Сопротивление было столь же сильным, искры взлетали так
же высоко, как и у других возле этой точки, но все же я каким-то образом
знал, что этот Лабиринт держит меня совсем по-иному. Мы пробивали себе
путь вдоль линий. Мы пытались, мы пылали... Проникновение во Вторую Вуаль
было медленным, как упражнение в выносливости и воле. После этого наш путь
на чуть-чуть стал полегче, и образы всей моей жизни пришли, чтобы напугать
и утешить меня.
Идем. Один, два... Три. Я почувствовал, что если смогу сделать еще
десяток шагов, у меня будет шанс победить. Четыре... Я был орошен
испариной. Пять. Сопротивление было ужасным. Чтобы просто передвинуть ногу
на дюйм вперед, требовалась энергия бега на сто метров. Легкие работали,
словно меха. Шесть. Искры добрались до лица, цепляли глаза, полностью
окутывали меня. Я чувствовал себя расщепленным в бессмертное синее пламя и
чувствовал, что должен прожечь путь сквозь мраморный блок. Я горел, я
пылал, а камень оставался неизменным. Так я мог провести целую вечность.
И, наверное, провел. Семь. Образы исчезли. Память иссякла. Даже личность
взяла отпуск. Я был ободран до каркаса чистой воли. Я был действием, сутью
борьбы с сопротивлением. Восемь... Я больше не чувствовал своего тела.
Время стало чуждым понятием. Борьба уже не была борьбой, но формой
элементарного движения, рядом с которым движение ледников - просто спринт.
Девять. Теперь я был только движением... бесконечно малым, постоянным...
Десять.
Явилось облегчение. Вновь станет труднее ближе к центру, но в целом
остаток пути напряжение будет спадать. Что-то похожее на медленную, тихую
музыку поддерживало меня, пока я тащился вперед, поворачивал, тащился. Она
протекла вместе со мной сквозь Последнюю Вуаль, и как только я миновал
среднюю точку финального шага, она чем-то напомнила "Караван".
Мы стояли там, в центре, молчаливые, тяжело дышащие. В том, чего я
достиг, я не был уверен. Но я чувствовал, что в итоге я лучше узнал отца.
Полосы тумана по-прежнему дрейфовали через Лабиринт, через долину.
- Я чувствую себя... сильнее, - признался Люк. - Да, я помогу в
охране этого места. Кажется, это хороший способ убить немного времени.
- Кстати, Люк, какое послание ты нес? - спросил я.
- О, следовало сказать, чтобы ты быстро свалил из Дворов, -
откликнулся он, - вся эта хренотень становится опасной.
- Опасную часть я уже знаю, - сказал я. - Но есть еще что-то, что я
должен сделать.
Он пожал плечами.
- Ну, вот тебе и послание, - сказал он. - Нет ни одного по-настоящему
безопасного места.
- В этом проблем пока не будет, - сказал Корвин. - Ни одна из Сил
точно не знает, как подобраться к этой точке или что с ней делать.
Амберскому Лабиринту слабо пожрать его, а Логрус не знает, как его
уничтожить.
- Звучит лихо.
- Вероятно, придет время, когда они попробуют навалиться на него.
- А пока мы подождем и посмотрим. О'кей. Если придет какая-нибудь
тварь, что это может быть?
- Вероятно, призраки - как и наши - ищущие, как бы узнать о нем
побольше, протестировать его. Толк от твоего клинка есть?
- Со всей безграничной скромностью - да. К тому же, если не
достаточно этого, я изучал Искусства.
- Здесь лучше сработает сталь, хотя они истекают огнем, не кровью. А
теперь, если желаете, можно использовать Лабиринт, чтобы переправиться
наружу. Я присоединюсь через пару минут, чтобы показать, где заначено
оружие и прочие припасы. Мне бы хотелось предпринять небольшое путешествие
и ненадолго оставить тебя на дежурстве.
- Железно, - сказал Люк. - А как ты, Мерль?
- Мне надо вернуться назад во Дворы. У меня официальный ангажемент на
ленч с мамочкой, а затем хорошо бы посетить похороны Савалла.
- Скорее всего, он не сможет забросить тебя прямиком во Дворы, -
сказал Корвин. - Это до дури близко от Логруса. Но ты что-нибудь сотворишь
или наоборот. Как там Дара?
- Много времени прошло с тех пор, как я видел ее дольше, чем
несколько мгновений, - ответил я. - Она все так же безапелляционна,
высокомерна и сверхзаботлива, когда натыкается на меня. У меня такое
впечатление, что, скорее всего, она тоже вовлечена в местное политическое
интриги, равно как в тонкости тесных родственных отношений Дворов и
Амбера.
Люк на мгновение закрыл глаза и исчез. Увидел я его уже возле Полли
Джексон. Он открыл дверцу, скользнул на сиденье, наклонился и покрутил
что-то внутри. Еще чуть-чуть погодя я смог расслышать далекое радио,
исторгающее музыку.
- Похоже, что так, - сказал Корвин. - Представляешь, я никогда не
понимал ее. Она пришла ко мне из ниоткуда в странное время моей жизни, она
лгала мне, мы стали любовниками, она прошла Лабиринт в Амбере и исчезла.
Это было похоже на страшный сон. Абсолютно очевидно, что она использовала
меня. Долго я полагал - лишь для того, чтобы получить знание Лабиринта и
доступ к нему. Но не так давно у меня возникла куча времени для
размышлений, и я больше не уверен, что это было основной причиной.
- О-о? - сказал я. - А что тогда?
- Ты, - отозвался он. - Все чаще и чаще я прихожу к мысли, что она
хотела понести сына или дочь Амбера.
Я почувствовал, что холодею. Мог ли факт моего существования быть
просчитан настолько? И не было никакой привязанности? И я был
преднамеренно задуман для служения какой-то особой цели? Мне совсем не
нравились такие намерения. Я чувствовал себя на месте Колеса-Призрака,
тщательно выстроенного продукта моего воображения и разума, сотворенного,
чтобы протестировать идеи дизайнерских структур, с которыми мог
столкнуться только житель Амбера. И все же он называл меня "папа". Он
действительно заботился обо мне. Я начал ощущать к нему смутную
иррациональную привязанность. Было ли это оттого, что мы более схожи, чем
я воспринимал сознательно?..
- Почему? - спросил я. - Почему ей было так важно, чтобы родился я?
- Могу напомнить лишь последние слова, которыми она завершила
прохождение Лабиринта, обернувшись демоном. "Амбер, - сказала она, - будет
разрушен". Затем она исчезла.
Теперь меня затрясло. Такие завязки настолько выбивали из седла, что
я хотел заплакать, уснуть или напиться. Все что угодно - лишь бы получить
передышку на мгновение.
- Думаешь, мое существование может быть частью долгосрочного плана по
уничтожению Амбера? - спросил я.
- Может быть, - сказал он. - Но я могу ошибаться, малыш. Я могу очень
сильно ошибаться, и в таком случае приношу свои извинения за то, что так
достал тебя. С другой стороны, я мог ошибаться и в том, что дал тебе знать
о возможных объяснениях.
Я массировал себе виски, лоб, глаза.
- Что мне делать? - сказал я потом. - Я не хочу помогать разрушению
Амбера.
Он прижал меня к себе и сказал:
- Неважно, что ты такое, и неважно, что с тобой сделали, рано или
поздно перед тобой будет некий выбор. Ты нечто большее, чем сумма своих
частей, Мерлин. Неважно, что привело к твоему рождению, а твою жизнь - к
тому, что сейчас. У тебя есть глаза и мозги и шкала ценностей. Не позволяй
никому вешать тебе лапшу на уши, даже если это буду я. И когда придет
время - если оно придет - сделай этот выбор сам, дьявол тебя задери. Тогда
все, что произошло раньше, не будет важным.
Его слова, простые, как им и полагалось быть, вытащили меня из
темного угла в моей душе, куда я спрятался.
- Спасибо, - сказал я.
Он кивнул. Затем:
- Поскольку твой первый порыв может усилить конфронтацию, - сказал
он, - я бы посоветовал этого не делать. Не достигнешь ничего, кроме как
уведомишь ее о своих подозрениях. Было бы умнее сыграть более тщательную
игру и посмотреть, что тебе станет известно.
Я вздохнул.
- Ты прав, конечно, - сказал я. - Ты пришел за мной не столько, чтобы
помочь в побеге, сколько сказать мне это?
Корвин улыбнулся.
- Просто беспокоюсь о важном, - сказал он. - Еще встретимся.
А затем он исчез.
Внезапно я увидел его уже возле машины, разговаривающим с Люком. Я
наблюдал, как он показывал Люку, где запасена экипировка. Интересно,
который там сейчас час, во Дворах. Они оба помахали мне. Затем Корвин
обменялся с Люком рукопожатием, повернулся и ушел в туман. Я слышал, как
радио играло "Лили Марлен".
Я сфокусировал разум на переброске из центра Лабиринта к Путям
Всевидящих. Возник мгновенный водоворот тьмы. Когда темнота осела, я все
еще стоял в центре Лабиринта. Я попробовал опять, на этот раз с замком
Сухэя. Снова он отказался прокомпостировать мой билет.
- И куда ты можешь меня послать? - наконец спросил я.
Еще один вихрь, но на этот раз яркий. Он доставил меня к высокому
белокаменному мысу под черным небом возле черного моря. Два полукруга
бледного пламени заключали мое положение в скобки. О'кей, так жить можно.
Я находился в Огненных Вратах, развилке путей в Отражениях возле Дворов.
Я стоял лицом к океану и считал. Когда дошел до пятнадцатой мигающей
башни слева от меня, направился к ней.
Вышел я перед упавшей башней под розовым небом. По пути к ней меня
снесло в стеклянную пещеру, где текла зеленая река. Я шагал вдоль реки,
пока не нашел переходной камень, который доставил меня к тропе через
осенний лес. Ей я следовал почти с милю, пока не почувствовал присутствие
пути у корней вечнозеленого дерева. Он привел меня на склон горы, откуда
исходили еще три пути, и две дымные нити вели меня на тропу ленча с мамой.
Согласно небу, у меня не было времени переодеться.
Я задержался возле перекрестка, чтобы стряхнуть с себя пыль, привести
в порядок одеяние, причесать волосы. Прихорашиваясь, я задумался, кто мог
получить мой вызов, когда я пытался добраться к Люку через Козырь - сам
Люк, его призрак, оба? Могут ли призраки получать Козырной вызов? Я
обнаружил, что заинтересован в том, что же творится сейчас в Амбере. И я
подумал о Корал и Найде...
Черт.
Мне хотелось быть где-нибудь еще. Мне хотелось быть далеко отсюда.
Предупреждение Лабиринта, брошенное через Люка, было ясно и понято. Корвин
дал мне слишком много тем для размышлений, а у меня не было времени
сортировать их по полочкам. Я не хотел быть втянутым в то, что происходило
там, во Дворах. Мне не нравилось и то, что здесь замешана моя мать. Я не
имел должных чувств для посещения похорон. К тому же я чувствовал себя
как-то очень непроинформированным. По-моему, если кто-то что-то хотел от
меня - что-то очень важное, - им по меньшей мере надо выкроить время,
чтобы объяснить ситуацию и попросить меня о сотрудничестве. Если это
родственники - есть большая вероятность, что я пойду с ними. Куда проще
сотрудничать со мной, чем плести интриги, пытаясь контролировать мои
действия. Мне хотелось быть подальше от тех, кто контролировал меня, так
же, как и от игр, в которые они играют.
Я мог повернуться и уйти в Отражения, вероятно, затеряться там. Я мог
бы направиться в Амбер, рассказать Рэндому все, что я знал, все, что
подозревал, и он бы защитил меня от Дворов. Я мог бы возвратиться на
Отражение Земля, возникнуть новой личностью, вернуться к компьютерному
дизайну...
Тогда, конечно, я никогда бы не узнал, что происходит сейчас и что
произошло раньше. Что касается настоящего места нахождения моего отца... я
был способен добраться до него из Дворов, как ниоткуда еще. В этом смысле,
он находился совсем рядом. И никого больше не было, чтобы помочь ему.
Я пошел вперед и повернул направо. Проделал путь к лиловеющему небу.
Я буду вовремя.
Итак, я вновь вошел в Пути Всевидящих. Я вышел из красно-желтого
росчерка звездного света, нарисованного у ворот переднего двора высоко на
стене, спустился по Невидимой Лестнице и долгое время смотрел в гигантскую
центральную бездну, с ее панорамой черного буйства за пределами Обода.
Падающая звезда прожгла себе тропинку по лиловому небу. Я отвернулся,
направляясь к обитой медью двери и низкому Лабиринту Искусств за ней.
Я помнил множество случаев, когда ребенком терялся в этом лабиринте.
Дом Всевидящих веками собирал произведения искусств, и коллекция была так
обширна, что здесь было несколько путей, на которые лабиринт распадался
внутри самого себя; чтобы перевести стрелки и прогнать следующий оборот,
пути огромной спиралью через туннели смыкались в точку, что сильно
смахивала на старую железнодорожную станцию. Однажды я потерялся и через
несколько дней был в конце концов найден плачущим перед коллекцией синих
туфель, приколоченных к доске. Теперь я шел по Лабиринту медленно, глядя
на старые уродливые творения, на какие-то новые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31