- Давай. Еще возьму салат из морской капусты, - сказал Иван. - И азу тоже… нет, азу, не надо.
- Могу еще прэдлажить мясо по-французскы. Будэте?
Да? Иван повернул голову, посмотрел на продавца с интересом.
- Француз хоть свежий был? - спросил с иронией.
- Обижаешь, дарагой! Вах! Свежайший, как поцелуй прэкрасной дэвушки.
- Даже так? И что там?
- Свинына, лук, сыр, майонез - сам дэлал. Пальчыки облыжешь.
Насчет сыра Иван сомневался. Разве что из старых запасов в вакуумной упаковке. Или в консервной банке. Насчет майонеза тоже сомнительно… и все же.
- Свининка чья? Не с длинным голым хвостом бегала?
- Абыдно, да, гаваришь, - продавец разволновался. - Самый лучший свинынка. С Васы приэхал. Дэлыкатес!
С Василеостровской, что ли? Привет, Борис, - подумал Иван. - Как сам?
Смешно.
- Уговорил, языкастый, - сказал он. - Давай свой «дэликатэс»…
Через полчаса василеостровцы выступили с Адмиралтейской - сытые и с песнями. Вслед за ними пошел первый отряд адмиральцев.
Война продолжала набирать обороты.

* * *
Гостинка показалась Ивану гораздо приятней Адмиралтейской. Еще бы. Почти как дома: родной тип станции - «горизонтальный лифт», родной светлый мрамор, родные железные двери по обе стороны платформы - только станция шире и намного длинней, чем Василеостровская. Двери в тоннели открыты. Чего им тут боятся? Разве что… Иван огляделся. Так и есть. У входа мелькнул знакомый солдатский бушлат. И здесь адмиральцы на каждом углу. Они что, размножаются делением?
Василеостровцев уже встречали - деловито, спокойно, без лишней суеты. Здесь, на Гостинке, Иван снова начал чувствовать себя полноправным гражданином Альянса. Пожилой мужик в синей, древней, как Исход евреев из Египта, форме машиниста протянул руку, кивнул.
- Время плохое, - сказал он, - но гости хорошие. Дай бог, если Хозяин Тоннелей будет не против, вернем ваш дизель.
Освещение на станции было традиционным: натриевые лампы за световым карнизом из алюминия, кое-где на шнурах свисали обычные витые, энергосберегающие. В последние годы перед Судным Днем, рассказывал Водяник, на такие полстраны перешло. Электричество здесь, в отличие от Адмиралтейской, экономили. Освещена платформа была не то, чтобы скудно, но без лишнего выпендрежа. На станции царил уютный полумрак. Только дальше, в северном конце платформы, из перехода на Невский лился чистый белый свет - там, Иван помнил, были лампы дневного света под потолком. А под ними по всему длинному переходу - овощные плантации и детские площадки. Дети получали полезное ультрафиолетовое облучение, заодно помогая обеспечить станцию зеленью.
Диггеры вышли на платформу. Гладышев присвистнул. Пашка, задрав голову и открыв рот, пялился на построенный до потолка жилой блок - в четыре этажа. Там кипела жизнь. Женщины развешивали белье - протянуты веревки над платформой, на них сушились рубашки и трусы, простыни и пеленки. Капала вода. Дети играли и бегали, целая стайка замерла на третьем этаже, разглядывая василеостровцев. Жилой блок занимал примерно треть станции, от ора и детских криков звенело в ушах. Где-то наверху плакал младенец.
Дальше за блоком - рынок, еще дальше гостевые палатки для приезжих и кафешки. Все, как у людей. Поехать сюда, что ли, на медовый месяц? Интересно, Тане бы здесь понравилось?
Громко только очень.
- Давайте за мной, - сказал машинист. Повел их за собой через всю платформу. Когда шли, Иван разглядывал спуски в подземный переход до Невского проспекта. Офигеть, какого размера станция. В футбол играть можно.
Навстречу Ивану с компанией прошли две девушки - одеты по-местному, в цветных косынках (одна в желтой, другая в красной), ноги от ушей, стройные.
- Ты смотри, - Сазонов остановился. - Да мы в раю, пацаны!
Девушки заулыбались. Та, что в желтой, бросила на Сазонова заинтересованный взгляд. А что, парень видный, красивый. Ивану на мгновение стало жаль, что не на него так смотрят. И тут в красной косынке посмотрела на него, опустила глаза… снова посмотрела. Как обожгла. Ивану сразу стало весело.
А всего- то и нужно мужчине…
Именно.
По слухам, на Гостинке и Невском обитали самые красивые девушки во всем метро.
- Представляешь, - сказал Пашка оживленно. - Тут до Катастрофы на поверхности были торговые центры для самых богатых. И персонал подбирали так, чтобы сердце покупателя радовалось, глядючи. Только настоящих красавиц. А потом все эти красавицы оказались внизу. На станции. Вот повезло кому-то!
- Н-да? - Иван поднял брови.
Пашка смутился.
- Ну, я так слышал. И смотри - не врали же! Есть на что посмотреть.
- Ты смотри-смотри, а рот не разевай сильно, - заметил Сазонов. - Здесь, говорят, за изнасилование самое жестокое наказание во всем метро. Тут такое творилось после Катастрофы, что… сам понимаешь.
- Да я вроде не планировал, - растерялся Пашка.
- Смотри у меня.

* * *
- Помните, ученые говорили: после ядерной войны на земле выживут только крысы и тараканы? Помните? Вот и я помню. Ну и где те тараканы? Ты хоть одного в метро видел, а? И я не видел. Вот я и говорю: как этим ученым вообще верить?
- Ну, с крысами же они не ошиблись… - сказал Кузнецов. Молодой мент неплохо вписался в компанию местной молодежи.
- А я слышал, - вмешался до того молчавший худой парень из невских. - На Фрунзенской крысы исчезли. Совсем.
- Гонишь, нет? Почему исчезли?
Невский усмехнулся.
- В том-то и штука, мужики. Не знает никто. Просто взяли и исчезли. Говорят, их жрет кто-то…
Иван кивнул Кузнецову, тот помедлил и кивнул в ответ. Иван глазами показал: иди сюда. Тот наконец сообразил. Встал и направился к разведчику в обход костра. За его спиной - Иван наблюдал - принесли гитару, всю в наклейках и надписях, передали лысоватому мужичку. Тот провел пальцем по струнам. Тин-тин-тин - и начал настраивать.
- Командир? - Кузнецов стоял, вытянувшись.
- Вольно, Миша. Есть минута?
У костра продолжали болтать:
- Если бы я жил на Лизе, у веганцев, я бы на месте крыс давно сбежал. Вы хоть знаете, что они едят?… То-то! А вы говорите: крысы…
И не договорил. Зазвучали первые аккорды. Иван поморщился - гитару настроили неточно, - у него прямо зубы заныли.
- Отойдем подальше, Миша.
- Крысиный король, - долетело от костра. - Нет… то крысиный волк! Крыса, которая жрет одних крыс. Я тебе говорю… нет, крысиный король, это когда они хвостами срослись. Кстати, мне рассказывали, что на Пушкинской такой завелся…
Голос перекрыла новая волна аккордов.
- В общем так, Миша, - сказал Иван. - У меня для тебя ответственное задание…

* * *
Иван наклонил голову к правому плечу, хмыкнул.
Какая- то уж очень знакомая спина.
- Сашка! - крикнул он.
Здоровяк оглянулся.
- Ван!
Обнялись, похлопали друг друга по плечам. Иван уже лет сто не был на Невском, где обитал Шакилов с семейством. Огромного роста, сильный, Сашка тоже частенько «диггил».
Характерный нарастающий треск счетчика Гейгера.
- Вот муть, - возмутился Шакилов. - Что-то он сегодня совсем с ума сошел. Только и воет.
- А что это? - такой фиговины Иван еще не видел. Серый обрезиненный корпус, как у петцелевского фонаря, небольшое табло с жк-экраном.
- Армейский радиометр. Натовский, само собой, не наш. Мы там еще целый ящик такого добра натырили. А он, сволочь, шкалит на обычном нашем фоне, представляешь? Хочешь, кстати, подкину парочку? - Шакилов почесал коротко стриженный затылок, посмотрел на Ивана, словно впервые увидел. - А ты чего здесь?
- А ты не знаешь? Война у нас.
Шакилов прицокнул языком.
- Понятно. А я-то думаю, чего нас с утра пораньше гонять начали.
Иван огляделся. Все-таки хороший узел Гостинка-Невский. Если бы я где и хотел жить, кроме Василеостровской, так это здесь.
- А монстров вы своих где прячете?
- Но-но, - Шакилов насупился. - Поаккуратней с выражениями!
В подземном переходе от Гостиного двора к станции Невский проспект раньше были железные двери в стене. То есть, даже не двери, а забутовка каких-то очень секретных помещений. Бродили слухи, что до Катастрофы там в секретных биологических лабораториях выводили людей-монстров, суперсолдат - сначала для советской, а потом для российской армии. Мол, прислонившись к железным панелям в переходе, можно услышать, как эти жертвы запрещенных экспериментов бродят там, в темноте.
- А что они еще делают? - спросил тогда Иван у рассказчика,
- Да, ничего. Просто бродят, - признался рассказчик. Подумал и добавил: - И знаешь, от этого как-то еще страшнее. Вот это шлеп, шлеп, шлеп. И тишина. А потом снова: шлеп, шлеп. Словно у них ноги мокрые. И ходят.
Иван отловил за рукав спешащего куда-то Водяника.
- Профессор, а что тут раньше было?
- Раньше, это когда? - уточнил Водяник. Через плечо у него было переброшено полотенце, в руке газета.
- Ну… до войны.
- Институт радия имени Хлопова, - профессор пожал плечами. - Подземная лаборатория, изолированная от всевозможного постороннего излучения. Говорят, там искали скрытую массу Вселенной. А что?
Иван с Шакилом переглянулись.
- Да так, - сказал Иван. - Ерунда одна. Не берите в голову.
Когда профессор убежал по своим делам, Шакилов помялся, переступил с ноги на ногу, как плюшевый мишка. Посмотрел на Ивана с хитрым прищуром:
- Думаешь о том же, о чем и я?
- Не знаю, Саш. Хотелось бы сделать залаз, но… - Иван снова увидел адмиральца и замолчал. Шакилов проследил за его взглядом, вздохнул. Негромко пояснил:
- Караул вчера сняли. Сегодня сменные заступили - пополам наши и эти.
Патруль прошел по краю платформы, начал спускаться на пути. Трое в зеленом, трое в чем придется - это местные, понятно. Адмиральцы чувствуют себя как дома здесь, ты смотри…
Иван поднял голову, прищурился. Спросил небрежно:
- Вчера сняли, говоришь?
Шакилов взглянул на Ивана. Почесал круглый затылок.
- Не доверяешь адмиральцам?
- Не доверяю. А ты? После таких фокусов?
Шакил почесал круглый затылок, наморщил лоб.
- Знаешь, ты прав. Как-то с вашим дизелем некрасиво вышло. Я тоже им ни фига не доверяю. А Сазон твой молодца. Хорошо выступил. Так ему и передай…

* * *
- Смотри, какие красавцы, - сказал Шакил.
Иван повернул голову.
- Кто это? - он прищурился.
- Экофашисты.
- Кто-кто?
- Империя Веган.
Иван проводил их взглядом. Веганцы были в ладной зеленой форме, в блестящих перчатках и в сапогах. Даже стеки у них в руках, такой своеобразный офицерский шик. Ничего себе. По сравнению с ними даже адмиральцы казались выходцами с какой-то захудалой провинциальной станции.
Экофашисты, значит?
- У них прибор ночного видения, - заметил Шакил, разглядывая веганцев. - Хорошая штука, однако. Я все хочу себе раздобыть, да никак не срастается. Вон у того, видишь?
Иван кивнул. От такой приблуды он бы и сам не отказался.
- Ага, вижу.
Прибор ночного видения. Жизнь в зеленом свете.
- Что они тут делают?
- Поверишь, вообще не в курсе, - Шакил пожал плечами. - может, посольство какое?
- Форма у них красивая, - Иван разглядывал веганцев без всякого стеснения. Чем-то они его раздражали, чем-то, к чему он никак не мог подобрать нужного слова. - Какая-то фигня в них нездоровая, по-моему. То есть, я вот на них смотрю… и у меня холодок по спине.
Шакил кивнул. К чужой интуиции диггеры привыкли относится с уважением.
- Я про них много чего слышал, - Шакил пожал плечами. - Мол, они пленных сразу на удобрения пускают. Ну, в метро много баек ходит. Что теперь, всему верить?
- Нет, конечно. - хотя про эту байку Иван мог сказать, что это чистая правда.
- Еще я слышал, - упрямо продолжал Шакил, глядя на офицера, остановившегося у прилавка. Веганец рассматривал товар. Иван видел только его надменный четкий профиль. - Что они делают человеку в черепе дырку, а туда сажают специальный гриб. Гриб вырабатывает псилоцибин, это галлюциноген такой. Почти «кислота», если не лучше. Он там хорошо растет, на мозгах, весь из себя галлюциногенный. Которому череп вскрыли, тоже галлюны все время поступают, он и ходит, счастливый. А как гриб разрастется, веганы гриб срезают и употребляют.
Человеку, правда, после этого кирдык. Ломка и кранты. Впрочем, к тому времени от мозга уже мало что остается. Питательная среда для грибницы.
- Ты в это веришь? - Иван перевел взгляд на Шакилова. Тот пожал плечами.
- Кто его знает. Я вот с ними пообщался малехо - и, знаешь, есть такие подозрения.
Иван кивнул.
- Понимаю тебя. А знаешь что, - он прищурился. - Бери выше, Саша. Это не ПНВ. Это тепловизор.
Шакилов присвистнул.

* * *
Явился Кузнецов с докладом.
- Появились тут одни, командир. Недавно. Ребята Уберфюрера - командира их так называют. Гы, - Миша расплылся в глуповатой улыбке. - Уберфюрер - прямо как в старых фильмах…
На Василеостровской кино показывали раз в неделю. Целое представление. Вся станция сидит рядами перед телевизором и смотрит. Иван в последний раз видел «Два бойца» - черно-белый, про войну. Хороший. Там все было как в метро: темно и с песнями. Только на улицу выходили без противогазов. Вот и вся разница…
Рассудком Иван понимал, что та война была намного раньше Катастрофы и не имеет к сегодняшнему дню никакого отношения… Но все равно казалось, что - имеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61