Его пробовали отговорить - бесполезно. Уперся до последнего, как заклинившая герма. Сначала Косолапый настороженно относился к странному новичку, все норовил поддеть, проверить на слабо. Еще бы - пижон, выскочка, голубая кровь. А туда же - в диггеры! Но после заброски на Троицкий универмаг, когда новичок прикрывал отход группы (хладнокровно отстреливал одну за другой павловских собак), даже Косолап сдался. Сазонова приняли как равного.
И теперь он не мент, не машинист. Коренной диггер.
Но пиздюлей он у меня все равно получит, подумал Иван. По-нашему, по-диггерски…
- Чем порадуешь? - Постышев смотрел исподлобья.
- Ничем, шеф, - сказал Сазонов. - Хороших новостей у меня для вас нет, Глеб Семеныч, извините. Тоннели прочесали, раз. Никаких следов, никто не проходил, никто ничего не видел. В вентухах и ТДПшках пусто - это два. Мы дошли до блокпоста Адмиралтейской. «Адмиральцы» клянутся, что никого не видели. Это три. - он помолчал. - Такие вот хуевые новости…
- А с караванщиками?
- Караванов давно не было, - Сазонов покачал головой. - Сами знаете. Разве что через коллектор прошмыгнули… но это едва ли. Генератор не маленькая вещица, его в кармане не утащишь.
- Ясно. Тогда как они это провернули? Вот что мне интересно. А, господа-товарищи диггеры? - Постышев засопел и поднялся. - Позор. Стойте, - он вдруг вспомнил, - ты же говорил про бордюрщиков… откуда?
Сазонов улыбнулся.
- А я еще не закончил, шеф.
- Так заканчивай!

* * *
- Один вопрос… - Сазонов взял старшего из адмиральцев за ворот куртки. Аккуратно, медленно… по одному пальцу.
И вдруг резко рванул на себя. Белесая голова адмиральца мотнулась, ресницы хлопнули… Сазонов двинул ногой, сбил спиртовку. Откатился чайник, гремя и расплескивая кипяток. Взвился пар. Закричали люди.
- Где?!
- Что где? - адмиралец попытался вырваться. Потянулся к поясу. От неожиданности он забыл, что не вооружен.
- Где твои тридцать сребреников?! - заорал Сазонов прямо в белесое лицо. - Давай, сука, выверни карманы!
- Чего ты? - опешил адмиралец. - Чего ты?
- Карманы! - Сазонов поднял «кольт-питон» и прижал ствол к подбородку старшего. - Выворачивай! И попробуй мне дернись, сука. - большим пальцем он взвел курок. Чик. Какой приятный звук. - Гладыш!
- Есть.
Адмиралтейцы наконец сообразили, что происходит что-то неладное. Только они бросились к оружию, секунда… Гладыш уже стоял над ними с калашом.
- Оп-паньки, - сказал Гладыш, погладил «аксу» по ствольной коробке. - Хороший песик, хороший… - он смотрел на адмиральцев не отрываясь, желтые оскаленные зубы торчали вперед, как у барсука. Помятая, небритая морда. - И что мы имеем? Маленький вопросик. Че с ними делать, командир? Cразу в расход или сначала помучаем?
А он умнее, чем кажется. Сазонов кивнул: так держать, и потащил старшего поста за собой, к лодочной пристани. Он тащил его так быстро, что адмиралец временами падал на колени, и его приходилось практически волочь.
- Хочешь искупаться? - почти ласково спросил Сазонов. Черная вода морщилась, бликовала.
- Да пошел ты! - старший начал приходить в себя. Отпихнул руку Сазонова с револьвером. Ах, так…
Сазонов швырнул старшего на деревянный помост. Глухо застонало дерево. Вдоль узкой пристани к столбам были привязаны четыре лодки. Они слегка покачивались - и в свете фонаря их тени качались на стенах тоннеля.
- Сколько тебе заплатили? - спросил Сазонов спокойно. - Последний шанс. Ну! - он перехватил револьвер за ствол. Старший начал подниматься…
- Я не знаю, о чем ты говоришь… ох!
Сазонов ударил его рукояткой по ключице, услышал хруст - сломал, похоже.
Старший с обмякшей правой рукой рухнул на колени.
- Ааа! А-а-а!
За спиной Сазонова закричали. Весело, блин, летит время! Все нужно делать на драйве.
- С-сука, - сказал старший адмиральцев. - Мы же с тобой чай пили… с-сука, как больно… мама, мама. Я ничего… я…
- Последний шанс, - Сазонов отступил на шаг и поднял револьвер. Прицелился точно в середину бледного лба. - Считаю до пяти. Раз!
«Адмиралец» заплакал. Слезы катились у него по щекам, оставляя грязные дорожки, капали с подбородка. Падали, падали.
- Не надо… не надо!
- Сколько тебе лет? - спросил Сазонов.
- Ч-что?
- Опустите оружие, - приказал голос. Сазонов медленно повернул голову. Вот зараза. Ты-то откуда взялся?
На него смотрело дуло автоматического пистолета. Пистолет держал черный человек.
- Ты еще кто такой? - спросил Сазонов.
- Капитан-лейтенант Кмициц, - представился черный, держа Сазонова на мушке. Обшлага его блеснули серебром. Надо же… Сазонов чуть не выронил револьвер - от неожиданности. Капитан Кимиц был в черном флотском мундире, Сазонов такие только в книжках видел.
- Служба безопасности Адмиралтейской, - сказал капитан. - Опустите оружие. - он взвел курок. - Я вынужден настаивать.
- Уберу, - легко согласился Сазонов. Кивнул в сторону рассыпавшихся сигаретных пачек и упаковок с антибиотиками. - Когда он объяснит мне вот это…
Кмициц повернул голову к стоящему на коленях старшему поста.
- Объясните товарищу, - приказал спокойно. Старший дернулся.
- Это… не мое…
- А чье?! - Сазонов рассвирепел. - Три!
- Я… ничего не брал… не для…
- Не для себя, я понимаю. - сказал Кмициц мягко. Сазонов заметил, как во взгляде капитана зажегся огонек понимания. - А для кого?
- Четыре! - возвестил Сазонов.
Старший уже рыдал в три ручья. Слезы лились из его глаз, на груди расплылось мокрое пятно. Склеившиеся от слез белесые ресницы.
Отвратительно.
- У меня мама… больная… ей… надо…
Еще бы. Антибиотики на вес патронов. Даже просроченные.
Кмициц перевел взгляд на старшего, потом опять на Сазонова. Кивнул едва заметно - продолжай.
- Так кто тебе заплатил? - Сазонов понял намек. - Давай, скажи и все закончится.
- Я… не…
- Не заставляй меня говорить «пять». Пожа-алуйста.
Старший вскинул опухшее красное лицо.
- Один сказал… - он всхлипнул. - что им надо успеть сегодня на… на…
- Куда?!
- Я слышал, на маяк…
Cазонов помолчал. Вот и все. Все закончилось. Он опустил револьвер. Хорошая штука «питон». И рукоятка удобная, из пористой резины, не скользит.
- На Маяк - то есть, на Маяковскую? - решил он уточнить, хотя это, в общем-то, уже не требовалось. Но для Кмицица… - Это были бордюрщики?
- Д-да.
- Точно бордюрщики?!
- ДА!
- Теперь понятно? - спросил Сазонов у капитана. Тот помедлил и опустил пистолет.
- Вполне. - Кмициц оглянулся. - Мне нужно позвонить. Прикажите своему человеку перестать целиться в этих людей. Этого… - он поджал губы. С отвращением. - Эту продажную мразь под арест. Попробуем их перехватить на Гостинке.
- Думаешь, получится, капитан?
Кмициц покачал головой.
- Не знаю. Попробуем.

* * *
- В общем, так обстоят дела, - заключил Сазонов. Прошел к столу, лицо вымотанное - даже щеки ввалились. - Это кто? - он устало кивнул на труп, закрытый брезентом.
- Ефиминюк… Ты мне вот что скажи, - сказал Иван. - Зачем бордюрщикам наш генератор?
Сазонов пожал плечами.
- Не знаю, Ван. Может, у них с «централкой» начались проблемы?
Иван кивнул. Логично. Сойдет как рабочая версия.
- И что ты предлагаешь? Воевать с Площадью Восстания?
- Ага, - сказал Сазонов. - И для начала захватить Маяк. В общем, если поторопимся, к утру успеем.
- Точно, - сказал Иван.
Площадь Восстания - одна из самых старых станций ленинградского метрополитена, построена была в далеком пятьдесят пятом году, еще в стиле сталинского ампира - пышном, монументальном, когда на отделку станций средств и материалов не жалели. С самого начала станция задумывалась как одна из центральных на случай атомной войны, поэтому там в тоннелях через каждые двести метров санузлы, дренажные станции и фильтро-вентиляционные установки. И еще куча разных секретных ходов, убежищ гражданской обороны и военных бункеров. По запутанности схема обвязки Площади Восстания соперничает даже с московским метро - а это надо постараться.
Вообще, ленинградское метро строили просто и даже скучно, потому что жидкие грунты, вода и прочие радости, но Площадь Восстания все-таки выделялась почти по-московски изощренной, какой-то даже азиатской запутанностью. Не зря она бордюрщикам досталась, видимо…
Есть тут высший смысл.
- Можем, вам сразу империю Веган покорить? - ядовито осведомился Постышев. - Прямо сплю и вижу, как вы это делаете! На пару. Воители, блин, зла не хватает…
Сазонов выпрямился.
- Вот мы про это и говорим, товарищ комендант, - сказал он. - Черта с два мы с ними справимся.
- И? - Постышев покатал желваки около сжатого рта. - Что предлагаешь?
Сазонов оглядел собравшихся.
- Надо поднимать Альянс.
Молчание.
- Вот, блин, - сказал Постышев наконец. - Допрыгались.

* * *
В Приморский Альянс прежде входили шесть станций: Приморская, Василеостровская, обе Адмиралтейских, Гостиный двор и Невский проспект. Но после того, как Приму пришлось оставить, станций стало пять. И весы утратили равновесие. Приморцы осели где придется, но в основном на Адмиралтейской - их туда даже специально заманивали. Кто-то, конечно, остался на Василеостровской - но таких было немного. Бедная станция, что вы хотите.
Тесная, да еще и заслона от тварей не стало.
Тогда думали закрыть гермозатворы в перегоне от Василеостровской до Приморской - и в итоге все-таки закрыли. В этот раз Иван ходил туда, обходя гермоворота через специальную боковую дверь.
- В общем так, разведчик, - сказал Постышев негромко. - Твою свадьбу мы пока отложим. Извини. Ты сам понимаешь, время сложное.
Иван дернул щекой. Таня… Помолчал и кивнул.
- Мне нужно твое слово, Иван.
- Да, - сказал Иван. - Сначала генератор.
- И вот еще что, - сказал Постышев. - Связь восстановили. Кстати, кабель был перерезан, если кому интересно. Кому-нибудь это интересно?! - повысил он голос.
Сазонов с Пашкой сконфуженно замолчали. Болтуны.
- Так вот, орлы, - комендант ссутулился, грузно навалился на стол. - Слушаем меня.
Задумчивые физиономии Пашки и Сазонова.

* * *
- Я связался по телефону с Адмиралтейской. «Адмиральцы» пришлют своего человека - для координации совместных действий. А пока он сюда едет… вернее, не так. Пока мы тут будем с послом договоры договаривать, вы, братцы, уже должны быть на подходе к Маяковской-Восстания. Это понятно?
- Да, - ответил Иван за всех.
- Хорошо. На сборы даю три часа. Еще полчаса - на прощание. Все, вперед. Время пошло.

* * *
Таня молчала все время, пока они шли к Ивановой палатке.
- Все решил?
Иван посмотрел на нее. Одними глазами показал: да.
- А чего молчишь?
Он не знал, что сказать. Понятное дело, последние события выбили Таню из равновесия - невеста, готовилась стать женой… опять невеста, и пока неизвестно, на сколько. Пока Иван сходит на эту войну, пока вернется - и дай бог, чтоб вернулся. Тьфу-тьфу-тьфу, постучать по тюбингу и сплюнуть. Много времени пройдет. Для кого-то даже - вечность…
Интересно все-таки, ходила она к Трубному дереву или нет? Иван моргнул.
Все они ходят.
Хозяин Тоннелей.
- Ладно, как знаешь. У меня дел полно, - объявила Таня, повернулась и пошла по платформе.
Иван посмотрел ей вслед. Обиделась, что ли?
Он прошел в палатку - времени в обрез. Собрать вещи и пару часов поспать. Все. Иван сел на койку, закрыл глаза, откинулся на подушку и заложил руки за голову. Резко открыл.
Нет, не все.
Он услышал за спиной звук расстегиваемого клапана палатки и шелест ткани.
Вернулась все-таки. Не выдержала.
- Не надо мне вещи помогать собирать, - сказал Иван, не оборачиваясь. - Я лучше сам.
- Ваня, - сказала она. Как-то очень значительно.
- Что? - Иван выпрямился. Повернулся… о, черт.
На него словно в один миг обрушился весь сегодняшний день. К мОнтерам день! Весь прошедший год. Таня, Таня, что же ты наделала?
Я не верю в приметы.
- Зачем? - Иван замолчал.
Таня стояла перед ним в белоснежном подвенечном платье с открытыми плечами. Бешено, невозможно красивая… Волосы собраны вверх, в высокую прическу, выбившаяся прядь падает на изгиб ключицы.
Невеста.
Отчего не бросилась, Марьюшка, в реку ты…
- Зачем?
Она подошла к нему и встала рядом. Ивана вдруг пробил озноб, колени дрогнули. Молчаливая Таня. Сосредоточенная. Все для себя решившая.
- Зачем? - повторил Иван. - Черт!
- Так надо, - сказала Таня. Взяла его ладонь и положила себе на талию. Иван почувствовал под пальцами рисунок ткани. Тепло женского тела…
- У тебя руки ледяные, - сказал он.

* * *
На служебной платформе горел единственный фонарь. Иван уверенно направился туда, обходя по пути завалы из мешков с закаменевшим цементом, пустые катушки для кабелей, кучи строительного мусора и торчащие из бетона ржавые арматурины.
- В бой идут одни старики, - сказал Евпат, поднимая голову. - Здорово, Иван! Ну что, герои-мордовцы, покажем молодежи, как зажигали в наше время? - он оглянулся. - Что притихли, а? Не слышу!
Иван посмотрел. За спиной дяди было пусто. Только ветер шевелил привязанную к ржавому флагштоку белую тряпку. Дядин флаг одиночества. Евпат сам выбрал переселение на заброшенную служебную платформу, куда даже племянник не всегда заходил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61