Когда чародеи ворвались в комнату вместе с озадаченной Аили, поспешавшей следом, то увидели, что дракен едва ли не целиком засунул голову в камин. Из дымохода доносился громкий скрежет. Сверху посыпалась сажа, Каз поспешно отдернул голову и громко расчихался. Что-то упало в огонь, раскидывая вокруг горящие угли, и Вельдан с Элионом кинулись собирать их, схватив совок и клещи. И только потом у них появилась возможность выяснить, что же вызвало всю эту суету.
Среди углей восседало великолепное создание, светившееся ярче пламени. Лучась обжигающим жаром, оно расправило золотые крылья в облаке искр.
— Вауре! — ахнул Элион.
— Как мило, что ты заглянула к нам на огонек, — сказал Каз. Даже сейчас он не мог оставить свои шуточки. Чародеи мысленно застонали, и только Аили ничего не поняла. Она стояла, отвернувшись от камина и упорно глядя в угол.
— Извини, — сказала она, когда Вельдан спросила, что не так. — Я знаю, что огонь — ее стихия и все такое, но все равно не могу смотреть без содрогания, как Вауре это делает.
Вауре фыркнула, вылетела из огня и уселась на каминную полку.
— Ах , — сказала она. — Наконец-то я согрелась. Впервые за много часов…
— Врунья, — изумленно отозвалась Вельдан. — Дома ты всегда сидишь в огне.
— Так то дома. Я там не была. Башен, Дэссил и я ходили к старшему чародею Маскулу. А знала бы ты, как сыро и холодно в подземных жилищах!
Когда феникс появилась здесь столь странным образом, Вельдан начала подозревать, что дело нечисто. Теперь она была в этом уверена.
— И что же вы делали там, внизу? — осторожно спросила — дружище Маскулу не отличается гостеприимством.
Вауре наклонилась поближе к Вельдан, обдав ее лицо теплым ветром. Они использовали мысленную речь, но так все равно казалось надежнее.
— Маскулу полагает, что Кергорн ведет себя как полное дерьмо извиняюсь за выражение. И не он один так считает, Вельдан. Множество чародеев на вашей стороне.
— Ха! — перебил Каз, и в его голосе послышалось ликование. — Скоро Старая Конская Задница получит здоровую взбучку.
Элион, который стоял чуть позади, передавая их слова Аили, придвинулся поближе.
— Все это, конечно, прекрасно, — сказал он. — Но и раньше множество людей не соглашалось с Кергорном. Однако все, на что они были способны, — это прятаться по углам и бурчать себе под нос.
— На сей раз все иначе. — Глаза Вауре блеснули. — Впервые в заговоре участвует старший чародей. И переговорив с ним, я уверилась в том, что он завязан в это дело гораздо сильнее, чем нам известно. Маскулу хочет, чтобы вы и ваши друзья из Каллисиоры явились к нему. Для вашей же безопасности…
— Постой, — запротестовала Вельдан. — Как это так — для нашей безопасности? Ты не находишь, что это уже некоторый перебор. Я хочу сказать: Кергорн, конечно, разозлился на нас и носится, словно у него под хвостом дегтем намазано, но вряд ли он станет причинять нам вред.
Вауре встряхнула перьями.
— Может, ты и права. Но, как я уже сказала, мы многого не знаем. И как бы там ни было, я надеюсь, что Маскулу многое нам объяснит. Ваших друзей уведут из трактира, а я здесь, чтобы забрать вас. Когда Кергорн завтра пошлет за вами, его будет ждать небольшой сюрприз…
ГЛАВА 20. ЛОВУШКА

Когда человек, назвавшийся командиром Гальвероном, вместе с солдатами ушел в оружейную, воровка и ее товарищи обнаружили, что поле их деятельности ограничено кухнями. Было ужасно обидно добраться до самого сердца вражеской территории, сокровищницы, наполненной разными драгоценностями, и оказаться вынужденными паковать еду под бдительным надзором лучника Корвина.
Алестан и компания делегировали Алианну к командиру Гальверону, когда он раздавал людям указания. Придав лицу самое что ни на есть невинное выражение, она от имени своих друзей предложила помощь в поисках в Цитадели полезных вещей. В ответ Гальверон окинул ее холодным взглядом.
— Думаю, сейчас не время и не место задавать вопросы о том, кто вы такие, — сказал он ей. — Или о том, были ли вы вообще на церемонии.
— Конечно, были! — поспешно перебила Алианна.
Гальверон скрестил руки на груди.
— Неужели? В таком случае, каковы были последние слова иерарха перед смертью?
— Э… Мы стояли слишком далеко, чтобы услышать, — выкрутилась она. — Мы были в задних рядах. Поэтому нам и удалось убежать, когда напали эти твари.
— Ясно. Хорошо, что костер был воздвигнут высоко над толпой. Даже если ты не слышала, ты по крайней мере видела смерть Заваля?
— О да. Это я видела хорошо.
— Правда? — сказал Гальверон. — Что ж, на тот случай, если ты соберешься врать кому-нибудь еще, имей в виду: жертвоприношение не состоялось.
У Алианны отвисла челюсть.
— Но… я сама видела дым.
— О костер загорелся, когда Заваля сдернуло и уволокло с него огнедышащее чудовище.
— Да ну тебя, — презрительно сказала Алианна. — Я не вчера родилась. Огнедышащих чудовищ не бывает. Ты меня дуришь.
— Это я-то? — сказал Гальверон. — Кто-то здесь, несомненно, кого-то дурит, но сейчас это не имеет значения. Алианна, многие люди, которые жили в Цитадели, теперь мертвы. Они отдали свои жизни, стараясь защитить людей Тиаронда. Но есть еще живые, которые скрываются в Храме.
Она не могла видеть выражения его лица — только глаза и губы виднелись в узких щелях на забинтованном лице. Но его холодный твердый взгляд заставил ее нервно сглотнуть и отступить на шаг. Гальверон наклонился очень близко к ней и тихо заговорил.
— И знаешь что? Я собираюсь убедиться, что эти люди получат назад все свое имущество. У них его не так много осталось, но, во имя Мириаля, они заслуживают его — и гораздо большего… Так что ты и твои друзья пойдете на кухню паковать еду и останетесь там. Если кого-то из вас поймают за ее пределами, я выкину его во двор, где о нем позаботятся хищники. Я понятно выражаюсь?
— Ладно-ладно, не кипятись. Мы все сделаем, как ты хочешь. — Алианна поколебалась. — Слушай. Я буду говорить прямо. Я знаю, что ты о нас думаешь, но мы хотим пережить этот кошмар так же, как и ты, и твои Мечи Божьи, и все эти богатенькие горожане в Храме. Мы не справимся в одиночку. Как бы осторожны мы ни были, проклятые твари перебьют нас одного за другим. Если ты не позволишь нам пойти в Храм мы — покойники.
Она ненавидела себя за то, что ей приходилось просить, но в этой ситуации не было выбора. Алианна коснулась пальцами плотной ткани его рукава.
— Пожалуйста, не вынуждай нас оставаться на улице. Мы будем вести себя тихо, клянусь, и я заставлю остальных слушать тебя, даже если это будет последним, что я сделаю.
Взгляд Гальверона был все так же строг, хотя ей показалось, что жесткая складка у губ немного смягчилась.
— Я ведь не ошибся, верно? Вы из Каверн?
Алианна сумрачно кивнула. Сейчас не было смысла это отрицать.
— Тогда я понимаю, что у вас самих ничего нет. Единственный способ существования, который вы знаете, — воровство. Но все, кто пережил нападение и нашел убежище в Храме, сейчас в том же положении, что и вы. Нам приходится делить все имущество, поскольку его крайне мало. Если ты и твои друзья присоединитесь к нам, то получите свою честную порцию еды, а также одеяла и одежду. Но никому не позволено иметь больше, нежели есть у других. Это относится не только к твоим людям, но касается всех. Любого, кого поймают на краже, немедленно выкинут вон. И имей в виду: если что-то пропадет, вы будете первыми, кого я стану подозревать, — не важно, виновны вы или нет. Ясно?
Алианна поджала губы.
— Куда уж яснее!
— Хорошо. Я желаю, чтобы твои друзья тоже поняли. От этого могут зависеть их жизни…
В итоге Серые Призраки впервые в своей жизни занимались честным трудом, упаковывая муку и бобы, горшки меда, круги сыра и ломти ветчины в сумки и мешки, чтобы отнести все это в Храм. Хотя провианта оказалось не так уж много, учитывая количество солдат, его было гораздо больше, чем Алианна видела в Тиаронде с тех пор, как пошли бесконечные дожди. Она подумала обо всех, кто голодал в Кавернах и в бедняцких кварталах, и покачала головой…
Когда воры сделали перерыв в работе, Корвин позволил им поесть. Это было хоть каким-то утешением — по крайней для большинства из них. Алианна сделала все возможное, чтобы смягчить слова Гальверона, передавая их ворам, о тем не менее Алестан пришел в ярость. Девушке стоило немалых усилий убедить брата в том, что в обмен на их тихое поведение Серые Призраки получат безопасное убежище… Вся шайка была подавлена смертью Тоселя. Гелина и младшие разговаривали друг с другом приглушенными голосами. Алестан работал в мрачном и угрюмом молчании, игнорируя остальных.
Потом Алианна позабыла о брате. Что-то свербело в ее мозгу с тех пор, как она присоединилась к своим товарищам, но, занятая словами Гальверона, она сперва не обращала на это внимания. Теперь, посмотрев на остальных, она поняла, что не так. Гелина, дети и ее брат усердно трудились, но Пакрата нигде не было видно.
Разумеется, Корвин не знал, что здесь должен быть еще один работник, так что Пакрат скорее всего выкинул свой любимый трюк и смылся… Это означало, что он может быть где угодно в Цитадели! Алианна выругалась про себя. Если Гальверон поймает Пакрата, ему конец. И не только ему! Все воры могут лишиться единственного шанса на спасение — позволения остаться в Храме. Алианна лихорадочно думала. Что же делать? Корвин никогда не позволит ей выйти, и даже если она придумает какое-нибудь объяснение и выскользнет из кухни, где искать Пакрата? Что, если она его не найдет, а Гальверон придет сюда за ней? Что, если она разминется с ним, и он вернется, когда ее здесь не будет? Еще хуже будет, если Корвин увидит ее по возвращении… Что бы она ни сделала, это может обернуться бедой. Остается только ждать и молиться, что Пакрат вернется незамеченным…
А когда ублюдок вернется — если вернется, — я заставлю его пожалеть, что он родился на свет!
Паковка необходимого провианта не заняла много времени. Они взяли ровно столько, чтобы унести за один раз. Когда они заканчивали, вернулся Гальверон и его люди. Сердце Алианны окаменело. Двое из солдат тащили вырывающегося и сыплющего проклятиями Пакрата. Гальверон, нагруженный громоздким свертком одежды, выглядел мрачно.
— Мы поймали его, когда он бродил возле офицерских комнат. — Хотя он обращался ко всем разом, Алианна не могла отделаться от чувства, что слова предназначаются ей. — Неужели твои люди не поняли, что я не стану терпеть воровство ни при каких обстоятельствах? Или вы не поверили, что любой, кто попадется, будет вышвырнут на улицу, к этим тварям?
Мрачная физиономия Пакрата побледнела как полотно.
— Нет, — прошептал он. — Пожалуйста! Я же не знал! Я сделаю, что скажете, только не выгоняйте меня.
Алианна кинулась к Гальверону.
— Простите! — вскричала она. — Он не знал о том, что ты сказал, честно, не знал. Он исчез раньше, чем я успела ему сказать. Пожалуйста, дай ему еще один шанс. Если он что-то взял, он это вернет. И клянусь: он больше не будет так поступать.
Командир заколебался. Алианна задержала дыхание, глядя на него, не осмеливаясь больше ничего сказать, но в глазах ее была мольба.
Алестан прервал тишину:
— Алианна, отойди от него. Моя сестра, умоляющая поганого Меча Божьего! Неужто у тебя совсем нет гордости?
Гальверон остро взглянул на него, его рот затвердел, потом он отвернулся, словно Алестана не существовало на свете.
— Обыщите сукина сына. — Он брезгливо кивнул на Пакрата. — Отберите все, что он забрал, а также все оружие, отмычки — все, что, по вашему мнению, он может использовать для своих делишек.
Пакрат открыл рот, готовясь протестовать, но Гальверон взглядом заставил его замолчать.
— Поосторожнее, приятель, — предупредил он. — Твоя жизнь висит на очень тонкой ниточке, и только благодаря Алианне я не выкидываю тебя за дверь прямо сейчас. Я буду присматривать за тобой, и поверь мне: второго шанса у тебя не будет — Он возвысил голос, обращаясь к остальным. — Это касается вас всех, воры. Еще одно нарушение, и все вы вылетите вон.
Алианна выдохнула с облегчением.
— Спасибо, — сказала она мягко. — Я твоя должница.
Алестан мрачно уставился в угол.
— Ублюдок, — пробормотал он.
Гальверон сделал вид, что не слышал. Он обозрел охапку одежды, словно только что вспомнил о ней, и кинул ее на стол.
— Не знаю, найдете ли вы что-нибудь подходящее для себя. Но мне кажется, вам лучше бы переодеться во что-нибудь потеплее.
Он говорил так, словно минуту назад ничего не произошло.
— Мне не нужны твои проклятые подачки, — рявкнул Алестан. — И я не буду играть в ваши грязные игры.
— Не дури, — прикрикнула Алианна. — Это хорошая одежда. Она чистая и теплая, она практичная и, между прочим, она дорогая. Какая разница, какого она цвета? Хотя, — продолжала она, — если хочешь, чтобы все в Храме пялились на тебя, потому что ты выглядишь как грязный бродяга, и говорили: «Вот отребье из Каверн», то это твоя проблема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60