Все произошло так быстро, что зганы не успели даже крикнуть. Тела их, подпрыгивая и кувыркаясь, скатились на самое дно бездонного черного ущелья.
— Наконец-то нашелся друг, — удовлетворенно кивнул Гарри. — Я надеялся, что сумею отыскать хотя бы нескольких.
— Либо вы, либо они — другого быть не могло, — ответил Бодрок. — Либо убить стоящего человека, либо прихлопнуть нескольких собак. Вечное рабство у Ференци или пусть недолгая, но свобода. Не слишком богатый выбор. И я принял единственное достойное настоящего мужчины решение. Но... если бы я хоть минуту помедлил... все могло закончиться по-другому. Ради спасения моей жены, — пояснил он.
— Вам выпало невероятно тяжелое испытание, и вы приняли трудное решение, — сказал ему Гарри, возвращая меч.
— Меня просили мертвые. Я слышал тысячи обращенных ко мне голосов, умоляющих сохранить вам жизнь. И один из этих голосов звучал особенно проникновенно. Он мог быть голосом моей матери. Но это была ваша мать.
"Благослови тебя Господь, мама”, — со вздохом подумал Гарри.
— Да, это была ваша мать, и она заставила меня колебаться. Остальное завершила София.
— Ваша жена?
— Да, она, — кивнул Бодрок и направился обратно к замку, руины которого чернели в высоте. — Она сказала мне: “Где же твоя честь? Честь того, кто некогда был столь могущественным! Лучше заслужить благодарность и одобрение сонма мертвых и навсегда остаться в рабстве у Ференци, чем позволить появиться в этом подземелье еще одной урне, наполненной вопящим от боли и ужаса прахом!"
— В таком случае, у вашей жены и у меня много общего, — ответил Гарри и под влиянием порыва добавил:
— Бодрок, у меня уже есть и причина и цель, но вы должны драться, думая о Софии, и тогда вы никогда не проиграете. — В глубине души Гарри молил Бога, чтобы его слова были правдой. — У меня нет никакого плана действий.
— Воин, у которого нет ни меча, ни плана ведения битвы, — мрачно усмехнувшись, произнес Бодрок, потом взял некроскопа за локоть. — Я уже давно мертв, Гарри Киф, но при жизни я был королем воинов и генералом, командовавшим огромными армиями. Я был великим стратегом. И все прошедшие века не смогли лишить меня хитрости и умения воевать.
Гарри взглянул на быстро идущего рядом с ним мрачного и невозмутимого воина, умершего многие века тому назад и воскрешенного вновь.
— Но спасет ли вас ваша хитрость и поможет ли все ваше умение, если вампиру достаточно пробормотать несколько слов, чтобы снова превратить вас в прах? Думаю, будет лучше, если вы расскажете мне, каким образом действует его магическая сила, и хотя бы частично посвятите в свой план.
— Слова, возвращающие в прах, могут быть произнесены лишь самим магом, господином, — сказал Бодрок. — Янош и есть такой господин. Но его слова должны быть точно направлены, нацелены, как стрела в мишень. Но чтобы попасть в эту мишень, он должен сначала увидеть ее. Вот почему... мы будем бороться против него поодиночке. Вы, я, каждый из шести моих воинов — мы будем действовать самостоятельно, сами по себе. Мы приблизимся к замку и войдем в него с разных сторон. Ему не удастся поразить нас всех сразу. Конечно, некоторые из нас погибнут. Ну и что? Мы погибли давно и жаждем погибнуть снова, но уже навсегда, так, чтобы не встать никогда. Но пока Янош будет сражаться с кем-либо из нас, у остальных, и в первую очередь, у вас, Гарри, окажется в распоряжении достаточно времени, чтобы расправиться с ним.
— Прекрасный план, — кивнул головой Гарри. — Но я уверен, Янош здесь не один.
— У него есть рабы-вампиры, — ответил Бодрок. — Их пятеро. Трое когда-то были зганами, а двое появились здесь совсем недавно. Одна из них — женщина, обладающая большими возможностями...
— Сандра... — едва слышно выдохнул Гарри и ему сделалось дурно при мысли о том, что она должна была перенести и что ждет ее впереди.
— Второй — мужчина, тоже весьма одаренный, — продолжал Бодрок. — Янош переломал ему все кости, чтобы полностью подчинить себе. А с ней он поступил так же, как этот пес поступал в своей жизни со всеми женщинами.
— В таком случае нам придется и с ними иметь дело.
— Непременно — и прямо сейчас! " — Сейчас?
— Они поджидают нас вон там, под деревьями, за которыми и находится груда проклятых развалин. Я должен был передать вас в их руки, а они — проводить к своему господину.
Взглянув в ту сторону, куда указывал фракиец, Гарри увидел искривленные ветрами сосны, склонившиеся в направлении отвесных скал главного горного гребня. Под сенью густых крон заметил он желтые горящие глаза вампиров, ярко светящиеся в темноте. Гарри вновь заговорил на истинном языке мертвых, пользуясь только разумом:
— Вам известно, каким образом мы можем справиться с ними?
— А вам? — вопросом на вопрос ответил Бодрок.
— Деревянный кол, меч и огонь, — сурово и мрачно произнес Гарри.
— Мечи у нас есть, — сообщил Бодрок. — Огонь — тоже. Это наши факелы, которые держат в руках мои воины. А вот деревянные колы?.. Ах да... мы вырезали несколько штук, пока ждали вас там, на скале. Знаете ли, в мое время вампиры тоже существовали. Ну что ж, так и будем действовать.
Бессмертные рабы Яноша, словно призраки, вышли из тени деревьев и с омерзительными улыбками протянули к Гарри длинные руки. Они и помыслить не могли, что Бодрок перешел на сторону врага. Но едва они окружили некроскопа, как фракийцы бросились на них и ударами мечей свалили на землю.
Бойня была кровавой и короткой. Всем вампирам отрубили головы, проткнули деревянными колами сердца. Но их было только трое! Пока Бодрок вместе со своими людьми стаскивали в кучу тела жертв, обкладывали их ветками и сучьями и поджигали, Гарри оглянулся вокруг и увидел согнутую фигуру, стоящую чуть в стороне. И в этот момент Кен Лейрд вышел из своего укрытия.
— Гарри! — выдохнул он. — Гарри! Слава тебе, Господи!
Лунный свет придал желтовато-бледной, болезненного вида коже Лейрда золотистый оттенок. Он широко раскинул руки, закрыл глаза и обратил к небу лицо, фракийцы в нерешительности смотрели на Гарри, но сделать что-либо было уже не в его силах. А потому он только кивнул головой и отвернулся...
И тут всего лишь в каких-нибудь десяти шагах от себя он увидел высокую худую фигуру, стоявшую на самом краю развалин замка...
Янош!
Люди Бодрока тем временем успели покончить с Лейрдом. Они тоже увидели вампира, почти слившегося с черным фоном развалин, — лишь глаза его яростно горели красным огнем. Фракийцы начали отступать в, тень, но двое из них замешкались, и этого оказалось достаточно...
Указывая на двух стоящих плечом к плечу фракийцев, Янош заговорил своим ужасным отрывистым голосом, прозвучавшим в ночи словно проклятие:
— ОГТРОД АЙ'Ф — ДЖЕБ'Л ИИ'Х — ЙОГСОТОТ!.. Он еще не закончил, а слова страшного заклинания уже начали разрушительное действие. Двое фракийцев, на которых был обращен взгляд Яноша, вскрикнув, упали друг на друга, превращаясь в бесформенную массу, а когда Янош произнес последнюю фразу заклинания, рассыпались по земле прахом.
Гарри оглянулся вокруг. Бодрока и четверых оставшихся его воинов нигде не было видно. А его ожидал еще один кошмар.
К нему подкрадывался огромный волк, который был частью “эскорта” Гарри, но до сих пор держался в тени, подальше от фракийцев. Он наступал на Гарри, заставляя его двигаться в сторону развалин замка своего господина. Некроскоп наклонился и поднял один из бронзовых мечей, оставшихся после рассыпавшихся в пыль фракийцев. Меч оказался очень тяжелым. Гарри сознавал, что у него никогда не хватит сил размахнуться таким мечом, но это было лучше, чем ничего.
Он поискал глазами Яноша и заметил темную фигуру монстра, тенью удаляющуюся в сторону развалин. Что это — уловка, хитрость, призванная заставить Гарри броситься в погоню за ним? Что ж, разве не за этим он пришел сюда?
Едва он последовал за Яношем, волк бросился за ним и чуть не схватил его за лодыжку. Гарри изо всех сил ударил ногой в состоящую из плоти и костей массу и почувствовал, как хрустнули зубы, когда ступня с размаху ткнулась в оскаленную морду. Зарычав от ярости, он двумя руками поднял над головой тяжелый меч... и вдруг, к его удивлению, волк завизжал и отпрянул.
Прежде чем Гарри успел понять, в чем дело, Бодрок и один из уцелевших его воинов выступили из темноты и набросились на волка. Звуки, раздававшиеся во время этого краткого нападения, напомнили Гарри лавку мясника: сначала они нанесли зверю несколько ударов мечом, а потом отрубили ему голову, разом прекратив вой и визг, оглашавшие окрестные скалы.
Глаза Гарри уже привыкли к темноте. Надо сказать, что его удивляла появившаяся у него способность видеть даже в кромешном мраке, но сейчас ему некогда было думать об этом. Вместо этого он всмотрелся в самую середину груды наваленных каменных обломков и увидел стоявшего в тени полуразрушенной стены Яноша. Взгляд монстра был обращен на что-то позади Гарри — конечно же, на фракийцев. Едва он поднял вверх и направил в их сторону когтистую ладонь, больше похожую на огромную звериную лапу, Гарри громко крикнул:
— Берегитесь!
— ОГТРОД АЙ'Ф... — начал произносить свое страшное заклинание Янош, и прежде чем он успел закончить, еще один фракиец вскрикнул, глубоко вздохнул и превратился в дымящуюся кучку пепла. Второго, однако, Гарри удалось спасти, и он поймал себя на том, что очень надеется, что это Бодрок.
Сгорая от желания отомстить, Гарри бросился за Яношем. Он увидел, как атлетически сложенный, уверенно передвигающийся вампир отпрыгнул и исчез, казалось, в недрах самой земли... Но прежде чем скрыться за грудой камней, он оглянулся, и Гарри увидел горящие красные глаза. Это был явный вызов, брошенный Гарри, не принять который некроскоп не мог.
Он нашел открытый люк и уходящие вниз ступени и не раздумывая стал спускаться по ним. Вдруг позади него послышались голоса. Оглянувшись, он увидел, что его догоняют Бодрок и уцелевшие воины.
— Гарри! — кричал ему вслед Бодрок. — Вы окажетесь внизу раньше нас. Пожалуйста, позаботьтесь о моей Софии! Поторопитесь!
Он кивнул и поспешил вниз по каменным ступеням винтовой лестницы, по одну сторону которой была стена, а по другую — глубокая пропасть. Но едва он ступил на первую площадку...
Янош поджидал его там...
Возникший словно ниоткуда вампир выбил меч из рук Гарри и с такой силой швырнул его об стену, что у некроскопа захватило дух. Прежде чем он снова обрел способность дышать, Янош навалился на него всем телом, схватил огромной ручищей за лицо и стал бить головой о стену, физическая сила их была несопоставима — Гарри мгновенно потерял сознание...
* * *
— Гарри! Га-а-а-а-р-ри! — взывала к нему мать, а вместе с нею еще сотни и тысячи матерей, равно как и все мертвые мира, лежащие в своих могилах. Их голоса шелестели, шуршали, сливались в единый крик на языке мертвых и наконец проникли в подсознание Гарри и окутали его теплом. Именно теплом, ибо разум мертвых совершенно отличается от их холодной плоти.
— Мама! — ответил он, пытаясь преодолеть боль и вернуться в сознательное состояние. — Мама! Мне больно!
— Знаю, знаю, сынок, — голос ее был переполнен страданием. — Я чувствую... мы все чувствуем это. Лежи тихо, Гарри, и тогда ты ощутишь всю меру нашего сострадания и нашей боли.
Поток плача и криков на языке мертвых захлестнул его разум, становясь все громче и громче, переходя в стенания и стоны.
— Что толку, если я буду спокойно лежать, мама? — ответил Гарри. — Мне придется прекратить с вами общение. Я должен очнуться. А после этого мне понадобится помощь, чтобы просто выжить.
— Но мертвые могут оказать тебе эту помощь, Гарри, — сказала мать. — И один из них давно уже пытается связаться с тобой, ибо у него есть частичный ответ на твои вопросы.
— Мёбиус? — Гарри был уверен, что речь идет именно о нем.
— Нет, это не он, — Гарри ощутил, как она отрицательно покачала головой. — Это другой, и он находится гораздо ближе к тебе. Только дело в том, что от него почти ничего не осталось. В таком шуме ты не сможешь его услышать. Подожди, я попытаюсь их утихомирить.
Она отдалилась от Гарри, заговорила с другими и передала пожелание, которое, словно круги по воде, в которую бросили камень, уходило во все, передавалось все дальше и дальше, пока не достигло самых отдаленных уголков мира мертвых. Шум тотчас же стих, и наступила абсолютная тишина.
— Гарри? — раздался в этой тишине голос, такой слабый, что некроскопу показалось, что он лишь плод его воображения.
— Вы меня ищете? — все же ответил он. — Кто вы?
— Я никто и ничто, — со вздохом ответил незнакомец. — Меня нельзя назвать даже призраком. Ведь даже мертвые с трудом могут расслышать мой голос, Гарри! Меня звали Джордж Вульп, и пять лет назад мы с моими друзьями отыскали замок Ференци. Гарри кивнул.
— Он убил вас, не так ли?
— О, он поступил со мной гораздо хуже! — простонал Вульп, и мертвые речи его звучали не громче шороха осенних листьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Наконец-то нашелся друг, — удовлетворенно кивнул Гарри. — Я надеялся, что сумею отыскать хотя бы нескольких.
— Либо вы, либо они — другого быть не могло, — ответил Бодрок. — Либо убить стоящего человека, либо прихлопнуть нескольких собак. Вечное рабство у Ференци или пусть недолгая, но свобода. Не слишком богатый выбор. И я принял единственное достойное настоящего мужчины решение. Но... если бы я хоть минуту помедлил... все могло закончиться по-другому. Ради спасения моей жены, — пояснил он.
— Вам выпало невероятно тяжелое испытание, и вы приняли трудное решение, — сказал ему Гарри, возвращая меч.
— Меня просили мертвые. Я слышал тысячи обращенных ко мне голосов, умоляющих сохранить вам жизнь. И один из этих голосов звучал особенно проникновенно. Он мог быть голосом моей матери. Но это была ваша мать.
"Благослови тебя Господь, мама”, — со вздохом подумал Гарри.
— Да, это была ваша мать, и она заставила меня колебаться. Остальное завершила София.
— Ваша жена?
— Да, она, — кивнул Бодрок и направился обратно к замку, руины которого чернели в высоте. — Она сказала мне: “Где же твоя честь? Честь того, кто некогда был столь могущественным! Лучше заслужить благодарность и одобрение сонма мертвых и навсегда остаться в рабстве у Ференци, чем позволить появиться в этом подземелье еще одной урне, наполненной вопящим от боли и ужаса прахом!"
— В таком случае, у вашей жены и у меня много общего, — ответил Гарри и под влиянием порыва добавил:
— Бодрок, у меня уже есть и причина и цель, но вы должны драться, думая о Софии, и тогда вы никогда не проиграете. — В глубине души Гарри молил Бога, чтобы его слова были правдой. — У меня нет никакого плана действий.
— Воин, у которого нет ни меча, ни плана ведения битвы, — мрачно усмехнувшись, произнес Бодрок, потом взял некроскопа за локоть. — Я уже давно мертв, Гарри Киф, но при жизни я был королем воинов и генералом, командовавшим огромными армиями. Я был великим стратегом. И все прошедшие века не смогли лишить меня хитрости и умения воевать.
Гарри взглянул на быстро идущего рядом с ним мрачного и невозмутимого воина, умершего многие века тому назад и воскрешенного вновь.
— Но спасет ли вас ваша хитрость и поможет ли все ваше умение, если вампиру достаточно пробормотать несколько слов, чтобы снова превратить вас в прах? Думаю, будет лучше, если вы расскажете мне, каким образом действует его магическая сила, и хотя бы частично посвятите в свой план.
— Слова, возвращающие в прах, могут быть произнесены лишь самим магом, господином, — сказал Бодрок. — Янош и есть такой господин. Но его слова должны быть точно направлены, нацелены, как стрела в мишень. Но чтобы попасть в эту мишень, он должен сначала увидеть ее. Вот почему... мы будем бороться против него поодиночке. Вы, я, каждый из шести моих воинов — мы будем действовать самостоятельно, сами по себе. Мы приблизимся к замку и войдем в него с разных сторон. Ему не удастся поразить нас всех сразу. Конечно, некоторые из нас погибнут. Ну и что? Мы погибли давно и жаждем погибнуть снова, но уже навсегда, так, чтобы не встать никогда. Но пока Янош будет сражаться с кем-либо из нас, у остальных, и в первую очередь, у вас, Гарри, окажется в распоряжении достаточно времени, чтобы расправиться с ним.
— Прекрасный план, — кивнул головой Гарри. — Но я уверен, Янош здесь не один.
— У него есть рабы-вампиры, — ответил Бодрок. — Их пятеро. Трое когда-то были зганами, а двое появились здесь совсем недавно. Одна из них — женщина, обладающая большими возможностями...
— Сандра... — едва слышно выдохнул Гарри и ему сделалось дурно при мысли о том, что она должна была перенести и что ждет ее впереди.
— Второй — мужчина, тоже весьма одаренный, — продолжал Бодрок. — Янош переломал ему все кости, чтобы полностью подчинить себе. А с ней он поступил так же, как этот пес поступал в своей жизни со всеми женщинами.
— В таком случае нам придется и с ними иметь дело.
— Непременно — и прямо сейчас! " — Сейчас?
— Они поджидают нас вон там, под деревьями, за которыми и находится груда проклятых развалин. Я должен был передать вас в их руки, а они — проводить к своему господину.
Взглянув в ту сторону, куда указывал фракиец, Гарри увидел искривленные ветрами сосны, склонившиеся в направлении отвесных скал главного горного гребня. Под сенью густых крон заметил он желтые горящие глаза вампиров, ярко светящиеся в темноте. Гарри вновь заговорил на истинном языке мертвых, пользуясь только разумом:
— Вам известно, каким образом мы можем справиться с ними?
— А вам? — вопросом на вопрос ответил Бодрок.
— Деревянный кол, меч и огонь, — сурово и мрачно произнес Гарри.
— Мечи у нас есть, — сообщил Бодрок. — Огонь — тоже. Это наши факелы, которые держат в руках мои воины. А вот деревянные колы?.. Ах да... мы вырезали несколько штук, пока ждали вас там, на скале. Знаете ли, в мое время вампиры тоже существовали. Ну что ж, так и будем действовать.
Бессмертные рабы Яноша, словно призраки, вышли из тени деревьев и с омерзительными улыбками протянули к Гарри длинные руки. Они и помыслить не могли, что Бодрок перешел на сторону врага. Но едва они окружили некроскопа, как фракийцы бросились на них и ударами мечей свалили на землю.
Бойня была кровавой и короткой. Всем вампирам отрубили головы, проткнули деревянными колами сердца. Но их было только трое! Пока Бодрок вместе со своими людьми стаскивали в кучу тела жертв, обкладывали их ветками и сучьями и поджигали, Гарри оглянулся вокруг и увидел согнутую фигуру, стоящую чуть в стороне. И в этот момент Кен Лейрд вышел из своего укрытия.
— Гарри! — выдохнул он. — Гарри! Слава тебе, Господи!
Лунный свет придал желтовато-бледной, болезненного вида коже Лейрда золотистый оттенок. Он широко раскинул руки, закрыл глаза и обратил к небу лицо, фракийцы в нерешительности смотрели на Гарри, но сделать что-либо было уже не в его силах. А потому он только кивнул головой и отвернулся...
И тут всего лишь в каких-нибудь десяти шагах от себя он увидел высокую худую фигуру, стоявшую на самом краю развалин замка...
Янош!
Люди Бодрока тем временем успели покончить с Лейрдом. Они тоже увидели вампира, почти слившегося с черным фоном развалин, — лишь глаза его яростно горели красным огнем. Фракийцы начали отступать в, тень, но двое из них замешкались, и этого оказалось достаточно...
Указывая на двух стоящих плечом к плечу фракийцев, Янош заговорил своим ужасным отрывистым голосом, прозвучавшим в ночи словно проклятие:
— ОГТРОД АЙ'Ф — ДЖЕБ'Л ИИ'Х — ЙОГСОТОТ!.. Он еще не закончил, а слова страшного заклинания уже начали разрушительное действие. Двое фракийцев, на которых был обращен взгляд Яноша, вскрикнув, упали друг на друга, превращаясь в бесформенную массу, а когда Янош произнес последнюю фразу заклинания, рассыпались по земле прахом.
Гарри оглянулся вокруг. Бодрока и четверых оставшихся его воинов нигде не было видно. А его ожидал еще один кошмар.
К нему подкрадывался огромный волк, который был частью “эскорта” Гарри, но до сих пор держался в тени, подальше от фракийцев. Он наступал на Гарри, заставляя его двигаться в сторону развалин замка своего господина. Некроскоп наклонился и поднял один из бронзовых мечей, оставшихся после рассыпавшихся в пыль фракийцев. Меч оказался очень тяжелым. Гарри сознавал, что у него никогда не хватит сил размахнуться таким мечом, но это было лучше, чем ничего.
Он поискал глазами Яноша и заметил темную фигуру монстра, тенью удаляющуюся в сторону развалин. Что это — уловка, хитрость, призванная заставить Гарри броситься в погоню за ним? Что ж, разве не за этим он пришел сюда?
Едва он последовал за Яношем, волк бросился за ним и чуть не схватил его за лодыжку. Гарри изо всех сил ударил ногой в состоящую из плоти и костей массу и почувствовал, как хрустнули зубы, когда ступня с размаху ткнулась в оскаленную морду. Зарычав от ярости, он двумя руками поднял над головой тяжелый меч... и вдруг, к его удивлению, волк завизжал и отпрянул.
Прежде чем Гарри успел понять, в чем дело, Бодрок и один из уцелевших его воинов выступили из темноты и набросились на волка. Звуки, раздававшиеся во время этого краткого нападения, напомнили Гарри лавку мясника: сначала они нанесли зверю несколько ударов мечом, а потом отрубили ему голову, разом прекратив вой и визг, оглашавшие окрестные скалы.
Глаза Гарри уже привыкли к темноте. Надо сказать, что его удивляла появившаяся у него способность видеть даже в кромешном мраке, но сейчас ему некогда было думать об этом. Вместо этого он всмотрелся в самую середину груды наваленных каменных обломков и увидел стоявшего в тени полуразрушенной стены Яноша. Взгляд монстра был обращен на что-то позади Гарри — конечно же, на фракийцев. Едва он поднял вверх и направил в их сторону когтистую ладонь, больше похожую на огромную звериную лапу, Гарри громко крикнул:
— Берегитесь!
— ОГТРОД АЙ'Ф... — начал произносить свое страшное заклинание Янош, и прежде чем он успел закончить, еще один фракиец вскрикнул, глубоко вздохнул и превратился в дымящуюся кучку пепла. Второго, однако, Гарри удалось спасти, и он поймал себя на том, что очень надеется, что это Бодрок.
Сгорая от желания отомстить, Гарри бросился за Яношем. Он увидел, как атлетически сложенный, уверенно передвигающийся вампир отпрыгнул и исчез, казалось, в недрах самой земли... Но прежде чем скрыться за грудой камней, он оглянулся, и Гарри увидел горящие красные глаза. Это был явный вызов, брошенный Гарри, не принять который некроскоп не мог.
Он нашел открытый люк и уходящие вниз ступени и не раздумывая стал спускаться по ним. Вдруг позади него послышались голоса. Оглянувшись, он увидел, что его догоняют Бодрок и уцелевшие воины.
— Гарри! — кричал ему вслед Бодрок. — Вы окажетесь внизу раньше нас. Пожалуйста, позаботьтесь о моей Софии! Поторопитесь!
Он кивнул и поспешил вниз по каменным ступеням винтовой лестницы, по одну сторону которой была стена, а по другую — глубокая пропасть. Но едва он ступил на первую площадку...
Янош поджидал его там...
Возникший словно ниоткуда вампир выбил меч из рук Гарри и с такой силой швырнул его об стену, что у некроскопа захватило дух. Прежде чем он снова обрел способность дышать, Янош навалился на него всем телом, схватил огромной ручищей за лицо и стал бить головой о стену, физическая сила их была несопоставима — Гарри мгновенно потерял сознание...
* * *
— Гарри! Га-а-а-а-р-ри! — взывала к нему мать, а вместе с нею еще сотни и тысячи матерей, равно как и все мертвые мира, лежащие в своих могилах. Их голоса шелестели, шуршали, сливались в единый крик на языке мертвых и наконец проникли в подсознание Гарри и окутали его теплом. Именно теплом, ибо разум мертвых совершенно отличается от их холодной плоти.
— Мама! — ответил он, пытаясь преодолеть боль и вернуться в сознательное состояние. — Мама! Мне больно!
— Знаю, знаю, сынок, — голос ее был переполнен страданием. — Я чувствую... мы все чувствуем это. Лежи тихо, Гарри, и тогда ты ощутишь всю меру нашего сострадания и нашей боли.
Поток плача и криков на языке мертвых захлестнул его разум, становясь все громче и громче, переходя в стенания и стоны.
— Что толку, если я буду спокойно лежать, мама? — ответил Гарри. — Мне придется прекратить с вами общение. Я должен очнуться. А после этого мне понадобится помощь, чтобы просто выжить.
— Но мертвые могут оказать тебе эту помощь, Гарри, — сказала мать. — И один из них давно уже пытается связаться с тобой, ибо у него есть частичный ответ на твои вопросы.
— Мёбиус? — Гарри был уверен, что речь идет именно о нем.
— Нет, это не он, — Гарри ощутил, как она отрицательно покачала головой. — Это другой, и он находится гораздо ближе к тебе. Только дело в том, что от него почти ничего не осталось. В таком шуме ты не сможешь его услышать. Подожди, я попытаюсь их утихомирить.
Она отдалилась от Гарри, заговорила с другими и передала пожелание, которое, словно круги по воде, в которую бросили камень, уходило во все, передавалось все дальше и дальше, пока не достигло самых отдаленных уголков мира мертвых. Шум тотчас же стих, и наступила абсолютная тишина.
— Гарри? — раздался в этой тишине голос, такой слабый, что некроскопу показалось, что он лишь плод его воображения.
— Вы меня ищете? — все же ответил он. — Кто вы?
— Я никто и ничто, — со вздохом ответил незнакомец. — Меня нельзя назвать даже призраком. Ведь даже мертвые с трудом могут расслышать мой голос, Гарри! Меня звали Джордж Вульп, и пять лет назад мы с моими друзьями отыскали замок Ференци. Гарри кивнул.
— Он убил вас, не так ли?
— О, он поступил со мной гораздо хуже! — простонал Вульп, и мертвые речи его звучали не громче шороха осенних листьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83