– Егор. Громов, – добавил я, чуть подумав.
– А меня можешь называть Мастер. Деррона ты уже знаешь. Так вот, Егор, мертвы только наши тела, разум же продолжает жить, ибо он бессмертен. Мне удалось заключить свой разум и разум рыцаря Ордена в кристалл. Этот кристалл находится на этом острове, через него мы и общаемся с тобой.
– То есть вы – это разумный кристалл?
– В кристалле только наш разум, наши знания, но когда-то мы были людьми. Деррон, как ты, наверное, уже понял, был рыцарем, от себя могу добавить одним из самых величайших рыцарей. О нем до сих пор слагают песни. Я же был самым могучим магом планеты и имел титул Великого Мастера. Тебе это ни о чем не говорит, но поверь, это когда-то много значило. Именно я придумал способ заключить разум в специально выращенный кристалл и осуществил это на практике, – терпеливо объяснил Мастер.
– Сочувствую.
– Не стоит. Мы выполняем важную миссию и на нас лежит большая ответственность – вот здесь можешь посочувствовать, я с тобой, пожалуй, соглашусь.
– Ага, понятно. Миссию, значит. Ну, ну.
– Вижу, ты нам не веришь, Егор. Давай так сделаем: ты сейчас отправишься в замок и прочтешь историю нашего мира. Тогда мне легче будет с тобой разговаривать. Я скажу, как пройти к замку.
– Я не хочу идти к вашему замку и не хочу читать вашу историю. Я хочу домой! Вы ведь говорили, что Ключ открывает дорогу между мирами? Так давайте я снова открою дверь и уйду?
– Чем ты откроешь дверь? – сухо поинтересовался Деррон.
– У меня же остался Ключ.
– Покажи.
Я усердно стал рыться в своих карманах – Ключа нигде не было.
– Сейчас, подождите. Он где-то здесь. Подождите немного, я, наверное, его уронил. Сейчас найду. Сейчас.
– Егор.
– Сейчас, одну минуту. – Я опустился на колени и стал шарить руками в траве, пытаясь отыскать Ключ.
– Егор, остановись. Ты его не найдешь. Ключ остался в твоем мире.
– Неправда. Я помню, как взял его с собой.
– Пойми, тот Ключ принадлежит твоему миру и не может покинуть его. Давай ты немного успокоишься и послушаешь меня. Отправляйся сейчас в замок и прочитай то, что я тебе покажу. Потом мы с тобой поговорим. Хорошо?
– А вы не можете меня вернуть? Ведь вы говорили, что вы самый сильный маг в мире.
– Об этом мы тоже поговорим, но только тогда, когда ты сделаешь то, о чем я тебя прошу.
– Хорошо, – обреченно согласился я, поднимаясь на ноги. – Показывайте дорогу.
– Ну и видок у тебя, – хмыкнул Деррон. – Ты случайно не в луже искупался?
– У тебя и такого нет, – огрызнулся я. Не разумному кристаллу обсуждать мой внешний вид... тем более что его догадка попала в цель.
– Если бы я был сейчас жив, то непременно высек бы тебя. Тебе никто не говорил, что грубить старшим нехорошо? А я ведь старше тебя на несколько тысяч лет.
Почему-то это не произвело на меня никакого впечатления. Наверное, сегодня я уже не мог ни чему удивляться.
– А вам не говорили, что нехорошо похищать детей?
– Тебя никто не похищал. Ты сам пришел.
– Хватит, я сказал! Деррон, его я еще могу понять, он ребенок, но ты то почему ведешь себя как мальчишка. Если бы ты оказался на месте Егора, как бы ты себя чувствовал? Ну-ка, немедленно извинитесь друг перед другом! Нам еще долго предстоит пробыть вместе.
– Извиняться перед каким-то там призраком? И что еще за долго? Я не собираюсь здесь долго задерживаться!
– Мастер, вы ведь не думаете, что я буду извиняться перед этим невоспитанным, дерзким нахалом?
– Извинитесь немедленно!!!
В голосе таинственного Мастера прозвучала такая властность, что ни о каком ослушании не могло быть и речи.
– Извини, Деррон. Я не хотел грубить. Просто сегодня у меня был не самый удачный день.
– Я тоже приношу свои извинения. Можно сказать у нас у обоих сегодня был не слишком удачный день.
– Вот и хорошо. Егор, двигайся навстречу солнцу, минут через пять ты увидишь город, а в самом центре на холме буде замок.
Делать было нечего. Оставалось только подчиниться. Мастер не ошибся: совершенно неожиданно лес кончился. Он оказался вовсе не таким большим, каким представлялся мне. Было ясно, что человека не было здесь несколько столетий как минимум. Здесь не было ни дорог, ни даже узких тропок и поэтому мне пришлось продираться сквозь густые заросли различной растительности. Из леса я выбрался весь исцарапанный, а мой костюм окончательно превратился в лохмотья. Для таких испытаний он был явно не создан. В какой уже раз за сегодняшний день я пожалел о том, что родители не позволяют мне ходить в школу в джинсах и джинсовой куртке.
Город оказался совсем недалеко от леса, в некоторых местах лес захватывал даже территорию города. Впрочем, городом его можно было назвать с большой натяжкой. Некогда мощеные камнем улицы разрушились, и теперь здесь росла трава по пояс. Стоявшие справа и слева от меня постройки представляли собой еще более жалкое зрелище. Иногда только большая груда камней указывала на то, что раньше здесь что-то стояло. Некоторые дома наоборот, выглядели боле менее целыми. Правда, у них разрушились все деревянные части, но остовы казались крепкими.
– Я бы не советовал этого делать, – предостерег меня Деррон, когда я сделал шаг в сторону одного из уцелевших домов, чтобы осмотреть его лучше. – Всем этим постройка несколько тысяч лет и их ни разу не чинили. Все это может развалиться от одного чиха.
Как бы в подтверждении его слов из одного, оставшегося целого, остова внезапно вылетела стая каких-то птиц, а внутри раздался громкий треск. Через мгновение там, где раньше стоял дом, поднялась туча пыли, когда она осела, то осталась видна только большая груда камней. После этого мне сразу расхотелось подходить к сохранившимся строениям близко, и теперь я старался придерживаться середины улицы.
– И это некогда Великий Город Атл, – с необычайной горечью сказал Мастер. – Жемчужина побережья Срединного моря. Некогда люди со всего света съезжались сюда, чтобы полюбоваться на него. Алмаз Мира – так называли его. И вот все, что осталось от былой славы.
В голосе Мастера прозвучала такая душевная боль, что я невольно поддался его настроению. Город и правда был красив. Даже руины сохраняли былую гордую красоту некогда величественного города. Каким же он был в период своего расцвета? Я поймал себя на мысли, что мне очень хотелось бы посмотреть на него в то время. Это было необычно. Меня никогда не увлекала архитектура, но здесь было что-то особенное. Если архитектура – это застывшая в камне музыка, как сказал кто-то, то здесь в камне застыли все музыкальные шедевры когда-либо созданные человечеством. Каждый из сохранившихся домов имел свой, совершенно неподражаемый облик. Каждая постройка была произведением искусства. И вдруг мне стало очень обидно за то, что большинство строений здесь уже лежало в руинах и люди уже никогда не увидят этой красоты. Совершенно очарованный, я медленно поднимался на холм, поминутно останавливаясь около каждого уцелевшего дома, и внимательно осматривал его, правда, стараясь держаться от него на почтительном расстоянии. В это время я был очень благодарен своим странным собеседникам за то, что они не торопили меня и не пытались со мной заговорить. Больше всего мне сейчас хотелось остаться в одиночестве. Сейчас я совершенно забыл обо всех своих бедах и к замку подошел самым счастливым человеком на свете. Сюда стоило попасть хотя бы для того, чтобы посмотреть даже на эти остатки былой красоты.
Замок представлял собой совершенно другое зрелище. Он был громаден и великолепен. И на нем не было даже следов того разрушения, которое властвовало в городе. Впрочем, замком его можно было назвать только условно. У него не было ни крепостной стены, ни рва. Это было одно громадное здание. Даже не здание, а множество зданий, причудливо соединенных в единый архитектурный каскад. И это делало его облик уникальным и неповторимым. В самом центре этого великолепия возвышался огромный прозрачный купол.
– Когда-то там был зал Совета, – ответил на мой невысказанный вопрос Мастер. – Вход в замок вон те серебряные двери.
Когда я подошел к мощным створкам, они услужливо распахнулись передо мной. От удивления я слегка попятился.
– Входи, не бойся. Это я их открыл.
– Но разве вы не говорили, что мертвы? Как же вы могли их открыть? – несколько растеряно спросил я.
– Я уже объяснял тебе, что мертво только мое тело, – ответил Мастер. – В пределах этого острова я сохранил свое былое могущество. Как ты думаешь, почему замок не затронуло разрушение?
– Э – э, не знаю.
– Вспомни, я же говорил, что я самый могущественный Маг на земле. По крайне мере был им, пока был жив.
– Маг? Я думал, вы пошутили. Ведь магии не существует.
– В твоем мире ее не существует, но не будем пока об этом. Ты все поймешь, когда придешь в замок и прочитаешь книгу.
– Но если вы сумели сохранить замок, то почему не сохранили город? Там ведь такая красота погибла?
– Даже моему могуществу есть предел. Но хватит рассуждать. Ты все поймешь в свое время, а сейчас заходи внутрь. Видишь светящуюся полосу? Она приведет тебя в твою комнату. Там ты найдешь чистую одежду и примешь ванну. Когда закончишь, позвони в колокольчик. Он лежит на столе.
– Зачем ванна? Ведь вы же говорили, что я должен что-то там прочитать? – возмутился я.
– Подойди к зеркалу.
– Зачем?
– Подойди.
Пожав плечами, я исполнил просьбу. Конечно видок у меня был еще тот.
– Ну как, нравится?
– Нет.
– Так неужели ты мог подумать, что в таком виде я тебя пущу в библиотеку? В ней собраны уникальные тома, некоторые в единственном экземпляре. Было бы полным неуважением появиться там в таком виде. И потом, я думаю, что ванна для тебя будет полезна в любом случае.
– На твоем месте я бы послушался, – заметил Деррон. – У Мастера пунктик по отношению к своей библиотеке. Впрочем, если тебе хочется всю оставшуюся жизнь провести в качестве кисточки для стирания пыли то, пожалуйста, можешь появиться в библиотеке и в таком виде.
– Вы шутите? – Я сглотнул комок в горле.
– Конечно нет. Мастер может быть и мертв, но как он сказал: в пределах острова свое могущество сохранил.
– Я, пожалуй, пойду переоденусь.
– Здравая мысль. Только сначала помыться не забудь.
– Деррон, не надо тебе было его пугать.
– Не думаю, что он испугался. Вообще он мне понравился. Думаю, он согласится нам помочь.
– Будем надеяться. Этот ребенок наша единственная надежда в борьбе со Сверкающим. – Это было последнее, что я услышал, потом голоса пропали. Интересно, что это за сверкающий такой и почему я единственная надежда? Надеюсь, они действительно мне все объяснят.


Глава 2

Светящаяся полоса довольно быстро привела меня к одной из многочисленных дверей. Я осторожно вошел в комнату и осмотрелся. Больше всего она напоминала номер в каком-нибудь шикарном отеле. Правда, здесь не было ни телефона, ни телевизора, но все остальное поражало своей роскошью. Мягкие и пушистые ковры на полу, атласные занавески, ажурный деревянный столик с секретером ручной работы. А с потолка свисала довольно большая хрустальная люстра с какими-то мутными шарами вместо лампочек. Около стены стояла довольно просторная кровать. На кровати была разложена новая одежда. Почему-то я был уверен, что она окажется для меня в самую пору. Создавалось такое впечатление, что здесь меня ждали и приготовили все необходимое для встречи.
Недалеко от кровати находилась еще одна дверь. С любопытством я заглянул за нее. Это оказалась ванная. На крючочках висели полотенца, а на различных полочках были разложены мочалки, щетки и многочисленные флаконы с какими-то жидкостями. Посередине же довольно просторного помещения стояла большая ванна, выполненная в виде гигантской черепахи, где вместо панциря была емкость, наполненная водой. Эта черепаха была сделана из куска какого-то непонятного камня очень тщательно и с большим искусством. Даже от двери можно было рассмотреть все детали, так четко они были выточены. Совершенно непонятно было, как в эту ванну набирается вода, и каким образам она меняется. Как я ни старался, так и не смог рассмотреть ни одного отверстия или трубы, по которой можно было накачивать воду или сливать ее. Я нерешительно потоптался около ванны, прежде чем решиться залезть в это произведение искусства. Но мой вид настолько контрастировал с сияющей вокруг чистотой, что мне захотелось как можно скорее снять с себя всю грязную одежду и смыть грязь с тела.
Сбросив одежды, я осторожно попробовал воду: она оказалась приятно горячей и очень нежной, если так можно назвать воду. Больше не колеблясь, я забрался в ванну и погрузился в воду с головой. Невыразимое блаженство охватило меня. Только тот, кто искупается в грязной луже, замерзнет на холодном майском ветру, а потом исцарапается, пробираясь через кусты в состояние понять мои ощущения. Расслабившись, я вытянулся в воде во весь рост и закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74