В противном случае с меня
заживо сдернут кожицу - умело, как кожуру со спелого банана.
Неожиданно я вижу как воинов Нергала сменяют солдаты в мощных панцирях и
появляется человек в пурпурной мантии. Похоже, правитель, мэр города или
царь-государь.
- Как слуга святой владычицы Иштар, создавшей этот город и свой храм в нем,
я спрашиваю, что толкнуло тебя на столь безумный поступок?
Он обращается ко мне! По крайней мере, показывает пальцем на меня. Что же
ответить умного? Что я здесь оказался по недоразумению? Что я майор КГБ,
явившийся из светлого будущего? С неба, то есть. И готов предложить свои
услуги по совершенствованию системы госбезопасности? Но я нахожу совсем
другие слова.
- Так ведь... святая владычица Иштар спустилась в преисподнюю, во владения
злобной старушатины Эрешкигаль, и вернулась оттуда, не отдав жара своего
сердца. Сохранил и Утнапишти живую душу, когда переплыл великий потоп,
насланный владыкой Энлилем. Кто искал другую судьбу, тот нашел ее.
По-моему, правильные слова подобрал. Верные для данной публики.
Правитель взял паузу словно бы на обдумывание, затем поднял царский жезл,
напоминающий змею, которая, казалось, вздремнула на древе. И весомо
обратился ко внимательным жрецам в алых мантиях.
- Я убедился, что безумие внушено ему владычицей Иштар. Не может человек
одними своими слабыми силами противиться воле Нергала. Святым именем нашей
повелительницы призываю отдать мне этого безумца, я должен показать его
очам богини. Это говорю я, правитель города Урук Гиль Га-Меш... А вы
продолжайте церемонию, закон будет соблюден...
Я не опустился вниз; я видел глаза людей, которых сейчас должны были
благопристойно зарезать, они уже надеялись, замышляли, планировали,- но моя
личность уходила в отрыв и делала им ручкой. Я взлетал, вначале плавно,
потом скачками, и наконец рванулся, отчего весь ум-разум был расплющен,
словно плохо надутый мячик. Красномордая клякса встречала меня наверху, как
орбитальная ракета с запасами топлива, потом начался крутой подъем на пятой
космической скорости.


Я очнулся от собственного кашля, кто-то не слишком аккуратно лил на меня
воду - прямо в дыхательные пути.
Хасан. "Игрэм", вернувшись к своему первоначальному владельцу, болтался у
него шее, но зато "Детоникса" не было заметно. Впрочем, как и Цербера.
Хорошо, что я смог сорваться из опостылевшего Древнего Шумера, как в свое
время Авраам. Елки, опять-таки пункт из Фиминой тетрадки - "Авраам-Ур",
точка, образующая энергетический канал. Ладно, не будем зацикливаться на
тетрадке, это вредно для мозгов.
- Хася, ты тут шакала не видел?
- Шакала - нет. Только его тут не хватает. Зато вижу много гильз. По кому
стрелял, майор? Джинны навещали, да?
- Что-то в этом роде. Во всяком случае, они мне не вручали визитных
карточек. А может, с недосыпа привиделось... Ну что, будем на пару искать
Источник Познания и Жизни?
Я поднялся, и Хасан швырнул мне ФМГ, в знак доверия. Вроде бы, иракский
коллега был настоящим человеком, а не зомби или заколдованным зверем, но
все равно ощущал я, что рядом присутствует известный мне смутьян Апсу.
Знакомые дружественные пульсации. Может, он теперь воспользовался матрицей
моего иракского приятеля? А вот костяки и черепа лежат себе смирно, упыри
замазались и не возникают, как будто изменилась программа их поведения.
Показалось даже, что я вижу сквозь завесу тоннель, по которому шумерские
души, поверив в самостоятельность и бессмертие, торопятся к ослепительному
свету.
- Нам пора, Хасанище, здесь слишком долго не проветривали... Или погоди,
опять какой-то артефакт.
При свете Хасановского факела я заметил у стены скрюченное тело, похоже,
что довольно свежий труп. По крайней мере, на многотысячелетнюю давность он
не претендовал.
- Хася, этот тощий с тобой пришел? Ты, что ль, его кокнул?
- Он сам пришел,- коротко отозвался Абдалла.- Это один из американцев.
Я приблизился и произвел опознание. Джоди Коновер, можно идентифицировать
по куртке из Левиса-Страуса, рыжей волосне и кое-каким чертам физиономии.
Мистера-твистера будто лишили всей жидкости. Не просто выкачали кровь
мотопомпой. Он высох как после многодневного выпаривания, стал твердым и
коричневым, словно колбаса сервелат.


9.
И таки да. Подземный ход провел на другую сторону озера. Которая встретила
нас влажным субтропическим лесом. Там и сям росли тамариски, магнолии,
деревца, похожие на дикие мандарины и лимоны. Имелись тут здоровенные
растения, имени-отчества которых я не знал вовсе. Хасан упоминал арабские
названия, которые мне мало что говорили, тем более, что и сам иракец раньше
встречал этих древесных здоровяков лишь гораздо южнее, в районе Басры.
Несмотря на весеннюю пору, здесь уже вовсю порхали увесистые бабочки
размером с птицу и какие-то мелкие пернатые не больше бабочки. Плюс кругом
все цвело и пахло - и деревья, и кусты, и травы. Вдобавок пейзаж пестрел
желтыми, алыми, фиолетовыми и голубыми мазками. Из-за обилия влаги было
полным полно лиан - тоже, кстати, украшенных цветочками.
Тут южный регион изумлял натурой. Чисто киношное место. Снимай без лишних
трат фильмы про Адама и Еву, Тарзана и Читу, Герасима и Муму, Ромео и
Джульбарса. Такой кусочек земли был особенно в кайф после предшествующей
болотно-кикиморной жизни.
Мелькали тут и представители фауны, например, лани, однако ни одной из них
я бы не обидел и не лишил бы жизни, памятуя о своем по прежнему тяжком
вещмешке и недавно приснившемся жертвоприношении.
И еще, на земле после нас оставались цепочки отменных следов, причем от
двух пар ног. Неплохая наводка для тех, кто рыщет по мою душу - озверевшего
Остапенко и охреневшего Макова. Уверен, что они преодолели полосу подземных
препятствий после того, как я отвадил упырей. Это мешало расслабиться. Да и
сам Хасан не внушал доверия. Понял я, что придется нынче дрыхнуть,
поглядывая сквозь сон одним глазом на спутника. Между прочим,
солнце-Ярило-Шамаш заканчивало сегодняшний земной путь, опускаясь в
подземную купель на помывку, и небеса прибарахлились в ультрамарин с
зеленоватыми и алыми полосками.
Для ночлега мы нашли небольшой овражек, в котором можно было
беспрепятственно развести огонек и добавочно подкоптить пострадавшую лань,
которой я, в основном, старался угощать напарника - не хватало мне еще
такого внутреннего врага, как понос. Сам же в полный рот налегал на
безопасные американские продукты. Умяв баночку с форелью, откинулся на
охапку веточек посуше и стал пускать дымок "Уинстона" в небо. В ту ночь
звездное оно было, глазастое. Вот Луна,- у вавилонян она мужского рода, и
этот серьезный мужчина зовется Син. Тот красный глазок - Марс, родная
планета душегуба-ежовца Нергала. Вон там Энлиль, который имеет космическое
имя Юпитер. А эта пухлая звездочка - Венера, небесное тело сексапильной
Иштар. Судя по словам Бореева, каждая из ближних планет излучает на
какой-то длинной радиоволне и тем самым капает нам на мозги. А по самым
современным представлениям - это все матричные сверхорганизмы, способные
брать под контроль поведение и формировать потоки событий.
Чу... как принято было говорить в прошлом веке. Вроде покрикивает кто-то. Я
сел. Тут же проснулся и Хасан, схватившись вначале за свои яйца, а потом
уже за "Ингрэм".
- Спокойнее, Хася. Нашей жизни ничто пока не угрожает. Но где-то вдалеке
кого-то не то кушают, не то насилуют.
- Девушку, да?- оживился Абдалла.
- Кто уж попадется под елдак. Если серьезно, то я схожу на разведку.
- Я с тобой,- твердо произнес подозрительно верный друг.
Спустя пять минут я был уверен, что крики действительно имеют отношение к
особе женского пола.
Мы с иракским напарником заторопились, поскольку дама в нашей чисто мужской
компании вызывала законный интерес.
Потом я еще прибавил ходу, потому что в этих криках слышалось столько
искреннего отчаяния, полнокровного ужаса и еще чего-то знакомого по
тональности.
Субтропический лес - это, конечно, не джунгли, однако ночью он был начисто
лишен всякого флера. Просто какие-то помехи-ветки, которые хлещут тебя по
лицу и норовят выщербить глаза, какие-то помехи-корни, что пробуют зацепить
тебя за ногу или устроить подсечку. В общем, все хотят сделать побольнее.
А потом крики вдруг стихли, и мне самому стало жутко от предстоящей моему
обозрению сценки. Совершенно неожиданно мы с Хасаном выскочили на полянку,
где сновал человек с фонариком и ножом в руке - плюс нечто малопонятное,
похожее на огромную тощую обезьяну.
На моих глазах нож воткнулся в обезьяну и остался в ее туловище, впрочем,
та отреагировала неадекватно, то есть схватила человека и стала душить. Тут
уж я сделал рывок и всадил очередь ей в башку. Тварь даже не отпустила
удушаемого. Тогда я взял на излом ее две конечности, одновременно всаживая
колено в твердый бок. Рычаг излома все-таки сработал, и добыча
выскользнула. Однако агрессивный противник тут же взметнулся на меня. Я дал
очередь в упор. Обезьяну шатнуло, но не больше. Это же пули сорок пятого
калибра! Останавливающее действие у них специально рассчитано на самых
напористых!
Я, чуть ли не уткнув ствол в странного неприятеля, выпустил еще одну порцию
свинца, и тут он, наконец, свалился. Вот тебе и обезьянка. У меня из потока
мыслей получился какой-то гоголь-моголь. Я никак не мог взять в толк,
откуда в дружественном Ираке взялись обезьяны такого размера и такой
живучести.
Тем временем чужая добыча судорожно уцепилась за мою руку и я услышал ее
прерывистое дыхание.
- Ну-ну, не стоит благодарности. Все образуется.
Образовалось! Я получил удар в ухо,- наверное от того гада, которого уложил
очередью,- схлопотал, словно дубиной или большой костью. После чего
свалился на землю и наблюдал, как тощая тварь, слегка наклонившись,
опускает мне на живот свою волосатую острую ногу, а из дырок на ее груди
сочится противная густая жидкость.
Первый раз мне удалось увернутся, потому что я почувствовал упругие едкие
волны, идущие от нервных узлов странной обезьяны. Но еще немножко, и
вражеская нога расплескала бы мои потроха.
Однако в предпоследний для меня момент тварь куда-то взлетела, и я понял,
что Хасан успел накинуть ей на шею веревку и вздернуть, используя в виде
рычага толстую ветку. Тут уж я до неприличия остервенело принялся рубить
повисшую фигуру своим штык-ножом. Густая вязкая жидкость так и брызгала на
меня, соплями застывая на лице, куртке, штанах. Когда иракец отпустил
веревку, и тощая тварь упала на землю в совершенно дохлом виде, я
успокоился, с помощью глубокого выдоха выведя из себя лишнее напряжение.
Затем стал знакомиться с дохляком.
Джоди Коновер, убитый в подземелье, выпитый упырями, вновь оживший и
искромсанный нынче на куски. Впрочем, Коновером его можно было назвать лишь
условно. Жировая прослойка в теле отсутствовала начисто, кишечник высох, и
живот практически прилип к позвоночному столбу. Какой-то кощеев отпрыск.
Кожа была не просто коричневой и морщинистой, а напоминала шкуру крокодила.
Там, где я орудовал ножом и пулями, имелись рваные дыры, некоторые из них
успели затянуться веществом, похожим на каучук. А еще можно было заметить,
что в этом человеке нового типа не было крови и кровеносных сосудов,
полости тела заполняла какая-то другая жидкость, которая, очевидно,
переносила энергонасыщенные вещества. Однако перекачивалась она не сердцем,
а, возможно, сокращением брюшных мышц.
Узнал я и человека, спасенного от насильника столь мощными усилиями.
Врачиха Розенштейн.
- Лиза, это твой ухажер, надо понимать? Чего ж ты отказывалась гладить его
по позвоночнику?
На удивление доктор Роузнстайн откликнулась не слезами, не истерикой, а
смешком.
- Тот, прежний ухажер, которого ты отвадил, выглядел куда аппетитнее.
- Уж нет, Сючиц и в подметки не годится Коноверу. Как этот Джоди к жизни
тянется и к тебе... Пошли отсюда, пока он не ожил со словами: "а это еще
все цветочки." Сжечь-то мы его все равно не сумеем, остальные же меры,
боюсь, подействуют неадекватно.
Покинутую стоянку мы искали битый час, в течение которого я бережно вел
американскую докторшу за плечи или за руку. Друг Хасан, поглядывая на нас,
завистливо вздыхал вместо того, чтобы высматривать дорогу. Мне и в самом
деле было приятно прогуляться со старой знакомой, которую благодаря мне не
съели, не трахнули, не пустили на удовлетворение каких-то других
надобностей. По дороге я вспомнил ту старую секс-волну, потому что сейчас
она возникла снова и даже, забурлив, прошибла меня. Впервые за пять лет,
между прочим. Однако сейчас в ней присутствовала и какая-то дополнительная
заводка со стороны дамы, некая торопливость. Но я твердо помнил, что
излишние аппетиты и "скорострельность" всегда вредят совместному
времяпрепровождению, поэтому старался дышать глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54