В дверцу сейчас же высунулась Занда, увидела Ирину, узнала ее, хотя не видела уже довольно давно, и завиляла хвостом. Ирина от восторга запустила руки в собачью шерсть и прижалась к ее морде лицом. Владимир, наблюдая за всем этим с улыбкой, заметил:
– А вот Сережку она так не встречает. Ткнется носом - и будь здоров!
– Она чувствует, кто ее любит, - ответила Ирина и села в машину.
– Да, это уж точно. Серега, он ведь лишний раз не погладит, -усмехнулся Владимир, подумав: "Ее-то ты любишь. Наверно, только из- за нее и поехать согласилась. Ну да ладно..."
"Москвич", набирая скорость, двинулся со стоянки. Они миновали центр, Лужники, поколесили по улицам, поднялись по метро-мосту на Ленинские горы, пересекли Университетский и Ломоносовский проспекты, проехали мимо новой гостиницы "Дружба" и скоро остановились на краю широкого оврага. Тут стоял и дом, в котором Сергею дали квартиру. Дом был многоэтажный, красивый, с удобными просторными подъездами. Он давно уже был заселен, и Сергей получил в нем квартиру, как говорят в таких случаях, за выездом. Скоростной лифт стремительно подбросил всех троих на девятый этаж.
– Чистое катапультирование, - заметил Владимир, выходя из кабины.
Открыли дверь. В квартире горел свет.
– Ну и ну, даже не выключил, - проворчал Владимир и спустил с поводка Занду.
– Экстренный выезд. Знаете, как иногда бывает? - начала было объяснять Ирина.
– Знаю. Что вы за него заступаетесь? - усмехнулся Владимир. -Наверняка одурел от радости, что обзавелся наконец собственным углом, до электричества ли тут было? Посмотрим еще, как прикрутил краны:
Но газ и вода оказались закрытыми по всем правилам. А вот мебель, как Сергей внес ее в дом, обернутую бумагой и обитую планками, так она и стояла посреди комнаты, неразвернутая и нерасколоченная.
– Это уже не экстренность, а прямо какая-то паника, - покачал головой Владимир. - Что у вас такое случилось?
– Ничего. Просто шеф любит сверхоперативность. Он говорит, что на войне быстрота и стремительность тысячам людей жизнь спасли.
– Стало быть, он у вас до сих пор воюет? Силен дед:
– Ну и что мы будем делать? - спросила Ирина.
– Наводить порядок, - не задумываясь ответил Владимир. - Поможете мне?
– Помогу, - согласилась Ирина. - Только немного. Мне еще заниматься надо. Да, откровенно говоря, в магазин еще надо забежать, купить что-нибудь на завтрак. Вы же знаете, я живу, как и вы, по- холостяцки.
– Ирочка! - обрадовался Владимир. - Так давайте воспроизведем классическое разделение труда: вы отправляетесь за покупками и обеспечиваете себя и меня, как говорит наш начпрод, пищевым довольствием, а я крушу эту тару и выбрасываю ее в место сбора вторсырья!
– А что я вам куплю?
– Я скажу. Колбасы. Десять сантиметров по двадцать в диаметре, двадцать - по десять и метр сосисок. Любых. А впрочем, что ни купите - за все спасибо.
– И вы будете сыты?
– Вместе с Зандой.
Ирина не сдержала улыбки.
– Ваша жена будет самой счастливой женщиной на свете.
– Так почему бы вам не занять эту должность?
Ирина добродушно прищурила глаз.
– Боюсь, что столько счастья я просто не вмещу. А разделение труда -это выход из положения.
– В таком случае возьмите эти знаки самовыражения, - протянул ей Владимир деньги.
– Зачем так много? - удивилась Ирина.
– Их не обязательно тратить все, - успокоил ее Владимир.
Ирина ушла. А он быстро переоделся в спортивный костюм Сергея и принялся за дело.
С тех давних пор как Ирина вместе с Сергеем и Юлей побывали в гостях у Владимира в Есино, видеть ее, встречаться с ней стало самым большим и постоянным желанием Кольцова-младшего. Все свои взаимоотношения с братом Владимир с тех пор старался строить так, чтобы в них хоть какое-нибудь участие принимала и Ирина. Надо ли было переговорить с Сергеем по телефону, Владимир в первую очередь звонил Ирине, узнавал, где Сергей, как его найти, а потом уж выходил на брата. Требовалось ли что-либо передать Кольцову-старшему - это тоже не обходилось без Ирины. Он старался увидеть ее и безо всяких поводов. Такое случалось, когда они втроем, а иногда и вместе с Юлей где-нибудь ужинали, заваливались на чашку кофе к Ирининому брату- художнику, в его творческую мастерскую, или ходили в театры. Владимир был бы рад видеть ее чаще, но у Ирины всегда находились какие-нибудь причины для отказов. Она и впрямь сильно была занята. Владимир это знал: четыре раза в неделю она после работы ходила в институт, два раза посещала какие-то курсы совершенствования языка при одном министерстве. Свободным у нее практически оставалось лишь воскресенье, да и то относительно. В Москве Ирина жила одна, родители - мать и отец - работали в Ленинграде. И в этот день у нее, естественно, немало набиралось всяких дел по хозяйству. Этот год и эта весна у нее были особенно напряженными, так как летом она заканчивала всю свою учебу. Получала диплом в институте, справку на курсах и могла искать себе любую, связанную с французским и английским языками работу. Владимир все понимал. Но легче ему от этого не было. Ни изменить, ни исправить в создавшейся ситуации он не мог ничего. Однако невесело на душе у него было даже не из-за того, что он редко видел Ирину. В конце концов, до государственных m*' ,%-." не так уж было и далеко. Можно было и подождать той поры, когда Ирина все сдаст и будет гораздо свободней. Но что сулила ему эта ее свобода? Владимир с каждой встречей увлекался ею все сильней. А она оставалась все такой же, какой он увидел ее при их знакомстве: непосредственной, приветливой, отзывчивой. Но не более. Похоже было: исчезни он с ее горизонта, перестань ее звонить, напоминать о себе, - и она его тут же забудет, будто и не знала никогда. Но, появись он опять, она снова будет приветливой, дружески внимательной. Получалось так, что в какой-то степени младший брат повторял в личном плане историю старшего. С той лишь разницей, что если отношения Сергея и Юли были более или менее определенны, то у Владимира с Ириной они даже не были выяснены. А выяснять их, несмотря на бесспорную решительность и твердость своего характера, Владимир не хотел, предпочитая волнующую сладкую неопределенность ясной и быстрой развязке.
Что поделаешь, так уж видно на роду было написано обоим Кольцовым в чем-то быть первыми, не умеющими отступать и уступать своих позиций, а в чем-то не по времени робкими и даже по-детски беспомощными. Впрочем, и этому можно было найти объяснение: братья ни в чем не искали для себя выгоды, ни в делах, ни в жизни не ловчили, как щитами, от житейских перипетий своими сильными характерами не закрывались.
Когда через час Ирина вернулась, квартиру уже нельзя было узнать. Теперь ту стену, к которой ближе подходила дверь лоджии, от пола до потолка закрывали стеллажи из темного полированного дерева. В нише напротив окна расположилась обтянутая красным материалом широкая, с тремя квадратными подушками тахта. Возле нее на ножках, такого же темного цвета, как и стеллажи, стоял телевизор и орал по меньшей мере наполовину мощности своих динамиков. Транслировался очередной хоккейный матч из Лужников. Занда вертелась возле Ирины в коридоре, а Владимир со сноровкой забойщика дырявил пробойником стену на кухне.
Как Владимир успел сделать все это - для Ирины осталось тайной. Но что ее поразило больше всего, так это чистота, немыслимая обычно в квартирах при такой работе.
– Когда же вы успели вынести весь мусор? - с удивлением спросила она.
– А я и не думал его выносить, - продолжая долбить кирпич, признался Владимир. - Я его в шкаф засунул. Все равно пока там пусто.
– Вот оно что? Тогда давайте я его вынесу...
– Нет уж, Ирочка. Не о том забота, - категорически запротестовал Владимир. - Берите-ка в руки сковородку и вставайте к плите. А я тем временем навешу этот шкаф да соберу стол. И мы с вами по-человечески поужинаем. Надеюсь, вы догадались купить чего-нибудь этакого, категорически запрещенного в наших гарнизонах?
– Нет, не догадалась...
– Зря. Но, на счастье, я нашел это кое-что у бывшего танкиста. Для аппетита нам хватит.
Ирина приняла и это предложение. В конце концов, ужинать было надо. Но прежде чем начать готовить, она решила накормить Занду и спросила Владимира:
– А что ест эта красавица?
– Да, в общем-то, все. И в то же время ничего. Черный хлеб она любит.
– Правда?
– Я тоже долго удивлялся. Мясо есть не станет, а кусок черняшки утащит с собой. Потом врач объяснил: кислотности у нее не хватает.
– И у них такое бывает? - еще больше удивилась Ирина.
– Абсолютно все как у нас. Памятник-то в Колтушах собаке стоит, а не шимпанзе и не корове.
– А шоколад она будет есть?
– Дайте немного. Только учтите, она к тому же еще порядочная дрянь. С рук, может, и возьмет кусочек. А на пол положите, даже нюхать не будет.
– С рук, конечно, с рук. Пусть ест на здоровье! - обрадовалась Ирина и, достав из сумки плитку шоколада, отломила от нее дольку и протянула Занде. Лайка с удовольствием съела лакомство. Потом еще, еще:
Когда Владимир повесил на стенку облицованный белым пластиком шкаф и расставил у стенки возле холодильника стулья, Ирина закончила выгружать та стол то, что принесла к ужину. Владимир глянул на закуску и заморгал, будто не веря собственным глазам. И было чему дивиться. На столе, в целлофановом пакете, пересыпанные мелкими ломтиками жареного картофеля, красовались котлеты по-киевски, стояли два стакана еще теплых, расточавших аппетитнейший аромат грибов в сметане, лежала завернутая в пергамент икра и лососина с лимоном, пара припудренных мукою свежих калачей и бутылка боржома.
– Это откуда же все? - едва выговорил он.
– Из ресторана.
– Да?
– Конечно же не в магазин отправилась я ради такого случая. Ведь отмечаем что-то вроде новоселья!
– Какой же вы тут нашли ресторан?
– Не тут, а на Ленинском, - поправилась Ирина.
– Как же вы тогда так быстро обернулись?
– Взяла левака.
– Так сразу и нашли? - снова усомнился Владимир.
– Разве это проблема? Стоит только проголосовать - и желающих познакомиться хоть пруд пруди.
– И вы смело подсаживаетесь?
– К двоим - никогда. А к одному - к кому угодно. Во-первых, водитель занят рулем. А во-вторых, не зря же я целый год занималась самбо. Еще неизвестно, кому кого надо бояться, - засмеялась Ирина.
– И все-таки, Ирочка, мало ли что...
– Ерунда. Я по натуре не трусиха. Другое дело, когда в качестве расплаты просят телефон. Тогда я пасую и даю номер зоопарка. И говорю: попросите Эльвиру. Есть там такая очаровательная бегемотиха.
– И-го-го! Вы, Ирочка, самая необыкновенная девушка на свете! -выразил свой бурный восторг Владимир. - А завтра вы мне сможете помочь? Люстру еще надо повесить:
– Завтра у меня курсовая, - уже серьезно сказала Ирина. - Ну, где ваше запрещенное снадобье?
– В холодильнике.
– Я не нашла.
– Как? Я лично препроводил его в морозилку.
Ирина открыла "Юрюзань", заглянула в морозилку и извлекла оттуда слегка запотевшую бутылку "Петровской" водки.
– Зачем же я, однако, приходила? - присаживаясь к столу, спросила она. - Вы работали, а я? Получается: "Мы пахали!"
– Окститесь, Ирочка! - оторопел Владимир. - Да вы такое сделали!.. Да если меня каждый вечер будут кормить такими ужинами, я завтра же спишусь из испытателей в подсобные рабочие в ближайший мебельный магазин! А вы говорите: "Пахали"! Ударная, Ирочка, работа в тылу всегда была залогом победы на фронте. Разве ваш шеф так не говорит?
– Нет, - засмеялась Ирина.
– Зря он не прививает вам любовь к этому, я бы сказал, исключительно важному делу.
Владимир разлил водку по стопкам.
– За что же? - спросила Ирина.
– Только за вас!
– Давайте лучше за хозяина дома!
– Тю, он там провода паяет, а мы тут мебель двигаем, да еще за него пить?
– Он не просто паяет. Он, как всегда, делает гораздо большее. Я уверена в этом. Он ведь иначе не может... - поправилась Ирина.
– Это на него похоже, - не стал возражать Владимир. - Вы думаете, ему там трудно?
– Очень.
– Сложная работа?
– Дело не только в этом. И ответственность большая. Да и душа у него наверняка болит за ту работу, которую оставил у вас в Есино. Там сейчас тоже очень горячая пора.
– Зачем же тогда его сорвали? Разве нельзя было кого-нибудь другого послать?
– В этом наш шеф ошибок не делает. Цену он знает каждому. И кто может ему лучшую службу сослужить - он тоже определяет точно. Так что за Сергея?
– Черт с ним. За него!
Они выпили. И хорошо закусили. Владимир налил по второй. Ирина спросила:
– Володя, а вам не страшно заниматься вашей работой?
– А чего бояться?
– Ну как же! Вы же испытатель. Вы не просто летчик.
– Так смотря что испытываешь. Вот на днях мы новые парашюты испытывали:
– И что?
– Абсолютно ничего страшного. Я-то не прыгал. Я только возил.
– Да ну вас, - улыбнулась Ирина. - Я серьезно.
Владимир поднял стопку.
– Давайте за вас выпьем, тогда скажу. - Ирина чокнулась и выпила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64