В то же время коман­да Элиаса гоняла их на симуляторах, быстро вводя в обычную летную программу все мысли­мые и немыслимые проблемы. Николь и Поль сталкивались с отказом всех систем, сбоями обо­рудования, природными катаклизмами и боевы­ми действиями. В ход шло все - от семейки мышей в вентиляционной шахте до «черной дыры»; от спасательной операции в Дальнем кос­мосе до посадки на поверхность планеты, хотя на подобное «Странник» совершенно не способен. И чаще всего инсценированная реальность кон­чалась их смертью.
Наконец, после месяца тренировок, за две недели до отлета - Николь и то и другое каза­лось вечностью, - они поднялись на борт на­стоящего «Странника». Конструкция громадно­го корабля строго функциональна и не претен­дует на эстетику, но для Николь он был этало­ном красоты; осознав это, она даже залилась ру­мянцем стыда. «Мне нет дела до его уродства, - думала она, когда челнок пересекал полярную область Луны, направляясь к гигантскому ко­раблю, - будто какому-нибудь морскому волку из книжки. Надо же, он мой!» И тем не менее недоумевала, как за оставшееся время - всего-навсего четырнадцать дней - можно подгото­вить к старту все-все.
От отсека управления до кормовых дюз похо­жий на исполинский мухомор «Странник» насчи­тывает 217 метров. Передняя треть отведена для жилых и рабочих помещений экипажа, сред­няя - трюм для припасов, а задняя отдана под топливные баки и ионно-импульсные двигатели. Рубка управления находится точно на оси цент­ральной шахты и представляет собой купол с ил­люминаторами мостика прямо на носу корабля. «По крайней мере экипаж увидит, куда мы летим, даже если откажет абсолютно вся аппаратура», - отметила Николь с мимолетной ухмылкой. По периметру основания головного модуля располо­жены люки для катеров типа «Скиталец» - двух рабочих, двух исследовательских и двух боевых, предназначенных для маневров в таких местах, куда не добраться громадному и не столь юркому крейсеру.
Под рубкой находится «Дом» - две вертя­щиеся Карусели примерно тридцати метров в диаметре и пятнадцати в высоту, - где астро­навты смогут жить и работать в поле искусст­венного тяготения, созданного вращением ци­линдров вокруг центральной оси - потому их и прозвали Каруселями. В пути без них не обой­тись, поскольку длительное пребывание в неве­сомости весьма пагубно сказывается на человеческом организме; единственный их недоста­ток - значительное Кориолисово ускорение. Полом Карусели служит наружный цилиндр, но упавшие предметы или льющиеся жидкости при падении отклоняются в направлении вращения. Говорят, к этому странному ощущению быстро привыкаешь.
Каюты занимают верхнюю ступень, а лабора­тории и гидропонная оранжерея - нижнюю. Дальше центральная шахта, которую окружает ог­ромный трюм, вместивший почти все запасы, за ним тянется длинный ряд антенн и радаров. Их тоже можно поворачивать, чтобы обеспечить пре­дельно точную фокусировку.
Затем располагаются топливные баки и сами двигатели. Нос и корма оснащены вспомогатель­ными двигателями, чтобы космический корабль мог перемещаться как вертикально, так и гори­зонтально.
Оказавшись на борту - челнок пристыковал­ся к свободному причалу «Скитальца», - Николь первой сняла шлем и глубоко вдохнула воздух «Странника». В нем витали ароматы уютного жи­лища. Экипаж уже знал, что это не новое судно - ни по конструкции, ни по времени постройки. Не совсем то, чего ждала Николь, но не так уж и плохо. Большую часть последующей недели кроме них с Полем на корабле обитала учебная команда, наводя лоск на приобретенные в клас­сах познания, мало-помалу переходящие в прак­тический опыт. Как и у всякой машины, у «Странника» имелись свои пунктики и причуды, познавать которые приходилось, изрядно попо­тев. Главное - научиться преодолевать любые, даже самые неожиданные сбои.
Пока все утрясалось, Кэт Гарсиа держалась в тени. Порой они почти не встречались, хотя Кэт была осведомлена о каждом их шаге. Она предо­ставила Николь и Полю барахтаться самостоя­тельно, в надежде, что они научатся не только совершать, но и обнаруживать собственные про­махи. Как ни странно, ошибок они почти не де­лали, а сделав, быстро устраняли. Кэт, как и Элиас, невольно прониклась уважением к способностям новобранцев, но оба не ленились перепроверять их. Немало замечательных людей пострадало от избытка самоуверенности, и горь­кий опыт научил Кэт не доверять до конца ни­кому и ничему.
На той же неделе специалисты экспедиции начали погрузку своего снаряжения, и экипаж проводил на борту корабля не меньше времени, чем на базе в да Винчи. Распределили каюты и принялись знакомиться. В первый же вечер Николь столкнулась с Кьяри нос к носу за карточ­ным столом и под конец игры с горечью поняла, что, хотя на Земле считалась непревзойденным картежником, здесь встретила ровню; если продолжать в том же духе, то за год полета проигрыш достигнет размеров внешнего долга США.
Карусель испытали, разогнав до двух третьих земной силы тяжести, и Андрей опробовал кам­буз и напек «бльйинов» на всю братию, а ос­тальные, за исключением Кэт и Кьяри, превра­тили кают-компанию и себя самих черт-те во что, пытаясь наполнить бокалы вином. Да и спать в Карусели Николь не могла приноро­виться; кончилось тем, что она отправилась на мостик и свернулась клубочком в кресле перед пультом управления. Это встревожило ее. Если не удастся привыкнуть к катанию на Карусели, то можно ставить крест и на экспедиции, и на работе в НАСА. Но после краткого обмена впе­чатлениями за завтраком выяснилось, что но­вички провели ночь ничуть не лучше. Это прой­дет. Поль возился с компьютером, вслух вос­торгаясь вместительностью накопителей, а при загрузке программы стал ломать голову, как же все это втиснуть. Грандиозный объем внешней памяти был выделен под «развлекательную про­грамму» - книги, музыку, фильмы, игры, - потому что самым опасным врагом в путешест­вии будет скука, а срываться друг на друга - угрожающая жизни роскошь. Невозможно все время отдаваться работе, и при этом сохранять душевное равновесие. «Дурацкие» программы и должны снять избыток напряжения.
В среду, за четыре дня до намеченной даты отправки «Странника», экипаж по-прежнему мо­тался между кораблем и базой; оставалось чер­товски много работы, но дело двигалось к концу. Однако плановая проверка главной параболичес­кой антенны показала, что один из блоков отка­зал; Хана и Поль возились с ним не меньше часа, прежде чем вынесли смертельный приговор. Без этого блока антенна не сможет сохранять неиз­менную ориентацию на Луну и Землю, поэтому требовалась незамедлительная замена. На борту имелось три комплекта сменных блоков, но все-таки решили спуститься в да Винчи за новым, пока время терпит. Хана с Полем уселись в чел­нок и отвалили, а Николь осталась на корабле в полнейшем одиночестве.
Точнее, так ей казалось. Она была на мостике, проверяла по инструкции оружейные системы. Вдруг прямо перед носом пролетел закрытый чайный контейнер и Николь вскрикнула от не­ожиданности. Инстинктивно выбросив руку, она схватила контейнер в последнюю секунду.
- Проворна, как ласка, - констатировал Кьяри, отталкиваясь от потолка и устраиваясь в соседнем кресле.
- Господи, как вы меня напугали! А я-то ду­мала, что осталась на часок одна.
- Судя по всему, на всю ночь. Держу пари, что у да Куны и Мураи имеются кое-какие планы.
Николь с притворным отвращением фыркну­ла. Эти двое даже при желании не могли скрыть ослепительных улыбок, которыми при встрече одаривали друг друга.
- Я прилетел на том же челноке, - пояснил Кьяри. - Простите, что не доложился, как по­ложено. Привык быть сам по себе.
- Ничего страшного. Пострадала только моя нервная система. А «сам по себе» - это в одно­местном корабле? - Увидев утвердительный кивок, Николь приподняла брови: - Я-то дума­ла, такое не допускается.
- Мы, комиссары, сами себе хозяева. - Он подался вперед, приглядываясь к книжке с ко­решком-пружиной. - Какие успехи?
- Седьмая страница. - Николь осторожно отхлебнула чаю, а потом отставила его в сторону, чтобы остыл. - В этой главе еще страниц сорок, и все посвящены оружейной палубе. Зато описа­ние пульта управления тянет на целый фолиант толщиной сантиметров в пять. Да еще дюжина таких же книжонок по всякому поводу. И эта еще самая маленькая, а мы с Полем выучили наизусть все до единой!
- Жизнь - штука трудная.
- Спасибо, утешили, - тряхнула головой Николь. - На школьной скамье все это казалось мне более величественным и возвышенным.
- Тогда вам было нечего терять.
Николь протянула руку к ярким предохрани­тельным крышкам выключателей бортовой ар­тиллерии и нерешительно дотронулась кончика­ми пальцев.
- Все равно, не представляю, что мы можем вступить в бой.
- Необходимое снаряжение у нас имеется.
- Ага. Ракеты и противоракетные лазерные батареи на «Страннике» плюс еще боевой «Ски­талец», под завязку набитый мини-ракетами, укомплектованный крупнокалиберным пулеме­том Гатлинга, сверхмощным лазером да к тому же индивидуальным оружием всех мыслимых размеров и видов. Да плюс боевая броня. Знаете, комиссар, нам вполне по силам выиграть неболь­шую войну.
- Такое случалось.
Николь присмотрелась к развалившемуся в кресле комиссару повнимательнее. На Кьяри был спортивный костюм, смягчавший его угло­ватость. За многие дни работы бок о бок Ни­коль поняла, что его вялая расхлябанность - напускное. Он способен мгновенно, без всякого предупреждения перейти к действиям с весьма плачевным для противника итогом. Его старо­модный конский хвостик стягивает серебряный зажим с бирюзой, открывая залысины. Левое ухо дважды проколото - для серебряного ко­лечка и рубиновой звездочки; говорят, звездочка эта была прощальным даром русского кол­леги. А вообще-то о нем почти ничего не из­вестно - личные файлы комиссаров закрыты для любопытных, а сам он замкнут и неразго­ворчив. Пожалуй, таким безмятежным и при­ветливым Николь его еще не видела. Она сразу же доверилась ему, хоть пока не решила, как к нему относиться. В Кьяри есть что-то отталки­вающее. Слишком уж сильно чувствуется в нем одиночка, охотник. И убийца. Разве что люди врут.
- Комиссар, а вам доводилось воевать?
- В какой-нибудь из этих консервных банок? - Не скрывая презрения, он покачал головой.
- Но вообще-то под огнем вы бывали?
- Старлей, свое звание я получил не за кра­сивые глаза.
- А вы убивали?
- Не твое собачье дело, - совершенно без­мятежно откликнулся Кьяри.
Николь залилась румянцем, ощущая себя круглой идиоткой.
- Извините, - пролепетала она. - Я не хо­тела быть бестактной.
- Черта с два! Вы прямо умираете от желания спросить об этом с первой же нашей встречи - и вы, и да Куна.
- Но вы ведь не станете спорить, что о вас ходят какие-то невероятные слухи.
- Ну и что?
- Мне интересно.
- Скоро узнаете.
- То же самое родители говорили мне о сексе, - отхлебнув чаю, призналась Николь.
- Наверно, их вы тоже не слушали.
- А если я замешкаюсь?
- Погибнете. Или угробите кого-то положив­шегося на вас.
- Это варварство.
- Уж так мы тут живем.
- Комиссар, я ведь прошу о помощи!
- Здесь вам никто не помощник, лейтенант. Для каждого бесценным оказывается одно-един­ственное мгновение, когда впервые надо проде­лать это самостоятельно. Опыт придет или с на­жатием на кнопку, запускающую десятимегатонную боеголовку, или в рукопашной, когда вы со­рвете шлем с какого-нибудь ублюдка.
- А как это было у вас?
- Я уцелел.
- Вас послушать, так тут сплошные джун­гли - убей или умри.
- Да, выживает сильнейший. Здесь форпост, Ши. И в каком-то смысле будет таковым всегда. Расстояния чересчур велики, людей слишком мало, а ставка чрезвычайно высока. И тем не менее мы по-прежнему чертовски гуманны и подвержены прежним слабостям. Страсти толка­ют людей на преступления не реже, чем алчность. И комиссары, и вы, синие кителя, здесь для того, чтобы мир не обезумел окончательно.
- Так вы еще и философ?
Кьяри странно посмотрел на нее и рассмеялся.
- Матерь Божья, я и забыл, насколько ново­бранцы оторваны от жизни!
- В каком это смысле?
- За кого вы меня принимаете, Ши? За обыч­ного тупорылого скорострельного легавого? Как я ни типичен, но вряд ли в том смысле, как вы подумали. Правду сказать, я действительно фи­лософ и располагаю соответствующими диплома­ми и публикациями. У меня степени магистра по электронике, машиностроению и астрономии. Я официально допущен к адвокатской и медицин­ской практике. А ведь это только суесловие.
- О-о...
- Черт побери, а с какими людьми, по-ва­шему, вы имеете дело, сударыня?! С отбросами земного общества? С отщепенцами и уродливы­ми выходцами из бесчисленных трущоб, не су­мевшими приспособиться к жизни внизу и уд­равшими в космос, как раньше вступали в ино­странный легион? Ха! Держу пари, что да Куна мыслит точно так же! Насмотрелись видеоре­альности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41