прав ли я? Подумай как следует, прежде чем отвечать. От этого может зависеть жизнь Тулак.
— Вообще-то он прав, — сказал Каз своей напарнице. — Если мы хотим получить назад Тулак и Заваля, старая конская задница будет скорее помехой, чем подспорьем.
— Знаю. — Вельдан досадливо поморщилась. — Но Блейд помогает нам не по доброте душевной. — Она повернулась к чародею. — Так зачем тебе это? Какова твоя выгода?
— Я ведь уже сказал тебе. Я ждал все эти годы, чтобы отомстить Кергорну и направить Тайный Совет по новому пути. Время пришло.
Вельдан покачала головой:
— Если я правильно тебя поняла, то ты предлагаешь радикальные перемены. Это слишком серьезный шаг. Информация, которая здесь хранится, может принести людям много добра, но может нанести и непоправимый вред… Я понимаю, чего опасается Кергорн.
Блейд хмыкнул.
— Я не предлагаю распространять информацию без разбора. — Он усмехнулся. — Уж это-то я успел понять за двадцать лет… Мы создадим совет, привлечем самых опытных чародеев. Они будут обсуждать все предлагаемые новшества и принимать решение в каждом следующем случае. Но все это позже. В настоящий момент нас подстерегает другая опасность — крушение Завес. Тайному Совету нужен лидер, который не побоится использовать все имеющиеся знания, чтобы совладать с этим катаклизмом. Только когда мир будет спасен, мы сможем решить остальные вопросы.
— И ты действительно считаешь, что тебе удастся это сделать? — недоверчиво спросила Вельдан.
— Да. Я уверен. Ключ к спасению лежит в знаниях драконов, если только мы сумеем извлечь его из-под всех гор информации, которую они хранят. Вот почему нам придется вернуть Заваля назад. У нас просто нет выбора. Если быть предельно честным, мне нужен именно он — и только он. Но твоя подруга Тулак вернется вместе с ним. — Стальные глаза чародея глянули на нее в упор. — Пора принимать решение, Вельдан. Ты идешь со мной?
Вельдан поглядела на Каза.
— Я и так знаю, что ты хочешь сказать, — хмыкнул он, — согласен. Не буду утверждать, что доверяю ему, но сейчас он для нас предпочтительней, чем конская задница.
Девушка коротко кивнула Аморну:
— Да. Мы с тобой.
На его лице отразилось облегчение, и Вельдан недоуменно спросила себя, отчего это так важно для него…
— Хорошо, — проговорил Аморн. — Тогда нам пора идти Маскулу уже роет туннель, так что мы сможем незаметно добраться до жилища Скривы. Альва управляет дирканами, которые забрали Тулак и Заваля. Либо она отдаст их нам… либо мы вернем их сами.
ГЛАВА 26. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ГРИМА
Да, их въезд в земли горцев никак не походил на триумфальное шествие… Тормон и его спутники промокли, замерзли и были с ног до головы заляпаны грязью. Всю ночь торговец вел их вперед, не позволяя отдохнуть. Им мучительно хотелось спать, их терзал волчий голод, все тело болело. Они валились с ног, поскольку Тормон заставил их полночи идти пешком, чтобы дать отдых усталым коням.
К тому времени как они достигли долины клана Аркана, спутники торговца, за исключением верного Сколля, готовы были взбунтоваться. Наконец Тормон сделал короткий привал, чтобы они могли привести себя в порядок перед встречей с вождем. Он слишком поздно понял, что совершил ошибку. Следовало дать им передохнуть гораздо раньше.
Сколль наблюдал, как Тормон проверяет копыта его гнедой: не застряли ли камни. Серима покачивалась, как пьяная. Она обхватила шею своего огромного жеребца, силясь удержаться на ногах.
— Не садиться, не садиться, — бормотала она снова и снова.
Пресвел и Рохалла не брали на себя такой труд. Колени их подогнулись, и оба опустились на влажную землю, откуда им будет невероятно трудно подняться снова. Тормон возвел глаза к небесам. Горожане! Мозгов не больше, чем у полевой мыши. — Кроме леди Серимы, конечно, — прибавил он про себя. — У этой кажется, есть голова на плечах.
Пресвел просто бросил поводья на землю, и только крайняя усталость помешала коню убрести прочь.
Аннас повезло больше, чем всем остальным: большую часть ночи она провела, посапывая на руках отца. Теперь же девочка проснулась и принялась жаловаться на голод, жажду и так далее. Тормон передал дочку Сериме.
— Пригляди за ней минутку. Я разберусь с этими проклятыми идиотами.
Он одобрительно кивнул, увидев, как женщина намотала на руку поводья, прежде чем взять ребенка, и возблагодарил бога за то, что хоть у кого-то в отряде есть здравый смысл. Освободившись от тяжелой ноши, Тормон помахал затекшими руками, разгоняя кровь.
Великий Мириаль, мне ничуть не легче, чем всем им. Я чертовски плохо соображаю.
Он сделал несколько глубоких вдохов, стремясь прочистить мозги, и направился к Пресвелу с Рохаллой.
— Эй! Вы, двое, — рявкнул он. — Поднимайтесь, живо!
Пресвел сделал вид, что не слышит, а Рохалла разразилась слезами.
— Я не могу, — прорыдала она. — Пожалуйста, не заставляй меня садиться на лошадь. Позволь мне отдохнуть. Просто дайте немного поспать, и все будет в порядке.
За краткое время их знакомства Тормон не раз восхищался отвагой и здравым смыслом юной девушки. Она была очень гордой, и торговец понимал, что Рохалла ни за что не позволила бы себе проявить подобную слабость, не будь она измотана до предела. Но у торговца не оставалось выбора. Они не могли оставаться здесь — посреди влажной, открытой всем ветрам вересковой пустоши.
— Давай, девочка, — мягко сказал он и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. — Одно последнее усилие. Мы почти у цели, клянусь. Через час у нас будет еда и теплая постель.
Рохалла всхлипнула и вытерла лицо рукавом.
— Ладно.
Она встала, но колени ее подгибались, и Тормон усомнился, что она сможет удержаться на ногах без посторонней помощи. Торговец собрался помочь ей забраться на лошадь, которую она делила с Пресвелом, но тут же передумал. Ему было жаль несчастное животное, которое всю ночь волокло на себе двойную тяжесть и готово было рухнуть от изнеможения. Торговец принял решение. Подняв усталую девушку на руки, он отнес ее к своему огромному сефрийцу и усадил на широкую черную спину. Руска повернул гордую голову и послал хозяину полный страдания взгляд. Тормон похлопал его по шее.
— Ладно, старина, — снисходительно сказал он. — Слушай, она ничего не весит для такого великана, как ты.
Манипуляции торговца произвели на Пресвела удивительный эффект. Разом позабыв о своей усталости, он порывисто вскочил на ноги и надвинулся на Тормона. Его глаза пылали яростью, он сжал кулаки.
— Что это ты творишь?! — прорычал Пресвел. — Она едет со мной!
— Твоя несчастная лошадь больше не может нести на себе двоих, — спокойно отозвался торговец. — Я довезу девушку до крепости Аркана.
— Лжец! — взревел Пресвел. — Ты хочешь ее для себя! Это просто предлог наложить на нее свои грязные лапы, ты мерзкий…
— Пресвел! — загремела Серима.
Сузив глаза, Тормон глянул на взбешенного мужчину. Лишь неимоверным усилием воли он совладал с охватившей его яростью.
— Мне не нужен никто, кроме моей Канеллы, а она лежит мертвая в вашем проклятом городе, — сказал он негромко и холодно. — А теперь послушай-ка меня, и повнимательней. Горцы мне не враги, поскольку я торговец, и они меня знают, ты же в безопасности лишь до тех пор, покуда едете вместе со мной. Еще одно слово от тебя, только одно, ты, надутый выскочка, и я оставлю тебя на этом вересковье, предоставив собственной судьбе. Горцы не терпят чужаков на своей территории и они не настолько богаты, чтобы расходовать еду на пленников. Так что если хочешь идти с нами, закрой свой рот и полезай на лошадь. И помни: я тебя предупредил. Еще одно подобное высказывание и ты останешься в одиночестве, что бы ни думала об этом леди Серима…
Повернувшись спиной к Пресвелу, Тормон направился к Сериме. Женщина спокойно стояла возле своей лошади, держа на руках Аннас и наблюдая за перепалкой. Выражение его лица недвусмысленно дало торговцу понять, что от комментариев лучше бы воздержаться. Она злилась на одного из них — это было очевидно. И Тормон надеялся, что не на него…
— Не возьмешь ли ты Аннас к себе? — спросил он. — До тех пор, пока мы не прибудем на место?
Она кивнула:
— Конечно. Погоди, я залезу на лошадь, и ты передашь ее мне.
Серима протянула ребенка Тормону. Аннас открыла рот, собираясь сказать, что не хочет ехать с леди Серимой. Однако поймав взгляд отца, девочка проглотила все приготовленные слова и без единого звука устроилась на спине Аврио.
— Ты готов?
Торговец обернулся к Сколлю, но мальчик уже сидел в седле и тянул за веревку Эсмеральды, принуждая усталого ослика продолжать путь.
Он хороший парнишка. Как знать, возможно, у нас с Канеллой мог бы быть такой вот сын…
Тормон отогнал прочь горестные мысли и запрыгнул в седло за спиной Рохаллы.
— Вперед, — сказал он.
Серима с презрением глянула на поникшую Рохаллу. Несмотря на свою усталость, несмотря на все потери и кошмарные воспоминания, оставленные в Тиаронде, она осознала, что наслаждается происходящим. Ей нравилось скакать следом за Тормоном на великолепном вороном коне. И пусть Серима была вымотана бесконечной ночью, проведенной в седле, она никогда не позволила бы себе скулить и плакать, как эта жалкая девица. Серима была слишком горда.
Если бы Аврио не так устал, если бы у нее на руках не было маленькой дочери торговца, она бы пустилась галопом по вересковым полям. Холодный свежий ветер бил бы ей в лицо, а волосы развевались за спиной. Свобода. Много лет Серима верила, что власть и достаток дают ей возможность делать, что хочется. Тогда она считала это свободой. Только теперь, лишившись всего, что имела, она наконец-то поняла, как все это связывало ее. Долгие годы после смерти отца Серима была рабой своих обязанностей: торговли, рудников, купеческой ассамблеи. Она трудилась день и ночь, копя власть, золото и престиж. А приобретя все это, сделала свою жизнь еще сложнее…
И теперь, после всего, один Мириаль знает, что я пыталась доказать. Я и в грош не ставила мнение купеческой ассамблеи и консорциума шахтовладельцев. А что касается отца… что ж, если я не сумела заслужить его уважения, пока он был жив, что толку блюсти его заповеди, когда он умер? Со всем этим идиотизмом я потратила впустую свои лучшие годы. Может быть, настало время довериться чувствам и просто наслаждаться жизнью?
По крайней мере сколько позволят эти крылатые порождения ночи…
Аннас завозилась у нее на руках.
— Все в порядке? — спросила Серима. — Я не слишком сильно тебя стиснула?
Она не умела обращаться с детьми и — если совсем уж честно — не особенно их любила. Ее знакомство с дочерью Тормона началось не очень-то гладко, но Серима была намерена наладить отношения с девочкой. Сериму немало уязвляло, как легко подружилась с ней Рохалла, в то время как на нее саму Аннас смотрела как на горгону.
За прошедшие сутки Серима пришла к выводу, что ее раздражает повышенное внимание мужчин к проклятой Рохалле. Даже юный Сколль прыгает вокруг нее на задних лапках. Даже Тормон сегодня посадил ее на свою лошадь, отказав в этом собственной дочери…
А все потому, что она такая хорошенькая, а я нет, и никогда не буду. Что ж, ничего не могу с этим поделать, но я стану лучше нее во всем остальном… Ну, кроме, может быть шитья и готовки. Ну, это я согласна оставить ей. На здоровье!
Серима была предельно честна сама с собой. Она признавала, что жизнь ее перевернулась вверх тормашками и именно потому она ищет хоть что-то, что оставалось бы под ее контролем. Даже если это всего-навсего доверие ребенка… Так что она поставила себе целью подружиться с Аннас и добьется своего… Как только поймет, с чего начинать.
Серима была глубоко погружена в свои раздумья и не замечала, что Аннас пытается поговорить с ней, пока девочка не принялась тянуть ее за рукав.
Вот тебе и хорошее начало, ты, идиотка!
— Прости, Аннас. — Она выдавила нервную улыбку. — Я задумалась. Что ты говоришь?
— Все в порядке. Я просто сказала, что ты не стискиваешь меня. Спасибо.
— Хорошо. Думаю, мы уже совсем скоро будем на месте.
— Да, — авторитетно заявила Аннас. — Мы уже были здесь раньше, с фургоном… Когда моя мамочка…
Неожиданно девочка осеклась и крепко стиснула кулачки.
— Ты, должно быть, скучаешь по ней, — мягко сказала Серима.
Она не умела общаться с детьми и всегда недоумевала, как это получается у Тормона и остальных. Впрочем, Аннас говорила как взрослая — понятно и связно, и это несколько облегчало жизнь. Но как бы там ни было, она оставалась всего лишь ребенком. Сейчас девочка просто кивнула в ответ. Глаза ее наполнились слезами.
Серима лихорадочно соображала.
Что сказать? Что?
Я тоже очень скучала по маме, когда она умерла, — наконец проговорила она. — Я тогда была старше тебя — мне уже исполнилось семнадцать, и все же я очень горевала по ней…
Аннас немного подумала.
— О это потому ты иногда такая сварливая?
Ну, во имя всего…
Серима открыла рот и закрыла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Вообще-то он прав, — сказал Каз своей напарнице. — Если мы хотим получить назад Тулак и Заваля, старая конская задница будет скорее помехой, чем подспорьем.
— Знаю. — Вельдан досадливо поморщилась. — Но Блейд помогает нам не по доброте душевной. — Она повернулась к чародею. — Так зачем тебе это? Какова твоя выгода?
— Я ведь уже сказал тебе. Я ждал все эти годы, чтобы отомстить Кергорну и направить Тайный Совет по новому пути. Время пришло.
Вельдан покачала головой:
— Если я правильно тебя поняла, то ты предлагаешь радикальные перемены. Это слишком серьезный шаг. Информация, которая здесь хранится, может принести людям много добра, но может нанести и непоправимый вред… Я понимаю, чего опасается Кергорн.
Блейд хмыкнул.
— Я не предлагаю распространять информацию без разбора. — Он усмехнулся. — Уж это-то я успел понять за двадцать лет… Мы создадим совет, привлечем самых опытных чародеев. Они будут обсуждать все предлагаемые новшества и принимать решение в каждом следующем случае. Но все это позже. В настоящий момент нас подстерегает другая опасность — крушение Завес. Тайному Совету нужен лидер, который не побоится использовать все имеющиеся знания, чтобы совладать с этим катаклизмом. Только когда мир будет спасен, мы сможем решить остальные вопросы.
— И ты действительно считаешь, что тебе удастся это сделать? — недоверчиво спросила Вельдан.
— Да. Я уверен. Ключ к спасению лежит в знаниях драконов, если только мы сумеем извлечь его из-под всех гор информации, которую они хранят. Вот почему нам придется вернуть Заваля назад. У нас просто нет выбора. Если быть предельно честным, мне нужен именно он — и только он. Но твоя подруга Тулак вернется вместе с ним. — Стальные глаза чародея глянули на нее в упор. — Пора принимать решение, Вельдан. Ты идешь со мной?
Вельдан поглядела на Каза.
— Я и так знаю, что ты хочешь сказать, — хмыкнул он, — согласен. Не буду утверждать, что доверяю ему, но сейчас он для нас предпочтительней, чем конская задница.
Девушка коротко кивнула Аморну:
— Да. Мы с тобой.
На его лице отразилось облегчение, и Вельдан недоуменно спросила себя, отчего это так важно для него…
— Хорошо, — проговорил Аморн. — Тогда нам пора идти Маскулу уже роет туннель, так что мы сможем незаметно добраться до жилища Скривы. Альва управляет дирканами, которые забрали Тулак и Заваля. Либо она отдаст их нам… либо мы вернем их сами.
ГЛАВА 26. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ГРИМА
Да, их въезд в земли горцев никак не походил на триумфальное шествие… Тормон и его спутники промокли, замерзли и были с ног до головы заляпаны грязью. Всю ночь торговец вел их вперед, не позволяя отдохнуть. Им мучительно хотелось спать, их терзал волчий голод, все тело болело. Они валились с ног, поскольку Тормон заставил их полночи идти пешком, чтобы дать отдых усталым коням.
К тому времени как они достигли долины клана Аркана, спутники торговца, за исключением верного Сколля, готовы были взбунтоваться. Наконец Тормон сделал короткий привал, чтобы они могли привести себя в порядок перед встречей с вождем. Он слишком поздно понял, что совершил ошибку. Следовало дать им передохнуть гораздо раньше.
Сколль наблюдал, как Тормон проверяет копыта его гнедой: не застряли ли камни. Серима покачивалась, как пьяная. Она обхватила шею своего огромного жеребца, силясь удержаться на ногах.
— Не садиться, не садиться, — бормотала она снова и снова.
Пресвел и Рохалла не брали на себя такой труд. Колени их подогнулись, и оба опустились на влажную землю, откуда им будет невероятно трудно подняться снова. Тормон возвел глаза к небесам. Горожане! Мозгов не больше, чем у полевой мыши. — Кроме леди Серимы, конечно, — прибавил он про себя. — У этой кажется, есть голова на плечах.
Пресвел просто бросил поводья на землю, и только крайняя усталость помешала коню убрести прочь.
Аннас повезло больше, чем всем остальным: большую часть ночи она провела, посапывая на руках отца. Теперь же девочка проснулась и принялась жаловаться на голод, жажду и так далее. Тормон передал дочку Сериме.
— Пригляди за ней минутку. Я разберусь с этими проклятыми идиотами.
Он одобрительно кивнул, увидев, как женщина намотала на руку поводья, прежде чем взять ребенка, и возблагодарил бога за то, что хоть у кого-то в отряде есть здравый смысл. Освободившись от тяжелой ноши, Тормон помахал затекшими руками, разгоняя кровь.
Великий Мириаль, мне ничуть не легче, чем всем им. Я чертовски плохо соображаю.
Он сделал несколько глубоких вдохов, стремясь прочистить мозги, и направился к Пресвелу с Рохаллой.
— Эй! Вы, двое, — рявкнул он. — Поднимайтесь, живо!
Пресвел сделал вид, что не слышит, а Рохалла разразилась слезами.
— Я не могу, — прорыдала она. — Пожалуйста, не заставляй меня садиться на лошадь. Позволь мне отдохнуть. Просто дайте немного поспать, и все будет в порядке.
За краткое время их знакомства Тормон не раз восхищался отвагой и здравым смыслом юной девушки. Она была очень гордой, и торговец понимал, что Рохалла ни за что не позволила бы себе проявить подобную слабость, не будь она измотана до предела. Но у торговца не оставалось выбора. Они не могли оставаться здесь — посреди влажной, открытой всем ветрам вересковой пустоши.
— Давай, девочка, — мягко сказал он и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. — Одно последнее усилие. Мы почти у цели, клянусь. Через час у нас будет еда и теплая постель.
Рохалла всхлипнула и вытерла лицо рукавом.
— Ладно.
Она встала, но колени ее подгибались, и Тормон усомнился, что она сможет удержаться на ногах без посторонней помощи. Торговец собрался помочь ей забраться на лошадь, которую она делила с Пресвелом, но тут же передумал. Ему было жаль несчастное животное, которое всю ночь волокло на себе двойную тяжесть и готово было рухнуть от изнеможения. Торговец принял решение. Подняв усталую девушку на руки, он отнес ее к своему огромному сефрийцу и усадил на широкую черную спину. Руска повернул гордую голову и послал хозяину полный страдания взгляд. Тормон похлопал его по шее.
— Ладно, старина, — снисходительно сказал он. — Слушай, она ничего не весит для такого великана, как ты.
Манипуляции торговца произвели на Пресвела удивительный эффект. Разом позабыв о своей усталости, он порывисто вскочил на ноги и надвинулся на Тормона. Его глаза пылали яростью, он сжал кулаки.
— Что это ты творишь?! — прорычал Пресвел. — Она едет со мной!
— Твоя несчастная лошадь больше не может нести на себе двоих, — спокойно отозвался торговец. — Я довезу девушку до крепости Аркана.
— Лжец! — взревел Пресвел. — Ты хочешь ее для себя! Это просто предлог наложить на нее свои грязные лапы, ты мерзкий…
— Пресвел! — загремела Серима.
Сузив глаза, Тормон глянул на взбешенного мужчину. Лишь неимоверным усилием воли он совладал с охватившей его яростью.
— Мне не нужен никто, кроме моей Канеллы, а она лежит мертвая в вашем проклятом городе, — сказал он негромко и холодно. — А теперь послушай-ка меня, и повнимательней. Горцы мне не враги, поскольку я торговец, и они меня знают, ты же в безопасности лишь до тех пор, покуда едете вместе со мной. Еще одно слово от тебя, только одно, ты, надутый выскочка, и я оставлю тебя на этом вересковье, предоставив собственной судьбе. Горцы не терпят чужаков на своей территории и они не настолько богаты, чтобы расходовать еду на пленников. Так что если хочешь идти с нами, закрой свой рот и полезай на лошадь. И помни: я тебя предупредил. Еще одно подобное высказывание и ты останешься в одиночестве, что бы ни думала об этом леди Серима…
Повернувшись спиной к Пресвелу, Тормон направился к Сериме. Женщина спокойно стояла возле своей лошади, держа на руках Аннас и наблюдая за перепалкой. Выражение его лица недвусмысленно дало торговцу понять, что от комментариев лучше бы воздержаться. Она злилась на одного из них — это было очевидно. И Тормон надеялся, что не на него…
— Не возьмешь ли ты Аннас к себе? — спросил он. — До тех пор, пока мы не прибудем на место?
Она кивнула:
— Конечно. Погоди, я залезу на лошадь, и ты передашь ее мне.
Серима протянула ребенка Тормону. Аннас открыла рот, собираясь сказать, что не хочет ехать с леди Серимой. Однако поймав взгляд отца, девочка проглотила все приготовленные слова и без единого звука устроилась на спине Аврио.
— Ты готов?
Торговец обернулся к Сколлю, но мальчик уже сидел в седле и тянул за веревку Эсмеральды, принуждая усталого ослика продолжать путь.
Он хороший парнишка. Как знать, возможно, у нас с Канеллой мог бы быть такой вот сын…
Тормон отогнал прочь горестные мысли и запрыгнул в седло за спиной Рохаллы.
— Вперед, — сказал он.
Серима с презрением глянула на поникшую Рохаллу. Несмотря на свою усталость, несмотря на все потери и кошмарные воспоминания, оставленные в Тиаронде, она осознала, что наслаждается происходящим. Ей нравилось скакать следом за Тормоном на великолепном вороном коне. И пусть Серима была вымотана бесконечной ночью, проведенной в седле, она никогда не позволила бы себе скулить и плакать, как эта жалкая девица. Серима была слишком горда.
Если бы Аврио не так устал, если бы у нее на руках не было маленькой дочери торговца, она бы пустилась галопом по вересковым полям. Холодный свежий ветер бил бы ей в лицо, а волосы развевались за спиной. Свобода. Много лет Серима верила, что власть и достаток дают ей возможность делать, что хочется. Тогда она считала это свободой. Только теперь, лишившись всего, что имела, она наконец-то поняла, как все это связывало ее. Долгие годы после смерти отца Серима была рабой своих обязанностей: торговли, рудников, купеческой ассамблеи. Она трудилась день и ночь, копя власть, золото и престиж. А приобретя все это, сделала свою жизнь еще сложнее…
И теперь, после всего, один Мириаль знает, что я пыталась доказать. Я и в грош не ставила мнение купеческой ассамблеи и консорциума шахтовладельцев. А что касается отца… что ж, если я не сумела заслужить его уважения, пока он был жив, что толку блюсти его заповеди, когда он умер? Со всем этим идиотизмом я потратила впустую свои лучшие годы. Может быть, настало время довериться чувствам и просто наслаждаться жизнью?
По крайней мере сколько позволят эти крылатые порождения ночи…
Аннас завозилась у нее на руках.
— Все в порядке? — спросила Серима. — Я не слишком сильно тебя стиснула?
Она не умела обращаться с детьми и — если совсем уж честно — не особенно их любила. Ее знакомство с дочерью Тормона началось не очень-то гладко, но Серима была намерена наладить отношения с девочкой. Сериму немало уязвляло, как легко подружилась с ней Рохалла, в то время как на нее саму Аннас смотрела как на горгону.
За прошедшие сутки Серима пришла к выводу, что ее раздражает повышенное внимание мужчин к проклятой Рохалле. Даже юный Сколль прыгает вокруг нее на задних лапках. Даже Тормон сегодня посадил ее на свою лошадь, отказав в этом собственной дочери…
А все потому, что она такая хорошенькая, а я нет, и никогда не буду. Что ж, ничего не могу с этим поделать, но я стану лучше нее во всем остальном… Ну, кроме, может быть шитья и готовки. Ну, это я согласна оставить ей. На здоровье!
Серима была предельно честна сама с собой. Она признавала, что жизнь ее перевернулась вверх тормашками и именно потому она ищет хоть что-то, что оставалось бы под ее контролем. Даже если это всего-навсего доверие ребенка… Так что она поставила себе целью подружиться с Аннас и добьется своего… Как только поймет, с чего начинать.
Серима была глубоко погружена в свои раздумья и не замечала, что Аннас пытается поговорить с ней, пока девочка не принялась тянуть ее за рукав.
Вот тебе и хорошее начало, ты, идиотка!
— Прости, Аннас. — Она выдавила нервную улыбку. — Я задумалась. Что ты говоришь?
— Все в порядке. Я просто сказала, что ты не стискиваешь меня. Спасибо.
— Хорошо. Думаю, мы уже совсем скоро будем на месте.
— Да, — авторитетно заявила Аннас. — Мы уже были здесь раньше, с фургоном… Когда моя мамочка…
Неожиданно девочка осеклась и крепко стиснула кулачки.
— Ты, должно быть, скучаешь по ней, — мягко сказала Серима.
Она не умела общаться с детьми и всегда недоумевала, как это получается у Тормона и остальных. Впрочем, Аннас говорила как взрослая — понятно и связно, и это несколько облегчало жизнь. Но как бы там ни было, она оставалась всего лишь ребенком. Сейчас девочка просто кивнула в ответ. Глаза ее наполнились слезами.
Серима лихорадочно соображала.
Что сказать? Что?
Я тоже очень скучала по маме, когда она умерла, — наконец проговорила она. — Я тогда была старше тебя — мне уже исполнилось семнадцать, и все же я очень горевала по ней…
Аннас немного подумала.
— О это потому ты иногда такая сварливая?
Ну, во имя всего…
Серима открыла рот и закрыла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60