Нет, они не сделали ничего такого уж страшного — всего лишь нарумянили ему щеки, накрасили рот, а потом надели на него чулки с подвязками.
Он проснулся от холода, совершенно голый, чувствуя себя так скверно, что хотелось умереть, абсолютно ничего не помня. А через пару дней, когда он окончательно пришел в себя, он выследил своих обидчиков, подкараулил их поодиночке и жесточайшим образом избил. С тех пор он лишь в самых крайних случаях применял физическую силу.
Но сейчас... как бы ему хотелось сейчас обрести и применить эту физическую силу! Применить ее против собственного тела и разума, не желающих повиноваться ему, против того непонятного, что с ним происходит. Это было ужасно. Он понимал, что кто-то неведомый манипулирует им, как марионеткой, а он совершенно бессилен против него.
"Остановись! — говорил он сам себе. — Сядь... возьми себя в руки... подожди Кена. Делай что угодно, только делай это по собственной воле”. Но тело ему не повиновалось, и в этот момент в голове его вновь раздался голос...
— О, твой разум вовсе не свободен! Ты пришел, чтобы шпионить, ты проник в мои мысли, словно муравей в осиное гнездо! Пришел час расплаты! Теперь иди, повинуйся моей воле... иди к ветряным мельницам!
«О, этот ужасный, магнетический голос, грохочущий в его голове! Эта чужая воля, поработившая его собственную! Она гипнотизирует его, телепатически отдает ему приказы! Кому бы или чему бы она ни принадлежала, ничего более сильного, мощного он никогда не встречал!»
Ноги Джордана были как ватные, колени дрожали от напряжения, когда он пытался заставить себя остановиться, повернуть назад. С таким же успехом он мог попытаться оторвать друг от друга противоположные полюса магнитов или мошку от яркого света лампы в ночи. И он продолжал идти по берегу по направлению к молу, а потом вдоль него, пока на фоне черного океана не возникли силуэты ветряных мельниц.
В том месте, где ограждавшая бухту стена была построена в форме крепостных стен, совсем как во времена крестоносцев, следы пребывания которых были видны здесь повсюду, спрятавшись в тени, ожидал одетый во все черное Сет Армстронг. Он подождал, пока Джордан спотыкающейся походкой прошел мимо, потом огляделся, всматриваясь в темноту, в мерцающие огни Старого города, раскинувшегося по склону холма. До него донесся звук чьих-то быстрых шагов, и он услышал голос Лейрда:
— Тревор! Ради Бога, не спеши так. Подожди меня! Где ты, черт возьми?
И тогда Армстронг нанес удар.
Лейрд увидел, как что-то большое, черное неуклюже выступило из тени. Из прорези черного капюшона на него смотрел единственный глаз. Вскрикнув, Лейрд резко остановился, развернулся и хотел было убежать, но в этот момент Армстронг с невероятной силой ударил его кулаком и сбил с ног. Лейрд без чувств рухнул на тускло сверкающие в ночи камни у подножия стены. А Джордан, почувствовав, что сила, державшая в руках его волю, несколько ослабла, повернул назад.
Он увидел огромную фигуру в черном балахоне, склонившуюся над бесчувственным телом Лейрда. Потом неизвестный взвалил тело на свои мощные плечи и выбросил его в пустоту через амбразуру в стене. Мгновение спустя раздался всплеск воды, постепенно море стихло, но послышался другой звук... Как раз в тот момент, когда фигура в черном обернулась к Джордану, тишину нарушили чьи-то торопливые шаги...
Свет факела разрезал ночную тьму, словно сверкающее лезвие ножа, качаясь то влево, то вправо.
— Тревор, Кен, где вы? — громкий голос Манолиса Папастамоса нарушил мрачное безмолвие.
— Будь осторожен! — раздался в голове Джордана чужой голос, но на этот раз он звучал глухо и обращался явно не к нему. Теперь он не приказывал, а советовал. И тогда Джордан догадался, что его телепатическое сознание уловило то, что предназначалось не ему, а человеку в черном. — Не допускай, чтобы тебя увидели и поймали!
Снизу, из-под стены, послышались всплески воды и отчаянный крик Дейрда. Кен Лейрд был жив! Но Джордан совершенно точно знал, что его друг не умеет плавать. Усилием воли он заставил себя подойти к амбразуре в стене и заглянуть вниз. Все это время где-то в глубине своего сознания он ощущал присутствие чуждого ему разума — на этот раз смятенного, разъяренного, словно дикий кот. Но он уже не владел Джорданом так безраздельно, как прежде!
Подбежал Папастамос. Его тонкая фигура стремительно возникла из темноты, и в ту же минуту другая фигура — массивная и черная — отступила в тень.
— Ман... Манолис, — с трудом прохрипел Джордан, — вы... выгляните наружу!
Грек резко остановился, поднял выше факел и осветил им лицо Джордана.
— Тревор?
Темнота взорвалась — и Армстронг нанес сокрушительный удар прямо в лицо Папастамосу. Грек отлетел и растянулся на земле. От упавшего факела во все стороны полетели искры. Человек в черном бежал по молу обратно к городу. Выругавшись по-гречески, Папастамос схватил факел, как раз в тот момент катившийся мимо него, и направил его вслед бегущей фигуре, пытаясь получше ее рассмотреть. Он успел увидеть тень, скользнувшую по стене, подобно гигантскому крабу, и скрывшуюся в море. Однако у Папастамоса в распоряжении имелся не только факел.
Его “Беретта 92S” выстрелила пять раз подряд, выплевывая свинец вслед удаляющейся темной фигуре. Раздался крик, потом завывание, но шаги не стихли.
— М-М-Манолис! — Джордан с трудом заставлял подчиняться собственный голос. — К-К-Кен... он... в... воде!..
Грек вскочил и бросился к краю стены. Снизу доносились крики, кашель, плеск воды — там барахтался, из последних сил борясь за жизнь, человек. Ни секунды не сомневаясь, не думая о собственной безопасности, Папастамос вскарабкался на амбразуру и прыгнул в море...
* * *
Янош Ференци все еще сидел на диване возле окна на втором этаже таверны Дакариса. Он с такой силой сжал трехпалой правой рукой стакан, что тот треснул и разлетелся на куски. Во все стороны полетели осколки, по пальцам потекло вино, смешанное с кровью. Даже если Янош и почувствовал боль, на лице его ровным счетом не отразилось ничего. Оно оставалось бледным и мрачным, уголок рта подергивался.
— Янош... мой господин... — издалека донесся до него голос Армстронга, находившегося не менее чем в трехстах ярдах от него. — Я ранен...
— Серьезно?
— В плечо. И я не смогу служить вам, пока не поправлюсь. Не более одного-двух дней.
— Иногда мне кажется, что ты вообще не способен мне служить. Отправляйся обратно на корабль. И позаботься о том, чтобы остаться незамеченным.
— Мне... мне не удалось справиться с телепатом.
— Знаю, идиот! Теперь я сам позабочусь об этом.
— В таком случае будьте осторожны. Человек, стрелявший в меня, — полицейский.
— Вот как? Откуда тебе это известно?
— Потому что он в меня стрелял. Его оружие. Обычные люди его не носят. Но даже без этого я понял, кто он, едва лишь его увидел. Он был начеку. Полицейские во всех странах одинаковы.
— Да ты просто кладезь информации, Сет! — саркастически воскликнул вампир. — Я учту твои слова. И поскольку, судя по всему, мне не стоит самому связываться с этим похитителем мыслей, я найду другой способ... справиться с ним. Его телепатические способности обратятся против него же. Его разум весьма чувствителен к чужому мышлению, но до сих пор ему приходилось иметь дело с мелкой рыбешкой. А теперь ему предстоит борьба с настоящей акулой. Ибо я умел проникать в чужие мысли еще за пять сотен лет до того, как он появился на свет!
— Я иду обратно на корабль, — сказал Армстронг.
— Хорошо. И если кто-либо из команды все еще на берегу, позаботься о том, чтобы все вернулись. — И Янош отключился, выбросив Армстронга из головы.
Он мысленно возвратился к Джоржану, который с трудом добрался до скамейки возле одной из старинных мельниц и сейчас сидел там, освещаемый луной и звездами. Он совершенно обессилел и выдохся в сражении с неведомым поработителем его разума, но не настолько, чтобы не суметь оценить то, с чем он столкнулся.
В последний раз Джордан испытывал подобные ощущения осенью 1977 года в Харкли-Хаусе, в Девоне. Юлиан Бодеску... Только благодаря Гарри Кифу им удалось тогда справиться с ситуацией, избавиться от этого кошмара. Неужели все повторяется снова? Похоже, что они с Лейрдом почувствовали присутствие этого... этого существа еще до того, как оно вмешалось в их дела. Во всяком случае, проникло в его сознание.
Теперь все разрозненные кусочки мозаики начали складываться в одно целое, при этом картина вырисовывалась ужасная. В сравнении с ней кокаин казался безобидной детской забавой.
Следует немедленно поставить об этом в известность отдел экстрасенсорики.
— Отдел экстрасенсорики? — словно в ответ на его мысли раздался в голове Джордана низкий булькающий голос, и психологические тиски стали все туже и туже сжимать его разум. — Что еще за отдел экстрасенсорики? — Джоржан невольно съежился при звуке этого голоса, а неведомое чудовище тем временем быстро исследовало его мозг, вытягивая из него самые сокровенные мысли и тайны, причиняя телепату сильнейшую боль...
* * *
Янош, наверное, продолжал бы свое исследование всю ночь, но ему помешали. Выглянув в окно, он увидел бородатого толстого Павлоса Темелиса, хозяина “Самотраки”, в тот момент когда тот переходил улицу, направляясь к таверне Дакариса. Он немного опоздал на встречу с человеком, которого знал как Джанни Лазаридиса, но все же пришел, а потому Яношу пришлось прервать процесс исследования мозга Джордана, ибо он не мог заниматься этим и одновременно беседовать с Темелисом. Этим утром, обнаружив, что находится под пристальным наблюдением похитителя мыслей, Янош немедленно нанес ответный удар по разуму этого менталиста. Это была совершенно инстинктивная реакция с его стороны, и тем не менее она предоставила ему время и возможность все обдумать. Но Джордан оказался сильной личностью и сумел оправиться от удара. Что ж, теперь Яношу необходимо ударить еще раз, найти другой способ разрушения этого разума, причем такой, чтобы тот уже никогда больше не смог восстановиться. Во всяком случае, без активной посторонней помощи.
Глубоко проникнув в разум Джордана, введя свое сознание вампира в психику экстрасенса, Янош обнаружил, что Дверь Здравомыслия крепко заперта, закрыта на засовы и забаррикадирована против всех самых худших страхов человечества. Он с усмешкой повернул в замке ключ, разобрал баррикаду и снял все засовы... дверь открылась!
Достаточно! Теперь он сможет в любой момент отыскать Джордана и продолжить свое исследование тогда, когда он сам этого захочет. Все эти манипуляции длились буквально секунды, ибо хозяин “Самотраки” уже поднимался по лестнице.
Взойдя на площадку второго этажа, Павлос Темелис и его первый помощник увидели, что девушка-проститутка убирает осколки разбитого, точнее раздавленного Яношем, стакана и протягивает ему взамен свой. Не меняя позы, он взял стакан и приказал ей уйти. В этот момент, когда она протискивалась мимо огромной фигуры перевозчика наркотиков, Темелис крепко схватил ее за руку, потом сгреб за грудь и перевернул вверх ногами, отчего юбки девушки упали, закрыв искаженное яростью лицо.
— О, да на тебе чистые штанишки! — сунув нос ей между ног, захохотал Темелис. — Могу встретиться с тобой попозже, Элли! — И он поставил ее обратно на ноги.
— Если я не доберусь до тебя раньше! — выкрикнула девушка и плюнула ему в лицо. Она бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Снизу донесся грубый голос Никоса Дакариса, кричавшего ей вслед:
— Веди их всех сюда, моя радость! Веди сюда, чтобы я мог увидеть, какого цвета их денежки! — Его слова тонули во взрывах непристойного хохота.
Павлос Темелис уселся за стол напротив человека, которого он знал как Джанни Дазаридиса. Под его тяжестью стул жалобно заскрипел. Капитанская фуражка на его голове была заломлена набок, что, по его мнению, делало его очень похожим на пирата. Это был неплохой трюк, ибо никто и никогда не заподозрит выглядящего столь жуликовато человека в том, что он и в самом деле жулик.
— У вас только один стакан, Джанни? — пророкотал он. — Предпочитаете пить в одиночку?
— Вы опоздали, — произнес в ответ Янош, не желая тратить время на пустые разговоры и шутки.
Первый помощник Темелиса — маленький, толстый, фигурой похожий на торпеду человечек — остался стоять на верхней площадке лестницы и оттуда внимательно оглядывал комнату. Потом, перегнувшись через перила, крикнул вниз:
— Принеси стаканы, Никое! Бутылку бренди и хорошую закуску! И побыстрее! — Взяв стул, он подсел к столу и обратился к Темелису:
— Ну что? Он сказал что-либо в свое оправдание?
— Что такое? В чем я должен оправдываться? — спросил Янош, щуря за темными очками глаза.
— А как же, Джанни! — ворчливо начал Темелис. — Вы должны были сегодня утром в бухте подняться к нам на борт. А вместо этого вы проскользнули на своем прекрасном корабле мимо нас, как будто мы ядом намазаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он проснулся от холода, совершенно голый, чувствуя себя так скверно, что хотелось умереть, абсолютно ничего не помня. А через пару дней, когда он окончательно пришел в себя, он выследил своих обидчиков, подкараулил их поодиночке и жесточайшим образом избил. С тех пор он лишь в самых крайних случаях применял физическую силу.
Но сейчас... как бы ему хотелось сейчас обрести и применить эту физическую силу! Применить ее против собственного тела и разума, не желающих повиноваться ему, против того непонятного, что с ним происходит. Это было ужасно. Он понимал, что кто-то неведомый манипулирует им, как марионеткой, а он совершенно бессилен против него.
"Остановись! — говорил он сам себе. — Сядь... возьми себя в руки... подожди Кена. Делай что угодно, только делай это по собственной воле”. Но тело ему не повиновалось, и в этот момент в голове его вновь раздался голос...
— О, твой разум вовсе не свободен! Ты пришел, чтобы шпионить, ты проник в мои мысли, словно муравей в осиное гнездо! Пришел час расплаты! Теперь иди, повинуйся моей воле... иди к ветряным мельницам!
«О, этот ужасный, магнетический голос, грохочущий в его голове! Эта чужая воля, поработившая его собственную! Она гипнотизирует его, телепатически отдает ему приказы! Кому бы или чему бы она ни принадлежала, ничего более сильного, мощного он никогда не встречал!»
Ноги Джордана были как ватные, колени дрожали от напряжения, когда он пытался заставить себя остановиться, повернуть назад. С таким же успехом он мог попытаться оторвать друг от друга противоположные полюса магнитов или мошку от яркого света лампы в ночи. И он продолжал идти по берегу по направлению к молу, а потом вдоль него, пока на фоне черного океана не возникли силуэты ветряных мельниц.
В том месте, где ограждавшая бухту стена была построена в форме крепостных стен, совсем как во времена крестоносцев, следы пребывания которых были видны здесь повсюду, спрятавшись в тени, ожидал одетый во все черное Сет Армстронг. Он подождал, пока Джордан спотыкающейся походкой прошел мимо, потом огляделся, всматриваясь в темноту, в мерцающие огни Старого города, раскинувшегося по склону холма. До него донесся звук чьих-то быстрых шагов, и он услышал голос Лейрда:
— Тревор! Ради Бога, не спеши так. Подожди меня! Где ты, черт возьми?
И тогда Армстронг нанес удар.
Лейрд увидел, как что-то большое, черное неуклюже выступило из тени. Из прорези черного капюшона на него смотрел единственный глаз. Вскрикнув, Лейрд резко остановился, развернулся и хотел было убежать, но в этот момент Армстронг с невероятной силой ударил его кулаком и сбил с ног. Лейрд без чувств рухнул на тускло сверкающие в ночи камни у подножия стены. А Джордан, почувствовав, что сила, державшая в руках его волю, несколько ослабла, повернул назад.
Он увидел огромную фигуру в черном балахоне, склонившуюся над бесчувственным телом Лейрда. Потом неизвестный взвалил тело на свои мощные плечи и выбросил его в пустоту через амбразуру в стене. Мгновение спустя раздался всплеск воды, постепенно море стихло, но послышался другой звук... Как раз в тот момент, когда фигура в черном обернулась к Джордану, тишину нарушили чьи-то торопливые шаги...
Свет факела разрезал ночную тьму, словно сверкающее лезвие ножа, качаясь то влево, то вправо.
— Тревор, Кен, где вы? — громкий голос Манолиса Папастамоса нарушил мрачное безмолвие.
— Будь осторожен! — раздался в голове Джордана чужой голос, но на этот раз он звучал глухо и обращался явно не к нему. Теперь он не приказывал, а советовал. И тогда Джордан догадался, что его телепатическое сознание уловило то, что предназначалось не ему, а человеку в черном. — Не допускай, чтобы тебя увидели и поймали!
Снизу, из-под стены, послышались всплески воды и отчаянный крик Дейрда. Кен Лейрд был жив! Но Джордан совершенно точно знал, что его друг не умеет плавать. Усилием воли он заставил себя подойти к амбразуре в стене и заглянуть вниз. Все это время где-то в глубине своего сознания он ощущал присутствие чуждого ему разума — на этот раз смятенного, разъяренного, словно дикий кот. Но он уже не владел Джорданом так безраздельно, как прежде!
Подбежал Папастамос. Его тонкая фигура стремительно возникла из темноты, и в ту же минуту другая фигура — массивная и черная — отступила в тень.
— Ман... Манолис, — с трудом прохрипел Джордан, — вы... выгляните наружу!
Грек резко остановился, поднял выше факел и осветил им лицо Джордана.
— Тревор?
Темнота взорвалась — и Армстронг нанес сокрушительный удар прямо в лицо Папастамосу. Грек отлетел и растянулся на земле. От упавшего факела во все стороны полетели искры. Человек в черном бежал по молу обратно к городу. Выругавшись по-гречески, Папастамос схватил факел, как раз в тот момент катившийся мимо него, и направил его вслед бегущей фигуре, пытаясь получше ее рассмотреть. Он успел увидеть тень, скользнувшую по стене, подобно гигантскому крабу, и скрывшуюся в море. Однако у Папастамоса в распоряжении имелся не только факел.
Его “Беретта 92S” выстрелила пять раз подряд, выплевывая свинец вслед удаляющейся темной фигуре. Раздался крик, потом завывание, но шаги не стихли.
— М-М-Манолис! — Джордан с трудом заставлял подчиняться собственный голос. — К-К-Кен... он... в... воде!..
Грек вскочил и бросился к краю стены. Снизу доносились крики, кашель, плеск воды — там барахтался, из последних сил борясь за жизнь, человек. Ни секунды не сомневаясь, не думая о собственной безопасности, Папастамос вскарабкался на амбразуру и прыгнул в море...
* * *
Янош Ференци все еще сидел на диване возле окна на втором этаже таверны Дакариса. Он с такой силой сжал трехпалой правой рукой стакан, что тот треснул и разлетелся на куски. Во все стороны полетели осколки, по пальцам потекло вино, смешанное с кровью. Даже если Янош и почувствовал боль, на лице его ровным счетом не отразилось ничего. Оно оставалось бледным и мрачным, уголок рта подергивался.
— Янош... мой господин... — издалека донесся до него голос Армстронга, находившегося не менее чем в трехстах ярдах от него. — Я ранен...
— Серьезно?
— В плечо. И я не смогу служить вам, пока не поправлюсь. Не более одного-двух дней.
— Иногда мне кажется, что ты вообще не способен мне служить. Отправляйся обратно на корабль. И позаботься о том, чтобы остаться незамеченным.
— Мне... мне не удалось справиться с телепатом.
— Знаю, идиот! Теперь я сам позабочусь об этом.
— В таком случае будьте осторожны. Человек, стрелявший в меня, — полицейский.
— Вот как? Откуда тебе это известно?
— Потому что он в меня стрелял. Его оружие. Обычные люди его не носят. Но даже без этого я понял, кто он, едва лишь его увидел. Он был начеку. Полицейские во всех странах одинаковы.
— Да ты просто кладезь информации, Сет! — саркастически воскликнул вампир. — Я учту твои слова. И поскольку, судя по всему, мне не стоит самому связываться с этим похитителем мыслей, я найду другой способ... справиться с ним. Его телепатические способности обратятся против него же. Его разум весьма чувствителен к чужому мышлению, но до сих пор ему приходилось иметь дело с мелкой рыбешкой. А теперь ему предстоит борьба с настоящей акулой. Ибо я умел проникать в чужие мысли еще за пять сотен лет до того, как он появился на свет!
— Я иду обратно на корабль, — сказал Армстронг.
— Хорошо. И если кто-либо из команды все еще на берегу, позаботься о том, чтобы все вернулись. — И Янош отключился, выбросив Армстронга из головы.
Он мысленно возвратился к Джоржану, который с трудом добрался до скамейки возле одной из старинных мельниц и сейчас сидел там, освещаемый луной и звездами. Он совершенно обессилел и выдохся в сражении с неведомым поработителем его разума, но не настолько, чтобы не суметь оценить то, с чем он столкнулся.
В последний раз Джордан испытывал подобные ощущения осенью 1977 года в Харкли-Хаусе, в Девоне. Юлиан Бодеску... Только благодаря Гарри Кифу им удалось тогда справиться с ситуацией, избавиться от этого кошмара. Неужели все повторяется снова? Похоже, что они с Лейрдом почувствовали присутствие этого... этого существа еще до того, как оно вмешалось в их дела. Во всяком случае, проникло в его сознание.
Теперь все разрозненные кусочки мозаики начали складываться в одно целое, при этом картина вырисовывалась ужасная. В сравнении с ней кокаин казался безобидной детской забавой.
Следует немедленно поставить об этом в известность отдел экстрасенсорики.
— Отдел экстрасенсорики? — словно в ответ на его мысли раздался в голове Джордана низкий булькающий голос, и психологические тиски стали все туже и туже сжимать его разум. — Что еще за отдел экстрасенсорики? — Джоржан невольно съежился при звуке этого голоса, а неведомое чудовище тем временем быстро исследовало его мозг, вытягивая из него самые сокровенные мысли и тайны, причиняя телепату сильнейшую боль...
* * *
Янош, наверное, продолжал бы свое исследование всю ночь, но ему помешали. Выглянув в окно, он увидел бородатого толстого Павлоса Темелиса, хозяина “Самотраки”, в тот момент когда тот переходил улицу, направляясь к таверне Дакариса. Он немного опоздал на встречу с человеком, которого знал как Джанни Лазаридиса, но все же пришел, а потому Яношу пришлось прервать процесс исследования мозга Джордана, ибо он не мог заниматься этим и одновременно беседовать с Темелисом. Этим утром, обнаружив, что находится под пристальным наблюдением похитителя мыслей, Янош немедленно нанес ответный удар по разуму этого менталиста. Это была совершенно инстинктивная реакция с его стороны, и тем не менее она предоставила ему время и возможность все обдумать. Но Джордан оказался сильной личностью и сумел оправиться от удара. Что ж, теперь Яношу необходимо ударить еще раз, найти другой способ разрушения этого разума, причем такой, чтобы тот уже никогда больше не смог восстановиться. Во всяком случае, без активной посторонней помощи.
Глубоко проникнув в разум Джордана, введя свое сознание вампира в психику экстрасенса, Янош обнаружил, что Дверь Здравомыслия крепко заперта, закрыта на засовы и забаррикадирована против всех самых худших страхов человечества. Он с усмешкой повернул в замке ключ, разобрал баррикаду и снял все засовы... дверь открылась!
Достаточно! Теперь он сможет в любой момент отыскать Джордана и продолжить свое исследование тогда, когда он сам этого захочет. Все эти манипуляции длились буквально секунды, ибо хозяин “Самотраки” уже поднимался по лестнице.
Взойдя на площадку второго этажа, Павлос Темелис и его первый помощник увидели, что девушка-проститутка убирает осколки разбитого, точнее раздавленного Яношем, стакана и протягивает ему взамен свой. Не меняя позы, он взял стакан и приказал ей уйти. В этот момент, когда она протискивалась мимо огромной фигуры перевозчика наркотиков, Темелис крепко схватил ее за руку, потом сгреб за грудь и перевернул вверх ногами, отчего юбки девушки упали, закрыв искаженное яростью лицо.
— О, да на тебе чистые штанишки! — сунув нос ей между ног, захохотал Темелис. — Могу встретиться с тобой попозже, Элли! — И он поставил ее обратно на ноги.
— Если я не доберусь до тебя раньше! — выкрикнула девушка и плюнула ему в лицо. Она бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Снизу донесся грубый голос Никоса Дакариса, кричавшего ей вслед:
— Веди их всех сюда, моя радость! Веди сюда, чтобы я мог увидеть, какого цвета их денежки! — Его слова тонули во взрывах непристойного хохота.
Павлос Темелис уселся за стол напротив человека, которого он знал как Джанни Дазаридиса. Под его тяжестью стул жалобно заскрипел. Капитанская фуражка на его голове была заломлена набок, что, по его мнению, делало его очень похожим на пирата. Это был неплохой трюк, ибо никто и никогда не заподозрит выглядящего столь жуликовато человека в том, что он и в самом деле жулик.
— У вас только один стакан, Джанни? — пророкотал он. — Предпочитаете пить в одиночку?
— Вы опоздали, — произнес в ответ Янош, не желая тратить время на пустые разговоры и шутки.
Первый помощник Темелиса — маленький, толстый, фигурой похожий на торпеду человечек — остался стоять на верхней площадке лестницы и оттуда внимательно оглядывал комнату. Потом, перегнувшись через перила, крикнул вниз:
— Принеси стаканы, Никое! Бутылку бренди и хорошую закуску! И побыстрее! — Взяв стул, он подсел к столу и обратился к Темелису:
— Ну что? Он сказал что-либо в свое оправдание?
— Что такое? В чем я должен оправдываться? — спросил Янош, щуря за темными очками глаза.
— А как же, Джанни! — ворчливо начал Темелис. — Вы должны были сегодня утром в бухте подняться к нам на борт. А вместо этого вы проскользнули на своем прекрасном корабле мимо нас, как будто мы ядом намазаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83