- Ее чуть удар не хватил, когда ты сняла шлем.
- Боялась земных болезней?..
- Не-а. Они прошли медицинское зондиро­вание и были уверены, что мы не опасны. Дело в том, что для Шаврин ты... смердела. И сейчас смердишь. Потому-то она и пользуется носовыми фильтрами.
Николь обрадовалась, что ее догадка насчет необыкновенного чутья инопланетян подтверди­лась. Жаль только, что эту радость слегка омра­чила реакция Шаврин.
- Ладно, Бен, им нужен был Толмач, и они выбрали тебя. Для этого и служили те прибо­ры? - Он кивнул. - А что с Андреем и Ханой? Судя по тому, что со мной ничего не произошло, я думаю, с ними тоже все в порядке. Но хотелось бы знать наверняка.
- Не волнуйся, Николь. Они в анабиозе. - Он надавил на кнопку настольного пульта, и в воздухе появилась голограмма - панорама комнаты, где Николь пришла в себя, но теперь она рассмотрела, что одна длинная стена поделена на прозрачные квадраты. Большинство из них пустовало, но в двух можно было разглядеть лица Ханы и Андрея. Не­вооруженным глазом трудно было определить, живы они или нет; несмотря на безразличие уста­лости, Николь передернуло от отвращения - уж очень это местечко смахивало на морг.
Кьяри нажал другую кнопку, и голограмма исчезла.
- Почему меня разбудили, а их нет? - оза­боченно спросила Николь.
- Их вернут к жизни, как только мы закон­чим разговор. Мне... - Кьяри пытался выразить эмоции. - Мне не забыть, как ты на меня гля­дела, когда воины влекли меня прочь. Мне... - Он замялся, подыскивая слова. Это так не похо­дило на самоуверенного комиссара, что Николь в упор уставилась на него. - Мне хотелось уто­лить твою душевную боль. Успокоить.
- А-а, ты тревожился обо мне, - безжизнен­но произнесла она.
- Я всегда тревожился, - нервно улыбнулся он. - Теперь для меня... важно... чтобы ты знала. К тому же мне необходимо объяснить тебе, что произошло и почему. Не считая того, что ты была командиром корабля, я доверяю тебе больше, чем Андрею и Хане. Халиан'т'а - нам не враги, Ни­коль, они не жестоки от природы. Поступив так со мной, Шаврин нарушила все этические нормы. Соплеменники, впрочем, простят ей, осо­бенно если она преуспеет в этой миссии, но вряд ли она сама простит себя.
- Быть может. - Николь через стол потяну­лась к Кьяри, нерешительно коснулась его волос, щеки, бессознательно повторив жесты Шаврин при первой встрече. На ощупь кожа стала совсем дру­гой; он все тот же, но... чужой. - Генетический вирус, верно? А приборы должны были определить, кто из нас наиболее подвержен его влиянию.
- Браво!
- Кьяри, это не так уж трудно. Единственный способ заставить твой организм подвергнуться незначительным, но фундаментальным измене­ниям, - это помудрить с твоей ДНК.
- Ты сердишься.
- Еще бы!
Шаврин прорычала раскатистую фразу, басо­выми регистрами простирающуюся чуть ли не в инфразвук. Кьяри ответил в той же тональности.
- Шаврин понимает тебя, - повернулся он к Николь, - но считает, что на ее месте ты по­ступила бы точно так же.
Николь не отозвалась. Инопланетянка попала не в бровь, а в глаз. Собственно говоря, эта-то мысль и вызвала ее гнев.
- Они начали зондировать нас, как только мы ступили на борт. Шаврин не планировала трансформировать кого-либо, но, не выяснив на­личие хотя бы принципиальной возможности, она просто-напросто пренебрегла бы своими обя­занностями.
- Тяжко, Бен, да?
- Ты даже не можешь представить. Большую часть времени - сейчас, например - я прекрас­но собой владею. Но иной раз... Господи, Ни­коль, во мне словно мириады чужих существ. За­частую меня подавляет уже само их количество. Видишь ли, потенциальных Толмачей определя­ют при рождении. У них уникальная генетическая матрица, а в детстве они проходят обучение, ко­торое адаптирует их к этому вирусу физически и психологически. Что же до меня, то я не только не проходил такой подготовки, но и принадлежу к совершенно иному биологическому виду. Мне повезло, что я не рехнулся еще сильнее.
- Изменения необратимы?
- Обратимы, благодарение Создателю. Но чем позже я приму вакцину, тем менее эффек­тивна она будет.
- Зачем она это сделала?! - набросилась Николь на Шаврин, чувствуя, как сердце разрыва­ется от боли и ярости. - Зачем?!
- Из-за корсара, конечно, - просто ответил Кьяри.
Николь обернулась к нему. Гнев ее мгновенно сменился испугом.
- Что?!
- Боюсь, я угодил прямо в суть. «Разведчик просторов» - слишком лакомый кусочек, чтобы не прибрать его к рукам. Он показался на радарах халиан'т'а, когда Хана была на мостике, и она узнала его с первого же взгляда. Тот самый крей­сер, который устроил засаду на «Странник».
До того момента Шаврин не собиралась поль­зоваться генетическим вирусом. Она не знала, представляем ли мы какое-либо земное правитель­ство, но мы ей нравились и, как ни странно, она питала к нам доверие. От нас исходили хорошие флюиды. Наш импровизированный концерт сотво­рил чудеса, так же как и наши коллективные ре­акции на их голографические тесты Роршаха. Бла­годаря им-то нас и допустили на поминальный обряд. Когда Хана увидела корсара, она почувст­вовала такие сильнейшие эмоции, что внезапно на­лаживание надежных взаимоотношений стало жиз­ненно важным. И единственный путь к нему лежал через вирус толмачества. Интуиция подсказала Шаврин обездвижить тебя вместе с остальными и погрузить в анабиоз, потому что вы бы не поняли, что к чему. А не понимая, начали бы сопротив­ляться в попытке отстоять меня. Опять же камеры анабиоза полностью экранированы, так что, ска­нируя «Разведчика просторов», корсары обнаружат лишь халиан'т'а.
Что-то в поведении Кьяри заставило Николь сообщить:
- Я видела дисплей перед тем, как отклю­читься; мы с тобой выглядели почти одинаково.
- На самом деле ты более пси-чувствительна.
- Тогда почему же они предпочли тебя?
- Помнишь тризну?
- Это было очередным испытанием?
- Отчасти. В каком-то смысле тебе повезло; я помню все, будто прокручиваю кинопленку.
- Ты преобразился, словно надел маску тигра.
- Верно. Я-то был в маске, а вот ты изменилась по-настоящему. Ты была похожа на них - на саму Шаврин - куда больше, чем догадывалась. Если бы вирусом заразили тебя, ты не сумела бы вер­нуться и до конца дней своих была бы халиан'т'а в человеческом обличье. Может, дело в моем воз­расте, а может, в опыте. Кроме всего прочего, по­леты в одиночку вырабатывают обалденное само­обладание. Не исключено, что я просто упрям. Как бы то ни было, я владею собой. С трудом, правда. А ты бы не смогла.
- Понимаю. И когда все это произошло?
- Десять дней назад.
- Господи!
- Вирусу требуется около шестисот килосекунд - стандартная неделя, - чтобы все симп­томы проявились окончательно. Большую часть времени я просто цеплялся за висящий на во­лоске разум. А сегодня утром мы прибыли на базу корсаров. Этот астероид достигает двух килокэмэ в диаметре и входит в большое скопле­ние посреди Пояса. Николь, эта операция про­ведена с размахом, весьма профессионально, вероятно, не без поддержки Корпорации. Мы заметили приближение еще трех кораблей - двух штурмовиков и одной обогатительной фаб­рики. Начальник штаба Шаврин подозревает, что с другой стороны планетки стоят на прико­ле другие суда. Нас конвоирует самый большой корабль, но еще пара недурно вооружена и не уступила бы «Страннику».
- Продолжай.
- Мы болтаемся рядом с астероидом, а к главному шлюзу по левому борту подстыкован переходной туннель. Шаврин полагает, что, даже вступив в сделку с этими людьми, она все равно обрекает себя и экипаж на неизбежную гибель.
- Я согласна.
- Я тоже. У тебя есть какие-нибудь предло­жения?
- Это ведь ты легавый. Разве это не твоя епархия?
- Я... - его лицо озарила знакомая ухмылка. - ... Это не я.
- Лады. Выволакивай Андрея и Хану из мо­розилки. Поглядим, что тут можно придумать.

12
- Есть ли светлые идеи? - спросила Николь, ни к кому в частности не обращаясь.
Первым подал голос Андрей.
- Сдаться мы всегда успеем.
- Эй! - возмутилась Хана. - Ты украл мою фразу!
Николь со вздохом потерла глаза. «Благодарю тебя, Господи, деньки нам предстоят еще те».
- Ребята, я же спрашивала о светлых идеях.
- Можно еще разок взглянуть на интерьер, Николь? - попросила Хана.
Николь кивнула и аккуратно набрала нужную комбинацию на мембранной клавиатуре в по­верхности стола конференц-комнаты. Она нето­ропливо манипулировала регуляторами, как учил Кьяри, и хотя знала, что делает все правильно, не сдержала торжествующую улыбку, когда в воз­духе вспыхнуло трехмерное изображение окружа­ющего корабль пространства. Потом повернула камеру к астероиду.
- Погоди! - бросила Хана. Николь отпусти­ла ручку управления, а Хана оттолкнулась от кресла и воспарила прямо перед картинкой, ука­зывая на отдельные точки, разбросанные по не­ровной, изрезанной трещинами поверхности ас­тероида. - Видите? Николь, ты можешь поймать одну и дать максимальное увеличение?
Когда Николь выполнила просьбу, возникла полнейшая иллюзия того, что они стоят перед бункером. Кто-то присвистнул.
- Пусковые установки, - негромко проком­ментировал Андрей.
- И корпускулярные излучатели, - добавила Николь. - Совершенно убийственные вблизи. Огневой мощи этой планетенки вполне хватит, чтобы разделаться с любым крейсером, а то и с целой эскадрой.
- Интересно, можно ли как-то убрать или за­блокировать эти бункеры? - вслух гадал Андрей.
- Если у них общий источник питания и - или - трехмерная связь, - ответила Николь. - Тогда, захватив центральный пульт, мы парали­зуем их. К несчастью, - она чуть сместила изо­бражение, - каждый бункер снабжен собствен­ной системой слежения. Видимо, у них как ми­нимум троекратный запас надежности плюс автономные источники питания. Если цент­ральный пульт отключится, они перейдут на ин­дивидуальные системы управления и контроля, продолжая стрельбу.
- Николь, нам понадобится от силы пара минут, - заметил Андрей. - Только бы успеть ликвидировать механические швартовы и чуть отойти от астероида.
- А что потом? - не скрывая сарказма, ос­ведомилась Хана. - Просто испаримся?
- Что-то вроде того, - усмехнулся Анд­рей. - Включим звездный привод.
Несколько секунд все потрясенно молчали. Гениальная простота этого предложения потрясла собравшихся.
- Верно, - пробормотала Николь, обретя дар речи. - Он ведь вполне работоспособен, не так ли? Но мне казалось, что «Разведчик просторов» не вы­держит перехода в искривленное пространство.
- Нам потребуется задействовать двигатель самое большее на две секунды от силы - пуск, раз, два, и вырубили! Думаю, подобную встряску корпус перенесет. Сложность заключается в том, чтобы прыгнуть в правильном направлении, иначе во время обратного перехода можно вре­заться в планету или в Солнце.
- Андрей, - недоверчиво поинтересовалась Николь, - а насколько далеко занесет нас такой бросок, черт его дери?
- Исходя из трех секунд полетного времени... Тут у меня есть грубая прикидка. Хана, ты не сде­лаешь выкладки?
Она что-то нацарапала в блокноте, задумчиво пожевала кончик ручки и присвистнула.
- Мы окажемся на другом конце Системы. Наверное, мы вынырнем за орбитой Плутона.
- Сорок астрономических единиц, - поды­тожила Николь. - Свыше шести миллиардов ки­лометров - всего за три секунды?!
- При запуске с места, - подтвердил Анд­рей. - Звездный привод халиан'т'а немного эф­фективнее нашего.
- Это уж точно. Если корсары об этом узна­ют - пиши пропало; на Шаврин с ее экипажем можно ставить крест.
Дверь с шипением распахнулась, и вошел Кьяри. Николь первая увидела его и невольно за­таила дыхание от такой неземной красоты - иначе и не скажешь, хоть он и остался эталоном мужественности.
Кьяри был в полном парадном облачении Толмача - темно-зеленая ряса до пола, покрытая черной фелонью, вышитой замысловатыми се­ребряными рунами, ослепительно сверкала при каждом его движении. Из-под распахнутой фело­ни виднелись два ювелирных украшения: оправ­ленный серебром бирюзовый пояс и цепь, ука­зывающая на его официальный ранг. Ему сделали новую прическу и загримировали, чтобы подчеркнуть халиан'т'ские черты внешности. Он вы­глядел просто великолепно - цивилизованный и одновременно несущий отголоски варварского прошлого мужчина.
- Ого! - только и вымолвила Николь.
Кьяри еще секунды три сохранял свою не­возмутимую мину, прежде чем губы его раздви­нулись в широкой, совершенно человеческой ухмылке. Вытянув руки, он сделал медленный пируэт - это, несомненно, требовало немалой ловкости, учитывая, что он удерживался на па­лубе только благодаря сандалиям с подошвами, усеянными крючочками наподобие застежки-велькро.
- Ну как? - спросил он, искоса взглянув на Николь.
В ответ она лишь проронила:
- Ого! - и поинтересовалась его самочув­ствием.
- Пока неплохо, - хмыкнул он. - Я полон жизни, взбудоражен и напуган. Я проворный и порхающий. Я отплясываю на облаках и бегаю по проволоке, натянутой в миллионе километров над землей. Я несу вздор.
- Ага, - взяв Кьяри за руку, Николь отвела его в сторонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41