— Ладно, Юра. Даже если не обещал — обещаю. Никаких опрометчивых поступков не будет. Что ты предлагаешь — первое?
— Первое — снять с борта мину. И закрасить место, где она была, чтобы выглядело как новое.
— Ты прав. Сейчас займусь этим. — Осторожно сняв стамеской мину, Глеб спрятал ее в карман. Кивнул:
— Алла, дай, пожалуйста, нитрокраску.
— Держи… — Алла протянула нитрокраску. Отодрав и бросив на палубу заплатку, Глеб быстро обработал борт. Спрыгнув на палубу, посмотрел на Седова:
— Что дальше?
— Дальше нам лучше забраться на яхту. И поговорить там. После того как они, поднявшись на яхту, сели в каюте,
Седов широко улыбнулся:
— Ребята, поскольку на вас это свалилось только что, а я думаю над этим больше суток, позвольте начать мне. Алла, Глеб, как? Я толкну речь?
— Толкай, — сказал Глеб.
— Глеб, только не подумай, что я считаю себя умней тебя. Просто для тебя Петраков связан с какими-то эмоциями. Для меня же он — никто.
— Ладно, кончай. Валяй, говори.
— Ладно, буду говорить. Первое: мы только что выяснили, что здесь, на крейсере, мы лишние, и нас хотят уничтожить. Уничтожить любым способом. Не удастся уничтожить втихую — нас уничтожат по-другому. Поэтому от пребывания на крейсере нам, всем троим, с этого момента надо отказаться в принципе. Местом, на котором мы можем находиться в относительной безопасности, может быть только яхта. Только. Другого пути нет. Согласны?
— Хорошо, допустим, — сказал Глеб. — Я согласен.
— Я тоже, — подтвердила Алла.
— Дальше. Для того чтобы эту безопасность как-то обеспечить, я в эту ночь прилично поковырялся. И кое-что наковырял.
— В смысле? — спросил Глеб. — Что ты наковырял?
— Можешь увидеть, если встанешь.
— Ну, встал, — Глеб поднялся. — Дальше что?
— Дальше — небрежно, будто между делом, загляни в грузовой отсек. И посмотри, что там лежит.
Поиграв желваками, Глеб молча прошел к люку грузового отсека, открыл его. Сдернув брезент, стал рассматривать то, что там лежит. Повернул голову:
— Где ты все это достал?
— Случайно обнаружил в боцманской каптерке. Прошлой ночью подумал: может пригодиться. И кое-что перетащил. Ты что, против?
— Ты что, наоборот. Вообще, ты герой. Тут же «стингеры». Гранатометалки. Мы теперь на всех плевали.
— Можно посмотреть? — спросила Алла.
— Иди посмотри.
Подойдя к Глебу, Алла заглянула в форпик. Вздохнула:
— Ну и ну. Тяжелая артиллерия, да?
— Вроде этого. — Глеб встал. — Артиллерия, которая нам очень пригодится. Ладно, Юра, давай договаривай план.
— Договариваю. Сейчас мы спускаем яхту и выходим в море. Мину как можно скорей незаметно выбрасываем за борт. Взрывать мину вблизи порта, пока мы не скроемся из вида, они не будут. Море здесь даже у самого берега глубокое, до трех километров, поэтому, когда они взорвут мину, лежащую на дне, этого никто не услышит. Скрывшись, вне видимости крейсера вернемся к берегу чуть дальше, подойдем к какому-нибудь поселку и закупим продуктов и воды. Наличные ведь у тебя есть? Если нет, у меня от того, что ты дал, осталась тысяча.
— О деньгах не волнуйся, — Глеб махнул рукой. — Закупим продуктов и воды, а дальше?
— Дальше возвращаемся на крейсер. Швартуем яхту к трапу, ты поднимаешься, заходишь в каюту Петракова, показываешь ему пушку. Коротко выяснив отношения, затем по-деловому толково объясняешь: если он тут же не спустится вместе с тобой на яхту, съест пулю. А когда он спустится с тобой на яхту и мы отойдем, сам решишь, что с ним делать.
Глеб, сидевший на палубе яхты на корточках, посмотрел на Аллу. Снова опустил голову. Наконец сказал:
— Юра, я уже знаю, что ты мастер планов. Но зачем брать Петракова на яхту? Зачем он нам нужен?
— Это мое предложение. Давай свои варианты.
— Скажем, почему бы просто не кончить его в его собственной каюте?
— И повесить на себя убийство? В присутствии двадцати свидетелей?
— Черт… Ты прав.
— Петракова нужно взять на яхту. На крейсере два катера с тяжелыми пулеметами. Скорость этих катеров вдвое превосходит скорость яхты. Так что даже с нашими «смерчами» и гранатометами они могут нас серьезно потрепать. А вот если мы отойдем от крейсера с Петраковым на борту, Кулигин и его ребята, во всяком случае в первые минуты, сделать что-то с нами поостерегутся. Ну, а когда мы отойдем, то, имея на борту серьезное оружие, сами будем диктовать условия.
Глеб посмотрел на Аллу:
— Алена, что скажешь?
— Что я скажу… — Посидела, рассматривая собственные кроссовки. — А что я скажу. Мне план очень нравится. Прекрасный план.
— Думаю также, что то, что Петраков будет на яхте, поможет нам вернуться в Россию, — закончил Седов. — О его отце сейчас все говорят.
— Плевать я хотел на его отца. Мы можем вернуться в Россию на яхте.
— Через океан и три моря?
— Ну и что? Яхта приспособлена для океанского плавания. Пойдем вдоль берегов, как-нибудь докарабкаемся.
— Хорошо, Глеб. О возвращении мы еще успеем поговорить. Как план в целом — принимается?
Глеб усмехнулся:
— Принимается. Только давай делать это скорей. Сука такая, решил меня подорвать. Вытащу на яхту — уши оборву. Забудет, как свободу любить.
— Глеб, спокойней. Если они поймут, что мы что-то знаем, — плану конец.
— Ладно. Считай, я спокоен, как скала.
Спускать яхту на воду они начали, когда эсминец, приняв последнего человека и подняв на борт оба катера, ушел в море.
Погода стояла тихая и солнечная, ветер был слабым. Море покрывали еле заметные барашки.
Хотя из палубной команды на «Хаджибее» остались только три человека, они с помощью Довганя и Седова быстро зафа-лили «Алку» и спустили на воду. В конце работы Седов забрался на яхту и, спустившись с ней вниз, включил дизель, подвел «Алку» к трапу и закрепил швартов на его нижней площадке.
Он видел, как подошедший к Глебу и Алле Петраков спросил:
— Сколько будете ходить?
— Не знаю, — вид у Глеба был деловой и спокойный. — Думаю, часов пять как минимум. Мы же можем ходить без ограничений, ты сам сказал?
— Конечно. Желаю удачи.
— Спасибо, — бросил Глеб. Алла ограничилась тем, что помахала Петракову рукой.
Спустившись вниз, Глеб сразу же прыгнул на палубу «Ал-ки» и сел за рулевой пульт. Подождав, пока Седов отдаст швартов, тут же направил яхту в море.
Когда «Алка» отошла от «Хаджибея» примерно на полкабельтова, Глеб достал из кармана мину:
— Держи. Выбросишь?
— Конечно. — Седов незаметно посмотрел на Аллу; она как ни в чем не бывало уже легла загорать в шезлонге прямо здесь, у рулевого пульта.
— Первый раз у меня такой мандраж, — Глеб покачал головой. — Что, если эти гады решат взорвать нас сейчас? На виду у всех?
— Не решат. Ведь в таком случае им придется как-то объяснять причину взрыва. Их гораздо больше устроит бесследное исчезновение яхты в открытом море.
— Ты ж понимаешь, я волнуюсь из-за Аллы, — Глеб покосился: — Яхта идет отлично, как считаешь?
— Да, ход хороший. — Постояв и смерив взглядом расстояние до «Хаджибея», который постепенно отдалялся, Седов сказал. — Все, бросаю. — Швырнул мину за борт. Небольшой Диск исчез в набежавшей волне мгновенно.
Довгань вдруг принялся хохотать. Он хохотал надрывно, почти истерически, сгибаясь от хохота и вытирая рукой выступившие от смеха слезы.
— Глеб, что с тобой? — спросила Алла.
— Гора с плеч… Теперь все. Теперь посмотрим, кто кого. — Отхохотавшись, выпрямился: — Алена, мы ее выбросили.
— Кого?
— Мину. Помахала рукой:
— Молодцы, ребята!
— Что мне в тебе нравится — напрочь лишена трусости. Ничего не боишься. А?
— Да, я такая.
— Ладно… — Глеб вытер остатки слез. — Надо брать на зюйд-ост. А потом опять к берегу. С миной пошутили, с океаном я шутить не хочу. — Протянул атлас: — Юра, посмотри пока по карте, есть ли в тех местах поселки.
По атласу, который Седов тщательно изучил еще на «Хаджибее», поселков с крохотным якорьком у названия, что означало, что поселок рыбацкий, вдоль этой части побережья было полно.
Пройдя вдоль берега, они в течение получаса выбрали тот из них, который на вид показался им самым большим. Судя по карте, поселок назывался Сеадет. Место, которое он занимал, было очень удобным — это была небольшая естественная бухта, надежно укрывавшая берег от беспокойного океана. Как и у остальных поселков, у этого причалы и берег были пусты, не было видно ни одного человека и ни одной действующей рыбачьей лайбы. Судя по всему, сейчас шел самый лов, и все суда были в море.
Правда, за причалом, у самого берега, стояли на приколе три старые, наверняка давно вышедшие из употребления рыбачьи шаланды. Одна из них уже осела на дно, две другие, пришвартованные к торчащим из воды почерневшим сваям, еще держались на плаву. Судя по тому, что на бортах и на палубе лайб спокойно сидели чайки, люди на них заходили крайне редко.
После того как яхта подошла к причалу, деревянному, грязному, обсыпанному рыбьей чешуей и мусором, заваленному старыми сетями, Седов предложил заняться поисками продуктов и воды Алле и Глебу. Они охотно согласились.
Как только Глеб и Алла ушли, тут же включил рацию. Связавшись с одной из станций, позывные которой ему дал Гущин, передал шифровку: «Гущину. „Хаджибей“ встал на рейде порта Чахбехар, большинство экипажа перешло с вещами на эсминец ВМС России „Основательный“ с бортовым номером „447“, командир — капитан второго ранга Дранников Сергей Владимирович. Эсминец с экипажем „Хаджибея“ на борту ушел. В виду крейсера стоят на рейде два транспорта ВСГ „Благовещенск“ и „Ванино“, порт приписки Находка. Нахожусь на яхте в районе Чахбехара, яхту можно найти по радиодатчику. Прошу быть на связи и в готовности».
Ответ на шифровку получил через три минуты. Расшифровав, прочел: «Сообщение принял. Нахождение „Хаджибея“ в районе Чахбехара из-за отдаленности осложняет действия. Мобильно поддержать смогу только через 10 — 12 часов. Прошу постоянно находиться на связи. Гущин».
Примерно через полчаса после того, как «Алка» скрылась за горизонтом, с одного из транспортов с флагами ВСГ ВМС России был спущен катер. По трапу на катер сошли два человека, одетые в матросские робы, и Рустамбек в сером летнем костюме, рубашке и галстуке.
Пока катер приближался к крейсеру, Рустамбек несколько раз поднимал к глазам бинокль. Капитана третьего ранга Ла-пика, стоящего у трапа, он узнал сразу.
Поднявшись на борт крейсера, Рустамбек, обменявшись с Лапиком рукопожатием, развел руками:
— Рад видеть вас снова, господин Лапик.
— Я тоже рад видеть вас, господин Рустамбек.
— Познакомите меня с господином Леонидом Петраковым?
— Конечно. Прошу, идемте.
— Подождите. Безусловно, я буду рад познакомиться с господином Петраковым, — Рустамбек понизил голос. — Я слышал сообщение о покушении на его отца.
— Да, крайне неприятная новость. Это случилось вчера.
— Слышал, отец господина Петракова отделался легким ранением?
— К счастью.
— Но при этом погибла мать господина Петракова. Готов выразить господину Петракову соболезнование.
— Думаю, соболезнование выражать не стоит, погибла мачеха господина Петракова.
— Ах, так… Хорошо, что вы меня предупредили. Впрочем, я все равно хотел поговорить с вами кое о чем.
— Кое о чем?
— Да. До того, как вы представите меня господину Леониду Петракову.
Лапик дипломатично улыбнулся.
— Знаете, господин Лапик, у меня есть некоторые конструктивные предложения, касающиеся господина Петракова-старшего, которые я хотел бы с вами обсудить. Вы, насколько я знаю, с ним знакомы?
— Да. Я в некотором роде друг семьи Петраковых.
— Значит, мы можем это обсудить?
— Охотно поговорю с вами на эту тему, господин Рустам-бек.
— Но сделать это я хотел бы не сейчас, а позже. Поскольку это должен быть серьезный разговор.
— Когда вы хотите это сделать?
— Когда наша сделка здесь будет закончена. Потом ведь вы должны будете вернуться в Москву?
— Конечно.
— Вы поедете на поезде или полетите?
— Скорее всего полечу.
— Один?
— Видимо.
— Вы могли бы по пути в Москву задержаться на несколько часов в Тегеране?
— Конечно. Для меня это не проблема.
— Вот моя визитная карточка, господин Лапик, — Рустам-бек протянул визитку. — Здесь все мои тегеранские телефоны. В течение ближайшего месяца я буду в Тегеране и буду ждать встречи с вами. Я могу надеяться на такую встречу?
— Безусловно, господин Рустамбек.
— Что ж, тогда ведите меня к командиру корабля. После того как они двинулись по палубе к главной надстройке, Рустамбек спросил:
— Как я знаю, экипаж крейсера в полном порядке перешел на эсминец?
— Да, перешел. У вас есть с ним связь?
— Есть. Эсминец движется к Персидскому заливу, чтобы дать возможность вашим людям перейти на судно «Академик Тимирязев». Вы держите связь с этим судном?
— Да. Командир «Тимирязева» предупрежден, судно движется навстречу эсминцу. И, как только они сойдутся, «Тимирязев» примет людей.
— Очень хорошо. А как с той подозрительной троицей яхтсменов?
— Их уже нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66