Что же касается миссис Зеллаби, то она, несомненно, была
инициативна, общительна и пользовалась уважением. Он кивнул в знак
согласия.
- Хорошо, - одобрительно сказал доктор. - Сегодня Зеллаби лучше не
беспокоить, но лучше бы договориться о встрече на завтра. Тогда, если
миссис Зеллаби... - Его прервал стук в дверь.
Викарий пошел к двери и быстро вернулся.
- Вас хочет видеть молодой Плэтч, доктор. Он говорит, что его сестре
внезапно стало очень плохо, и не могли бы вы немедленно приехать?
Полтора часа спустя доктор Уиллерс снова ехал в поместье Кайл. За
время, прошедшее после беседы с викарием, он еще сильнее стал ощущать
необходимость безотлагательного принятия мер. Однако они не учли одного
щекотливого момента - наверняка миссис Зеллаби считает свою беременность
вполне нормальной, каковой она могла оказаться и на самом деле, но
посвятив ее в суть дела и попросив о помощи, они посеяли бы в ее душе
сомнения.
Тем не менее, прежде чем предложить миссис Зеллаби принять участие в
обсуждении плана действий - а подобное совещание следовало созвать как
можно скорее, - необходимо было все ей объяснить.
К несчастью, это приходилось делать в спешке, но спешить было
необходимо. Как раз в этот момент несколько женщин могли собираться с
духом, готовясь к отчаянным поступкам, последствия которых могли бы
оказаться намного хуже, чем для бедной перепуганной Рози Плэтч, выпившей
полбутылки средства для дезинфекции...
В усадьбе Кайл никто не открыл на его стук, и он вошел внутрь.
Конфетти было уже подметено, и холл принял свой нормальный вид. Из дальних
комнат доносились женские голоса и звон посуды. Доктор подошел к двери
кабинета и постучал. Приглушенный голос сказал: "Войдите". Зеллаби с
утомленным видом возлежал в кресле.
- В чем дело? - не оборачиваясь, спросил он. - Свой долг я исполнил.
Я тщательно выполнил все, что было мне поручено. В холле... о, это вы,
доктор. Заходите. Я думал, им опять от меня что-то нужно. Садитесь. Будете
свидетелем. Вы видели, проходя через холл, хотя бы один оставшийся символ
плодородия? Думаю, что нет. Меня до сих пор удивляет, что простое решение
мужчины и женщины образовать пару требует подобного беспорядка. Помню, на
моей первой свадьбе...
По своему опыту доктор знал, что, если решительно не перехватить
инициативу у Гордона Зеллаби, она останется за ним надолго. Поэтому он
сразу же перебил:
- Я пришел по очень серьезному и срочному делу, мистер Зеллаби. Если
бы не это, я бы к вам сегодня не врывался. Вы можете уделить мне примерно
четверть часа?
- Конечно, мой дорогой друг. Снимайте пальто и садитесь. Хотите
выпить? Кое-что еще осталось. Не пропадать же добру...
Доктор отказался.
- Мистер Зеллаби, - твердо продолжал он, - я только что от викария.
Возникла ситуация, в которой мы пришли к выводу, что нуждаемся в вашей
помощи - и, более того, в помощи вашей жены - и очень срочно.
Судя по его тону, это действительно было так. Зеллаби оставил поиски
шерри и сел.
- Только не говорите мне, будто что-то не в порядке. В конце концов,
они законно поженились...
- Ну конечно, - нетерпеливо сказал доктор. - Дело совсем в другом.
Оно касается всего поселка. Этот вопрос жизненно важен для всех нас.
Зеллаби более внимательно взглянул на него, кивнул и, откинувшись на
спинку кресла, приготовился слушать.
- Продолжайте, друг мой, - сказал он.
Доктор рассказал о своих наблюдениях, выводах и страхах, а в
заключение добавил:
- Как раз перед тем, как приехать сюда, я отправил в трейнскую
больницу девочку. Эта бедняжка пыталась покончить с собой - в семнадцать
лет.
Несколько минут они молча смотрели на огонь. Наконец Зеллаби сказал:
- У меня нет оснований не доверять вам. Вы человек науки, а это
значит, что вне вашего поля деятельности вы можете принимать что-либо на
веру так же, как и все мы, зато внутри него требуете доказательств.
Поскольку дело касается вашей профессиональной репутации, вы наверняка
сделали все возможное, чтобы опровергнуть свои же собственные ощущения и
наблюдения, и вам это не удалось. Я становлюсь слишком стар, чтобы тратить
время на бессмысленные споры. Поэтому перейдем к делу.
Вы говорите, что, по вашему мнению, почти каждая женщина в Мидвиче,
способная иметь детей, беременна - и, более того, все они, за несколькими
исключениями, на одном и том же сроке. Это вы считаете, мягко говоря,
ненормальным. Но совсем недавно здесь было другое событие, которое тоже
нельзя считать нормальным. Таким образом, нынешняя ситуация может быть
как-то связана с тем, что в поселке называют Потерянным днем. Вы с
викарием пришли именно к этому выводу?
- Сам я считаю, что это весьма вероятно, - заметил доктор Уиллерс, -
но о викарии сказать ничего не могу. Полагаю, сейчас он слишком сбит с
толку, чтобы вообще делать какие-то выводы.
Зеллаби кивнул.
- Понятно. Этот вопрос лежит так же в сфере его интересов, как и в
вашей, но, в отличие от вас, ему недостает утешения, которое может дать
наука.
- Наука, - сказал доктор, - пока что дает мне слишком мало утешения.
Зеллаби покачал головой.
- Здесь вы ошибаетесь, доктор. Ведь известно, что это имеет свои
причины, и рано или поздно их можно будет обнаружить. Викарий же находится
в куда более сложном положении. Ему приходится призывать на помощь
всевозможные метафизические гипотезы - вроде посещения нас нечистой силой,
- которые могут наводить его на весьма беспокойные размышления. Стая злых
духов или шабаш...
- Наверное, с выяснением причин можно и подождать, - с легким
нетерпением предложил доктор. - Меня привели сюда нынешнее положение дел и
необходимость немедленных действий. Я хотел спросить, не могла бы миссис
Зеллаби... - Он замолчал, не зная с какой стороны лучше подойти. Зеллаби
терпеливо ждал. Доктор начал с того, что объяснил необходимость прежде
всего снять напряжение. - Затем, - сказал он, - когда обстановка немного
разрядится, мы будем в состоянии продумать хоть какой-то план.
- А моя жена? Какое она имеет к этому отношение?
Доктор повторил все, что говорил о ней викарию.
- Видите ли, я считаю, что сейчас это наиболее правильный путь. Я мог
бы, конечно, собрать всех и поговорить с ними сам, но мне кажется, что
сейчас они нуждаются прежде всего в чувстве солидарности и взаимной
поддержке, то есть в том, чего легче будет достичь, если исходить это
будет от кого-то из них самих, а не со стороны.
Зеллаби, слегка нахмурившись, взглянул на доктора.
- Кого-то из них самих... - пробормотал он. Потом помолчал задумчиво
несколько минут и наконец сказал:
- Кажется, понятно. А может быть, и нет... Я полагаю, вы просто сами
не знаете.
- Не знаю, - признался доктор. - Из-за этого возникает другая
трудность. Пока большинство замужних женщин относятся к своей беременности
спокойно, но теперь это может оказаться для них потрясением. У них
неминуемо возникнут сомнения, как только они узнают об остальных. Может
быть, вы считаете, что мне лучше самому объяснить все миссис Зеллаби?
Зеллаби кивнул.
- Видимо, так будет лучше всего, - согласился он. - Но чуть позже.
Сейчас мне хотелось бы выпить. Вам, я полагаю, тоже?
На этот раз доктор согласился. Зеллаби налил два бокала бренди с
содовой. Он уже поднес свой бокал к губам, как вдруг неожиданно снова
поставил его.
- Боже мой! - сказал он. - И Феррелин тоже?..
C минуту он разглядывал ее портрет над камином, а потом с
ошеломленным видом медленно покачал головой. Он откинул назад свои седые
волосы, взял бокал и залпом отпил половину, после чего несколько минут
угрюмо рассматривал ковер. Наконец он встряхнулся, допил оставшееся бренди
и заговорил в обычной манере:
- Напрашиваются три - нет, наверное, четыре - возможности. Однако,
поскольку вы об этом не упомянули, я буду считать, что все, что могло
произойти во время Потерянного дня, не является тем, что первым пришло бы
в голову как нормальному человеку, так и извращенцу. Мы можем это
исключить?
- Со всей определенностью, - согласился доктор.
Зеллаби кивнул.
- Итак. У некоторых низших форм жизни можно вызвать партеногенез, не
так ли?
- Но, насколько известно, ни у млекопитающих, ни у любых высших форм
это невозможно.
- Понятно. Запомним эти слова - "насколько известно". Далее, есть
возможность искусственного осеменения.
- Есть, - согласился доктор.
- Но вы так не думаете?
- Трудно сказать. Это кажется невероятным.
- Далее, - продолжал с мрачным видом Зеллаби, - возможна имплантация,
которая может привести к тому, что кто-то - Хаксли, кажется, - называл
"ксеногенез", то есть к рождению существа, не похожего на родителя - или,
вернее сказать, носителя?
Доктор Уиллерс нахмурился.
- Вы думаете, что могло быть и такое? Я надеюсь, что нет. Мне
понятно, конечно, что вам может прийти в голову и такое, наверное и
кое-кому из персонала Фермы, но неужели всему поселку?..
- Да, - сказал Зеллаби. - Возможно, таких предположений и не будет,
но в нынешних обстоятельствах неизбежно появление самых жутких фантазий.
- Пожалуй, вы правы. Я старался не думать о такой возможности. -
Доктор Уиллерс плотно сжал губы и покачал головой. - Мы должны сделать
все, чтобы проверить это, пока не началась паника. Поэтому советую вам с
максимальным пренебрежением высмеивать любые гипотезы такого рода, если вы
их услышите, а я попрошу о том же Кримма и его людей.
- Неплохой способ мягкой цензуры, - согласился Зеллаби. - Трудно
представить, как все это ощущает женщина. Могу сказать одно - если бы мне
предстояло, даже при самых благоприятных обстоятельствах, произвести на
свет новую жизнь, такая перспектива внушала бы мне страх. Но если бы у
меня были основания подозревать, что на свет появится какая-то необычная
форма жизни, я бы, наверное, просто сошел с ума. С большинством женщин
этого, конечно, не случится, они более устойчивы психически, но с
некоторыми такое случиться может, поэтому лучше всего будет убедительно
отмести такую возможность.
Зеллаби замолчал, размышляя и все более мрачнея.
- О Боже, - внезапно сказал он.
- Что еще? - спросил доктор.
- Я сейчас сообразил, что нам не сохранить этого в тайне - по крайней
мере, надолго. Как только наша история попадет в газеты, она станет
постоянной темой; они будут особенно обсуждать последнее предположение,
оно по-настоящему дьявольское и вполне способно доставить удовольствие
читателям, скажем, "Рефлектора". Нас будут трепать не меньше шести
месяцев, причем сплетни в цене будут только расти. Это их работа, доктор.
Подборки статей с различными точками зрения, ежедневные комментарии - они
выжмут сенсацию до последней капли, и мы не сможем сделать ничего, чтобы
остановить их.
Доктор несколько минут думал, потом тяжело сказал:
- Вы правы, конечно. Этого я не предусмотрел. Есть только один выход
- они не должны ничего узнать.
- Гм, - скептически сказал Зеллаби. - Гм.
- Это вполне возможно, - настаивал доктор. Прежде всего, в это не
так-то легко поверить. Они будут подозревать, что это мистификация, - в
конце концов, их уже не раз мистифицировали. Прежде, чем они возьмутся за
тему, им потребуется куча доказательств. Помните, они возьмутся только за
что-то стоящее, не второстепенное. Они должны быть уверены, что не
превратятся в конце концов в посмешище. Кроме того, их будет беспокоить
возможность диффамации, из-за чего их положение окажется весьма ненадежным
- я только сейчас начинаю понимать, насколько ненадежным.
- Я вполне разделяю вашу точку зрения, - заметил Зеллаби. - Но это
вовсе не обязательно заставит их отказаться от такого шанса.
- Я думаю, способ есть. Конечно, придется привлечь Кримма. Он сможет
связаться со Службой безопасности, как только возникнут какие-то признаки
интереса со стороны прессы. Не забудьте, они все еще занимаются делом
Потерянного дня. Но самое главное, я уверен, - это хранить все в тайне.
Никто за пределами Мидвича не должен ничего знать. Тогда у нас будет шанс.
- Несомненно - если только это получится, - согласился Зеллаби.
- Черт возьми, Зеллаби, это необходимо сделать. Наш долг перед этими
женщинами - проследить, чтобы было сделано все возможное. Они мои
пациентки. И я не хочу, чтобы толпа охотников за сенсациями свела их с
ума.
- Мы сделаем все возможное, - согласился Зеллаби и продолжал,
внимательно глядя на доктора: - Надеюсь, вы простите меня, доктор, если я
скажу о том, о чем вы наверняка уже думали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
инициативна, общительна и пользовалась уважением. Он кивнул в знак
согласия.
- Хорошо, - одобрительно сказал доктор. - Сегодня Зеллаби лучше не
беспокоить, но лучше бы договориться о встрече на завтра. Тогда, если
миссис Зеллаби... - Его прервал стук в дверь.
Викарий пошел к двери и быстро вернулся.
- Вас хочет видеть молодой Плэтч, доктор. Он говорит, что его сестре
внезапно стало очень плохо, и не могли бы вы немедленно приехать?
Полтора часа спустя доктор Уиллерс снова ехал в поместье Кайл. За
время, прошедшее после беседы с викарием, он еще сильнее стал ощущать
необходимость безотлагательного принятия мер. Однако они не учли одного
щекотливого момента - наверняка миссис Зеллаби считает свою беременность
вполне нормальной, каковой она могла оказаться и на самом деле, но
посвятив ее в суть дела и попросив о помощи, они посеяли бы в ее душе
сомнения.
Тем не менее, прежде чем предложить миссис Зеллаби принять участие в
обсуждении плана действий - а подобное совещание следовало созвать как
можно скорее, - необходимо было все ей объяснить.
К несчастью, это приходилось делать в спешке, но спешить было
необходимо. Как раз в этот момент несколько женщин могли собираться с
духом, готовясь к отчаянным поступкам, последствия которых могли бы
оказаться намного хуже, чем для бедной перепуганной Рози Плэтч, выпившей
полбутылки средства для дезинфекции...
В усадьбе Кайл никто не открыл на его стук, и он вошел внутрь.
Конфетти было уже подметено, и холл принял свой нормальный вид. Из дальних
комнат доносились женские голоса и звон посуды. Доктор подошел к двери
кабинета и постучал. Приглушенный голос сказал: "Войдите". Зеллаби с
утомленным видом возлежал в кресле.
- В чем дело? - не оборачиваясь, спросил он. - Свой долг я исполнил.
Я тщательно выполнил все, что было мне поручено. В холле... о, это вы,
доктор. Заходите. Я думал, им опять от меня что-то нужно. Садитесь. Будете
свидетелем. Вы видели, проходя через холл, хотя бы один оставшийся символ
плодородия? Думаю, что нет. Меня до сих пор удивляет, что простое решение
мужчины и женщины образовать пару требует подобного беспорядка. Помню, на
моей первой свадьбе...
По своему опыту доктор знал, что, если решительно не перехватить
инициативу у Гордона Зеллаби, она останется за ним надолго. Поэтому он
сразу же перебил:
- Я пришел по очень серьезному и срочному делу, мистер Зеллаби. Если
бы не это, я бы к вам сегодня не врывался. Вы можете уделить мне примерно
четверть часа?
- Конечно, мой дорогой друг. Снимайте пальто и садитесь. Хотите
выпить? Кое-что еще осталось. Не пропадать же добру...
Доктор отказался.
- Мистер Зеллаби, - твердо продолжал он, - я только что от викария.
Возникла ситуация, в которой мы пришли к выводу, что нуждаемся в вашей
помощи - и, более того, в помощи вашей жены - и очень срочно.
Судя по его тону, это действительно было так. Зеллаби оставил поиски
шерри и сел.
- Только не говорите мне, будто что-то не в порядке. В конце концов,
они законно поженились...
- Ну конечно, - нетерпеливо сказал доктор. - Дело совсем в другом.
Оно касается всего поселка. Этот вопрос жизненно важен для всех нас.
Зеллаби более внимательно взглянул на него, кивнул и, откинувшись на
спинку кресла, приготовился слушать.
- Продолжайте, друг мой, - сказал он.
Доктор рассказал о своих наблюдениях, выводах и страхах, а в
заключение добавил:
- Как раз перед тем, как приехать сюда, я отправил в трейнскую
больницу девочку. Эта бедняжка пыталась покончить с собой - в семнадцать
лет.
Несколько минут они молча смотрели на огонь. Наконец Зеллаби сказал:
- У меня нет оснований не доверять вам. Вы человек науки, а это
значит, что вне вашего поля деятельности вы можете принимать что-либо на
веру так же, как и все мы, зато внутри него требуете доказательств.
Поскольку дело касается вашей профессиональной репутации, вы наверняка
сделали все возможное, чтобы опровергнуть свои же собственные ощущения и
наблюдения, и вам это не удалось. Я становлюсь слишком стар, чтобы тратить
время на бессмысленные споры. Поэтому перейдем к делу.
Вы говорите, что, по вашему мнению, почти каждая женщина в Мидвиче,
способная иметь детей, беременна - и, более того, все они, за несколькими
исключениями, на одном и том же сроке. Это вы считаете, мягко говоря,
ненормальным. Но совсем недавно здесь было другое событие, которое тоже
нельзя считать нормальным. Таким образом, нынешняя ситуация может быть
как-то связана с тем, что в поселке называют Потерянным днем. Вы с
викарием пришли именно к этому выводу?
- Сам я считаю, что это весьма вероятно, - заметил доктор Уиллерс, -
но о викарии сказать ничего не могу. Полагаю, сейчас он слишком сбит с
толку, чтобы вообще делать какие-то выводы.
Зеллаби кивнул.
- Понятно. Этот вопрос лежит так же в сфере его интересов, как и в
вашей, но, в отличие от вас, ему недостает утешения, которое может дать
наука.
- Наука, - сказал доктор, - пока что дает мне слишком мало утешения.
Зеллаби покачал головой.
- Здесь вы ошибаетесь, доктор. Ведь известно, что это имеет свои
причины, и рано или поздно их можно будет обнаружить. Викарий же находится
в куда более сложном положении. Ему приходится призывать на помощь
всевозможные метафизические гипотезы - вроде посещения нас нечистой силой,
- которые могут наводить его на весьма беспокойные размышления. Стая злых
духов или шабаш...
- Наверное, с выяснением причин можно и подождать, - с легким
нетерпением предложил доктор. - Меня привели сюда нынешнее положение дел и
необходимость немедленных действий. Я хотел спросить, не могла бы миссис
Зеллаби... - Он замолчал, не зная с какой стороны лучше подойти. Зеллаби
терпеливо ждал. Доктор начал с того, что объяснил необходимость прежде
всего снять напряжение. - Затем, - сказал он, - когда обстановка немного
разрядится, мы будем в состоянии продумать хоть какой-то план.
- А моя жена? Какое она имеет к этому отношение?
Доктор повторил все, что говорил о ней викарию.
- Видите ли, я считаю, что сейчас это наиболее правильный путь. Я мог
бы, конечно, собрать всех и поговорить с ними сам, но мне кажется, что
сейчас они нуждаются прежде всего в чувстве солидарности и взаимной
поддержке, то есть в том, чего легче будет достичь, если исходить это
будет от кого-то из них самих, а не со стороны.
Зеллаби, слегка нахмурившись, взглянул на доктора.
- Кого-то из них самих... - пробормотал он. Потом помолчал задумчиво
несколько минут и наконец сказал:
- Кажется, понятно. А может быть, и нет... Я полагаю, вы просто сами
не знаете.
- Не знаю, - признался доктор. - Из-за этого возникает другая
трудность. Пока большинство замужних женщин относятся к своей беременности
спокойно, но теперь это может оказаться для них потрясением. У них
неминуемо возникнут сомнения, как только они узнают об остальных. Может
быть, вы считаете, что мне лучше самому объяснить все миссис Зеллаби?
Зеллаби кивнул.
- Видимо, так будет лучше всего, - согласился он. - Но чуть позже.
Сейчас мне хотелось бы выпить. Вам, я полагаю, тоже?
На этот раз доктор согласился. Зеллаби налил два бокала бренди с
содовой. Он уже поднес свой бокал к губам, как вдруг неожиданно снова
поставил его.
- Боже мой! - сказал он. - И Феррелин тоже?..
C минуту он разглядывал ее портрет над камином, а потом с
ошеломленным видом медленно покачал головой. Он откинул назад свои седые
волосы, взял бокал и залпом отпил половину, после чего несколько минут
угрюмо рассматривал ковер. Наконец он встряхнулся, допил оставшееся бренди
и заговорил в обычной манере:
- Напрашиваются три - нет, наверное, четыре - возможности. Однако,
поскольку вы об этом не упомянули, я буду считать, что все, что могло
произойти во время Потерянного дня, не является тем, что первым пришло бы
в голову как нормальному человеку, так и извращенцу. Мы можем это
исключить?
- Со всей определенностью, - согласился доктор.
Зеллаби кивнул.
- Итак. У некоторых низших форм жизни можно вызвать партеногенез, не
так ли?
- Но, насколько известно, ни у млекопитающих, ни у любых высших форм
это невозможно.
- Понятно. Запомним эти слова - "насколько известно". Далее, есть
возможность искусственного осеменения.
- Есть, - согласился доктор.
- Но вы так не думаете?
- Трудно сказать. Это кажется невероятным.
- Далее, - продолжал с мрачным видом Зеллаби, - возможна имплантация,
которая может привести к тому, что кто-то - Хаксли, кажется, - называл
"ксеногенез", то есть к рождению существа, не похожего на родителя - или,
вернее сказать, носителя?
Доктор Уиллерс нахмурился.
- Вы думаете, что могло быть и такое? Я надеюсь, что нет. Мне
понятно, конечно, что вам может прийти в голову и такое, наверное и
кое-кому из персонала Фермы, но неужели всему поселку?..
- Да, - сказал Зеллаби. - Возможно, таких предположений и не будет,
но в нынешних обстоятельствах неизбежно появление самых жутких фантазий.
- Пожалуй, вы правы. Я старался не думать о такой возможности. -
Доктор Уиллерс плотно сжал губы и покачал головой. - Мы должны сделать
все, чтобы проверить это, пока не началась паника. Поэтому советую вам с
максимальным пренебрежением высмеивать любые гипотезы такого рода, если вы
их услышите, а я попрошу о том же Кримма и его людей.
- Неплохой способ мягкой цензуры, - согласился Зеллаби. - Трудно
представить, как все это ощущает женщина. Могу сказать одно - если бы мне
предстояло, даже при самых благоприятных обстоятельствах, произвести на
свет новую жизнь, такая перспектива внушала бы мне страх. Но если бы у
меня были основания подозревать, что на свет появится какая-то необычная
форма жизни, я бы, наверное, просто сошел с ума. С большинством женщин
этого, конечно, не случится, они более устойчивы психически, но с
некоторыми такое случиться может, поэтому лучше всего будет убедительно
отмести такую возможность.
Зеллаби замолчал, размышляя и все более мрачнея.
- О Боже, - внезапно сказал он.
- Что еще? - спросил доктор.
- Я сейчас сообразил, что нам не сохранить этого в тайне - по крайней
мере, надолго. Как только наша история попадет в газеты, она станет
постоянной темой; они будут особенно обсуждать последнее предположение,
оно по-настоящему дьявольское и вполне способно доставить удовольствие
читателям, скажем, "Рефлектора". Нас будут трепать не меньше шести
месяцев, причем сплетни в цене будут только расти. Это их работа, доктор.
Подборки статей с различными точками зрения, ежедневные комментарии - они
выжмут сенсацию до последней капли, и мы не сможем сделать ничего, чтобы
остановить их.
Доктор несколько минут думал, потом тяжело сказал:
- Вы правы, конечно. Этого я не предусмотрел. Есть только один выход
- они не должны ничего узнать.
- Гм, - скептически сказал Зеллаби. - Гм.
- Это вполне возможно, - настаивал доктор. Прежде всего, в это не
так-то легко поверить. Они будут подозревать, что это мистификация, - в
конце концов, их уже не раз мистифицировали. Прежде, чем они возьмутся за
тему, им потребуется куча доказательств. Помните, они возьмутся только за
что-то стоящее, не второстепенное. Они должны быть уверены, что не
превратятся в конце концов в посмешище. Кроме того, их будет беспокоить
возможность диффамации, из-за чего их положение окажется весьма ненадежным
- я только сейчас начинаю понимать, насколько ненадежным.
- Я вполне разделяю вашу точку зрения, - заметил Зеллаби. - Но это
вовсе не обязательно заставит их отказаться от такого шанса.
- Я думаю, способ есть. Конечно, придется привлечь Кримма. Он сможет
связаться со Службой безопасности, как только возникнут какие-то признаки
интереса со стороны прессы. Не забудьте, они все еще занимаются делом
Потерянного дня. Но самое главное, я уверен, - это хранить все в тайне.
Никто за пределами Мидвича не должен ничего знать. Тогда у нас будет шанс.
- Несомненно - если только это получится, - согласился Зеллаби.
- Черт возьми, Зеллаби, это необходимо сделать. Наш долг перед этими
женщинами - проследить, чтобы было сделано все возможное. Они мои
пациентки. И я не хочу, чтобы толпа охотников за сенсациями свела их с
ума.
- Мы сделаем все возможное, - согласился Зеллаби и продолжал,
внимательно глядя на доктора: - Надеюсь, вы простите меня, доктор, если я
скажу о том, о чем вы наверняка уже думали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32