А свою теорию топологии разработал еще в девятнадцать. И стал известен на весь мир!
– Не об известности я. Не слава их не дает мне покоя. Не зависть меня гложет. Далек я от этого. Дела их, свершения заставляют задумываться над результатами собственной работы.
Но Юля почему-то не хотела принимать этот разговор всерьез.
– Уверяю тебя, если бы они работали в нашем КБ, они не сделали бы и половины того, что сделал ты, - успокаивающе проговорила она.
– А по-моему, сделали бы гораздо больше! Несравнимо больше!
Теперь уже Юля неопределенно пожала в ответ плечами.
– И знаешь почему? Знаешь, что всех их объединяет? Через что непременно прошел каждый из них? Хоть и разные они все, и условия работы были у каждого свои, а я уверен - каждый из них в свое время не побоялся переступить через то, что казалось непереступаемым. Не побоялись пойти против привычного, устоявшегося. Не испугались поколебать незыблемое. А мы-то как раз этого и боимся.
– Это ты-то боишься? - с любопытством взглянула Юля на Сергея.
– Наверно.
– В таком случае тебе еще нет тридцати трех. И ты, как мальчишка, сам не знаешь, чего хочешь.
– Да есть, Юленька! Есть! И это очень обидно.
– Тогда, тогда тебе остается лишь сказать, что во всем виновата я, -уже серьезно сказала Юля.
Сергей сразу осекся. Начинать разговор в этом направлении или, вернее, продолжать тот, который они только что вели, ему уже не хотелось. Это было ни к чему и глупо. И он снова вернулся к их взаимоотношениям.
– Почему ты все же не поехала ко мне?
– Приеду в следующий раз, - спокойно сказала она.
– Когда это будет?
– Ты же никуда больше не уезжаешь, выберем время.
– Я уже не верю тебе.
– Напрасно.
– Иногда мне кажется, что ты просто играешь со мной, как кошка с мышкой.
– Глупости. Просто ты многого не понимаешь. Или не хочешь понять:
– Чего именно? Того, что ты замужем?
– Ты видишь в этом лишь формальную сторону и не желаешь понять главного. Мы, женщины, намного инертнее мужчин. Привычки у нас укореняются глубже. А что ты сделал для того, чтобы заставить меня свернуть с уже выбранного мною пути? Заладил одно: "Идем ко мне! Идем ко мне!"
– Юленька, я насовсем тебя зову. Ты мне на всю жизнь нужна. Больше света нужна.
– Для этого любить надо. Очень любить.
– Я люблю. Разве ты этого не знаешь?
– А я?
– Ты тоже.
– Не решай за меня. Я уже не девочка. Мне от многого отказаться надо, прежде чем я скажу "да". И в первую очередь уйти с работы. А это совсем не входит в мои планы. Поверь, я не хочу терять свою полноценность и превращаться в заурядную домашнюю хозяйку. А в нашей ситуации именно только так это и может быть. Зазорного, конечно, ничего в этом нет. Но мне не по нутру заниматься кухней. И не прельщает перспектива стирать пеленки. Я не хочу детей. А между прочим, хотела. И знаешь когда? До замужества. А вышла замуж - и расхотела. А сейчас и вовсе думаю об этом как о наказании. Разве ты не знал всего этого?
– Нет, - мрачно ответил Сергей.
– Зря. Надо было знать, мы знакомы уже давно.
– Что же влечет тебя в этой жизни?
– Многое. Я, например, очень люблю умных людей. Люблю хорошо одеваться, люблю свою работу. Я люблю, наконец, удовольствия, которые может мне предоставить эта жизнь. И почему, во имя чего должна я от них отказываться? И хватит говорить об этом. Поедем домой. Поздно уже. Пора, -сказала Юля и указала на зеленый огонек такси.
Сергею ничего не оставалось, как поднять руку. Разговор принял совершенно неожиданный для него оборот. Но не это обескуражило его. В твердости, с которой говорила Юля, слышалось и чувствовалось уже что-то решенное, и, может быть, даже решенное окончательно. И это в первую очередь новой обидой отозвалось у него в душе.
На их счастье, попалась машина, возвращающаяся в парк. Она и захватила попутных пассажиров. Ехали быстро, водитель спешил закончить смену. Сергей смотрел в окно. С высоты ленинских гор Москва полукругом виднелась до самого горизонта. Почему-то вспомнились стихи Маяковского: "Париж, как сковородку желтком, заливал электрический ток". За окном был не Париж, а Москва. Но и о ней можно было сказать те же слова. Города, как такового, его домов и улиц, вовсе не было видно. И лишь огни, огни, желтое безбрежное море огня. Этот огонь почему-то всегда казался Сергею живым и теплым. Но сейчас огоньки мерцали, как звезды, и выглядели холодными и колючими, как острия направленных прямо на него булавок. И ему, глядя на них, захотелось сжаться в комок, стать маленьким, уйти в себя и думать только о том, что сегодня, всего каких-нибудь десять-пятнадцать минут назад, не только в их отношениях, но и в душе у него наступил какой-то, пока еще не вполне для него ясный перелом. И совсем не было никакого желания ни о чем говорить. Но Юля, очевидно, была настроена иначе.
– Ты хотел о чем-то со мной посоветоваться? - напомнила она.
Голос ее прозвучал где-то далеко-далеко, словно она была не рядом, на одном с ним сиденье "Волги", а там, среди этих огоньков- булавок, и был он не родным и мягким, а чужим и чеканным.
– Ты слышишь? - снова спросила она.
Он опять ответил не сразу.
– Да говори же ты в конце концов! - затормошила она его.
– И да, и нет.
– Что - да? Что - нет?
– Я думал, ты меня больше любишь.
– Достаточно люблю, но голову при этом не теряю, - сухо ответила Юля и тоже отвернулась к окну.
Глава 8
Домой Сергей вернулся в совершенно подавленном настроении. Теперь ему уже казалось, что во всем была права Юля и абсолютно не прав он. Он ходил по комнате, курил и ругал себя и думал: за что, собственно, ему было на нее обижаться? За то, что она не играла с ним в прятки? За то, что она не привыкла ни в чем себе отказывать и сейчас честно и откровенно об этом ему сказала? Да разве он не должен был сам обо всем этом догадаться? За то, что она не поехала к нему? Ну а если она на самом деле не могла? Но ведь обещала - и, значит, приедет. Ведь она же не обманывала никогда! И когда все же бывала с ним близка, разве не открывалась всякий раз беспредельно и искренне любящей и нежной? От одной мысли и воспоминаний об этом у него захватывало дыхание. И он решительно был готов проклинать себя за свой животный эгоизм, за мелочность оценки их отношений, за неумение по достоинству оценить эту женщину. И хотя злонамеренный бес обиды, час-другой назад боднувший его в душу за ее отчужденность к его делам, еще не унялся и продолжал будоражить в нем сомнения, ему хотелось теперь только одного - как можно быстрее вернуть их обычные отношения и заставить Юлю забыть обо всей этой истории. Но как это было сделать? Характер Юли был как две капли воды похож на характер Александра Петровича, и что-то заставить ее делать помимо воли или наперекор собственным желаниям практически было очень трудно.
Выручил Сергея телефонный звонок. Звонил Владимир.
– Названиваю тебе весь вечер, а тебя нет и нет. Думал, уж не махнул ли ты обратно туда, в свою командировку! - бодро прокричал он в трубку.
– День рождения у Остапа отмечали, - объяснил Сергей.
– А, тоже дело. А завтра чем намерен заниматься?
– Наверняка дома буду.
– А венесуэльцев не хочешь посмотреть?
– Каких еще венесуэльцев?
– Национальный ансамбль. Впервые в Союзе. И всего один день. Сомбреро. Пончо. Гитары:
– А почему их надо смотреть?
– Да потому, что они танцоры, а не певцы. Неужели афиш не видел? А еще в столичном гарнизоне служит!
– Делать мне больше нечего, как по заборам афиши разглядывать, - фыркнул Сергей. - Короче. Что ты предлагаешь?
– Это самое, смотреть. Понимаешь, есть у меня четыре билета. С трудом, но достал. Вот и предлагаю: берем Ирину, Юлю - и вперед.
– Юля? А она пойдет?
– Как пить дать. Она же не такая зануда, как ты. К тому же любит танцы.
– Балет она любит, - поправил Сергей.
– Какая разница? Пляшут, и ладно.
Сергей задумался. Юля любила ходить на концерты. Она не пропускала ни одной выставки, не оставляла без внимания ни одной приезжей знаменитости. Конечно, на балет она пошла бы с большим удовольствием. Это Сергей знал. Но она охотно смотрела и танцы. И если бы согласилась побывать и на этом концерте, это уже был бы добрый шаг к примирению. В предложении брата Сергей увидел что-то вроде спасательной соломинки.
– А как же я ее приглашу? Я ее до понедельника не увижу, -забеспокоился он вдруг.
– Позвони.
– Домой я ей не звоню.
– Ну я позвоню. Подумаешь, проблема. Ты-то "за"?
– Конечно. Только не звони сейчас. Сегодня уже поздно.
– Ладно. Жди сообщения утром.
Ночь Сергей спал плохо: ворочался и, что с ним бывало крайне редко, просыпался. И окончательно очнулся ото сна гораздо раньше обычного. Он с нетерпением ждал, что скажет Владимир. Но тот почему- то не звонил. Часам к одиннадцати терпение у Сергея лопнуло, и он сам попытался вызвать Владимира. Но квартира Кольцова-младшего в Есино тоже не отвечала. "Взбудоражил, балда, а теперь жди его как у моря погоды", - недовольно ворчал Сергей. Однако ждать долго не пришлось. Часов в двенадцать неожиданно позвонила Ирина.
– Сережа, это я, - сказала она. - Так мы сегодня идем?
– Да, Ирочка! - обрадовался он ее приветливому, ласковому голосу.
– А Юля, кажется, уехала на дачу. Я звонила ей, звонила шефу - ни там, ни тут никто не отвечает.
– Жаль, - сразу сник Сергей.
– Но билет не пропадет. Я уже пригласила брата. Послушаем гитары, а потом пойдем к нему в мастерскую. Он только что вернулся из Переславля-Залесского. Работал там в Горицком монастыре. Вы, конечно, бывали там?
– Нет, Ирочка, не довелось.
– И Плещеева озера не видели?
– Естественно.
– И ботик Петра Первого? И Спасо-Преображенский собор, котором крестился Александр Невский?
– Ирочка, клянусь вам, я все это увижу.
– А я ездила туда с Женькой сто раз. Интересней Переслявля, по- моему, только Суздаль. Мне там так нравится, что одно время я совершенно серьезно хотела стать историком. И даже подавала документы на исторический в МГУ. А потом вдруг почему-то передумала.
"Наверно, Володька потому и молчит, что не мог дозвониться до Юли, -подумал Сергей. - Надо же как не везет..."
– Попросите брата. Пусть он вас свозит в Переславль. И меня возьмите. Я буду очень рада. И все-все вам там покажу и обо всем расскажу.
– Хорошо, Ирочка, - пообещал Сергей.
А примерно через еще час раздался звонок в дверях. И на пороге появился Владимир собственной персоной. Сергей взглянул на него и сразу понял, что тот чем-то расстроен.
– Вот так, - многозначительно проговорил он и выложил на стол четыре розовых билета. - Чтоб служба не казалась медом, сегодня улетаю.
– Да ты что? - опешил Сергей.
– Так точно! Приказ в зубы, керосин в бак - и Сто второй просит взлет!
– На черта же ты тогда все это затевал? Юля уехала на дачу. Ты улетаешь. А я - извольте бриться...
– Ничего, брат, приобщайся к мировой, можно сказать, культуре.
– Шел бы ты знаешь куда? - не сдержавшись, огрызнулся Сергей. - Вечно с тобой какая-нибудь ерунда получается. Тысячу раз зарекался связываться...
– Известное дело, когда господь-бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе, - виновато усмехнулся Владимир. - Разве ж сам я думал, что так получится? Приказ, Сережа!
Он хлопнул брата по плечу и повернулся к выходу.
– И все? - остановил его Сергей. - Ты хоть посиди. Может, съешь что-нибудь? Кофе выпей...
Владимир остановился.
– Не хочу. Сидеть тоже некогда. Мне ведь еще до дому надо добраться. А вот насчет отпуска, пожалуй, поговорить стоит. Ты когда думаешь отдыхать?
– Ничего не знаю и не думаю! - решительно закрутил головой Сергей. -Знаю лишь, что надо сдать прибор. Так что раньше чем в декабре вряд ли получится.
– Жаль.
– А сам?
– У меня график железный. Подойдет сентябрь - отдай не греши. Занду в машину, ружье в чехол - и к старцам. Ох уж и отведу душу!
– Что значит "сентябрь"? Ты же с нами работаешь. А мы к сентябрю никак не управимся, - заметил Сергей.
– Я говорю, у нас порядки свои. На отпуск меня подменят. Полетаете с другим. Вот так! - объяснил ситуацию Владимир и продолжил свой путь к двери.
Сергей проводил его до лифта, вернулся в квартиру и взглянул на часы. Было около часа. "Полдня словно кошке под хвост! - недовольно подумал он. - Дел чертова уйма, и хоть бы за одно взялся! Ждал, видите ли... А чего ждал?" И опять он почувствовал обиду, но не только на Юлю, а уже, кажется, на весь белый свет. И в первую очередь на Владимира. И больше всего - на самого себя. В таком мрачном настроении он принялся разбирать и устанавливать на полки книги, приводить в порядок свои записи. В три часа снова позвонила Ира.
– Сережа, билеты уже у вас? - деловито осведомилась она.
– Давным-давно, Ирочка, - успокоил ее Сергей и удивился тому, что нисколько не рассердился на то, что она оторвала его от работы.
– Тогда где мы встретимся?
– Где скажете. Мне все равно. Могу заехать за вами.
– А на чем вы поедете?
– Закажу такси.
– Не так-то просто это сделать.
– Попробую.
– Тогда начинайте прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Не об известности я. Не слава их не дает мне покоя. Не зависть меня гложет. Далек я от этого. Дела их, свершения заставляют задумываться над результатами собственной работы.
Но Юля почему-то не хотела принимать этот разговор всерьез.
– Уверяю тебя, если бы они работали в нашем КБ, они не сделали бы и половины того, что сделал ты, - успокаивающе проговорила она.
– А по-моему, сделали бы гораздо больше! Несравнимо больше!
Теперь уже Юля неопределенно пожала в ответ плечами.
– И знаешь почему? Знаешь, что всех их объединяет? Через что непременно прошел каждый из них? Хоть и разные они все, и условия работы были у каждого свои, а я уверен - каждый из них в свое время не побоялся переступить через то, что казалось непереступаемым. Не побоялись пойти против привычного, устоявшегося. Не испугались поколебать незыблемое. А мы-то как раз этого и боимся.
– Это ты-то боишься? - с любопытством взглянула Юля на Сергея.
– Наверно.
– В таком случае тебе еще нет тридцати трех. И ты, как мальчишка, сам не знаешь, чего хочешь.
– Да есть, Юленька! Есть! И это очень обидно.
– Тогда, тогда тебе остается лишь сказать, что во всем виновата я, -уже серьезно сказала Юля.
Сергей сразу осекся. Начинать разговор в этом направлении или, вернее, продолжать тот, который они только что вели, ему уже не хотелось. Это было ни к чему и глупо. И он снова вернулся к их взаимоотношениям.
– Почему ты все же не поехала ко мне?
– Приеду в следующий раз, - спокойно сказала она.
– Когда это будет?
– Ты же никуда больше не уезжаешь, выберем время.
– Я уже не верю тебе.
– Напрасно.
– Иногда мне кажется, что ты просто играешь со мной, как кошка с мышкой.
– Глупости. Просто ты многого не понимаешь. Или не хочешь понять:
– Чего именно? Того, что ты замужем?
– Ты видишь в этом лишь формальную сторону и не желаешь понять главного. Мы, женщины, намного инертнее мужчин. Привычки у нас укореняются глубже. А что ты сделал для того, чтобы заставить меня свернуть с уже выбранного мною пути? Заладил одно: "Идем ко мне! Идем ко мне!"
– Юленька, я насовсем тебя зову. Ты мне на всю жизнь нужна. Больше света нужна.
– Для этого любить надо. Очень любить.
– Я люблю. Разве ты этого не знаешь?
– А я?
– Ты тоже.
– Не решай за меня. Я уже не девочка. Мне от многого отказаться надо, прежде чем я скажу "да". И в первую очередь уйти с работы. А это совсем не входит в мои планы. Поверь, я не хочу терять свою полноценность и превращаться в заурядную домашнюю хозяйку. А в нашей ситуации именно только так это и может быть. Зазорного, конечно, ничего в этом нет. Но мне не по нутру заниматься кухней. И не прельщает перспектива стирать пеленки. Я не хочу детей. А между прочим, хотела. И знаешь когда? До замужества. А вышла замуж - и расхотела. А сейчас и вовсе думаю об этом как о наказании. Разве ты не знал всего этого?
– Нет, - мрачно ответил Сергей.
– Зря. Надо было знать, мы знакомы уже давно.
– Что же влечет тебя в этой жизни?
– Многое. Я, например, очень люблю умных людей. Люблю хорошо одеваться, люблю свою работу. Я люблю, наконец, удовольствия, которые может мне предоставить эта жизнь. И почему, во имя чего должна я от них отказываться? И хватит говорить об этом. Поедем домой. Поздно уже. Пора, -сказала Юля и указала на зеленый огонек такси.
Сергею ничего не оставалось, как поднять руку. Разговор принял совершенно неожиданный для него оборот. Но не это обескуражило его. В твердости, с которой говорила Юля, слышалось и чувствовалось уже что-то решенное, и, может быть, даже решенное окончательно. И это в первую очередь новой обидой отозвалось у него в душе.
На их счастье, попалась машина, возвращающаяся в парк. Она и захватила попутных пассажиров. Ехали быстро, водитель спешил закончить смену. Сергей смотрел в окно. С высоты ленинских гор Москва полукругом виднелась до самого горизонта. Почему-то вспомнились стихи Маяковского: "Париж, как сковородку желтком, заливал электрический ток". За окном был не Париж, а Москва. Но и о ней можно было сказать те же слова. Города, как такового, его домов и улиц, вовсе не было видно. И лишь огни, огни, желтое безбрежное море огня. Этот огонь почему-то всегда казался Сергею живым и теплым. Но сейчас огоньки мерцали, как звезды, и выглядели холодными и колючими, как острия направленных прямо на него булавок. И ему, глядя на них, захотелось сжаться в комок, стать маленьким, уйти в себя и думать только о том, что сегодня, всего каких-нибудь десять-пятнадцать минут назад, не только в их отношениях, но и в душе у него наступил какой-то, пока еще не вполне для него ясный перелом. И совсем не было никакого желания ни о чем говорить. Но Юля, очевидно, была настроена иначе.
– Ты хотел о чем-то со мной посоветоваться? - напомнила она.
Голос ее прозвучал где-то далеко-далеко, словно она была не рядом, на одном с ним сиденье "Волги", а там, среди этих огоньков- булавок, и был он не родным и мягким, а чужим и чеканным.
– Ты слышишь? - снова спросила она.
Он опять ответил не сразу.
– Да говори же ты в конце концов! - затормошила она его.
– И да, и нет.
– Что - да? Что - нет?
– Я думал, ты меня больше любишь.
– Достаточно люблю, но голову при этом не теряю, - сухо ответила Юля и тоже отвернулась к окну.
Глава 8
Домой Сергей вернулся в совершенно подавленном настроении. Теперь ему уже казалось, что во всем была права Юля и абсолютно не прав он. Он ходил по комнате, курил и ругал себя и думал: за что, собственно, ему было на нее обижаться? За то, что она не играла с ним в прятки? За то, что она не привыкла ни в чем себе отказывать и сейчас честно и откровенно об этом ему сказала? Да разве он не должен был сам обо всем этом догадаться? За то, что она не поехала к нему? Ну а если она на самом деле не могла? Но ведь обещала - и, значит, приедет. Ведь она же не обманывала никогда! И когда все же бывала с ним близка, разве не открывалась всякий раз беспредельно и искренне любящей и нежной? От одной мысли и воспоминаний об этом у него захватывало дыхание. И он решительно был готов проклинать себя за свой животный эгоизм, за мелочность оценки их отношений, за неумение по достоинству оценить эту женщину. И хотя злонамеренный бес обиды, час-другой назад боднувший его в душу за ее отчужденность к его делам, еще не унялся и продолжал будоражить в нем сомнения, ему хотелось теперь только одного - как можно быстрее вернуть их обычные отношения и заставить Юлю забыть обо всей этой истории. Но как это было сделать? Характер Юли был как две капли воды похож на характер Александра Петровича, и что-то заставить ее делать помимо воли или наперекор собственным желаниям практически было очень трудно.
Выручил Сергея телефонный звонок. Звонил Владимир.
– Названиваю тебе весь вечер, а тебя нет и нет. Думал, уж не махнул ли ты обратно туда, в свою командировку! - бодро прокричал он в трубку.
– День рождения у Остапа отмечали, - объяснил Сергей.
– А, тоже дело. А завтра чем намерен заниматься?
– Наверняка дома буду.
– А венесуэльцев не хочешь посмотреть?
– Каких еще венесуэльцев?
– Национальный ансамбль. Впервые в Союзе. И всего один день. Сомбреро. Пончо. Гитары:
– А почему их надо смотреть?
– Да потому, что они танцоры, а не певцы. Неужели афиш не видел? А еще в столичном гарнизоне служит!
– Делать мне больше нечего, как по заборам афиши разглядывать, - фыркнул Сергей. - Короче. Что ты предлагаешь?
– Это самое, смотреть. Понимаешь, есть у меня четыре билета. С трудом, но достал. Вот и предлагаю: берем Ирину, Юлю - и вперед.
– Юля? А она пойдет?
– Как пить дать. Она же не такая зануда, как ты. К тому же любит танцы.
– Балет она любит, - поправил Сергей.
– Какая разница? Пляшут, и ладно.
Сергей задумался. Юля любила ходить на концерты. Она не пропускала ни одной выставки, не оставляла без внимания ни одной приезжей знаменитости. Конечно, на балет она пошла бы с большим удовольствием. Это Сергей знал. Но она охотно смотрела и танцы. И если бы согласилась побывать и на этом концерте, это уже был бы добрый шаг к примирению. В предложении брата Сергей увидел что-то вроде спасательной соломинки.
– А как же я ее приглашу? Я ее до понедельника не увижу, -забеспокоился он вдруг.
– Позвони.
– Домой я ей не звоню.
– Ну я позвоню. Подумаешь, проблема. Ты-то "за"?
– Конечно. Только не звони сейчас. Сегодня уже поздно.
– Ладно. Жди сообщения утром.
Ночь Сергей спал плохо: ворочался и, что с ним бывало крайне редко, просыпался. И окончательно очнулся ото сна гораздо раньше обычного. Он с нетерпением ждал, что скажет Владимир. Но тот почему- то не звонил. Часам к одиннадцати терпение у Сергея лопнуло, и он сам попытался вызвать Владимира. Но квартира Кольцова-младшего в Есино тоже не отвечала. "Взбудоражил, балда, а теперь жди его как у моря погоды", - недовольно ворчал Сергей. Однако ждать долго не пришлось. Часов в двенадцать неожиданно позвонила Ирина.
– Сережа, это я, - сказала она. - Так мы сегодня идем?
– Да, Ирочка! - обрадовался он ее приветливому, ласковому голосу.
– А Юля, кажется, уехала на дачу. Я звонила ей, звонила шефу - ни там, ни тут никто не отвечает.
– Жаль, - сразу сник Сергей.
– Но билет не пропадет. Я уже пригласила брата. Послушаем гитары, а потом пойдем к нему в мастерскую. Он только что вернулся из Переславля-Залесского. Работал там в Горицком монастыре. Вы, конечно, бывали там?
– Нет, Ирочка, не довелось.
– И Плещеева озера не видели?
– Естественно.
– И ботик Петра Первого? И Спасо-Преображенский собор, котором крестился Александр Невский?
– Ирочка, клянусь вам, я все это увижу.
– А я ездила туда с Женькой сто раз. Интересней Переслявля, по- моему, только Суздаль. Мне там так нравится, что одно время я совершенно серьезно хотела стать историком. И даже подавала документы на исторический в МГУ. А потом вдруг почему-то передумала.
"Наверно, Володька потому и молчит, что не мог дозвониться до Юли, -подумал Сергей. - Надо же как не везет..."
– Попросите брата. Пусть он вас свозит в Переславль. И меня возьмите. Я буду очень рада. И все-все вам там покажу и обо всем расскажу.
– Хорошо, Ирочка, - пообещал Сергей.
А примерно через еще час раздался звонок в дверях. И на пороге появился Владимир собственной персоной. Сергей взглянул на него и сразу понял, что тот чем-то расстроен.
– Вот так, - многозначительно проговорил он и выложил на стол четыре розовых билета. - Чтоб служба не казалась медом, сегодня улетаю.
– Да ты что? - опешил Сергей.
– Так точно! Приказ в зубы, керосин в бак - и Сто второй просит взлет!
– На черта же ты тогда все это затевал? Юля уехала на дачу. Ты улетаешь. А я - извольте бриться...
– Ничего, брат, приобщайся к мировой, можно сказать, культуре.
– Шел бы ты знаешь куда? - не сдержавшись, огрызнулся Сергей. - Вечно с тобой какая-нибудь ерунда получается. Тысячу раз зарекался связываться...
– Известное дело, когда господь-бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе, - виновато усмехнулся Владимир. - Разве ж сам я думал, что так получится? Приказ, Сережа!
Он хлопнул брата по плечу и повернулся к выходу.
– И все? - остановил его Сергей. - Ты хоть посиди. Может, съешь что-нибудь? Кофе выпей...
Владимир остановился.
– Не хочу. Сидеть тоже некогда. Мне ведь еще до дому надо добраться. А вот насчет отпуска, пожалуй, поговорить стоит. Ты когда думаешь отдыхать?
– Ничего не знаю и не думаю! - решительно закрутил головой Сергей. -Знаю лишь, что надо сдать прибор. Так что раньше чем в декабре вряд ли получится.
– Жаль.
– А сам?
– У меня график железный. Подойдет сентябрь - отдай не греши. Занду в машину, ружье в чехол - и к старцам. Ох уж и отведу душу!
– Что значит "сентябрь"? Ты же с нами работаешь. А мы к сентябрю никак не управимся, - заметил Сергей.
– Я говорю, у нас порядки свои. На отпуск меня подменят. Полетаете с другим. Вот так! - объяснил ситуацию Владимир и продолжил свой путь к двери.
Сергей проводил его до лифта, вернулся в квартиру и взглянул на часы. Было около часа. "Полдня словно кошке под хвост! - недовольно подумал он. - Дел чертова уйма, и хоть бы за одно взялся! Ждал, видите ли... А чего ждал?" И опять он почувствовал обиду, но не только на Юлю, а уже, кажется, на весь белый свет. И в первую очередь на Владимира. И больше всего - на самого себя. В таком мрачном настроении он принялся разбирать и устанавливать на полки книги, приводить в порядок свои записи. В три часа снова позвонила Ира.
– Сережа, билеты уже у вас? - деловито осведомилась она.
– Давным-давно, Ирочка, - успокоил ее Сергей и удивился тому, что нисколько не рассердился на то, что она оторвала его от работы.
– Тогда где мы встретимся?
– Где скажете. Мне все равно. Могу заехать за вами.
– А на чем вы поедете?
– Закажу такси.
– Не так-то просто это сделать.
– Попробую.
– Тогда начинайте прямо сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64