поискав знакомые лица, нашел Дару, Таббла и
Мандора, сидящих в первых рядах, из чего следовало, что они, когда придет
время, будут помогать Бансесу сталкивать гроб за край вечности; и в
растрепанных чувствах я вспомнил последние похороны, на которых
присутствовал ранее: погребение Каина, там, в Амбере, возле моря, и я
снова подумал о Букете и путях, где в таких случаях блуждает память.
Я поискал взглядом вокруг. Юрта нигде не было видно. Гилва Драконий
Птенец сидела всего на пару рядов ниже меня. Я перевел взгляд в глубь тьмы
за пределами Обода. Это было почти так же, как если бы я смотрел вниз, а
не вдаль... если разница в этих словах имеет значение здесь. Время от
времени я отмечал мелькающие точки света или перекатывающиеся массы. Это
напоминало мне тесты Роршаха, и я наполовину задремал перед водоворотом
темных бабочек, облаков, сдвоенных лиц...
Слегка вздрогнув, я выпрямился, высматривая, что разбило мою
задумчивость.
Тишина, вот что. Бансес прекратил читать.
Я уже собрался наклониться вперед и прошептать кое-что Гилве, когда
Бансес начал Отправление. Я стал подпевать и был поражен тем, что вспомнил
все требуемые отклики.
Лишь только пение наросло и покатилось эхом, я увидел, как Мандор
поднялся на ноги и Дара и Таббл - следом. Они двинулись вперед,
присоединившись к Бансесу возле гроба: Дара и Мандор - у изножья, Таббл и
Бансес - у изголовья. Помогающие служители поднялись из своих секторов и
принялись задувать свечи, пока не осталась гореть всего одна большая, на
Ободе, перед Бансесом. В этот миг все встали.
Мрачно-вечное пламя расцвечивало по стенам пятна огненной мозаики,
дарило немного света - достаточно, чтобы, когда пение стихло, я смог
заметить движение внизу.
Четыре фигуры чуть сгорбились, взявшись за ручки гроба. Затем
выпрямились и двинулись в сторону Обода. Приблизился помощник и встал
возле свечи, едва они миновали ее - готовый задуть последнее пламя, как
только останки Савалла препоручат Хаосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31