- Юра, - сказал Иван негромко.
Он видел, куда упал противогаз негра, и медленно, стараясь сделать это незаметно, двинулся в ту сторону. Идти было трудно, в голове гудело. Крепко его Мандела приложил, однако… Но надо.
- Что, командир? - негр стоял к нему полубоком. - Не сладко? Ты извини, что я тебя ударил. Только ты меня не трогай, ладно? Договорились?
Иван остановился. Поднял руки. Только бы он за оружие не взялся…
- Хорошо, Юра.
- Мандела, - Убер сделал шаг вперед.
Негр вдруг поднял автомат, щелчок предохранителя. Уберфюрер замер. Иван чертыхнулся про себя. Все это уже становилось не смешно. Далеко не смешно…
- Не надо меня останавливать, - сказал Мандела. - Пожалуйста. Вы мои друзья. Я не хочу в вас стрелять. - Он обвел всех взглядом, упрямый, смуглый. - Но буду.
- Ты, ублюдок черный, ты же сдохнешь сейчас! - сорвался Убер. - Надень маску, урод! Или я тебе ее в задницу затолкаю!
Короткая очередь разорвала воздух. Очень плохо, подумал Иван. Это настолько плохо, что лучше бы нам вообще отсюда мотать подальше и побыстрее. Затылок разболелся не на шутку.
Уберфюрер отшатнулся. Мандела стрелял в землю перед его ногами.
- Мандела, мы без тебя даже дрезину не дотащим! - крикнул Кузнецов. Молодец парень!
Негр улыбнулся.
- Хороший аргумент, - сказал он, - но запоздалый. Прощайте, друзья. Увидимся в следующей жизни. Или не увидимся. И да, еще… Не ходите за мной. Не надо.
Он мягко отступил, продолжая держать автомат на весу.
- Но почему? - спросил Иван, чтобы потянуть время.
- Почему я это делаю? - Мандела остановился, покачал головой. - Когда мы туда ехали… на ЛАЭС… Я думал, мы найдем что-то, что станет нашей надеждой. Для нас, для человечества… Что-то… не знаю, что! Но оказалось, что там сидит всего лишь чокнутый старик, разогревающий на ядерном реакторе чайник. Вам не кажется, что это просто метафора, описывающая все человечество? Мы, люди, всегда так поступали, чего уж скрывать.
- А его сын? - негромко вступил в разговор Седой. Мандела замер. Потом вдруг встряхнул головой, словно прогоняя непрошеные мысли.
- Его сын - это шанс, - он усмехнулся. - Но не для нас, не для людей.
- А для кого?
- Для таких тварей, как он. Понимаете? Иван выпрямился.
- Другая экосистема, - сказал он. - Вот что это такое.
- Верно, - Мандела стоял, ветер теребил его упрямые черные волосы. - Он паразит. Мы тогда не поняли, что этот так называемый «сын» - паразит.
Вот к чему мы придем в итоге. Все мы станем носителями для этих тварей. А я не хочу этого видеть. Нет, не хочу. Молчание. Шум ветра.
- Но… - начал было Иван, но Мандела его перебил:
- Думаете, старик трупы выкапывает, чтобы похоронить? - негр оскалил зубы. Такой белый полумесяц на черном. - Как бы не так. Он ими сынка кормит. А чтобы совесть успокоить, ставит кресты над пустыми могилами.
- Ерунда, - сказал Уберфюрер. Но как-то не очень уверенно.
- Прощайте, - сказал Мандела. Иван моргнул. Прежде чем уйти, негр вдруг поднял руку и помахал им. Повернулся и пошел вдоль состава. Иван смотрел, как он проходит мимо тепловоза, словно замершего в удивлении от такого поворота событий. Ржавый сине-красный гигант молча стоял на рельсах. Похоже, он видел людей впервые за последние два десятка лет. Но ничего не изменилось. Люди традиционно выясняли отношения…
- Вот идиот, - сказал Уберфюрер растерянно. Иван резко повернулся к нему, замах… удар.
Скинхед плюхнулся на гравий. Посмотрел на Ивана снизу вверх:
- Ты чего?
Иван шагнул вперед и ткнул его кулаком в грудь.
- Ты чертов фашист и отморозок, понял?! А теперь - встать! У нас до хрена работы.
- Раз, два, взяли! - скомандовал Иван.
Металл резал пальцы. Дрезина стала еще тяжелее - оно понятно, на одного грузчика меньше…
Вдалеке вдруг раздался вопль, резанул по нервам, как ржавым лезвием. Потом вдруг - выстрелы, крики боли, возня.
Очередь. Еще очередь.
Мандела!
- Бросай! - велел Иван. Тяжеленная дрезина с грохотом опустилась на щебень. Боль в онемевших пальцах. - Быстрее!
Иван подхватил автомат с дрезины, побежал за Убером. Когда они добежали до тепловоза, все было копчено. Трупы двух тварей лежали на насыпи, разорванные пулями. Побоище. Темная, водянистая жидкость, похожая скорее на слизь, чем на кровь, вытекала из тел, покрытых странной короткой шерстью. Лапы (ноги?) одной из тварей продолжали рефлекторно подергиваться…
Короткие, почти круглые морды. Разрез пасти громадный, словно голова открывалась, как сумка на молнии. Сотни мелких коричневатых зубов.
Мандела сидел, прислонившись спиной к ножу тепловоза. Красная краска облупилась, пробитая ржавчиной; кровь негра на ней казалась черной. Автомат Мандела держал одной рукой, другой придерживал живот. Между пальцем толчками пробивалась кровь. Человек и тепловоз.
Венец природы и его создание. Даже этот железный ржавый зверь - тепловоз - и то был ближе к человеку, чем то, что валялось сейчас у ног Манделы. Когда они подбежали, негр поднял взгляд… Улыбнулся… Дыхание частое, с бульканьем и сипами.
- Не… недалеко я ушел… верно?
- Держись, брат, - велел Уберфюрер. - Сейчас мы тебя перевяжем. Мандела с трудом поднял голову, посмотрел на скинхеда. Белки глаз, суженные от боли зрачки.
- Брат?
- Брат, - подтвердил Убер.
- Я же черный, ты забыл? - сказал Мандела, попытался подняться. Скинхед мягко усадил сто обратно.
- Да какой ты черный! - Уберфюрер с досадой махнул рукой. Достал бинт и марлю из сумки, начал вытаскивать резиновый жгут. - Никакой ты на фиг не черный…
- Правда? - удивился Мандела. - А какой же?
- Загорелый… блин. И то слегка. А так человек человеком. Уж всяко побольше веганов.
- Вот ведь, - Мандела слабо улыбнулся. Бледное лицо на глазах теряло краски. - Неопределившийся ты элемент, Убер. Неус… - он задохнулся. - Неустойчивый…
Глаза застыли. Голова негра медленно опустилась на грудь.
Уберфюрер в сердцах швырнул бинт в сторону, выругался.
Иван подошел к твари, направил автомат ей в голову. Подергивающийся комок плоти. «Что вам здесь надо? Это теперь наша земля», - словно бы говорили ее глаза.
Иван надавил на спуск. Сумерки разорвало вспышкой.
Резкий, как удар на стыке рельсов, звук выстрела. Еще один.
Иван поднял голову.
- Пойдем, - сказал он Уберфюреру. - Надо идти.

* * *
Серый наблюдал, как исчезают вдали на странной штуковине, которая рычала и билась, четверо людей. При необходимости он легко догнал бы их… Но не сейчас, когда он ослабел после схватки с древесным получеловеком.
Серый поднялся на длинные вытянутые ноги. Покачнулся.
Похоже, пришло время большого зова.
Через полчаса они добрались до ЖД-станции «Университетская». Сейчас диггеры с резким металлическим стуком проезжали заброшенные перроны и поселки, тонущие в коричнево-серой растительности разрушенные дома, заброшенные заводы и островки погибших машин.
Разруха.
Пару раз они видели крылатые силуэты в светлеющем небе. До рассвета осталось всего ничего, пара часов. От криков крылатых тварей озноб пробегал по спине. Один раз такая «птичка» снизилась… прошла над дрезиной… Они вовремя успели сориентироваться, скатились с насыпи, залегли. Уберфюрер лег на спину и направил ствол пулемета в небо.
Но обошлось. Уродливый птицеящер… или кто он там… прошел метрах в пятидесяти над ними и резко замахал кожистыми крыльями, набирая высоту. Набрал. Неуклюжий, как кирпич, но летает.
Скоро совсем рассветет. Если не успеем до станции Балтийская, придется искать укрытие, подумал Иван. Автово, Кировский, Нарвская для нас закрыты. А ЖД-ветка ведет только до Балтийского вокзала.
Вперед.
Они проехали лес, сейчас превратившийся в болото - стволы деревьев торчали прямо из булькающей, пузырящейся жижи. В одном месте насыпь так подмыло, что рельсы прогнулись и разошлись на расстоянии до половины ладони друг от друга. Дрезина прошла там на скорости, но виляло и бросало ее так, словно она вот-вот вылетит с рельсов к черту.
Когда проскочили тот участок, стало поспокойней. Справа опять появились дома - на этот раз городского типа, пятиэтажные, семиэтажные - длинные, серые, почти без стекол.
Почему- то привычный городской пейзаж успокоил Ивана, хотя тут всякой нечисти могло быть и побольше, чем в лесу.
Стук колес. Мертвая тишина.
Изредка они слышали далекий лай собак Павлова, несколько раз какие-то серые тени перебегали рельсы перед едущей дрезиной. Несколько раз видели они и более крупных животных. Нечто ленивое, бредущее вдалеке - при этом треск стоял, словно тварь прет напрямик, не выбирая дороги, через кусты, старые постройки, завалы и новые заросли.
- Смотри.
Уберфюрер передал Ивану бинокль. Тот приставил его к стеклам противогаза - в глазах задвоилось. Поискал положение окуляров, подстроил резкость… И-да. Дела.
Вдалеке - правда, двадцатикратпый морской бинокль делал это не таким уже далеким - в большой воде (озеро?) по колено бродили твари. На длинных неуклюжих ногах, вытянутых и словно сужающихся книзу. Колени у них были как у человека - сгибались вперед. На всех четырех ногах. И это производило жутковатое впечатление. Словно пародия на людей, идущих друг за другом. В центре пруда желтело круглое здание с куполом.
- Что это?
- Петергоф, ~ махнул рукой Уберфюрер. Седой кивнул:
- Раньше тут был офигенно красивый парк. Особенно осенью красиво. А теперь там заповедник… вот этих самых.
- А здесь? - Иван кивнул на тянущиеся слева от железной дороги огромные заросли.
Сначала он подумал, что это обычный мертвый лес, вроде того, что рядом с ЛАЭС, но оказалось, что ветки огромных деревьев оплетены лианами и словно канатами стянуты между собой. Ощущение от этого леса было странное - словно он единое целое. И смотрит на них - внимательно. Да ну, ерунда. Хотя заходить в такой лес я бы не стал, подумал Иван.
- Хрень какая-то, - сказал Убер.
Седой заворчал одобрительно. Действительно хрень. Дрезина стучала. Двигатель тарахтел.
Нелепая смерть Юры-Манделы… Впрочем, почему нелепая?
Точка в затылке опять налилась ртутью. Иван дернулся. Ощущение пропало. Словно ненароком поймал чей-то недобрый взгляд… И тот, кто смотрит, очень старается себя не выдать.
- Подъезжаем, - сказал Уберфюрер.
Впереди показались серые городские кварталы.

* * *
Железная дорога тянулась между жилых и промышленных зданий, одинаково заброшенных, пустых. Что удивительно, иногда огромные корпуса заводов казались более живыми. Странное ощущение.
Один раз за бетонной оградой промзопы Иван заметил что-то вроде осиных гнезд, как их рисуют в детских книжках, только эти были побольше.
Они возвышались метров на пять-шесть в высоту. Не хотел бы я разозлить таких ос, подумал Иван и дальше смотрел только вперед, словно обитатели гнезд могли почувствовать его внимание.
В следующий момент рельсы вывели их между городских кварталов. Вдоль дороги тянулись покосившиеся бетонные заборы, местами зияли проломы.
Первыми тварей заметил Кузнецов.
- Там! Там! - показал он куда-то вправо от дороги.
Иван повернулся. От дальнего пятиэтажного дома в их сторону бежали три… нет, четыре… собаки Павлова. Синхронно, словно настроеные на одну волну. Дрезина стукнула, лязгнула. Привычное тарахтение двигателя. Иван поднял автомат. Вообще удивительно, что мы раньше не нарвались - при том шуме, что мы создаем. Но скорость у дрезины хорошая, оторвемся.
Иван повернулся и похлопал Седого по плечу. Давай быстрее.
Тот кивнул и сильнее прижал ручку газа. Двигатель взревел, металлический щелчок - Седой переключил передачу. Дрезина рванулась вперед. Скрежет катков но заржавленным рельсам стал невыносимо громким. Иван сжал зубы. Собаки, которых уже было больше десятка, начали отставать.
Оторвемся, подумал Иван. До Балтийской осталось всего ничего. Квартал, может быть…
В следующее мгновение Уберфюрер заорал:
- Стой! Стой, говорю. Тормози!
Седой рванул рычаг. Визг колодочных тормозов. Искры взлетели метра на полтора вверх.
Дрезина дернулась так, что Иван чуть не пропахал землю носом, еле успел ухватиться за поручень, удержался.
- В чем дело?! - крикнул он.
Уберфюрер привстал, посмотрел вперед, прижимая ладонь ко лбу, как козырек. Уже начинало светать, скоро диггеры вообще будут как слепые… Скинхед присвистнул.
Иван тоже выпрямился и - увидел. На дрезину катилась серо-багровая живая волна.
То есть впечатление создавалось именно такое. Волна. Твари бежали на дрезину почти синхронно, хотя были разные по размеру и повадкам. Собаки Павлова, серые бегунцы, те, новые, с пастями до затылка, с правого фланга ковылял даже рослый Голодный Солдат.
Впрочем, подумал Иван, не так уж их много… Но такое ощущение, что ими кто-то командует - обычно эти твари друг друга на дух не переносят. Блин. Как такое может быть? Хорошо, хоть Кондуктора с ними нет. Или Повара - это было бы чересчур даже для нас.
Кузнецов повернулся к Ивану. Даже морда противогаза выглядела испуганной.
- Что делать, командир?
Иван огляделся. Единственный вариант - к зданиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61