Но, возможно, Яношу это не по силам? Возможно, он не настолько могуществен. Черт возьми, какая разница! Как бы то ни было, новость очень хорошая! И нам необходимо подождать до утра, чтобы выяснить...
Глава 13
Первый контакт. Вызов. Пленники
Прежде чем уснуть, Гарри еще раз попытался войти в контакт с Мёбиусом. Безуспешно. Его мысленные речи уносились в сторону Лейпцигского кладбища к могиле Мёбиуса, но ответа не было. Одной из причин того, что Гарри не сразу последовал за Яношем, была еще теплившаяся в глубине его души надежда на восстановление способности к вычислениям и на проникновение в пространство Мёбиуса. Таковы были его планы... Но теперь надежда постепенно умирала, превращалась в ничто...
Все еще мучаясь от сознания неудачи, Гарри в конце концов уснул. Но заботы не оставили его и во сне. Отрешившись от менее значительных проблем, беспокоивших его наяву, Гарри и во сне пытался мысленно перенестись через Великий Темный Залив, называемый Смертью. Многие из Великого Большинства мертвых слышали его в своих могилах и рады были бы откликнуться, чтобы успокоить некроскопа, однако не осмеливались это сделать. Он не искал никого из них, пустые разговоры не смогут принести ему пользу. Они понимали, что их безграничное сочувствие и понимание в данный момент лишь помешают Гарри следовать по избранному им пути. Ибо некроскоп не сможет отказаться от возможности побеседовать с мертвыми, безмерное страдание которых от одиночества лишь один он мог понять — никому другому из мира живущих этого не было дано.
Среди них, однако, была одна женщина, которая, несмотря на то что любила его, наверное, больше всех остальных, гораздо меньше, чем кто-либо другой, трепетала перед ним. Более того, очень часто она даже осмеливалась его упрекать. Все матери мира одинаковы.
— Гарри? — донесся до него ее мертвый голос. — Ты слышишь меня, сынок?
Он со вздохом прекратил поиски Мёбиуса, ибо что-то в тоне ее голоса заставило его насторожиться.
— В чем дело, мама?
— В чем дело? — Гарри явственно ощутил, что она нахмурилась. — Так-то ты теперь со мной разговариваешь, Гарри?
— Мама, — Гарри снова вздохнул и попытался оправдаться, — я был очень занят. А то, чем я сейчас занимаюсь, очень важно. Ты даже представить себе не можешь, насколько это важно.
— Ты так думаешь? — ответила она. — Ты и в самом деле думаешь, что я не имею об этом понятия? Но кто же знает тебя лучше, чем я, Гарри? Что ж, одно, по крайней мере, я знаю наверняка: ты напрасно теряешь время, сынок!
Спящий разум Гарри пытался осмыслить ее слова, но не мог найти им никакого объяснения. Едва ли ему вообще удалось бы понять, что она имела в виду, если бы сама она не пришла ему на помощь. Мать тут же догадалась об этом и буквально налетела на него с упреками — такой сердитой Гарри ее никогда не ощущал.
— Как?! Это так-то ты ко мне относишься? Ты срываешь на мне свое настроение? Демонстрируешь нетерпение? Что ж, мертвые могут сколько угодно восхищаться тобой, но они не знают тебя так, как знаю тебя я, Гарри! Ах Гарри, ты... ты... ты поистине причиняешь одни неприятности!
— Мама, я...
— Ты, ты, ты! Всегда только ты! Ты что, один на всем свете? Почему ты всегда говоришь “я” Гарри? Почему никогда ты не произносишь слово “мы”? Какое право ты имеешь думать, что ты один? Да из всех людей ты последний, о ком можно сказать такое! Миллионы лет уже люди умирают и остаются в одиночестве лежать в темных могилах, наедине со своими мыслями и желаниями. Все они отделены друг от друга, но всех их объединяла уверенность в том, что смерть — это черная, мрачная, лишенная воздуха (и, надо признать, боли!), безжалостная тюрьма, пока... пока тоненький яркий лучик по имени Гарри Киф не появился и не сказал им: “А почему бы вам не побеседовать со мной? Я выслушаю вас. А потом вы можете попытаться поговорить друг с другом!” О! Какое облегчение! Это прозвучало словно божественное откровение!
Гарри молчал, ибо не знал, что на это ответить. Он не понимал, хвалила она или ругала его. Ему никогда не приходилось слышать от нее ничего подобного, даже тогда, когда он бодрствовал. Никогда она так не сердилась. И эти его мысли мать услышала мгновенно.
— Ты не понимаешь, почему я сержусь? Не могу поверить! Многие годы ты не имел возможности побеседовать со мной, когда тебе этого хотелось, ибо тебе за это грозила смерть, а теперь, когда ты можешь свободно разговаривать со мной...
Теперь, кажется, он понял, в чем дело, и признавал, что она права. Однако он надеялся, что знает, как выйти из этого положения.
— Мама, — начал он, — другим необходимо узнать обо мне, убедиться в том, что смерть отнюдь не означает одиночество. Им нужно было увериться в том, что смерть спасительна. Она избавляет от таких, как Драгошани, Ференци и других, им подобных. Но мертвых так много и среди них у меня столько друзей, что я даже и не надеюсь когда-либо успеть побеседовать со всеми. Во всяком случае, до того момента, когда я сам стану одним из них. Но мне нет нужды объяснять все это тебе, ибо ты и сама все знаешь. Как знаешь и всегда знала, что... я тебя очень люблю, мама.
Мать молчала.
— А потому, — продолжал Гарри, — если случается так, что я не прихожу к тебе, чтобы побеседовать с тобой, мама, значит, мне мешает сделать это что-то очень и очень важное. И так было и будет всегда, мама... Мама? Ты здесь?
Она была очень взволнована, а потому не отвечала... но она по крайней мере не плакала. Гарри, во всяком случае, надеялся на это. Наконец она нашла в себе силы откликнуться:
— Ах, я знаю, знаю это, сынок! Просто... просто все дело в том, что я... я очень беспокоюсь о тебе. А мертвые... они ищут тебя, спрашивают о тебе. И из любви к тебе готовы на все. Разве тебе это неизвестно? Как ты не понимаешь, что все мы хотим тебе помочь? Почему ты не вспомнишь о том, что среди нас есть настоящие специалисты — во всех областях... а ты... ты не пытаешься воспользоваться их талантами и знаниями.
«О чем это она? О каких неиспользованных талантах она говорит? Что она хочет этим сказать?»
— О чем ты, мама? Ты имеешь в виду мертвых? И почему ты считаешь, что я напрасно теряю время?
— Я говорю о твоих попытках войти в контакт с Мёбиусом, — тут же откликнулась она. — И если бы ты поддерживал с нами связь, ты бы знал, что мы стараемся найти Мёбиуса с того самого момента, когда ты вновь обрел способность беседовать с мертвыми.
— Вы... что? Но каким образом? Мёбиуса здесь нет. Он где-то в другом месте. Он может быть где угодно... в буквальном смысле где угодно...
— Мы знаем об этом, — ответила она, — как и то, что это “где угодно” весьма обширно. До сих пор нам не удалось найти его. Но как только это произойдет, он сразу же получит твое сообщение и, мы надеемся, вернется, чтобы войти с тобой в контакт. А пока тебе нет нужды беспокоиться по этому поводу. Ты можешь заняться другими проблемами.
— Мама, ты не понимаешь! Послушай? Вполне возможно, что Мёбиус находится в своем пространстве. И мертвые — даже если все они обратят туда свои мысленные призывы — никогда не смогут его там отыскать. Пространство Мёбиуса лежит вне пределов нашей вселенной. Так что, как видишь, не только я напрасно теряю свое время. И вы тоже тратите его зря!
Он ощутил отрицательное покачивание ее головы и вновь услышал голос матери:
— Сынок, неужели, когда Гарри-Младший лишил тебя возможности беседовать с мертвыми и математических способностей, он заодно отнял у тебя и способность соображать?
— Что?
— Когда ты пользуешься пространством Мёбиуса, сколько времени ты обычно проводишь там?
И тут он понял, что мать совершенно права. “Неужели умение логически мыслить действительно так тесно связано с математическим даром? — подумал Гарри. — Неужели мой сын и в самом деле уничтожил мою способность делать разумные умозаключения?"
— Нисколько, — ответил он. — Все происходит в одно мгновение.
Мёбиус вовсе не находился в пространстве Мёбиуса. Он лишь воспользовался им, чтобы куда-то попасть.
— Вот именно. Тогда зачем, скажи, ты тратишь время, обращаясь к пустой могиле в Лейпциге. Ты прав, все так: он сейчас где-то вне этого мира. Он был астрономом при жизни и остался им после смерти. А потому сейчас очень и очень многие из нас обращают свои мысли к звездам. И если только он где-то там, мы рано или поздно непременно отыщем его.
— Ах, мама, что бы я без тебя делал! — с благодарностью воскликнул Гарри.
— Я всего лишь помогаю тебе принять правильное решение, подсказывая, что ты должен пока заняться другими проблемами.
— Какими именно?
— Гарри, ты имеешь доступ в самую большую и богатую в мире библиотеку. Книги, хранящиеся в ней, не только содержат обширнейшие знания, но и могут поделиться ими с тобой. Ты можешь читать в умах мертвых, как в открытых книгах, а все их таланты и способности всегда к твоим услугам — ты всегда имеешь возможность поучиться у них. Точно так же, как ты учился у Мёбиуса, ты можешь учиться и у всех остальных.
Однако об этом Гарри думал уже давно, но после долгих размышлений отказался от этой идеи. Драгошани тоже учился у мертвых. Тибор Ференци был его наставником в деяниях зла. Кроме того, будучи некромантом, Драгошани украл талант у Макса Бату и выудил все секреты отдела экстрасенсорики у Григория Боровица. И все же, в конце концов, ничто не могло его спасти. Больше того, дурной глаз Макса Бату сыграл не последнюю роль в уничтожении Драгошани. Нет, существовали определенные вещи (такие, например, как будущее), которые Гарри предпочитал не знать. Все эти мысли пронеслись у него в голове, и, конечно же, мать тут же уловила их.
— Возможно, ты прав, — сказала она, — и, тем не менее, тебе не следует забывать об этом. Многие из нас обладают разного рода талантами, Гарри, и если когда-нибудь ты будешь в них нуждаться, тебе достаточно лишь слово сказать...
Голос ее постепенно стихал, растворялся в снах, но теперь Гарри, по крайней мере, будет помнить этот разговор. В конце концов, совершенно измотанный и физически, и умственно, Гарри отключился от всего и провалился в глубокий сон. Какое-то время он крепко спал, распростертый на кровати, но вдруг...
— Га-а-а-а-рри?! — услышал он голос Мёбиуса, который узнал бы среди тысяч других, в любой обстановке. Но даже с учетом того, что все происходило во сне, голос Мёбиуса был... словно не от мира сего — смутный, неясный. Это был совсем другой, изменившийся Мёбиус.
— Август Фердинанд? Это вы? Я искал вас. Точнее, многие из нас разыскивали вас повсюду.
— Знаю, Гарри. Я был... там... Но правы были вы, а не они. Я был в пространстве! Во всяком случае, я провел там столько времени, сколько смог вынести. Я услышал мысленные призывы ваших друзей, как только вернулся.
— Что именно вынести? — ничего не понимая, переспросил Гарри. — Пространство Мёбиуса — это только пространство, и больше ничего.
— Так ли? — голос Мёбиуса звучал по-прежнему неуверенно, смутно, как если бы это был голос лунатика или человека, впавшего в транс. — Так ли это, Гарри? Или оно есть нечто, намного большее, чем может показаться? Но... все очень странно, мальчик мой, все очень странно, непонятно, чуждо. Я хотел поговорить с вами об этом — мне необходимо было поговорить, но... вас не было так долго, Гарри!
— Это не моя вина, — ответил Гарри. — Я не мог связаться с вами, это было не в моих силах. Со мной произошло кое-что, точнее с моей способностью беседовать с мертвыми, и я был отрезан от всех. И в этом состоянии — одна из причин, приведших меня к вам сейчас. Видите ли, я утратил не только способность разговаривать с мертвыми, но и возможность пользоваться вашим пространством. А мне оно сейчас как никогда необходимо.
— Пространство? Оно вам необходимо? — Мёбиус не был похож сам на себя, даже отдаленно не напоминал прежнего Мёбиуса. — О, оно необходимо всем нам! Без него нет ничего, Гарри! Оно — это ВСЕ! И... и... и... извините меня, Гарри, но я должен вернуться туда.
— Понимаю, — ответил Гарри в полном отчаянии, чувствуя, как постепенно мертвая речь Мёбиуса удаляется. — Клянусь, я никогда не побеспокоил бы вас, если бы в этом не было столь острой необходимости.
Но...
— Оно... оно говорит со мной! — голос Мёбиуса превратился в благоговейный шепот, но и он постепенно уплывал, затихал, ибо его внимание уже переключилось на нечто другое. — И я думаю мне кажется, я знаю что это. Это может быть лишь одно... Я должен идти... сейчас... Га-а-а-а-рри!
В следующую секунду он исчез, пропал, не осталось даже эха. И Гарри понял, что Мёбиус вернулся в то единственное место, которое в настоящее время оставалось для некроскопа запретным, — в пространство Мёбиуса.
Теперь Гарри остался один на один со своим сном, который хотя и лишен был сновидений, не принес ему покоя и отдыха.
На следующее утро, когда вместе с Манолисом они ехали навестить Тревора Джордана, Гарри вдруг нашел ответ на загадку, которая подсознательно мучила его все это время.
— Манолис! — воскликнул он. — Я полный идиот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83