- Вроде я там ничего не забыл. Документы все передал. Мне там делать нечего.
– И тем не менее придется, - миролюбиво проговорил Александр Петрович, вставая.
– А когда же я приступлю к занятиям? Я и так уже опоздал, - резонно заметил Сергей.
– Ничем помочь вам не могу, - все так же спокойно, непохоже на обычный холодноватый тон, продолжал Александр Петровичи достал из сейфа какую-то бумагу.
– Да и нет у меня ни малейшего желания мозолить там людям глаза, -признался Сергей. - Может, как-нибудь можно обойтись без поездки?
– Полноте, - примирительно сказал Александр Петрович и положил эту бумагу перед Сергеем на стол. - Это приказ. Сим вы назначены руководителем группы. Имеется в виду в Есино. Приступайте к исполнению своих новых обязанностей и постарайтесь поскорее представить мне проект нового объектива.
Как ни привык Сергей к тому, что судьба в лице то одного, то другого начальника не раз и не два переворачивала вверх дном все его жизненное суденышко, но, услыхав сейчас такое, он вздрогнул. Не напугался и не оторопел. Вздрогнул как от удара, выказав естественную реакцию самозащиты, ибо никак и ни в какой мере даже представить себе не мог еще минуту назад, что в его жизни произойдет такой поворот.
Александр Петрович рассказывал ему о том, как его пригласил к себе заместитель министра и какую поставил перед ним задачу. Сергей плохо все это понимал, вероятно, потому, что плохо слушал, о чем говорил Александр Петрович. Не до его рассказа было ему сейчас. Ему даже в собственных мыслях было трудно разобраться: таким стремительным наплывом нахлынули они на него. Уже снова от чего-то ему приходилось отказываться, на что-то нацеливаться. Конечно, все перевернул с ног на голову Ачкасов. Но одного обстоятельства он явно не учел. И об этом сейчас неожиданно подумал Сергей. И не только подумал, спросил:
– Как же мы с вами будем работать? Наши мнения ни разу еще не сошлись!
– Неважно то, что было, - ответил Кулешов. - Вы, очевидно, меня не поняли. Работать вы будете почти самостоятельно. Я же буду осуществлять лишь самое общее руководство: финансы, кадры и все прочее по линии обеспечения, что понадобится вам для вашего проекта.
– Вы же были против этого проекта, - напомнил Сергей.
Александр Петрович отрицательно покачал головой.
– Не был. Он мне даже понравился. Я вам сказал тогда, что он любопытен. Просто у меня не было ни времени, ни денег разрабатывать его.
– А теперь они нашлись? - не утерпел, съязвил Сергей.
– Дали. И то и другое, - ответил Александр Петрович. - Заместитель министра дал. Он мне - о проекте. А я ему - о деньгах. Вот они и нашлись. Жизнь, Сергей Дмитриевич, наши самые наипрямейшие обязанности заставляют нас смотреть на многие вещи с разных позиций. Вы что-то придумали и тянетесь к чернильнице, чтобы изобразить все это на бумаге. А я, когда мне что-то предлагают, первым делом лезу в кассу. И если она пуста, говорю, что нам это "что-то" не подходит. Вы когда-нибудь на своей шее почувствуете, как давит финансовая петля.
Кулешов говорил очень искренне. Сергей верил каждому его слову и, возможно, потому решил окончательно поставить точки над "и".
– Вам с самого начала было не по душе мое появление в КБ, - и утвердительно и одновременно вопросительно сказал он и посмотрел на Александра Петровича. Ему почему-то показалось, что Кулешов смутился. Разубеждать Сергея было бы глупо, а согласиться с ним хоть кому наверняка было бы неприятно. Но Александр Петрович согласился. И глазом не моргнул.
– Верно, - сказал он и вздохнул. - Вы, дорогой мой, фигура одиозная, талантливая и потому трудно управляемая. Вокруг вас непременно должны быть всякие споры. Вас обязательно должны куда- нибудь назначать, выдвигать: Хлопот с вами не оберешься! Я это сразу понял.
– Как? Вы же меня совсем не знали! - возразил Сергей.
– Дочка очень уж вас расхваливала, а ей я верю. Она в людях никогда не ошибается. Хотя, впрочем, - Кулешов о чем-то вдруг задумался, - однажды она ошиблась довольно здорово. Но это к делу не относится, - Александр Петрович встал. - Задерживать вас больше не хочу. Вызывайте машину, закрепленную за вашей группой, и поезжайте в Есино. Продумайте, кто вам нужен из людей, составьте график работ, представляйте все это мне и беритесь за дело. Время не ждет.
Теперь встал Сергей.
– Могу я сразу оговорить одно условие?
Александр Петрович согласно кивнул.
– Не присылайте ко мне Руденко.
Александр Петрович кивнул снова:
– Она послезавтра уезжает в Речинск.
– Я имел в виду его, - поспешно уточнил Сергей.
– Он у нас больше не работает, - ответил Александр Петрович. И неожиданно вспомнил: - Я не сообщил вам еще об одном известии. Заниматься диссертацией вам все же придется. Вас зачислили в адъюнктуру заочником.
Теперь уже действительно было сказано все. А если бы Александр Петрович вздумал добавить что-нибудь еще, Сергей, кажется, запросил бы пощады. "И все это Владимир Георгиевич, Владимир Георгиевич..." - не переставал твердить про себя Сергей. В Есино в тот день он не поехал и даже не звонил. Решил заявиться безо всяких предупреждений, да и времени на разговоры фактически не было. Он заказал машину на следующее утро к себе на квартиру и ушел из КБ. Надо было побывать в академии, хоть на полчаса увидеть Верховского, попытаться найти Юлю. Cде она могла быть, Сергей даже не предполагал. Но почему-то надеялся, что она сама найдет его вечером дома.
Он все успел, как планировал. Не успел только в тот день пообедать. В академии пришлось пробыть часа три. Потом прождал Верховского. Затем беседовал с ним, неожиданно для себя, в его машине. Академик, как всегда, встретил его очень приветливо и тут же предложил встретиться через день, когда у него будет свободный вечер. Пригласил Сергея к себе, но Сергей никак этого предложения принять не мог. И тогда Верховский усадил его в свою машину. По дороге на очередное совещание он и выслушал все новости Сергея. Какие-то принял с одобрением. Что-то ему оказалось не по душе. Он даже спросил в обычной своей манере:
– А нельзя ли сделать наоборот: конструировать заочно, а наукой, как она того и требует, заниматься каждый день?
Сергей в ответ только беспомощно развел руками.
– Ну да, понимаю, понимаю: обстоятельства, как всегда, превыше вас, -подавил улыбку Верховский и все же настоял на том, что Сергей в самое ближайшее время приедет к нему обговорить тему его будущей диссертации. На машине Верховского Сергей приехал и домой. День был сумасшедший. Один из тех, которые запоминаются на всю жизнь, ибо являются в ней чем-то вроде вех. И течет она, жизнь, меняя свое направление от одной вехи до другой, как река свое русло от поворота до поворота. От волнений, от беготни, от желания непременно все успеть Сергей устал и даже не хотел есть. Он разделся, лег на тахту и закурил. И когда немного пришел в себя, вдруг понял, что он счастлив. Счастлив, ибо вновь сможет заниматься своим любимым делом, которое теперь уже непременно доведет до конца. Счастлив, так как будет работать со своими друзьями, в своем коллективе. Конечно, до полного счастья ему сейчас не хватало звонка от Юли. Он даже не представлял, известно ли ей что-либо обо всех этих событиях в его жизни. Она могла о них знать, а могла и не знать. Но конечно, ничего она не ведала о их встрече с Верховским, о согласии академика стать его научным руководителем, что для Сергея было очень и очень важно: Однако Сергей почему-то был уверен в том, что Юля ему позвонит, и ждал звонка. О своих же еще столь недавних утешениях по поводу наконец-то обретенного нормального жизненного ритма он вспоминал сейчас со снисходительной улыбкой, словно прощал себе небольшую шалость. Никакого другого ритма, кроме того, в котором он жил, в который втянулся и к которому привык как к самому естественному, ему совершенно было не нужно. Его абсолютно не пугала и дополнительная нагрузка - заочная учеба. Знал: справится и с ней. Справится и выдержит, ибо надо выдержать:
Телефон зазвонил. Но звонила не Юля, а Бочкарев. Он был уже в курсе всех событий и от души поздравил Сергея. Сергей, будучи от природы человеком несколько застенчивым, смутился. Действительно, получалось что-то похожее на то, о чем говорила ему при последней встрече Юля: выжил он Бочкарева с его места. Он сказал об этом Бочкареву. Но тот в ответ только рассмеялся.
– Чушь! Выкиньте ее из головы, - сказал Бочкарев. - Произошло то, что и должно было произойти. Только жаль, что сделали мы это не сами, а вынудили вмешаться в наши дела высокое начальство. Но так или иначе, а я еще раз поздравляю. Выдвижение ваше заслуженно и весьма своевременно. От души желаю удачи.
Потом были другие звонки. И тоже не от Юли. А около одиннадцати позвонил Владимир.
– О, да ты дома! - обрадовался он. - Когда приехал?
– Вчера, - не менее обрадовался его звонку Сергей.
– А почему не объявляешься?
– Вчера пытался.
– Во сколько?
– Часов в десять вечера:
– Я в кино был. У нас "Белое солнце" крутили. А ты бы попозднее еще звякнул.
– Спать я позднее завалился. Привык в отпуске рано ложиться, - признался Сергей.
– Слушай, тут слух у нас любопытный ходит: - продолжал Владимир.
– Какой?
– Вроде начальство с Руденко все переиграло:
– И до вас уже докатилось?
– Долго ли? Мы сначала не поверили. А он и на самом деле не возвращается.
– Завтра приеду, потолкуем, - уклончиво ответил Сергей.
– Ты приедешь? - удивился Владимир.
– Я, я! - громче повторил Сергей.
– Ты же в академию собирался:
– Одно другому не мешает, - вывернулся Сергей. - А что у тебя?
– Все то же. Через час на старт.
– Неужели еще снимаешь? - не поверил Сергей.
– Запланировано до конца месяца.
– Завтра же отменю к черту!
– Ты? Ну дает...
– До завтра, брат, - попрощался Сергей.
– Давай: - недоверчиво ответил Владимир.
Сергей положил трубку и только сейчас подумал, что, пожалуй, напрасно ждет Юлиного звонка, что она на сей раз может и не позвонить, потому что еще неизвестно, как отнеслась она к переводу мужа из КБ. И еще он подумал: отныне их отношения вообще могут резко измениться. И уж, конечно, только в худшую сторону. И все же надежда, а точнее, просто желание услышать ее голос не покидало его в тот вечер до тех пор, пока он не уснул. Но Юля так и не позвонила.
Не было от нее звонка и утром. Сергей собрался, взглянул на молчавший телефон, вышел и запер квартиру. Машина уже ожидала его у подъезда. Он сел на заднее сиденье, но, прежде чем отправиться в Есино, решил буквально на минуту снова заскочить в академию. Вчера ему не удалось встретиться с некоторыми преподавателями. Надо было сделать это сейчас. Он так и сделал. Но пробыл в академии не минуту, а почти два часа. Лишь после этого он направился в Есино.
Дорогой, как обычно, думал о делах: о диссертации, о встрече с Верховским, о Юле. Но очень скоро забыл обо всем, кроме предстоящей работы, и полностью сосредоточился на своем проекте. Конечно, отдохнул он неплохо. Но если бы не этот отдых, проект был бы полностью закончен. Возможно, сейчас бы уже создавался опытный образец. А теперь придется начинать с того, на чем он остановился месяц назад. Потерянного времени было жаль:
В городке Сергей у подъезда дома Владимира отпустил машину и поднялся в квартиру. Владимира дома не было. Это Сергея не удивило. Но удивило другое: Занда была не выгуляна. Едва Сергей открыл дверь, она пулей выскочила на лестницу и, не обращая внимания на команды, стремглав припустила вниз. Сергей бросил свой чемодан и побежал следом за ней. Того, что Занда может потеряться, ни он, ни Владимир не боялись. Но она могла придушить чью-нибудь кошку или натворить еще что-нибудь, поэтому гулять ей без присмотра не разрешалось.
Сергей выбежал из дома и неожиданно столкнулся с Жердевым. Лицо у него было бледным, взгляд растерянным.
– Я всегда говорил, в рубашке он родился, - сказал Жердев и, сняв фуражку, ладонью вытер пот со лба.
– Кто? - не понял Сергей. - Привет, Николай Филиппович!
– Володька твой, - не обращая внимания на приветствие Сергея, продолжал Жердев.
– Что Володька? - снова переспросил Сергей.
– А ты что, ничего не знаешь? - уставился на него Жердев.
– Я только что приехал:
– Гробанулся он сегодня на испытании.
– Володька?!
– Он самый. Мы думали - крышка. А он в рубашке родился. Один случай на тысячу.
Известие поразило Сергея как громом. Так вот почему Владимира не было дома!
– Ночью на испытании двигатель у него отказал, - продолжал Жердев. -Передал по радио: "Заклинило", и точка. Еще комиссия не разобралась, в чем дело. Скорее всего, птицу в турбину засосало. Ему руководитель полетов команду: "Немедленно катапультируйтесь!" А он в ответ: "Не могу. Кругом постройки". И потянул машину в болото. Решил посадить на брюхо. Шасси не выпускал. Не посадил бы! Ушел бы в трясину. Спасли его торфяные бурты. Торф в них мягкий, сухой. Три бурта раскидал. В четвертом застрял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– И тем не менее придется, - миролюбиво проговорил Александр Петрович, вставая.
– А когда же я приступлю к занятиям? Я и так уже опоздал, - резонно заметил Сергей.
– Ничем помочь вам не могу, - все так же спокойно, непохоже на обычный холодноватый тон, продолжал Александр Петровичи достал из сейфа какую-то бумагу.
– Да и нет у меня ни малейшего желания мозолить там людям глаза, -признался Сергей. - Может, как-нибудь можно обойтись без поездки?
– Полноте, - примирительно сказал Александр Петрович и положил эту бумагу перед Сергеем на стол. - Это приказ. Сим вы назначены руководителем группы. Имеется в виду в Есино. Приступайте к исполнению своих новых обязанностей и постарайтесь поскорее представить мне проект нового объектива.
Как ни привык Сергей к тому, что судьба в лице то одного, то другого начальника не раз и не два переворачивала вверх дном все его жизненное суденышко, но, услыхав сейчас такое, он вздрогнул. Не напугался и не оторопел. Вздрогнул как от удара, выказав естественную реакцию самозащиты, ибо никак и ни в какой мере даже представить себе не мог еще минуту назад, что в его жизни произойдет такой поворот.
Александр Петрович рассказывал ему о том, как его пригласил к себе заместитель министра и какую поставил перед ним задачу. Сергей плохо все это понимал, вероятно, потому, что плохо слушал, о чем говорил Александр Петрович. Не до его рассказа было ему сейчас. Ему даже в собственных мыслях было трудно разобраться: таким стремительным наплывом нахлынули они на него. Уже снова от чего-то ему приходилось отказываться, на что-то нацеливаться. Конечно, все перевернул с ног на голову Ачкасов. Но одного обстоятельства он явно не учел. И об этом сейчас неожиданно подумал Сергей. И не только подумал, спросил:
– Как же мы с вами будем работать? Наши мнения ни разу еще не сошлись!
– Неважно то, что было, - ответил Кулешов. - Вы, очевидно, меня не поняли. Работать вы будете почти самостоятельно. Я же буду осуществлять лишь самое общее руководство: финансы, кадры и все прочее по линии обеспечения, что понадобится вам для вашего проекта.
– Вы же были против этого проекта, - напомнил Сергей.
Александр Петрович отрицательно покачал головой.
– Не был. Он мне даже понравился. Я вам сказал тогда, что он любопытен. Просто у меня не было ни времени, ни денег разрабатывать его.
– А теперь они нашлись? - не утерпел, съязвил Сергей.
– Дали. И то и другое, - ответил Александр Петрович. - Заместитель министра дал. Он мне - о проекте. А я ему - о деньгах. Вот они и нашлись. Жизнь, Сергей Дмитриевич, наши самые наипрямейшие обязанности заставляют нас смотреть на многие вещи с разных позиций. Вы что-то придумали и тянетесь к чернильнице, чтобы изобразить все это на бумаге. А я, когда мне что-то предлагают, первым делом лезу в кассу. И если она пуста, говорю, что нам это "что-то" не подходит. Вы когда-нибудь на своей шее почувствуете, как давит финансовая петля.
Кулешов говорил очень искренне. Сергей верил каждому его слову и, возможно, потому решил окончательно поставить точки над "и".
– Вам с самого начала было не по душе мое появление в КБ, - и утвердительно и одновременно вопросительно сказал он и посмотрел на Александра Петровича. Ему почему-то показалось, что Кулешов смутился. Разубеждать Сергея было бы глупо, а согласиться с ним хоть кому наверняка было бы неприятно. Но Александр Петрович согласился. И глазом не моргнул.
– Верно, - сказал он и вздохнул. - Вы, дорогой мой, фигура одиозная, талантливая и потому трудно управляемая. Вокруг вас непременно должны быть всякие споры. Вас обязательно должны куда- нибудь назначать, выдвигать: Хлопот с вами не оберешься! Я это сразу понял.
– Как? Вы же меня совсем не знали! - возразил Сергей.
– Дочка очень уж вас расхваливала, а ей я верю. Она в людях никогда не ошибается. Хотя, впрочем, - Кулешов о чем-то вдруг задумался, - однажды она ошиблась довольно здорово. Но это к делу не относится, - Александр Петрович встал. - Задерживать вас больше не хочу. Вызывайте машину, закрепленную за вашей группой, и поезжайте в Есино. Продумайте, кто вам нужен из людей, составьте график работ, представляйте все это мне и беритесь за дело. Время не ждет.
Теперь встал Сергей.
– Могу я сразу оговорить одно условие?
Александр Петрович согласно кивнул.
– Не присылайте ко мне Руденко.
Александр Петрович кивнул снова:
– Она послезавтра уезжает в Речинск.
– Я имел в виду его, - поспешно уточнил Сергей.
– Он у нас больше не работает, - ответил Александр Петрович. И неожиданно вспомнил: - Я не сообщил вам еще об одном известии. Заниматься диссертацией вам все же придется. Вас зачислили в адъюнктуру заочником.
Теперь уже действительно было сказано все. А если бы Александр Петрович вздумал добавить что-нибудь еще, Сергей, кажется, запросил бы пощады. "И все это Владимир Георгиевич, Владимир Георгиевич..." - не переставал твердить про себя Сергей. В Есино в тот день он не поехал и даже не звонил. Решил заявиться безо всяких предупреждений, да и времени на разговоры фактически не было. Он заказал машину на следующее утро к себе на квартиру и ушел из КБ. Надо было побывать в академии, хоть на полчаса увидеть Верховского, попытаться найти Юлю. Cде она могла быть, Сергей даже не предполагал. Но почему-то надеялся, что она сама найдет его вечером дома.
Он все успел, как планировал. Не успел только в тот день пообедать. В академии пришлось пробыть часа три. Потом прождал Верховского. Затем беседовал с ним, неожиданно для себя, в его машине. Академик, как всегда, встретил его очень приветливо и тут же предложил встретиться через день, когда у него будет свободный вечер. Пригласил Сергея к себе, но Сергей никак этого предложения принять не мог. И тогда Верховский усадил его в свою машину. По дороге на очередное совещание он и выслушал все новости Сергея. Какие-то принял с одобрением. Что-то ему оказалось не по душе. Он даже спросил в обычной своей манере:
– А нельзя ли сделать наоборот: конструировать заочно, а наукой, как она того и требует, заниматься каждый день?
Сергей в ответ только беспомощно развел руками.
– Ну да, понимаю, понимаю: обстоятельства, как всегда, превыше вас, -подавил улыбку Верховский и все же настоял на том, что Сергей в самое ближайшее время приедет к нему обговорить тему его будущей диссертации. На машине Верховского Сергей приехал и домой. День был сумасшедший. Один из тех, которые запоминаются на всю жизнь, ибо являются в ней чем-то вроде вех. И течет она, жизнь, меняя свое направление от одной вехи до другой, как река свое русло от поворота до поворота. От волнений, от беготни, от желания непременно все успеть Сергей устал и даже не хотел есть. Он разделся, лег на тахту и закурил. И когда немного пришел в себя, вдруг понял, что он счастлив. Счастлив, ибо вновь сможет заниматься своим любимым делом, которое теперь уже непременно доведет до конца. Счастлив, так как будет работать со своими друзьями, в своем коллективе. Конечно, до полного счастья ему сейчас не хватало звонка от Юли. Он даже не представлял, известно ли ей что-либо обо всех этих событиях в его жизни. Она могла о них знать, а могла и не знать. Но конечно, ничего она не ведала о их встрече с Верховским, о согласии академика стать его научным руководителем, что для Сергея было очень и очень важно: Однако Сергей почему-то был уверен в том, что Юля ему позвонит, и ждал звонка. О своих же еще столь недавних утешениях по поводу наконец-то обретенного нормального жизненного ритма он вспоминал сейчас со снисходительной улыбкой, словно прощал себе небольшую шалость. Никакого другого ритма, кроме того, в котором он жил, в который втянулся и к которому привык как к самому естественному, ему совершенно было не нужно. Его абсолютно не пугала и дополнительная нагрузка - заочная учеба. Знал: справится и с ней. Справится и выдержит, ибо надо выдержать:
Телефон зазвонил. Но звонила не Юля, а Бочкарев. Он был уже в курсе всех событий и от души поздравил Сергея. Сергей, будучи от природы человеком несколько застенчивым, смутился. Действительно, получалось что-то похожее на то, о чем говорила ему при последней встрече Юля: выжил он Бочкарева с его места. Он сказал об этом Бочкареву. Но тот в ответ только рассмеялся.
– Чушь! Выкиньте ее из головы, - сказал Бочкарев. - Произошло то, что и должно было произойти. Только жаль, что сделали мы это не сами, а вынудили вмешаться в наши дела высокое начальство. Но так или иначе, а я еще раз поздравляю. Выдвижение ваше заслуженно и весьма своевременно. От души желаю удачи.
Потом были другие звонки. И тоже не от Юли. А около одиннадцати позвонил Владимир.
– О, да ты дома! - обрадовался он. - Когда приехал?
– Вчера, - не менее обрадовался его звонку Сергей.
– А почему не объявляешься?
– Вчера пытался.
– Во сколько?
– Часов в десять вечера:
– Я в кино был. У нас "Белое солнце" крутили. А ты бы попозднее еще звякнул.
– Спать я позднее завалился. Привык в отпуске рано ложиться, - признался Сергей.
– Слушай, тут слух у нас любопытный ходит: - продолжал Владимир.
– Какой?
– Вроде начальство с Руденко все переиграло:
– И до вас уже докатилось?
– Долго ли? Мы сначала не поверили. А он и на самом деле не возвращается.
– Завтра приеду, потолкуем, - уклончиво ответил Сергей.
– Ты приедешь? - удивился Владимир.
– Я, я! - громче повторил Сергей.
– Ты же в академию собирался:
– Одно другому не мешает, - вывернулся Сергей. - А что у тебя?
– Все то же. Через час на старт.
– Неужели еще снимаешь? - не поверил Сергей.
– Запланировано до конца месяца.
– Завтра же отменю к черту!
– Ты? Ну дает...
– До завтра, брат, - попрощался Сергей.
– Давай: - недоверчиво ответил Владимир.
Сергей положил трубку и только сейчас подумал, что, пожалуй, напрасно ждет Юлиного звонка, что она на сей раз может и не позвонить, потому что еще неизвестно, как отнеслась она к переводу мужа из КБ. И еще он подумал: отныне их отношения вообще могут резко измениться. И уж, конечно, только в худшую сторону. И все же надежда, а точнее, просто желание услышать ее голос не покидало его в тот вечер до тех пор, пока он не уснул. Но Юля так и не позвонила.
Не было от нее звонка и утром. Сергей собрался, взглянул на молчавший телефон, вышел и запер квартиру. Машина уже ожидала его у подъезда. Он сел на заднее сиденье, но, прежде чем отправиться в Есино, решил буквально на минуту снова заскочить в академию. Вчера ему не удалось встретиться с некоторыми преподавателями. Надо было сделать это сейчас. Он так и сделал. Но пробыл в академии не минуту, а почти два часа. Лишь после этого он направился в Есино.
Дорогой, как обычно, думал о делах: о диссертации, о встрече с Верховским, о Юле. Но очень скоро забыл обо всем, кроме предстоящей работы, и полностью сосредоточился на своем проекте. Конечно, отдохнул он неплохо. Но если бы не этот отдых, проект был бы полностью закончен. Возможно, сейчас бы уже создавался опытный образец. А теперь придется начинать с того, на чем он остановился месяц назад. Потерянного времени было жаль:
В городке Сергей у подъезда дома Владимира отпустил машину и поднялся в квартиру. Владимира дома не было. Это Сергея не удивило. Но удивило другое: Занда была не выгуляна. Едва Сергей открыл дверь, она пулей выскочила на лестницу и, не обращая внимания на команды, стремглав припустила вниз. Сергей бросил свой чемодан и побежал следом за ней. Того, что Занда может потеряться, ни он, ни Владимир не боялись. Но она могла придушить чью-нибудь кошку или натворить еще что-нибудь, поэтому гулять ей без присмотра не разрешалось.
Сергей выбежал из дома и неожиданно столкнулся с Жердевым. Лицо у него было бледным, взгляд растерянным.
– Я всегда говорил, в рубашке он родился, - сказал Жердев и, сняв фуражку, ладонью вытер пот со лба.
– Кто? - не понял Сергей. - Привет, Николай Филиппович!
– Володька твой, - не обращая внимания на приветствие Сергея, продолжал Жердев.
– Что Володька? - снова переспросил Сергей.
– А ты что, ничего не знаешь? - уставился на него Жердев.
– Я только что приехал:
– Гробанулся он сегодня на испытании.
– Володька?!
– Он самый. Мы думали - крышка. А он в рубашке родился. Один случай на тысячу.
Известие поразило Сергея как громом. Так вот почему Владимира не было дома!
– Ночью на испытании двигатель у него отказал, - продолжал Жердев. -Передал по радио: "Заклинило", и точка. Еще комиссия не разобралась, в чем дело. Скорее всего, птицу в турбину засосало. Ему руководитель полетов команду: "Немедленно катапультируйтесь!" А он в ответ: "Не могу. Кругом постройки". И потянул машину в болото. Решил посадить на брюхо. Шасси не выпускал. Не посадил бы! Ушел бы в трясину. Спасли его торфяные бурты. Торф в них мягкий, сухой. Три бурта раскидал. В четвертом застрял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64