В следующее мгновение оказалось, что народу вокруг гораздо больше, чем Иван предполагал. Из коллектора сначала вышел подросток с перевязанной рукой, в другой - АК-103, складной; затем старик с обрезом. И еще один крепыш. Ивана оперативно обыскали. Грамотно, даже яйца ощупали, не побрезговали.
- Чисто, Рамиль, - сказал крепыш. Раскосый кивнул. И тут Иван его узнал. Точно!
Ну, блин.
Раскосый был начальник охраны Площади Восстания - начальник личной охраны Ахметзянова. Звали его Рамиль Кадангариев, кажется, тоже татарин. У Ивана сердце вдруг набрало бешеные обороты, отдалось в горле и в висках. Вот это я попал.
Холодной земли
Холодной земли
- Следуйте за мной, - велел раскосый. И добавил вежливо: - Пожалуйста.
Ему, словно в насмешку, завязали глаза. Да не смешите, хотел сказать Иван. Я в темноте этот путь по шагам вычислю. Легко.
Через несколько поворотов его втолкнули в освещенное помещение и сняли повязку. Когда-то это был склад метростроя, сейчас, видимо, база бордюрщиков.
На Ивана смотрел невысокий красивый человек. Глаза его поблескивали в свете электрических фонарей. Человек был одет в кожаную куртку, на столе перед ним лежал пистолет. Нет, не «макаров», а что-то посерьезнее. Глок, что ли?
- Его Величество Ахмет Второй, - сказал Рамиль. Человек кивнул. Краем глаза Иван заметил движение. Женщина, ясно. Молодая, конечно. Она прошла и встала за плечом Ахмета. Иван пока видел только ее точеный профиль.
Девушка повернулась…
Иван почти не удивился.
- Это он, - сказала девушка. - Тот, что придумал «План Меркулова». Тот, кто мне помог. Зачем ты собираешься его убить?
- Он спас тебе жизнь? Честь? Невинность?
- Просто спас.
Ахмет Второй кивнул.
- Очень хорошо. Но почему я не должен его убивать? Назови причину… хотя бы одну.
- Хотя бы из благодарности.
- Какая может быть благодарность на войне? - Ахмет поднял брови. Удивительно европейское лицо при этом, скорее похож на итальянца, чем на татарина. - Человек спасает тебе жизнь, а ты вгоняешь ему иголки под ногти и дробишь колени путевым молотком. Это честно. Это законы войны.
Иван ждал.
- Я протестую! - подал из угла голос Борис. - Вы не можете!
Ахмет поморщился.
- Это мне решать, что я могу и чего не могу. Этот человек опасен, Рамиль? - обратился он к телохранителю.
- Да, - сказал Рамиль просто.
- Видишь? - сказал Ахмет девушке. - Теперь у меня нет выбора.
- Можете убить меня из мести, - сказал Иван. - Дело ваше. Но для начала скажите, зачем вы меня вообще звали. Хотите сдаться? - Иван тяжело вздохнул. - У меня, конечно, маловато полномочий… Ладно, я могу принять вашу капитуляцию.
Пауза. Ахмет широко раскрытыми глазами глазами смотрел на Ивана - вот тебе и пленник. Рамиль улыбнулся, спрятал улыбку.
- Ну ты наглец, - сказал Ахмет почти с восхищением. - Я тебя почти уже уважаю. - он посмотрел, прищурившись, на Ивана. Хмыкнул. - Вай, вай. Чай будешь?
Так убивать меня все-таки не будут? Как приятно.

* * *
Вот и все, подумал Иван. Пошли уже в разнос.
- Почему вы никак не успокоитесь? - спросил Ахметзянов. - Нет, ну трындец же! Диктатура говорите? Что? Да, у нас диктатура и дикие нравы. Но мы же, блин, не заявляемся к вам на станцию устанавливать тиранию? Тогда какого черта вы приперлись к нам со своей демократией? А?!
Он посмотрел на Ивана, словно ждал ответа. Пауза. Иван пожал плечами:
- Если вы меня спрашиваете, то вы выбрали не того собеседника. Мне все пофиг с вашей демократией, диктатурой и прочей разной херней. Я хочу домой.
Молчание.
- Я, как ни странно, тоже, - сказал Ахмет Второй. - Только в моем доме хозяйничают оккупанты. Пришли и напали, как гнильщики, бесчестно… я уже не говорю про нарушенное перемирие и газовую атаку.
Иван слушал, сжав зубы.
- Не хрен было пиздить наш генератор! - он наконец не выдержал. Заебали уже со своим фарсом.
- Что? - Ахмет-младший удивленно поднял брови. Была в нем какая-то внутренняя сила, особое благородство хищного зверя. Красивый мужик, оценил Иван. Но какой-то дерганый.
- Какой еще генератор? - Ахмет поморгал. - О чем он? - он повернулся к начальнику охраны. Тот пожал плечами.
- Ой, давайте без этих, - сказал Иван. - Мне эти ваши увертки…
- Язык придержи, - мягко предупредил Рамиль. Иван понял, что еще чуть-чуть и будет больно. Рамиль хорошо двигался, как подготовленный танцор. Собака бешеная. Наслышаны про твои подвиги. Иван повел плечом. «Макаров» забрали, надеюсь, хоть потом вернут.
- А зачем? - Иван усмехнулся. - Будешь стрелять - стреляй, не хрен мне тут указывать.
- Объясни ему, Ахмет, - сказала вдруг девушка без имени. - пожалуйста.
- Что объяснить? - спросил Иван. И вдруг понял, что у него озноб идет по затылку и спине. Чертова интуиция. Лучше бы мне этого не слышать… Иван выпрямился. - Что?
Его величество Ахмет Второй улыбнулся. Белозубый, сука, зубы ровные, словно не в метро живет.
- Мы не брали ваш дизель.
- Угу, - сказал Иван.
- Я говорю правду. Ни о каком генераторе мы не слышали. Зачем он нам? У нас, как ты заметил, централка.
Центральное освещение осталось в метро на трех станциях: вернее, трех узлах. Проспект Ленина, узел Садова-Сенная-Спасская, и узел Маяк-Восстания.
- Я слышал, у вас проблемы с ней.
- Проблемы? - Ахмет вздернул тонкие красивые брови. - Какие - кроме вас, конечно?
Иван дернул щекой. Пожалуйста, пусть это будет вранье, мысленно попросил он. Обмани меня, Ахмет. Я хочу, чтобы это было вранье.
- Зато, - сказал Ахмет. - У меня незадолго до этого было посольство с предложением объединиться. Мир, дружба и взаимопомощь. Красиво звучит, верно? Догадываешься, кто это были - вернее, чье посольство?
- Чье? - Иван мучительно пытался не верить. Твою мать, Ахмет, ну соври ты мне, а?! Ну что тебе стоит?
- Скажем, фамилия Орлов тебе о чем-нибудь говорит?
Еще бы. Иван почувствовал, как начинает уходить земля из-под ног.
- Я отказался, - сказал Ахмет. - Потому что красиво сказанная вещь - далеко не всегда красиво выглядит. Ваш Альянс хочет расширяться? Ради бога. Но не за мой счет. И не за счет моей станции. Что молчишь, питерец?
- Думаю, - сказал Иван сквозь зубы.
- Хорошее дело, - губы Ахмета издевательски изогнулись. - Думай, диггер, думай. Это полезно. Кровь к голове приливает. Но ты не сомневайся, я и Вегану точно так же ответил. Спасибо за предложение и идите на фиг.
- Тоже хотели мира, дружбы и взаимопомощи? - спросил Иван.
- Верно, - сказал Ахмет. - Как ты догадался? Надо было мне принять их предложение. А теперь… - он помедлил, глядя на Ивана плавно очерченными, слегка восточными глазами. -… когда мы все выяснили… Ты умрешь.
- Но! - подал голос из угла Борис. Ахмет поморщился. Цивильный замолчал.
Да, надежные у меня друзья, подумал Иван. Смелые.
- Рамиль, - сказал Ахмет.
Вот и все. Кончилось твое везение, диггер.
Девушка наклонилась к Ахмету, словно собиралась ему что-то шепнуть на ухо - длинные темные волосы упали бывшему царю на плечо… Словно водопад. Красивые волосы.
Эх, подумал Иван. Хоть что-то хорошее напоследок…
В следующее мгновение девушка подняла пистолет и нацелила Ахмету в висок. Щелчок курка.
- Отпусти его.
- Ты в своем уме?! - Ахмет дернулся было, но передумал. Девушка держала пистолет твердой рукой.
Надо же, подумал Иван. А я считал ее заторможенной.
- Неблагодарная тварь!
Девушка покачала головой.
- Как раз очень благодарная. - она посмотрела на Ивана. Глаза красивые. - Он правду сказал. Ваш генератор они не трогали. Он трус и подлый человек, но сейчас он говорит правду. Теперь иди.
Иван встал. Рамиль смотрел на него без выражения.
- Он уйдет… он должен заплатить! - у Ахмета задергались губы.
- Ты на его лицо посмотри, - заметила девушка. - Тебе мало?
- Как тебя зовут? - спросил Иван.
Девушка ответила не сразу.
- Иллюза.
- Ты очень красивая, Иллюза, - сказал Иван и вышел.

* * *
Рамиль протянул ему «макаров» - рукояткой вперед. Магазин на месте. Значит, скорее всего без патронов. Жаль.
- Его отец был настоящим правителем, - сказал телохранитель. - Сильным, жестоким, умным. Справедливым. А он слабый.
Иван потянулся за пистолетом. В следующее мгновение удар чудовищной силы сбил его с ног. В глаза плеснуло красным.
- Но все-таки он мой повелитель, - сказал Рамиль.
Иван глухо застонал. Боль была огромная, как устье Невы. Как Залив. Больше, чем чертово метро.
Чем, наверное, даже весь чертов Питер.
- Прощай, Меркулов. И давай как-нибудь обойдемся без следующих встреч. В следующий раз я тебя убью.
- Д-да… - Иван выдохнул, перевернулся на спину. -…пошел ты.
Рамиль улыбнулся.
- В «макаре» есть патроны. Хочешь застрелиться - пожалуйста. А пока прощай.

* * *
Сквозь красный туман.
Иван не помнил, как добрался до Восстания, не помнил, как прошел патрули - но как-то прошел, значит, говорил и называл пароль? Наверное. Боль отпустила его только, когда он добрался до своих вещей и забросил в рот сразу четыре таблетки бенальгина. Разжевал. Рот наполнился анальгетиковой горечью.
Черт, ведь берег же на черный день, подумал Иван. А сейчас какой? Белый что ли?
Белый- белый день, блин.
Бок онемел. В позвоночник словно загнали металлическую трубу.
В тоннеле опять начали стрелять и кричать «ура!». Победители. На станции пахло кровью и перегаром.
Иван огляделся.
Пашки не было. Один Солоха сидит со своей неизменной книжкой и смотрит на Ивана сквозь очки. Невозмутимый. И наплевать ему на всеобщее празднование.
Иван кивнул на груду металлических пластин, плавно изогнутых, словно по живому телу. Штук двадцать, не меньше. Если не больше.
- Это что?
Солоха махнул рукой.
- Да придурки ополченцы. Им броники выдали, а они повынимали оттуда пластины - мол, носить тяжело. Ну не идиоты?
- Ага, - Иван кивнул. Расстегнул куртку, бросил на платформу, начал разматывать бинты. Теперь бы перетянуть как следует… Посмотрел на Солоху. - Поможешь мне?

* * *
Мемов разглядывал Ивана с интересом. Спокойно. Почему-то Иван был уверен, что сказанное им заденет генерала, сломает спокойную маску вождя и покровителя.
Куда там. Обломайся, Иван.
- Значит, ты все знаешь? - генерал кивнул. - Так даже проще.
- Что проще?
Пауза. Генерал смотрел на него - словно видел насквозь.
- Выбирай, Иван, - сказал Мемов, наклонился к нему через стол. - Или чтобы ничего не было или чтобы все было. Выбор только за тобой. Это называется «свобода». Новое слово в твоем лексиконе, верно?
- Пожалуй, - Иван смотрел и злился.
- Тогда слушай.
Если выберешь «ничего не было» - ты все забываешь, все остается на своих местах, ты возвращаешься на Василеостровскую, женишься на прекрасной женщине, растишь с ней детей. Если выберешь «чтобы все было»… тогда, - Мемов спокойно посмотрел на Ивана. - Ты должен идти со мной. Мне нужны такие люди, как ты.
Что тебя больше интересует, будущее или прошлое, Иван?
- Вы убили Ефиминюка.
- Я? - Мемов поднял брови. - Зачем?
- Тогда кто?
Генерал поморщился.
- Мы углубляемся в мелочи, Иван. Времени мало. Решай быстрее. Ты с нами или без нас?
- Я сам по себе, - сказал Иван.
- Это онанизм, а не жизненная позиция, - Мемов уже смотрел без улыбки. Страшные, светлые глаза, зрачки наколоты спицей. - В последний раз спрашиваю - только из уважения к тебе, Иван… Ты - со мной?
Вопрос.
Пауза.
Ответ.
- Нет, - сказал Иван. - Я по старинке, товарищ генерал - со своей будущей женой. Извините.
Непробиваемая маска Мемова наконец треснула.
- Брось, Иван! Мы здесь не словами играем, а жизнями.
- Точно. Значит, вы хотите прямого ответа? - Иван вдруг улыбнулся. - Хорошо. Сейчас вы его получите. Но сначала я хочу знать - зачем все это было? Эта кража, это убийство? Эта война, наконец?
- Все хотят объяснений.
- Я хочу понимать. Вам ведь нужен помощник, а не кукла на ниточках, верно?
Мемов смотрел в глаза Ивана.
- А ты упрямый. Будет страшно иметь тебя своим врагом.
Тебя тоже, подумал Иван.
- Так ты со мной, Иван? - Мемов продолжал смотреть. - Только предупреждаю - отвечай честно. Впрочем, даже если соврешь… - Мемов помолчал. - Видишь ли, у меня есть особое чувство, очень полезное для политика. Я всегда вижу, когда человек врет. Итак, - он повел головой. - Ты - со мной?
«Ты уж звиняй, командир, за пулемет».
Ефиминюк. Редкостный придурок.
И что теперь, за него помирать прикажете?
Молчание.
- Что решил? - спросил Мемов.
- Я с вами.
Взгляд Мемова пронизывал насквозь. Иван слышал толчки собственной крови в жилах.
- Хорошо, - сказал Мемов. Повел головой, словно воротник натирал ему шею. - Верю.

* * *
Иван смотрел на снег. Он специально выбрал этот момент. Вокруг кипела веселая суета - победа, победа, скоро домой - Гладыш собирал рюкзак, Иван краем глаза видел его широкую спину.
Удивительно, почему такие двигательные таланты судьба дает не самым лучшим людям? Гладыш идеальный убийца, мягкий, грациозный даже, он практически танцует, убивая - прекрасная координация - и при этом малограмотный недалекий тип. Насильник, мародер и убийца.
Для такого нужна музыка. А по Гладышу скорее плачет веревка - и висеть ему три дня, как поступают с насильниками на Невском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61