-распорядился Ачкасов.
Адъютант вернулся к аппарату и передал это распоряжение секретарю Кулешова. В тот же день, уже после этого распоряжения, Ачкасову несколько раз звонил Кулешов. Но адъютант, получивший на этот случай от своего начальника конкретное указание, всякий раз отвечал, что генерала Ачкасова нет и когда он будет - не известно.
Во вторник в назначенное время Руденко появился в приемной Ачкасова. Генерал его сразу же принял, предложил сесть, осведомился о здоровье Александра Петровича и Юлии Александровны и, выслушав ответы, перешел к делу.
– Я хочу сделать вам, Игорь Тарасович, интересное предложение, - начал Ачкасов. - В родственном по профилю вашему КБ НИИ освобождается должность начальника отдела. Должность полковничья. С окладом, значительно выше вашего. Так вот, я хочу эту должность предложить вам.
Руденко, совершенно не ожидавший такого разговора, откровенно сказал об этом Ачкасову.
– И тем не менее не вижу причин, почему бы вам не согласиться, - продолжал Ачкасов.
– Я уже много лет работаю в одном КБ. Привык к работе, к людям: -начал было отстаивать свою позицию Руденко.
– Знаю, - не дал договорить ему Ачкасов.
– Наверно, мне будет трудно в другом месте.
– Игорь Тарасович, побойтесь бога, - усмехнулся Ачкасов. - Я же вас не за тридевять земель посылаю, а всего лишь за несколько кварталов от вашей сегодняшней работы. И посылаю на повышение. Вы человек военный. Вам надо расти.
– А разве у себя в КБ я расти не могу? - высказал встречное соображение Руденко.
– В ближайшее время тут такой возможности не предвидится, - ответил Ачкасов.
– Но у нас как раз тоже освободилась должность начальника группы, -подсказал Руденко и: пожалел, что подсказал.
– Забудьте о ней, - неожиданно сухо посоветовал Ачкасов. - К тому же мое предложение продиктовано интересами дела, и это я прошу учесть в первую очередь.
– Но если я все-таки откажусь? - спросил Руденко.
– Я буду вынужден отдать ее другому кандидату, желающие, как вы понимаете, занять ее найдутся, - спокойно ответил Ачкасов. - Но вас я должен предупредить.
Руденко весь подался вперед.
– Вы подполковник и через год достигаете предельного для своего звания возраста службы в армии. Так вот я хочу, чтобы вы знали, что ходатайство Александра Петровича об отсрочке вашего увольнения может оказаться неудовлетворенным.
Руденко понял: Ачкасов шутить не собирается. И все же он попросил еще отсрочки для окончательного ответа.
– Сколько вам потребуется времени? - спросил Ачкасов.
– Хотя бы до завтра...
– Слишком много! - решительно отказал Ачкасов и определил срок для раздумий сам: - Даю вам полчаса.
– В таком случае разрешите, я позвоню, - попросил Руденко.
– Пожалуйста, - охотно разрешил Ачкасов. - Хотите звоните от меня. Хотите из приемной.
Руденко поспешно вышел в приемную и набрал номер кабинета Кулешова. Ему ответила новый секретарь.
– А где Александр Петрович? - спросил Руденко.
– Он выехал, - ответила секретарь.
– Когда?
– Только что.
– Куда?
– Его вызвал заместитель министра.
– Понятно: - потеряв последний шанс на защиту, промямлил Руденко и вернулся в кабинет. Звонить жене было тоже бесполезно. Он даже не знал толком, где она. Да и захочет ли с ним разговаривать после того, как он все же согласился ехать в Есино?
Он подошел к столу, за которым сидел Ачкасов, и сказал:
– Я не возражаю, Владимир Георгиевич.
– Вот и прекрасно, - одобрил это решение Ачкасов и вызвал адъютанта. А когда тот зашел в кабинет, вручил ему папку и приказал: - Передайте срочно в секретариат Петра Тимофеевича. Попросите, чтобы доложили без задержки. Получите обратно - принесете мне.
Адъютант вышел, а Ачкасов снова сел на свое место и как ни в чем не бывало продолжил беседу. Но теперь его интересовали уже другие вопросы. В частности, ему хотелось узнать, как проходят заводские испытания "Совы-4". Руденко начал подробно рассказывать все, что знал по этому вопросу. Он почти закончил доклад, когда вернулся адъютант и передал папку Ачкасову. Генерал раскрыл ее, прочитал какой-то документ и встал.
– Поздравляю вас, Игорь Тарасович, с назначением на новую должность. Приказ только что подписан, - объявил он Руденко и пожал ему руку.
– Спасибо, Владимир Георгиевич. Приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, - заверил его Руденко.
– Не сомневаюсь, - кивнул Ачкасов. - И уверен, что года через три-четыре на новом месте вы подготовите докторскую диссертацию, чего вам и желаю.
Руденко еще раз поблагодарил и вышел. Тяжелая дверь генеральского кабинета захлопнулась за ним, как сейф.
Глава 25
С отъездом Ачкасова погода на Южном побережье, как это часто бывает в октябре, неожиданно и резко изменилась. Из-за гор натекли тучи. Пошел дождь. На море начался шторм. Сначала в два балла, к вечеру разыгрался до четырех. На следующее утро набрал силу до шести. Отдыхающие высыпали на берег полюбоваться игрой природы. Сергей тоже поспешил к "медвежонку". Стихия буйствовала. Огромные волны дыбились перед скалой во весь свой, без малого трехметровый, рост и неистово бились о берег. Разлетались в брызги. Через пять- десять секунд налетали снова, взметались в небо, каскадом водопада снова рушились в море, опять неслись отвесной стеной на скалу - и так без конца. Надо всем этим коловоротом с пронзительными криками летали чайки.
Сергей простоял у скалы почти до обеда, порядком промок, понял, что погода испортилась надолго, в море больше не сунешься, и решил уехать. После обеда он собрал вещи, взял документы и уехал в Симферополь. Ему повезло - у военного коменданта оказалось место в купейном вагоне до Горького. Сергей обменял свой билет, решил добраться до Горбачева, там пересесть на поезд до Рязани и вскоре уже быть дома. Ездить в поездах он любил. Он в них тоже неплохо отдыхал. К тому же в Москву на сей раз он совершенно не спешил.
Поезд отходил вечером. Сергей занял свое место в купе и вышел в тамбур покурить. Открылся вагон-ресторан, и через тамбур потянулись пассажиры. Вдруг кто-то окликнул Сергея радостно и громко:
– Сергей Дмитриевич! Это вы?
Сергей обернулся. Перед ним стоял его бывший подчиненный, теперь уже капитан, Аверочкин.
– Василий?
– Вот встреча! Надо же! - стиснул в объятиях своего бывшего командира танкист. - Я сначала думал - обознался. Не узнал вас в гражданском. А это вы!
Через несколько минут они уже сидели в вагоне-ресторане, оба взволнованные и искренне обрадованные. Сергей переписывался со своими бывшими однополчанами больше года: Как-то к нему заезжал Чекан: Последний год он не имел из полка никаких известий. И вот вдруг - Аверочкин.
– Ну как там наши? - спросил Сергей, мысленно рисуя в воображении своих бывших сослуживцев.
– Где? - улыбнулся Аверочкин.
– В полку.
– Да там никого уже, Сергей Дмитриевич, кроме Чекана, не осталось.
И Аверочкин рассказал, что ушел на повышение - заместителем командира дивизии - Фомин. Уволились в запас Доронин и Семин. Доронин работает инструктором в горкоме партии. Семин устроился директором кинотеатра. Впрочем, и устроил-то его Доронин. Борисов и Беридзе командуют ротами в этой же дивизии. Чекан перешел в ремонтники, ему присвоили капитана. А сам Аверочкин только что назначен командиром танкового батальона в Прикарпатском военном округе. Отдыхал на туристической базе в Кичкинэ. А сейчас возвращается в полк, получит предписание - и во Львов.
– А как служит Лановой? Что слышно о нем? -вспомнил Сергей своего первого командира полка.
– Полковника Ланового похоронили, - сказал Аверочкин.
– Как так? Отчего же он умер? - крайне удивился Сергей. - Он же был здоров.
– В том-то, оказывается, и дело, что нет. Помните, когда он от нас ушел, все думали, он на дивизию пойдет?
– Ну да. А он тогда в штаб округа, - отлично все помнил Сергей.
– Это его, оказывается, командующий нарочно так, чтоб не увольнять совсем. Врачи уже тогда все знали и, конечно, доложили командующему. А тот решил: пусть служит сколько может. От нашего полка на похоронах большая делегация была.
– Жаль. Замечательный был командир, - искренне расстроился Сергей. -Многим из нас дал он свою закваску. Земля ему пухом.
Они помолчали, покурили.
– А ты что же один из отпуска едешь? Неужели не женился еще? - снова спросил Сергей.
– Нет. А вы?
– Тоже нет.
– Что же вы? - укоризненно покачал головой Аверочкин. - Мы были уверены, что Юлия Александровна никуда не уйдет от нашего командира.
– Похоже, что ушла, - посетовал Сергей.
Они просидели за столиком до самого закрытия ресторана и обо всем так и не переговорили. Воспоминаний было много, и нахлынули они как- то все разом. Под утро Аверочкин пересел на другой поезд.
Сергей без приключений добрался до родителей. Испортившаяся погода преследовала его по пятам. Дожди зарядили с утра до вечера. Земля моментально размокла. Из дома без резиновых сапог нельзя было ступить и шагу. Сергей просидел у окна почти трое суток. Отъедался блинами, ухой, солеными грибами и ягодами, которых в том году в лесу было видимо-невидимо. Утром и вечером мать ставила перед ним на стол крынку еще теплого парного молока. Он выпивал ее почти залпом и пьянел от удивительного неповторимого и ни на что не похожего аромата этого самой природой и стараниями Любушки приготовленного продукта. Он ничего не делал. И хотя в Москве дел у него было немало, он не торопился туда. Только потом, уже в электричке, подъезжая к столице, он понял, что не спешил в Москву лишь потому, что не хотел прощаться со всем, чем занимался эти годы. Пока, до получения предписания, он все еще был сотрудником КБ.
Утром в понедельник безо всяких предварительных звонков он явился в КБ и сразу же зашел к Боровикову. Кадровик встретил его, как показалось Сергею, несколько растерянно. На сей раз не было на его лице ни выражения официальности, ни приятных улыбок.
– Явился за предписанием, - сказал Сергей, выкладывая на стол перед Боровиковым отпускной билет. - Обходной лист я сдал еще до отпуска. Долгов за мной нет...
– Это хорошо, - как-то неопределенно ответил Боровиков.
– Что хорошо? - не понял Сергей.
– Хорошо, что нет долгов. Говорят, ждать да отдавать - хуже всего на свете, - сказал Боровиков и поставил на отпускном билете штампы "Убыл", "Прибыл".
– Предписание готово? - спросил Сергей.
– Нет, - ответил Боровиков и, увидев появившееся на лице Сергея недоуменное выражение, добавил: - Александр Петрович просил вас зайти к нему. Я вам звонил домой. Но к сожалению, не застал:
– Зачем я ему нужен? Я с ним уже попрощался, - ответил Сергей.
– Зайдите. Мне такое приказание было, - попросил Боровиков, всем своим видом давая Сергею понять, что он-то тут ни при чем.
– Когда зайти? - спросил Сергей, понимая, что больше он никакого толка от кадровика не добьется.
– Прямо сейчас. Он ждет вас! - даже оживился Боровиков, почувствовав, что Сергей поддается.
Сергей поднялся в приемную Александра Петровича. Заранее дав себе слово ни в какие разговоры с бывшим шефом не вступать. "Да, да. Нет, нет". И опять за дверь, за предписанием, - и в академию. В приемной сидела какая-то новенькая, совсем незнакомая Сергею девушка. И даже это было Сергею неприятно. Он словно чувствовал себя виноватым в том, что Ирина ушла отсюда.
– Я - Кольцов, - назвался Сергей.
– Пожалуйста, проходите. Александр Петрович вас ждет, - сказала девушка.
Сергей открыл дверь и зашел в кабинет. Александр Петрович читал какие-то бумаги. Но, увидев Сергея, отложил их в сторону и изобразил на лице что-то наподобие улыбки.
– С возвращением, - поднимаясь навстречу Сергею и протягивая ему руку, сказал Александр Петрович.
– Благодарю, - сухо ответил Сергей.
– Присаживайтесь, - предложил Александр Петрович.
– Благодарю. Я вас слушаю, - продолжал стоять Сергей.
– Все же присаживайтесь, - еще раз предложил Александр Петрович. -Сегодня у нас короткого разговора не получится.
Сергей сел. А Александр Петрович совершенно неожиданно сел с ним рядом.
"Да какого черта ты тянешь?" - так и вертелось у Сергея на языке.
– Как отдохнули? - осведомился Александр Петрович.
Это уже совсем ни на что было не похоже.
– Нормально.
– Я вижу, загорели. Даже немного поправились. Вот за это не похвалю, - добродушно покачал головой Александр Петрович. - Поверьте моему опыту: набирать легко - сбрасывается трудно.
– Я хотел получить предписание, а Боровиков почему-то не дал мне его, - сказал Сергей.
– Он и не мог его дать. Обстоятельства, Сергей Дмитриевич, несколько изменились, - объяснил Александр Петрович. - Все, о чем мы думали, и все, что мы решили, следует, очевидно, забыть.
"А о чем МЫ думали? И что МЫ решили? - снова сердито подумал Сергей. - Насколько я помню, я не решал ничего".
– Вам придется снова вернуться в Есино, - продолжал Александр Петрович.
– С какой это стати? - недоуменно посмотрел на своего бывшего шефа Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Адъютант вернулся к аппарату и передал это распоряжение секретарю Кулешова. В тот же день, уже после этого распоряжения, Ачкасову несколько раз звонил Кулешов. Но адъютант, получивший на этот случай от своего начальника конкретное указание, всякий раз отвечал, что генерала Ачкасова нет и когда он будет - не известно.
Во вторник в назначенное время Руденко появился в приемной Ачкасова. Генерал его сразу же принял, предложил сесть, осведомился о здоровье Александра Петровича и Юлии Александровны и, выслушав ответы, перешел к делу.
– Я хочу сделать вам, Игорь Тарасович, интересное предложение, - начал Ачкасов. - В родственном по профилю вашему КБ НИИ освобождается должность начальника отдела. Должность полковничья. С окладом, значительно выше вашего. Так вот, я хочу эту должность предложить вам.
Руденко, совершенно не ожидавший такого разговора, откровенно сказал об этом Ачкасову.
– И тем не менее не вижу причин, почему бы вам не согласиться, - продолжал Ачкасов.
– Я уже много лет работаю в одном КБ. Привык к работе, к людям: -начал было отстаивать свою позицию Руденко.
– Знаю, - не дал договорить ему Ачкасов.
– Наверно, мне будет трудно в другом месте.
– Игорь Тарасович, побойтесь бога, - усмехнулся Ачкасов. - Я же вас не за тридевять земель посылаю, а всего лишь за несколько кварталов от вашей сегодняшней работы. И посылаю на повышение. Вы человек военный. Вам надо расти.
– А разве у себя в КБ я расти не могу? - высказал встречное соображение Руденко.
– В ближайшее время тут такой возможности не предвидится, - ответил Ачкасов.
– Но у нас как раз тоже освободилась должность начальника группы, -подсказал Руденко и: пожалел, что подсказал.
– Забудьте о ней, - неожиданно сухо посоветовал Ачкасов. - К тому же мое предложение продиктовано интересами дела, и это я прошу учесть в первую очередь.
– Но если я все-таки откажусь? - спросил Руденко.
– Я буду вынужден отдать ее другому кандидату, желающие, как вы понимаете, занять ее найдутся, - спокойно ответил Ачкасов. - Но вас я должен предупредить.
Руденко весь подался вперед.
– Вы подполковник и через год достигаете предельного для своего звания возраста службы в армии. Так вот я хочу, чтобы вы знали, что ходатайство Александра Петровича об отсрочке вашего увольнения может оказаться неудовлетворенным.
Руденко понял: Ачкасов шутить не собирается. И все же он попросил еще отсрочки для окончательного ответа.
– Сколько вам потребуется времени? - спросил Ачкасов.
– Хотя бы до завтра...
– Слишком много! - решительно отказал Ачкасов и определил срок для раздумий сам: - Даю вам полчаса.
– В таком случае разрешите, я позвоню, - попросил Руденко.
– Пожалуйста, - охотно разрешил Ачкасов. - Хотите звоните от меня. Хотите из приемной.
Руденко поспешно вышел в приемную и набрал номер кабинета Кулешова. Ему ответила новый секретарь.
– А где Александр Петрович? - спросил Руденко.
– Он выехал, - ответила секретарь.
– Когда?
– Только что.
– Куда?
– Его вызвал заместитель министра.
– Понятно: - потеряв последний шанс на защиту, промямлил Руденко и вернулся в кабинет. Звонить жене было тоже бесполезно. Он даже не знал толком, где она. Да и захочет ли с ним разговаривать после того, как он все же согласился ехать в Есино?
Он подошел к столу, за которым сидел Ачкасов, и сказал:
– Я не возражаю, Владимир Георгиевич.
– Вот и прекрасно, - одобрил это решение Ачкасов и вызвал адъютанта. А когда тот зашел в кабинет, вручил ему папку и приказал: - Передайте срочно в секретариат Петра Тимофеевича. Попросите, чтобы доложили без задержки. Получите обратно - принесете мне.
Адъютант вышел, а Ачкасов снова сел на свое место и как ни в чем не бывало продолжил беседу. Но теперь его интересовали уже другие вопросы. В частности, ему хотелось узнать, как проходят заводские испытания "Совы-4". Руденко начал подробно рассказывать все, что знал по этому вопросу. Он почти закончил доклад, когда вернулся адъютант и передал папку Ачкасову. Генерал раскрыл ее, прочитал какой-то документ и встал.
– Поздравляю вас, Игорь Тарасович, с назначением на новую должность. Приказ только что подписан, - объявил он Руденко и пожал ему руку.
– Спасибо, Владимир Георгиевич. Приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, - заверил его Руденко.
– Не сомневаюсь, - кивнул Ачкасов. - И уверен, что года через три-четыре на новом месте вы подготовите докторскую диссертацию, чего вам и желаю.
Руденко еще раз поблагодарил и вышел. Тяжелая дверь генеральского кабинета захлопнулась за ним, как сейф.
Глава 25
С отъездом Ачкасова погода на Южном побережье, как это часто бывает в октябре, неожиданно и резко изменилась. Из-за гор натекли тучи. Пошел дождь. На море начался шторм. Сначала в два балла, к вечеру разыгрался до четырех. На следующее утро набрал силу до шести. Отдыхающие высыпали на берег полюбоваться игрой природы. Сергей тоже поспешил к "медвежонку". Стихия буйствовала. Огромные волны дыбились перед скалой во весь свой, без малого трехметровый, рост и неистово бились о берег. Разлетались в брызги. Через пять- десять секунд налетали снова, взметались в небо, каскадом водопада снова рушились в море, опять неслись отвесной стеной на скалу - и так без конца. Надо всем этим коловоротом с пронзительными криками летали чайки.
Сергей простоял у скалы почти до обеда, порядком промок, понял, что погода испортилась надолго, в море больше не сунешься, и решил уехать. После обеда он собрал вещи, взял документы и уехал в Симферополь. Ему повезло - у военного коменданта оказалось место в купейном вагоне до Горького. Сергей обменял свой билет, решил добраться до Горбачева, там пересесть на поезд до Рязани и вскоре уже быть дома. Ездить в поездах он любил. Он в них тоже неплохо отдыхал. К тому же в Москву на сей раз он совершенно не спешил.
Поезд отходил вечером. Сергей занял свое место в купе и вышел в тамбур покурить. Открылся вагон-ресторан, и через тамбур потянулись пассажиры. Вдруг кто-то окликнул Сергея радостно и громко:
– Сергей Дмитриевич! Это вы?
Сергей обернулся. Перед ним стоял его бывший подчиненный, теперь уже капитан, Аверочкин.
– Василий?
– Вот встреча! Надо же! - стиснул в объятиях своего бывшего командира танкист. - Я сначала думал - обознался. Не узнал вас в гражданском. А это вы!
Через несколько минут они уже сидели в вагоне-ресторане, оба взволнованные и искренне обрадованные. Сергей переписывался со своими бывшими однополчанами больше года: Как-то к нему заезжал Чекан: Последний год он не имел из полка никаких известий. И вот вдруг - Аверочкин.
– Ну как там наши? - спросил Сергей, мысленно рисуя в воображении своих бывших сослуживцев.
– Где? - улыбнулся Аверочкин.
– В полку.
– Да там никого уже, Сергей Дмитриевич, кроме Чекана, не осталось.
И Аверочкин рассказал, что ушел на повышение - заместителем командира дивизии - Фомин. Уволились в запас Доронин и Семин. Доронин работает инструктором в горкоме партии. Семин устроился директором кинотеатра. Впрочем, и устроил-то его Доронин. Борисов и Беридзе командуют ротами в этой же дивизии. Чекан перешел в ремонтники, ему присвоили капитана. А сам Аверочкин только что назначен командиром танкового батальона в Прикарпатском военном округе. Отдыхал на туристической базе в Кичкинэ. А сейчас возвращается в полк, получит предписание - и во Львов.
– А как служит Лановой? Что слышно о нем? -вспомнил Сергей своего первого командира полка.
– Полковника Ланового похоронили, - сказал Аверочкин.
– Как так? Отчего же он умер? - крайне удивился Сергей. - Он же был здоров.
– В том-то, оказывается, и дело, что нет. Помните, когда он от нас ушел, все думали, он на дивизию пойдет?
– Ну да. А он тогда в штаб округа, - отлично все помнил Сергей.
– Это его, оказывается, командующий нарочно так, чтоб не увольнять совсем. Врачи уже тогда все знали и, конечно, доложили командующему. А тот решил: пусть служит сколько может. От нашего полка на похоронах большая делегация была.
– Жаль. Замечательный был командир, - искренне расстроился Сергей. -Многим из нас дал он свою закваску. Земля ему пухом.
Они помолчали, покурили.
– А ты что же один из отпуска едешь? Неужели не женился еще? - снова спросил Сергей.
– Нет. А вы?
– Тоже нет.
– Что же вы? - укоризненно покачал головой Аверочкин. - Мы были уверены, что Юлия Александровна никуда не уйдет от нашего командира.
– Похоже, что ушла, - посетовал Сергей.
Они просидели за столиком до самого закрытия ресторана и обо всем так и не переговорили. Воспоминаний было много, и нахлынули они как- то все разом. Под утро Аверочкин пересел на другой поезд.
Сергей без приключений добрался до родителей. Испортившаяся погода преследовала его по пятам. Дожди зарядили с утра до вечера. Земля моментально размокла. Из дома без резиновых сапог нельзя было ступить и шагу. Сергей просидел у окна почти трое суток. Отъедался блинами, ухой, солеными грибами и ягодами, которых в том году в лесу было видимо-невидимо. Утром и вечером мать ставила перед ним на стол крынку еще теплого парного молока. Он выпивал ее почти залпом и пьянел от удивительного неповторимого и ни на что не похожего аромата этого самой природой и стараниями Любушки приготовленного продукта. Он ничего не делал. И хотя в Москве дел у него было немало, он не торопился туда. Только потом, уже в электричке, подъезжая к столице, он понял, что не спешил в Москву лишь потому, что не хотел прощаться со всем, чем занимался эти годы. Пока, до получения предписания, он все еще был сотрудником КБ.
Утром в понедельник безо всяких предварительных звонков он явился в КБ и сразу же зашел к Боровикову. Кадровик встретил его, как показалось Сергею, несколько растерянно. На сей раз не было на его лице ни выражения официальности, ни приятных улыбок.
– Явился за предписанием, - сказал Сергей, выкладывая на стол перед Боровиковым отпускной билет. - Обходной лист я сдал еще до отпуска. Долгов за мной нет...
– Это хорошо, - как-то неопределенно ответил Боровиков.
– Что хорошо? - не понял Сергей.
– Хорошо, что нет долгов. Говорят, ждать да отдавать - хуже всего на свете, - сказал Боровиков и поставил на отпускном билете штампы "Убыл", "Прибыл".
– Предписание готово? - спросил Сергей.
– Нет, - ответил Боровиков и, увидев появившееся на лице Сергея недоуменное выражение, добавил: - Александр Петрович просил вас зайти к нему. Я вам звонил домой. Но к сожалению, не застал:
– Зачем я ему нужен? Я с ним уже попрощался, - ответил Сергей.
– Зайдите. Мне такое приказание было, - попросил Боровиков, всем своим видом давая Сергею понять, что он-то тут ни при чем.
– Когда зайти? - спросил Сергей, понимая, что больше он никакого толка от кадровика не добьется.
– Прямо сейчас. Он ждет вас! - даже оживился Боровиков, почувствовав, что Сергей поддается.
Сергей поднялся в приемную Александра Петровича. Заранее дав себе слово ни в какие разговоры с бывшим шефом не вступать. "Да, да. Нет, нет". И опять за дверь, за предписанием, - и в академию. В приемной сидела какая-то новенькая, совсем незнакомая Сергею девушка. И даже это было Сергею неприятно. Он словно чувствовал себя виноватым в том, что Ирина ушла отсюда.
– Я - Кольцов, - назвался Сергей.
– Пожалуйста, проходите. Александр Петрович вас ждет, - сказала девушка.
Сергей открыл дверь и зашел в кабинет. Александр Петрович читал какие-то бумаги. Но, увидев Сергея, отложил их в сторону и изобразил на лице что-то наподобие улыбки.
– С возвращением, - поднимаясь навстречу Сергею и протягивая ему руку, сказал Александр Петрович.
– Благодарю, - сухо ответил Сергей.
– Присаживайтесь, - предложил Александр Петрович.
– Благодарю. Я вас слушаю, - продолжал стоять Сергей.
– Все же присаживайтесь, - еще раз предложил Александр Петрович. -Сегодня у нас короткого разговора не получится.
Сергей сел. А Александр Петрович совершенно неожиданно сел с ним рядом.
"Да какого черта ты тянешь?" - так и вертелось у Сергея на языке.
– Как отдохнули? - осведомился Александр Петрович.
Это уже совсем ни на что было не похоже.
– Нормально.
– Я вижу, загорели. Даже немного поправились. Вот за это не похвалю, - добродушно покачал головой Александр Петрович. - Поверьте моему опыту: набирать легко - сбрасывается трудно.
– Я хотел получить предписание, а Боровиков почему-то не дал мне его, - сказал Сергей.
– Он и не мог его дать. Обстоятельства, Сергей Дмитриевич, несколько изменились, - объяснил Александр Петрович. - Все, о чем мы думали, и все, что мы решили, следует, очевидно, забыть.
"А о чем МЫ думали? И что МЫ решили? - снова сердито подумал Сергей. - Насколько я помню, я не решал ничего".
– Вам придется снова вернуться в Есино, - продолжал Александр Петрович.
– С какой это стати? - недоуменно посмотрел на своего бывшего шефа Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64