вила Зубровка была нагружена трофеями, как боевая верблюдица. Кроме ящиков с золотом, она волокла, кажется, несколько цельных говяжьих туш…
Перед самым замком вилочки устроили озорную игру в догонялки – весело визжа, начали закидывать друг дружку награбленным золотом, колючими брызгами самоцветов… Престарелый Би-Джей смотрел на девичьи забавы и томно вздыхал: бедняга всю жизнь имел дело со старухами… И вдруг такие цыпочки! Вьются над водой, как нежные стрекокозочки: хохочут, царапаются, шутливо палят в воздух…
Медленно, натужно гудя, подлетела Зубровка – и я осознал: она нагружена не говяжьими тушами. Это были… военнопленные.
Могучая троллица тащила сразу троих насмерть перепуганных пассажиров. Вглядевшись в бледные физиономии, я несдержанно заулыбался. Старые знакомые. Вот этот, голый и поцарапанный, – сребрский юнак Ракета (сидит у Зубровки на шее, вцепившись в толстую, похожую на канат, желтую косу). Гремливая совокупность обмороженных железяк – это знаменитый витязь Акундин. А сбоку висит… ха-ха! приятная неожиданность! Рад вас видеть, герр барон! Читатель, вы слышите эти звуки? Это жестоко израненный прусский рыцарь икает от ужаса, зажатый у Зубровки под мышкой.
– Мой фюрер! Миссия выполнена, – негромко звякнул голос вилы Шнапс (она подлетела к балкону и села на парапет, аккуратно складывая за спиной прозрачные сетчатые крылья). – Герр Ракета доставлен на базу. Его здоровье удовлетворительно.
– А этих двоих псякревцев мы знайшли в пещерах, пан Штефан, – загудела, подлетая, вила Зубровка. – Они заблудились. Они пытались сопротивляться, но недолго.
– Кажется, дас ист все, что осталось от армии Потравницы, – равнодушно заметила Шнапс, доставая из-за голенища губную гармошку.
– Отличная работа, девочки. – Я потрепал Шнапс по бледной щеке. – Хозяин доволен. А теперь – осторожно отнесите пленных в джакузи. Пусть немного отмокнут. Кажется, семарглы их крепко покопали.
Мне тоже захотелось в джакузи (тело еще побаливало после томления в бочке). Вилы подхватили железный трон и доставили на третий этаж «Децебал билдинг». Здесь, в довольно неудачном соседстве с пивным рестораном и кондитерской, находился оздоровительный центр. Я, помнится, колдовал его наспех, и повсюду виднелись недоделки. Джакузи был огромный и мраморный {почти бассейн) – но почему-то бледно-розовый, как в дорогом публичном доме. Зато с подсветкой, с мягким искусственным ветерком, с прозрачным дном, сквозь которое видно бильярдную на нижнем этаже… И с музыкой. Проклятие! Выбирая сиди в музыкальном ящике, чуть не включил Andante Scherzando… Нет, только не Рахманинов. Лучше – во! «Тридцать девятый портвейн» – новый сиди Ирины Богушевич.
Израненных гостей бережно погрузили в теплую бурливую воду. Парни по-прежнему пребывали в шоке. Ракета испуганно таращил красивые карие глаза; фон Кульбитц, напряженно озираясь, вздрагивал и глухо икал – а благородный Акундин и вовсе наотрез отказался снять остатки доспеха. Так и полез в воду в помятом панцире. Да… нелегко далась им битва с семарглами.
Сбросив клетчатое одеяло на огромный искусственный кактус, я осторожно положил любимый «маузер» на малахитовый столик и тоже спустился по лесенке в гудящее бульканье подкрашенной воды. О… о… лепота. Жмурясь в блаженной улыбке, подставил струям утомленное тело.
– Господа, не желаете мартини? – спросил я ласково и громко, чтобы перекрыть голосом ровный гул массажных водометов. Мановением пальца подозвал вилу Ром (отражаясь в золотистых зеркалах, мило повиливая поджарым задом, она подбежала с коктейлями – уже успела переодеться из кубинского хаки в коротенькое платье с кружевным передничком). – Может быть, кофе с коньяком?
Мой невинный вопрос произвел неожиданное действие.
– Не издевайся! – выпалил Ракета.
– Шайссен, – прохрипел фон Кульбитц, крюча пальцы в кулаки. – Доннер веттер роттенблюмен! Проклята Штефан теперь нас немножко мучить?! Он есть немножко садистише швайн!
– Не понял, – обиделся я. – Вы не любите мартини?
– О, недостойный Штефан Тешило! – гневно загудел Акундин из-под мокрого забрала. – Зачем ты приказал своим летучим вилам притащить нас в сию хладную пещеру? Неужели затем, чтобы низко глумиться над славными витязями? Оставь сие! Предлагаю тебе честно сразиться на мечах!
– Сра… сразится на мечах?! – Я чуть не утонул в минерализованной воде. – И это после того, как я вытащил вас из подземного лабиринта, пригласил во дворец, посадил грязными задницами в теплую ванну?..
– Дворец? – быстро спросил Ракета. – Друг… Разве… ты не понимаешь, что мы сидим в темной пещерице, где нет ничего, кроме разрослей вонявого любекса?
Со вздохом, с кроткой улыбкой я протянул несчастному сребру стакан сухого коктейля. Ракета в ужасе перевел взгляд на мою протянутую руку…
– В твоей руке ничего нет, Стефане, – глухо сказал он.
– Твой проклято рука пуст, – подтвердил барон фон Кульбитц.
– Друзья! Вы не в своем уме. Я держу в руке узкий стакан из горного хрусталя, до половины наполненный восхитительной смесью льдистой сибирской водки и горького вермута, – терпеливо объяснил я. М-да… Плохи дела. Парней надо лечить.
Фон Кульбитц вдруг замер. Голубоватые глаза округлились.
– Доннер веттер… Фелики боян прав, – прошептал он. – Я вижу дер чарка мит водка! Аквавит! Шайссен… Нихт понимает, откуда он фозникайт? Дас ист фолшепство, магия!
– Знамо дело – чаромагия, – пробормотал Ракета. – Только вот на меня она не действует. В твоей руке пусто, брат Стефане… Да и откуда взяться водкице в этой пещере?
– О какой пещере ты говоришь?! – разозлился я. – Оглянись вокруг! Только осторожно – чтобы не ослепнуть от блеска золота! Чтобы не обожгла сетчатку горячая игра многоцветных бликов на мраморе! Окунись в снежное шипение ароматной пены! Напряги слух – и почуешь, как из-под воды звучит тихая музыка, как скользят по влажному кафелю резвые ножки служанок, как звенит колючий газ в бокале шампанского…
– Пудь я проклят, – выдохнул фон Кульбитц, восхищенно загребая руками розоватую пену с ароматом марки «Зимний вечер на Ваикики-бич».
– Чур меня! – простонал Акундин, зачарованно оглядываясь и пытаясь попробовать на вкус синтетическую морскую соль из позолоченного ведерка.
– Ах, неужели! Вы прозрели, – торжествующе сощурился я. – Добро пожаловать в гостеприимные чертоги Великого вебмастера Тешилы. Люксовые номера с видом на подземное озеро. Чарующий сервис. Лучшее пиво в галактике.
– Все ложь! – Ракета вдруг жестко схватил за руку. – Цветочные грезы! Я вижу само-только мрачну пещерицу… вы трое лежите в луже ледяной воды – и бредите наяву! Одумайся, Стефане! Уходим – прочь, живо!
Я улыбнулся. Кажется, знаю, как убедить строптивого серба. Я познакомлю его с… прекрасной соотечественницей. Посмотри, Ракета: там смуглая узкая ступня мелькает под долгим подолом, нежная шея непокорно выгибается под тяжестью темной косы, оплетающей маленькую голову… тих серебряный звон у висцов, сух ядрань в глазах и высоке дойце под расшитой сорочкой. Она похожа на царевну Маро…
Вила Ракия покорно приблизилась к теплому борту джакузи – подставила гордое лицо для поцелуя. Но безумный Ракета шарахнулся прочь.
– Слушай, слушай меня, Стефане! – быстро зашептал на ухо. – Ово не иста девойка! Наважденка, мавка, лживый зрак! Да правда ли, шта видишь чертоги, и злато, и наложниц? Скажи… да ли ты крещен?
– Нет. Разве это что-нибудь меняет?
Ракета отвел взгляд. Его крупные уши покраснели от переживаний.
– Попробуй расслабиться. – Я сделал глоток мартини. – Ну… притворись, что все в порядке. Не ломай игру. Составь компанию.
– Лучше уйду. Страховито овде и хладно. Пыльца глаза колет.
– Останься до завтра. Утром уйдем вместе. Обещаю.
– Эге… Ты не можешь обещати, – вздохнул Ракета. – Ты си болестан. Добро, я останусь до рассвета. Я буду твой будильник. Иначе ты проспиши утро и задремлеши в этой пещере навсегда. Это… опасно чаротворство, Стефане.
– Не знаю. Мне нравится.
– Гляди: ты стал как Потравница. Она такодже заманива льуди…
– ШАЙССЕН!!! – Кульбитц вдруг взревел, как раненый кабан. – Проклята Маринка! Нихт напоминает! Я пуду убивает Потравниц цум тофель!
В лицо ударило брызгами – темпераментный барон кинулся душить нетактичного Ракету. К счастью для сребра, в схватку немедля вмешался завсегда боеготовый витязь Акундин.
– НЕ ПОЗВОЛЮ!!! Я сам, сам убью Маринку! – зарычал и навалился на фон Мракобруна сзади. – Я ее ненавижу! Живьем сожгу! В землю зарою!
– Их ферботен! – хрипел сдавленный барон, пытаясь прокусить Акундину кованый нагрудник. – Их бин больше ненавидеть проклята Морген! Она есть опмануль майн сфетли чуфство! Я пуду рубить Потравница пополам!
– Примечай, Стефане… – выдохнул Ракета, выныривая из-под дерущихся витязей. – Тако-то бывает, когда развеваются чары. Недавно они называли Маринку возлюбленной. Теперь желают ее казни.
– В принципе неплохая идея, – пробормотал я. Щелчок пальцами – и старый Би-Джей, скользя туфлями по мрамору, подлетел к джакузи.
– Напомните мне, любезный… – мокрой рукой я поправил ему галстук, – как мы обычно разыскиваем старых знакомых? Есть у нас система обнаружения и перехвата?
– Сейчас обеспечим, – тонко улыбнулся морщинистый Би-Джей, исчезая за шелковой портьерой. Вскоре вернулся в сопровождении двух вил, с трудом тащивших огромное (в человеческий рост) хрустальное зеркало.
– Сие есть дивье зырцало, зовемое «Вручиглаз». – Би-Джей смахнул с тусклого хрусталя незримую пылинку. – О, великий Император! Молви заветное заклинание – и сразу узришь местобытие искомого человечка…
– Фи, как скучно, – протянул я. Отсталая технология. Ладно, попробуем:
Свет мой, зеркальце! Скажи —
Да конкретно доложи:
Распроклятую Маринку
С потрохами заложи!
Темный хрусталь задрожал и начал зеленеть. Сквозь болотную муть проступила жутчайшая мохнатая харя – моргая совиными глазами, уставилась прямо на меня и щелкнула темной кривозубой пастью:
– Ух! Ух! Пф-фу… Хто-то звал? Кому-то меня нада?
Я повторил запрос по возможности твердым голосом.
– Ух… без утайки расскажу, службу верно сослужу, – покорно закряхтела харя, дико ворочая очами. – Вон Маринка по тропинке прочь от горочки бежит, стонет воет и кричит – побегу-де, мол, туда, где высокая вода: буду долго ворожить, пену колесом кружить, злобу по ветру пущу и Траяну отомщу…
– Что за клошар позорный? – шепотом спросил я у Би-Джея.
– Леший Вердынской рощи, – пояснил верховный жрец. – Он Маринку заметил и на твой запрос откликнулся. Работа у него такая…
Леший смолк. Волшебное зеркало мигнуло – и… вместо мохнатой хари возникло рябое личико косоглазой девки с серо-зелеными волосами.
– Ха-ха, – холодно рассмеялась девчонка. – И я, и я Потравницу видала! На медовом на лугу, чертыхаясь на бегу, по тропинке пробежала, ни травинки не сорвала – торопилась, видать, поскорее колдовать. До дому стремглав летела, злобно зубьями скрипела!
– Русалка Гржучего ручья, что живет у Люлеевой рощи, – поспешно зашептал Би-Джей. – Стало быть, Маринка по ее лугам пробегала…
– Леший, русалка… зоопарк какой-то! – проворчал я, когда зеркало погасло. – Неужто нельзя без фольклорных элементов?
– Никак нельзя. – Жрец развел руками. – На мелкой нечисти все земное колдовство держится. Лешаки, домовые да русалицы любому чародею да волхву рады услужить! И доносят, и подглядывают, и жалобничают – помогают людишками управлять.
– Мерзоватые твари, – поморщился Ракета.
– И грязные какие-то, – согласился я. – А нельзя ли их… уволить? Вслед за старухами, а? На заслуженный отдых?
– Нет-нет: никак нельзя! – Би-Джей замахал иссохшими руками. – Ты не в силах их уничтожить, о, повелитель! Они не Траяновы, а… ну как бы… всеобщие!
– Общечеловеческие? – фыркнул Ракета.
– Именно! – строго кивнул верховный жрец. – Они и Сварогу прислуживают, и старухе Мокоше, и даже иноземным божкам… По всей земле расселены: по овинам, по дворам, по баням и гумнам, по оврагам, косогорам, по чащобам и ручьям! Везде хозяйничают, все видят, обо всем докладывают!
– Так уж и везде?
– Ну… почти везде. – Би-Джей почему-то смутился. И добавил вполголоса: – Вот только… Креста они опасаются. А так – всюду живут.
– У нас в Сербии эта нечисть ране такодже над льудьми хозяйничала, – заметил Ракета. – Только мы их теперь молитвами разогнали. Почти всех.
– И что… они обязаны подчиняться любому колдуну? – перебил я. – Обо всем рассказывать, снабжать необходимой информацией?
– Именно так! – Жрец поклонился и многозначительно добавил: – Эти существа послужат всякому, кто знает волшебные заклинания!
Я улыбнулся и подмигнул хмурому Ракете. Пощелкал кнопками на пульте дистанционного управления: переключил водометы на массаж пяток. И задумался, потягивая мартини. Хм-м… Целая сеть слуг-осведомителей. Всемирная система сбора новостей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Перед самым замком вилочки устроили озорную игру в догонялки – весело визжа, начали закидывать друг дружку награбленным золотом, колючими брызгами самоцветов… Престарелый Би-Джей смотрел на девичьи забавы и томно вздыхал: бедняга всю жизнь имел дело со старухами… И вдруг такие цыпочки! Вьются над водой, как нежные стрекокозочки: хохочут, царапаются, шутливо палят в воздух…
Медленно, натужно гудя, подлетела Зубровка – и я осознал: она нагружена не говяжьими тушами. Это были… военнопленные.
Могучая троллица тащила сразу троих насмерть перепуганных пассажиров. Вглядевшись в бледные физиономии, я несдержанно заулыбался. Старые знакомые. Вот этот, голый и поцарапанный, – сребрский юнак Ракета (сидит у Зубровки на шее, вцепившись в толстую, похожую на канат, желтую косу). Гремливая совокупность обмороженных железяк – это знаменитый витязь Акундин. А сбоку висит… ха-ха! приятная неожиданность! Рад вас видеть, герр барон! Читатель, вы слышите эти звуки? Это жестоко израненный прусский рыцарь икает от ужаса, зажатый у Зубровки под мышкой.
– Мой фюрер! Миссия выполнена, – негромко звякнул голос вилы Шнапс (она подлетела к балкону и села на парапет, аккуратно складывая за спиной прозрачные сетчатые крылья). – Герр Ракета доставлен на базу. Его здоровье удовлетворительно.
– А этих двоих псякревцев мы знайшли в пещерах, пан Штефан, – загудела, подлетая, вила Зубровка. – Они заблудились. Они пытались сопротивляться, но недолго.
– Кажется, дас ист все, что осталось от армии Потравницы, – равнодушно заметила Шнапс, доставая из-за голенища губную гармошку.
– Отличная работа, девочки. – Я потрепал Шнапс по бледной щеке. – Хозяин доволен. А теперь – осторожно отнесите пленных в джакузи. Пусть немного отмокнут. Кажется, семарглы их крепко покопали.
Мне тоже захотелось в джакузи (тело еще побаливало после томления в бочке). Вилы подхватили железный трон и доставили на третий этаж «Децебал билдинг». Здесь, в довольно неудачном соседстве с пивным рестораном и кондитерской, находился оздоровительный центр. Я, помнится, колдовал его наспех, и повсюду виднелись недоделки. Джакузи был огромный и мраморный {почти бассейн) – но почему-то бледно-розовый, как в дорогом публичном доме. Зато с подсветкой, с мягким искусственным ветерком, с прозрачным дном, сквозь которое видно бильярдную на нижнем этаже… И с музыкой. Проклятие! Выбирая сиди в музыкальном ящике, чуть не включил Andante Scherzando… Нет, только не Рахманинов. Лучше – во! «Тридцать девятый портвейн» – новый сиди Ирины Богушевич.
Израненных гостей бережно погрузили в теплую бурливую воду. Парни по-прежнему пребывали в шоке. Ракета испуганно таращил красивые карие глаза; фон Кульбитц, напряженно озираясь, вздрагивал и глухо икал – а благородный Акундин и вовсе наотрез отказался снять остатки доспеха. Так и полез в воду в помятом панцире. Да… нелегко далась им битва с семарглами.
Сбросив клетчатое одеяло на огромный искусственный кактус, я осторожно положил любимый «маузер» на малахитовый столик и тоже спустился по лесенке в гудящее бульканье подкрашенной воды. О… о… лепота. Жмурясь в блаженной улыбке, подставил струям утомленное тело.
– Господа, не желаете мартини? – спросил я ласково и громко, чтобы перекрыть голосом ровный гул массажных водометов. Мановением пальца подозвал вилу Ром (отражаясь в золотистых зеркалах, мило повиливая поджарым задом, она подбежала с коктейлями – уже успела переодеться из кубинского хаки в коротенькое платье с кружевным передничком). – Может быть, кофе с коньяком?
Мой невинный вопрос произвел неожиданное действие.
– Не издевайся! – выпалил Ракета.
– Шайссен, – прохрипел фон Кульбитц, крюча пальцы в кулаки. – Доннер веттер роттенблюмен! Проклята Штефан теперь нас немножко мучить?! Он есть немножко садистише швайн!
– Не понял, – обиделся я. – Вы не любите мартини?
– О, недостойный Штефан Тешило! – гневно загудел Акундин из-под мокрого забрала. – Зачем ты приказал своим летучим вилам притащить нас в сию хладную пещеру? Неужели затем, чтобы низко глумиться над славными витязями? Оставь сие! Предлагаю тебе честно сразиться на мечах!
– Сра… сразится на мечах?! – Я чуть не утонул в минерализованной воде. – И это после того, как я вытащил вас из подземного лабиринта, пригласил во дворец, посадил грязными задницами в теплую ванну?..
– Дворец? – быстро спросил Ракета. – Друг… Разве… ты не понимаешь, что мы сидим в темной пещерице, где нет ничего, кроме разрослей вонявого любекса?
Со вздохом, с кроткой улыбкой я протянул несчастному сребру стакан сухого коктейля. Ракета в ужасе перевел взгляд на мою протянутую руку…
– В твоей руке ничего нет, Стефане, – глухо сказал он.
– Твой проклято рука пуст, – подтвердил барон фон Кульбитц.
– Друзья! Вы не в своем уме. Я держу в руке узкий стакан из горного хрусталя, до половины наполненный восхитительной смесью льдистой сибирской водки и горького вермута, – терпеливо объяснил я. М-да… Плохи дела. Парней надо лечить.
Фон Кульбитц вдруг замер. Голубоватые глаза округлились.
– Доннер веттер… Фелики боян прав, – прошептал он. – Я вижу дер чарка мит водка! Аквавит! Шайссен… Нихт понимает, откуда он фозникайт? Дас ист фолшепство, магия!
– Знамо дело – чаромагия, – пробормотал Ракета. – Только вот на меня она не действует. В твоей руке пусто, брат Стефане… Да и откуда взяться водкице в этой пещере?
– О какой пещере ты говоришь?! – разозлился я. – Оглянись вокруг! Только осторожно – чтобы не ослепнуть от блеска золота! Чтобы не обожгла сетчатку горячая игра многоцветных бликов на мраморе! Окунись в снежное шипение ароматной пены! Напряги слух – и почуешь, как из-под воды звучит тихая музыка, как скользят по влажному кафелю резвые ножки служанок, как звенит колючий газ в бокале шампанского…
– Пудь я проклят, – выдохнул фон Кульбитц, восхищенно загребая руками розоватую пену с ароматом марки «Зимний вечер на Ваикики-бич».
– Чур меня! – простонал Акундин, зачарованно оглядываясь и пытаясь попробовать на вкус синтетическую морскую соль из позолоченного ведерка.
– Ах, неужели! Вы прозрели, – торжествующе сощурился я. – Добро пожаловать в гостеприимные чертоги Великого вебмастера Тешилы. Люксовые номера с видом на подземное озеро. Чарующий сервис. Лучшее пиво в галактике.
– Все ложь! – Ракета вдруг жестко схватил за руку. – Цветочные грезы! Я вижу само-только мрачну пещерицу… вы трое лежите в луже ледяной воды – и бредите наяву! Одумайся, Стефане! Уходим – прочь, живо!
Я улыбнулся. Кажется, знаю, как убедить строптивого серба. Я познакомлю его с… прекрасной соотечественницей. Посмотри, Ракета: там смуглая узкая ступня мелькает под долгим подолом, нежная шея непокорно выгибается под тяжестью темной косы, оплетающей маленькую голову… тих серебряный звон у висцов, сух ядрань в глазах и высоке дойце под расшитой сорочкой. Она похожа на царевну Маро…
Вила Ракия покорно приблизилась к теплому борту джакузи – подставила гордое лицо для поцелуя. Но безумный Ракета шарахнулся прочь.
– Слушай, слушай меня, Стефане! – быстро зашептал на ухо. – Ово не иста девойка! Наважденка, мавка, лживый зрак! Да правда ли, шта видишь чертоги, и злато, и наложниц? Скажи… да ли ты крещен?
– Нет. Разве это что-нибудь меняет?
Ракета отвел взгляд. Его крупные уши покраснели от переживаний.
– Попробуй расслабиться. – Я сделал глоток мартини. – Ну… притворись, что все в порядке. Не ломай игру. Составь компанию.
– Лучше уйду. Страховито овде и хладно. Пыльца глаза колет.
– Останься до завтра. Утром уйдем вместе. Обещаю.
– Эге… Ты не можешь обещати, – вздохнул Ракета. – Ты си болестан. Добро, я останусь до рассвета. Я буду твой будильник. Иначе ты проспиши утро и задремлеши в этой пещере навсегда. Это… опасно чаротворство, Стефане.
– Не знаю. Мне нравится.
– Гляди: ты стал как Потравница. Она такодже заманива льуди…
– ШАЙССЕН!!! – Кульбитц вдруг взревел, как раненый кабан. – Проклята Маринка! Нихт напоминает! Я пуду убивает Потравниц цум тофель!
В лицо ударило брызгами – темпераментный барон кинулся душить нетактичного Ракету. К счастью для сребра, в схватку немедля вмешался завсегда боеготовый витязь Акундин.
– НЕ ПОЗВОЛЮ!!! Я сам, сам убью Маринку! – зарычал и навалился на фон Мракобруна сзади. – Я ее ненавижу! Живьем сожгу! В землю зарою!
– Их ферботен! – хрипел сдавленный барон, пытаясь прокусить Акундину кованый нагрудник. – Их бин больше ненавидеть проклята Морген! Она есть опмануль майн сфетли чуфство! Я пуду рубить Потравница пополам!
– Примечай, Стефане… – выдохнул Ракета, выныривая из-под дерущихся витязей. – Тако-то бывает, когда развеваются чары. Недавно они называли Маринку возлюбленной. Теперь желают ее казни.
– В принципе неплохая идея, – пробормотал я. Щелчок пальцами – и старый Би-Джей, скользя туфлями по мрамору, подлетел к джакузи.
– Напомните мне, любезный… – мокрой рукой я поправил ему галстук, – как мы обычно разыскиваем старых знакомых? Есть у нас система обнаружения и перехвата?
– Сейчас обеспечим, – тонко улыбнулся морщинистый Би-Джей, исчезая за шелковой портьерой. Вскоре вернулся в сопровождении двух вил, с трудом тащивших огромное (в человеческий рост) хрустальное зеркало.
– Сие есть дивье зырцало, зовемое «Вручиглаз». – Би-Джей смахнул с тусклого хрусталя незримую пылинку. – О, великий Император! Молви заветное заклинание – и сразу узришь местобытие искомого человечка…
– Фи, как скучно, – протянул я. Отсталая технология. Ладно, попробуем:
Свет мой, зеркальце! Скажи —
Да конкретно доложи:
Распроклятую Маринку
С потрохами заложи!
Темный хрусталь задрожал и начал зеленеть. Сквозь болотную муть проступила жутчайшая мохнатая харя – моргая совиными глазами, уставилась прямо на меня и щелкнула темной кривозубой пастью:
– Ух! Ух! Пф-фу… Хто-то звал? Кому-то меня нада?
Я повторил запрос по возможности твердым голосом.
– Ух… без утайки расскажу, службу верно сослужу, – покорно закряхтела харя, дико ворочая очами. – Вон Маринка по тропинке прочь от горочки бежит, стонет воет и кричит – побегу-де, мол, туда, где высокая вода: буду долго ворожить, пену колесом кружить, злобу по ветру пущу и Траяну отомщу…
– Что за клошар позорный? – шепотом спросил я у Би-Джея.
– Леший Вердынской рощи, – пояснил верховный жрец. – Он Маринку заметил и на твой запрос откликнулся. Работа у него такая…
Леший смолк. Волшебное зеркало мигнуло – и… вместо мохнатой хари возникло рябое личико косоглазой девки с серо-зелеными волосами.
– Ха-ха, – холодно рассмеялась девчонка. – И я, и я Потравницу видала! На медовом на лугу, чертыхаясь на бегу, по тропинке пробежала, ни травинки не сорвала – торопилась, видать, поскорее колдовать. До дому стремглав летела, злобно зубьями скрипела!
– Русалка Гржучего ручья, что живет у Люлеевой рощи, – поспешно зашептал Би-Джей. – Стало быть, Маринка по ее лугам пробегала…
– Леший, русалка… зоопарк какой-то! – проворчал я, когда зеркало погасло. – Неужто нельзя без фольклорных элементов?
– Никак нельзя. – Жрец развел руками. – На мелкой нечисти все земное колдовство держится. Лешаки, домовые да русалицы любому чародею да волхву рады услужить! И доносят, и подглядывают, и жалобничают – помогают людишками управлять.
– Мерзоватые твари, – поморщился Ракета.
– И грязные какие-то, – согласился я. – А нельзя ли их… уволить? Вслед за старухами, а? На заслуженный отдых?
– Нет-нет: никак нельзя! – Би-Джей замахал иссохшими руками. – Ты не в силах их уничтожить, о, повелитель! Они не Траяновы, а… ну как бы… всеобщие!
– Общечеловеческие? – фыркнул Ракета.
– Именно! – строго кивнул верховный жрец. – Они и Сварогу прислуживают, и старухе Мокоше, и даже иноземным божкам… По всей земле расселены: по овинам, по дворам, по баням и гумнам, по оврагам, косогорам, по чащобам и ручьям! Везде хозяйничают, все видят, обо всем докладывают!
– Так уж и везде?
– Ну… почти везде. – Би-Джей почему-то смутился. И добавил вполголоса: – Вот только… Креста они опасаются. А так – всюду живут.
– У нас в Сербии эта нечисть ране такодже над льудьми хозяйничала, – заметил Ракета. – Только мы их теперь молитвами разогнали. Почти всех.
– И что… они обязаны подчиняться любому колдуну? – перебил я. – Обо всем рассказывать, снабжать необходимой информацией?
– Именно так! – Жрец поклонился и многозначительно добавил: – Эти существа послужат всякому, кто знает волшебные заклинания!
Я улыбнулся и подмигнул хмурому Ракете. Пощелкал кнопками на пульте дистанционного управления: переключил водометы на массаж пяток. И задумался, потягивая мартини. Хм-м… Целая сеть слуг-осведомителей. Всемирная система сбора новостей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78