- засмеялся Верховский. - Давайте лучше не будем ее заводить… Итак, то, что вы сделали, - сделано. И сделано хорошо. Но ведь это не главное, о чем вы хотели со мной поговорить. Кажется, у вас был какой-то другой вопрос? Был?
– Был…
– Вот и чудесно. Пойдемте ко мне. И у меня все обсудим. Кстати, мы уже пришли, - указал Верховский на дверь подъезда.
Они поднялись на пятый этаж старого, еще довоенной постройки, дома, выходящего фасадом на Ленинский проспект, а двором вплотную примыкающего к Нескучному саду. Дверь академику открыла средних лет, полная, очень опрятно одетая женщина, - судя по всему, домашняя работница.
– Вам звонили, - сообщила она Верховскому.
– Откуда? - поинтересовался он.
– Я все записала. Ужинать будете?
– Сначала позанимаемся, - ответил Верховский и пропустил Сергея вперед себя: - Проходите. Мой кабинет тут.
Сергей прошел в большую комнату, стены которой сверху донизу были заставлены стеллажами с книгами. Впрочем, в прихожей тоже немало места занимали книжные полки. Тут же стоял массивный письменный стол, на котором лежало несколько исписанных в основном цифрами листков бумаги, лежали заточенные карандаши и стоял небольшой гипсовый бюст Гераклита. Афинянин бесстрастно смотрел невидящими глазами на золотистых телескопов и шелковистых вуалехвостов, спокойно плавающих в огромном, как витрина магазина, аквариуме. Рядом со столом стояли два кресла, в углу - деревянная лестница-горка и, что больше всего удивило Сергея, небольшая письменная доска, точь-в-точь какие используются в школах. А на полочке, в нижней ее части, несколько разноцветных мелков и тряпка, очень чистая и аккуратно сложенная. Пол в кабинете был устлан мягким пестрым ковром. Окна выходили на Нескучный сад. И всюду, куда бы Сергей ни посмотрел, - и на столе, и на стеллажах, и на полочке письменной доски, и на подставке аквариума, и на подоконниках, и даже на подлокотниках кресла - стояли пепельницы: бронзовые, стеклянные, фарфоровые, пластмассовые, керамические и еще из чего-то такого, чего Сергей попросту не знал.
Пока Сергей пытался найти в кабинете место, из которого было бы нельзя дотянуться до какой-нибудь пепельницы, Верховский просмотрел лежавшую на столе записку.
– Все это терпит, - заключил он, уселся в кресло, закурил и, метнув взгляд на письменную доску, добавил: - Так расскажите, над чем трудитесь там, у себя в части. Как будет работать этот ваш "филин"?
– Я условно назвал его "Фотоном".
– Воля родителя. А в общем неплохо, - одобрил Верховский. - Так как?
Кольцов быстро исписал доску формулами. По ходу работы давал объяснения. Верховский слушал молча и лишь изредка что-то записывал на листке бумаги. Закончив с выкладками, Кольцов перевернул доску и на обратной, чистой, ее стороне вычертил вероятный вариант схемы "Фотона".
– Вариант пока весьма общий, кое-что, как видите, дано лишь наметками. Но и сейчас уже видно: схема получается и дешевле, и надежнее. Да она просто современней. И разница в данных по сравнению с "Совой" тоже внушительная.
– Настолько, что вы, я уверен, даже не совсем представляете, к чему она может привести, - заметил Верховский.
– Вполне очевидно. Без эксперимента, без лабораторных исследований мне такое прогнозирование просто не под силу, - даже не пытался возражать Кольцов. - И тем не менее, чтобы использовать эту разницу с максимальным эффектом, я хочу использовать именно эти выходные данные.
Кольцов подчеркнул жирной линией конечный результат своих математических изысканий. Верховский молчал, что-то обдумывая. Замолчал и Кольцов, высказав все необходимое академику.
– Вы сказали: "я хочу". Это ваше решение или вы советуетесь со мной? - спросил вдруг Верховский.
– Решение.
– Решение, - повторил, словно просмаковал, Верховский. - Похвально. Тем более все объективные данные для принятия такого решения у вас есть. Правда, для полного теоретического обоснования выводов в ваших формулах кое-чего не хватает. Но это уже детали. И вы их легко дополните. Меня другое интересует. Как вы намереваетесь эту свою работу реализовать?
– Когда все расчеты доведу до конца, предложу КБ.
– Какому?
– Очевидно, этому же.
– А зачем она им, простите, нужна? Вы же сами говорили, что ваши предложения улучшить схему конструкторами были встречены в штыки. А в данном случае речь пойдет даже не об улучшениях, а вообще о новой схеме. А возможно, у них свой аналогичный прибор доводится до кондиции!..
– Вы думаете, завалят? - явно не ожидал такого ответа Кольцов.
– Ну, теперь таких дураков уже нет, дабы на белое говорить черное. Можно предполагать, вас даже похвалят. И кстати сказать, есть за что. Но вот дать вам, как говорится, ходу -не дадут. Начнут тянуть, мариновать… Сошлются на ограниченность средств… и в конце концов положат ваш проект на полку.
– Но и я от своего не отступлю. Отказаться от этого, - хлопнул ладонью по письменной доске Сергей, - значит отказаться от самого себя. А этого я не сделаю.
– И что же предпримите?
– Буду искать поддержки в министерстве. Там немало умных и светлых голов.
– К сожалению, сразу решать такие вопросы, как внедрение изобретений, не правомочны и они. Придется ждать.
– Сколько?
– Может, год.
– Год?
– Может, два…
– Буду ждать.
Верховский встал, скрестил руки на груди, подошел к аквариуму. Рыбы будто узнали его, подплыли навстречу и, тычась носами в стекло, повисли в воде на уровне глаз академика. Между ними будто бы возник молчаливый диалог.
– А может, с целью экономии времени все сделать по-другому? Защитить для начала на эту тему диссертацию. А уж потом подать заявку на изобретение, - неожиданно предложил Верховский. - Может, так будет проще?
– Проще, Владислав Андреевич, не будет, - подумав, решил Сергей. -Ибо главное во всей этой ситуации не диссертация, а прибор. Он намного важнее. Он войскам нужен, а не моя диссертация. Я, наверное, защищусь. Но при этом еще потеряю время. А познакомить КБ со своей схемой я рассчитываю уже будущей весной. И неважно, как к ней отнесутся. В КБ, я понял, люди тоже разные. И вовсе не все думают так, как Главный. Так что начинать надо с проекта.
– Вы упрямы, - не сдержал улыбки Верховский. - Хорошо, это кстати. Я ведь вас не запугивал. И тем более не пытался отговаривать. Просто мне хотелось знать ваши истинные намерения. А заодно и вашу готовность повоевать за идею. Говорили вы вполне убедительно. Во всяком случае, у меня лично насчет вас никаких сомнений больше нет. И я со своей стороны везде, где это будет можно, тоже окажу вам всяческую поддержку. А теперь вернемся к вашим упражнениям на доске.
Теперь мел в руку взял Верховский.
– Вы идете в своих доказательствах по правильному пути. Значит, чутье у вас есть. Это говорит о многом. А знаний не хватает. Плохо, не систематически читаете литературу. Не знаете последних изысканий. Это хроническая беда всех практиков. Всех. А жаль…
Он говорил и писал. А Сергей неотрывно следил за движением его руки и в каждом новом, написанном им знаке видел для себя уйму работы. Верховский ничего за него не решал, ничего не давал готово. Он лишь определил, где и что надо обосновать четче, доказать убедительнее. Закончил он консультацию простым вопросом:
– Все ясно?
– Все.
– Тогда идемте ужинать. Вы цветную капусту любите?
Сергей улыбнулся:
– Редко встречаемся. Влюбиться еще не успел.
– Понимаю. Ничего. В таком случае для вас найдется что-нибудь более привычное. От куска вырезки, надеюсь, отказываться не станете?
– Нет.
– Ну вот и прекрасно.
Они по очереди вымыли руки и прошли в столовую. К удивлению Сергея, и здесь в застекленных шкафах хранились книги. Но здесь было больше собрано произведений художественных.
На стол подавала все та же полная женщина. Она появилась в столовой в накрахмаленном переднике, в белоснежной косынке на голове.
– Мария, а рыб кормили? - спросил Верховский.
– Обязательно, - расставляя тарелки, спокойно ответила женщина.
– А почему они от меня глаз не отрывали?
– Наверное, соскучились. А может, какие влюблены…
– У вас, Мария, одно на уме, - вздохнул Верховский.
Женщина добродушно улыбнулась и ушла на кухню.
Верховский приправил капусту острым грибным соусом, попробовал, посетовал:
– Вот ведь до какой жизни я дожил. Безумно люблю всякую живность. И больше всего, естественно, собак. А держать не могу. Совершенно нет времени, чтобы ими заниматься.
– Да так ли уж много надо им его уделять?
– Немного. Так и того нет.
– А прогуляться утром и вечером вместе с псом вам было бы даже полезно.
– Прогулка - это совсем еще не все. Дома он тоже требует внимания: поиграй, приласкай… Одним словом, не получается. Вот и завел рыб. Нашел, так сказать, компромиссное решение.
Они закончили ужин и снова вернулись в кабинет. Верховский опять закурил, а Сергей, вооружившись листом бумаги и ручкой, переписал все поправки, сделанные на его выкладках академиком. А когда и эта работа была закончена, начал прощаться. Верховский проводил его до дверей. И уже в коридоре сказал:
– Никогда я не пойму ваших генералов. Ведь сейчас же не война. Ну что за необходимость держать в армии человека, которому на роду написано совсем другое?
– А я думаю, что они свое дело знают, - улыбнулся Сергей. - Все будет хорошо. Вот увидите, Владислав Андреевич!
– Дай бог, - вздохнул Верховский и пожал Сергею руку. - Информируйте меня о том, как будут разворачиваться события. И не стесняйтесь, звоните прямо сюда. Тут меня найдете скорее всего.
Глава 23
Помотавшись в пятницу с утра по магазинам, накупив для всех столичных подарков, а для себя в основном книг, Сергей часа в три уже был на вокзале. Там он пообедал и один из первых занял место в вагоне, у окна. Он хорошо видел перрон. И если бы Юля появилась, безусловно, заметил бы ее еще издали. Но время шло. Стрелки больших вокзальных часов неумолимо приближались к восемнадцати. А Юли не было и не было. В конце концов поезд тронулся. Кольцов понял, что ждать больше нечего, и вышел в тамбур покурить. Настроение у него заметно упало, хотя обжаться на Юлю вроде бы было и не за что. И если все же сердился, то, пожалуй, больше всего на себя: нечего было строить иллюзии. Так он думал. И не знал, что ошибется. Когда шел в тамбур, уже ни разу не взглянул в окна вагона. А если бы взглянул, то, наверно, остолбенел бы от радости. Только колеса вагона дробно ударили на первом стыке рельсов, как на перроне появилась Юля. Она спешила. У нее не было припасено для Кольцова каких-то особых слов. Она ничего не собиралась сказать ему важного или значительного. И наверняка обошлась бы самым простым: "Счастливого пути!" Но ей хотелось его увидеть. А совещание, о котором, кстати сказать, она знала еще вчера, как назло, затянулось. И она опоздала. Поезд уже увозил Кольцова.
Глава 24
На станции Кольцова встречал Чекан. Предусмотрительный зампотех прихватил с собой шапку-ушанку и шинель. Увидев Чекана, Кольцов искренне обрадовался ему как близкому человеку. Они обнялись и даже поцеловались, хотя Чекан и успел перед этим как положено поприветствовать командира:
– Здравия желаю, товарищ капитан!
– Здравствуй, Алексей! Здравствуй! - протянул ему руку Кольцов. -Дошла телеграмма?
– Полчаса назад получил, Только и успел схватить машину да раздеть Аверочкина, - рассказывал Чекан.
Кольцов разглядел на шинели погоны старшего лейтенант. Ни с чьего другого плеча никакая вещь не была ему впору.
– Все кстати, - одобрил Кольцов оперативность зампотеха. Он переоделся. Сели в кузов. Машина поехала в полк. - Ну что тут у вас, Алексей? - нетерпеливо спросил Кольцов.
– В масштабе роты - ничего. Идем вперед. По пути, как всегда, устраняем недостатки, - полушутя-полусерьезно ответил Чекан.
– И много их? - пытливо взглянул на зампотеха Кольцов.
– Периодически обнаруживаются.
– Ну а что в масштабе батальона?
– Прибыл на усиление подполковник Доронин.
– Михаил Иванович?
– Так точно. Перед контрольной начальство решило лично всюду навести порядок. Командир полка взялся за третий батальон, начальник штаба - за второй, а Доронин - за нас.
– Ну а в полку?
– Тоже есть. Но не все понятно. Почему контрольную затягивают? Неспроста. В Москве что об этом говорят?
– Бог с тобой! - рассмешила Кольцова такая наивность Чекана. -Откуда я мог узнать?
– Странный город, - вполне серьезно заметил Чекан. - В Одессе я бы за пять минут узнал, что творится на всем белом свете.
– А может, просто жалеет нас Москва. Хочет, чтобы мы получше подготовились, - все свел к шутке Кольцов.
Но Чекан был серьезен.
– Мы готовы. Подводили без вас итоги соцсоревнования, - доложил Чекан. - В целом получается неплохо. Малость, правда, молодые механики-водители отстают. Сейчас в основном жмем на них. - Вспомнили и о тренажере, сконструированном Борисовым.
– Разобрали его?
– И не думали. Только перетащили в учебный класс. Командир полка приказал. - ответил Чекан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64