— Это его жизнь, а не ваша! Она не вам принадлежит, не вам ее и отбирать!
— Все жизни принадлежат мне! — вскричала Медеан. — Я императрица Изавальты!
— Нет, — Бриджит покачала головой. — Вы просто неудачница, разочарованная женщина, которая слишком долго изводила себя за то, что когда-то влюбилась.
Медеан уставилась на нее с недоумением:
— Как ты смеешь так со мной разговаривать!
Бриджит пожала плечами:
— Не знаю. Может, это из-за того, что отец стоит рядом со мной.
Медеан затрясло крупной дрожью.
— Нет. — Она попятилась. — Нет!
Медеан вытянула вперед руку, словно чтобы не дать Бриджит подойти ближе.
— Это все ложь, ложь этой твари. Аваназия здесь нет. Аваназий ждет меня в Землях Смерти и Духов. Он обо всем знает, это он послал тебя мне во спасение. Вот истина.
— Нет, Медеан. — Бриджит не хотела быть жестокой, но она всем сердцем желала, чтобы Медеан перестала себя обманывать, чтобы она признала правду и тем самым избавилась от боли. — Я его вижу. Он стоит рядом с клеткой. Он протягивает к вам руки и умоляет вас прекратить эту бесполезную борьбу, пока вы еще кого-нибудь не убили.
Не успел отзвук этих слов затихнуть в воздухе, как императрица покачнулась и с нечеловеческим криком упала на верстак. Бриджит оцепенела. Но когда Медеан подняла голову, в ее глазах Бриджит увидела такое горе, такую боль, что причина могла быть только одна.
Сакра тоже все понял.
— Она все-таки смогла, — прошептал он. — Ананда освободила его. Теперь все кончено.
Впервые Бриджит услышала в голосе Сакры искреннее облегчение и настоящее счастье.
— Она свободна.
— Нет, — пробормотала Медеан. Боль в ее лице сменилась потрясением — как будто ей сказали, что ее ребенок умер. — Нет! Он был в безопасности. Она не могла к нему подобраться.
Потом колени Медеан подогнулись, но Бриджит успела ее подхватить.
— Все хорошо, — успокаивающе пробормотала она и взглянула через плечо императрицы на Сакру, на Аваназия. — Все будет хорошо.
Сакра кивнул:
— Пойдемте, Ваше Величество. Уйдем отсюда. — Но глядел он опять не на Медеан, а на Жар-птицу, которая теперь сидела в клетке, сложив крылья. Она, как и все, понимала, что теперь все изменится, и это ее несколько успокоило. Однако спокойствие это не продлится долго.
— Пойдемте, Ваше Величество, — сказала Бриджит. — Позвольте, я помогу вам.
— Никто мне уже не поможет, — прошептала Медеан, до боли стискивая руку Бриджит, когда та повела ее к двери и дальше, по темной лестнице. — Никто.
Бриджит нечего было на это ответить, и она решила сосредоточиться на подъеме по крутым ступенькам. Сакра предусмотрительно захватил с собой фонарь и теперь шел впереди, освещая им путь. Императрица не видела ничего. Глаза ее были закрыты. От чего она хотела укрыться таким образом — от яркого света, от осознания происшедшего? Или же от грядущего?..
«Несчастная женщина, — подумала Бриджит. — Она всего лишь хотела быть не тем, кем была, и делать не то, что приходилось». Все это Бриджит было знакомо.
Лестница привела их к открытому люку. Медеан, казалось, впала в оцепенение. Не говоря ни слова, Сакра подхватил императрицу под руки и помог Бриджит втащить ее в комнату. Он поддерживал Медеан, пока Бриджит закрывала люк и ставила на место камень, который его прикрывал. Калами все еще где-то поблизости. Что, если он сумеет добраться до Жар-птицы? Бриджит боялась даже думать об этом. Когда она выпрямилась, ей почудилось, что она попала в шкатулку с драгоценностями — так много вокруг было блеска драгоценных камней, золота и серебра. При виде изящной вещицы из филиграни, самоцветов и множества часовых механизмов, что занимала центр комнаты, у Бриджит захватило дух. Однако любоваться всеми этими красотами было некогда. Бриджит взяла императрицу под руку и потихоньку, шаг за шагом, повела в главные комнаты.
Там, конечно, были и фрейлины, и стража, и все они вскочили при их появлении. Стражники вскинули секиры — этот жест в основном относился к Сакре; фрейлины подбежали к императрице и, отняв ее у Бриджит, уложили на ближайшем диване.
— Что вы с ней сделали? — вскричала одна из них, растирая запястья госпожи.
Бриджит открыла было рот, но Сакра опередил ее.
— Слушайте меня, — сказал он.
Бриджит стала внимательно слушать — так же как и слуги, слишком удивленные происходящим, чтобы делать что-либо еще. В наступившей тишине Бриджит различила далекий звон. Колокола… Она невольно улыбнулась этому смутному, мелодичному и такому знакомому звуку. Где-то наверху били колокола — гулко и раскатисто.
— Ваш император исцелен от своего недуга, — сообщил собравшимся Сакра. — Позвольте мне первым поздравить вас с этим.
Он поклонился, закрыв лицо руками. В этой позе он был абсолютно беззащитен, любой из стражников мог срубить ему голов одним ударом.
Но никто из них даже не пошевелился. И тогда Бриджит услышала новый звук. Он катился по дворцу сквозь двери, сквозь каменные стены, нарастая и приближаясь.
Это было ликование. Сотни людей смеялись и кричали от радости.
Фрейлина, стоявшая ближе всех к двери, подбежала к ней и широко распахнула. В тот же миг в комнату ввалилась толпа людей: почти все в праздничных нарядах, большинство с золотыми цепями на шее.
— Император! — воскликнул один из них — тощий человек со связкой золотых ключей на поясе. — Ваше Величество, император исцелился!
Стражники гаркнули дружное «ура», а фрейлины вознесли благодарение богам. Солдаты и служанки, лакеи и дворяне — все обнимались, плясали от радости и поздравляли друг друга со слезами на глазах.
Лишь Медеан не пошевелилась. Она совершенно неподвижно лежала на диване, и только по тому, как вздымалась и опускалась ее грудь, было ясно, что она еще жива.
— Что случилось? — спросил дородный человек, чья кожа потемнела от солнца и ветров. Только теперь он заметил Сакру. — Как ты посмел явиться сюда?! Что ты с ней сделал?!
— Ее Величество неважно себя чувствует, — сказала Бриджит, заслонив собой Сакру. — Эта новость так ее ошеломила…
Пожалуй, не стоит сейчас уточнять, почему. Не теперь, когда вокруг столько веселья. Казалось, весь дворец сошел с ума от счастья. Если сейчас сказать правду — ошалевшая толпа может превратиться в обезумевшую стихию. Медеан, возможно, и заслуживав кары, но не такой.
— Пусть с ней останутся фрейлины, — предложил Сакра. — И позовите врача.
— Всех зовут собраться! — прокричал кто-то из коридора. — Все в Большой зал! Все в Большой зал!
Воздух огласился новыми возгласами — на этот раз под аккомпанемент топота ног, и поток людских тел устремился сквозь двери — слуги, знать, стражники, фрейлины, толкаясь и отпихивая друг друга, чтобы поспеть за толпой. Лорды-советники помедлили секунду и тоже нырнули в людской водоворот.
Бриджит, Сакра и Медеан остались одни, среди затихающих выкриков.
Только одна фрейлина с перекошенным от горя лицом все еще стояла на коленях у ложа своей госпожи.
— Я так и знала, — тихонько сказала она, беря императрицу за руку. — Что она с собой сделала! Знаете, ей было так тяжело.
— Знаю, — ответила Бриджит. — Но теперь все кончилось.
— Да. — Фрейлина взглянула на них. Она была немолода, глубокие морщины избороздили ее лицо, исполненное негодования и горя. Как давно она здесь служит? Как давно хранит молчание?
— Что вы теперь станете делать? — спросила фрейлина.
— Пойдем в Большой зал, — ответил Сакра. — Вы за ней присмотрите?
Женщина молча кивнула.
Сакра закрыл дверь в комнату-шкатулку и на всякий случай еще раз повернул ручку двери, чтобы убедиться, что она захлопнулась. Потом он наклонился над императрицей и развязал узел, которым к ее поясу были привязаны ключи. Очень осторожно, не касаясь самих ключей, Сакра снял кольцо и выпрямился. Фрейлина не стала протестовать.
— Пойдемте, Бриджит, — сказал Сакра, протягивая ей руку. — Императорские Величества наверняка захотят поблагодарить вас.
— Хорошо. — Бриджит с радостью вложила в его руку свою ладонь. Чем они могли сейчас помочь убитой горем женщине — теперь, когда все уже скоро раскроется? Пусть хотя бы побудет одна.
Бриджит и Сакра плотно закрыли за собой дверь, оставив императрицу на попечении последней верной служанки, а сами рука об руку отправились в путь по коридорам, чтобы увидеть, как двор приветствует Микеля и Ананду.
Глава 18
В Большом зале царило настоящее столпотворение. Казалось, в одно, хоть и просторное, помещение набились все обитатели дворца. Многие были одеты в придворное платье, но были и такие, кто отправился на праздник прямиком из постели — эти дефилировали в ночных рубашках и колпаках. Однако никто не обращал на это внимания. Было шумно, бестолково и радостно. Служители храма, которых Бриджит узнала по поясам из падуба, распевали праздничные гимны. Каждый спешил внести свою лепту во всеобщий гул: одни возносили молитвы и благодарности богам, другие выспрашивали друг у друга новые подробности чудесного исцеления императора. Стражники, видать, уже махнули рукой на этот хаос и даже не пытались призвать толпу к порядку. Вместо этого они выстроились вдоль стены, довольствуясь тем, что не подпускали толпу к одной из дверей, куда народ ломился с особой настойчивостью. Бриджит решила, что за ней, должно быть, находятся личные апартаменты императора. А может, что-нибудь вроде винного погреба.
Однако самого императора, а также императрицы нигде не было видно. Хранитель Бакхар и капитан Чадек тоже почему-то не появлялись.
— Дочь Аваназия! — закричал кто-то. — Это же дочь Аваназия!
Толпа окружила Бриджит и куда-то поволокла. Она буквально пошла по рукам: ей что-то кричали, над нею плакали, целовали ее одежду, а иногда и ее саму. Кто-то нахлобучил на голову Бриджит венок из остролиста. Ее все подталкивали и протискивали сквозь скопление людей, до тех пор пока она не споткнулась о помост, и ей пришлось подняться на него. Толпа взорвалась приветственными криками. Все кружилось у Бриджит перед глазами, от духоты и смущения она едва могла дышать, в какой-то момент ей даже показалось, что сейчас она упадет в обморок. Она оглядела бушующее людское море в надежде увидеть Сакру, но он тоже где-то затерялся.
«И что мне теперь делать?» Бриджит прижала ладони к пылающим щекам.
К счастью, никто и не ожидал от нее проникновенных речей. Людям было довольно уже того, что она стоит у всех на виду, словно новая икона, и веселье продолжилось дальше. То и дело кто-нибудь падал на колени перед хористами, воздевал руки к небу и с благоговейными слезами на глазах присоединял к гимну свой дрожащий голос.
— Госпожа! — раздался тихий голос прямо под ухом у Бриджит.
Она подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Рядом с ней стояла смуглая девушка в яркой одежде. Бриджит вспомнила: это была одна из служанок Ананды.
Девушка улыбнулась и поклонилась:
— Прошу вас, госпожа, следуйте за мной.
Бриджит даже не попыталась ответить — все равно в таком шуме расслышать что-либо было невозможно. Она просто кивнула, сняла с себя венок, положила его на кресло и вслед за девушкой прошла за полог, висевший позади помоста. За пологом обнаружилась крошечная комнатка с невысокой дверцей. Девушка открыла дверь и отошла в сторону, пропуская Бриджит вперед.
— Спасибо, — шепнула Бриджит, проходя мимо фрейлины.
Здесь было гораздо тише. Каменный пол комнаты украшали изображения имперских орлов, а на стенах поблескивала целая рощица золотых ивовых деревьев. В центре комнаты в одинаковых резных креслах сидели Ананда и Микель. По одну сторону от императорской четы стоял лорд-мастер Пешек, по другую — капитан Чадек. Здесь же обнаружился и Сакра. Не было только старой императрицы, и ее отсутствие было так же ощутимо, как тишина после ликующих криков Большого зала. Бриджит отметила про себя, что среди стражников и слуг, терпеливо застывших на своих местах, бело-зеленых ливрей было не меньше, чем голубых с золотом.
Осознав всю ритуальную торжественность этой немой сцены Бриджит опустилась на колени.
Однако в ту же секунду Ананда встала с кресла, подошла к Бриджит, обняла ее за плечи и подняла с колен.
— Госпожа Бриджит, — сказала она. — Позвольте мне вновь приветствовать вас в Выштавосе и извиниться за мое к вам былое предубеждение. Теперь я знаю, что обязана вам как спасением жизни моего самого верного друга, так и освобождением от чар Его Величества императора.
Бриджит почувствовала, как щеки у нее наливаются краской.
— Это не совсем так, Ваше Величество. Я просто не могу не видеть.
Уголки губ Ананды приподнялись в улыбке:
— Многие предпочитают закрывать глаза на то, что видят. Позвольте мне представить вас императору.
Не успела Бриджит сказать что-либо еще, как Ананда уже подвела ее к креслу Микеля. Повинуясь природному любопытству, Бриджит хорошенько его рассмотрела, прежде чем вспомнила об обычаях этого края и опустила глаза. Император был бледен и худ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Все жизни принадлежат мне! — вскричала Медеан. — Я императрица Изавальты!
— Нет, — Бриджит покачала головой. — Вы просто неудачница, разочарованная женщина, которая слишком долго изводила себя за то, что когда-то влюбилась.
Медеан уставилась на нее с недоумением:
— Как ты смеешь так со мной разговаривать!
Бриджит пожала плечами:
— Не знаю. Может, это из-за того, что отец стоит рядом со мной.
Медеан затрясло крупной дрожью.
— Нет. — Она попятилась. — Нет!
Медеан вытянула вперед руку, словно чтобы не дать Бриджит подойти ближе.
— Это все ложь, ложь этой твари. Аваназия здесь нет. Аваназий ждет меня в Землях Смерти и Духов. Он обо всем знает, это он послал тебя мне во спасение. Вот истина.
— Нет, Медеан. — Бриджит не хотела быть жестокой, но она всем сердцем желала, чтобы Медеан перестала себя обманывать, чтобы она признала правду и тем самым избавилась от боли. — Я его вижу. Он стоит рядом с клеткой. Он протягивает к вам руки и умоляет вас прекратить эту бесполезную борьбу, пока вы еще кого-нибудь не убили.
Не успел отзвук этих слов затихнуть в воздухе, как императрица покачнулась и с нечеловеческим криком упала на верстак. Бриджит оцепенела. Но когда Медеан подняла голову, в ее глазах Бриджит увидела такое горе, такую боль, что причина могла быть только одна.
Сакра тоже все понял.
— Она все-таки смогла, — прошептал он. — Ананда освободила его. Теперь все кончено.
Впервые Бриджит услышала в голосе Сакры искреннее облегчение и настоящее счастье.
— Она свободна.
— Нет, — пробормотала Медеан. Боль в ее лице сменилась потрясением — как будто ей сказали, что ее ребенок умер. — Нет! Он был в безопасности. Она не могла к нему подобраться.
Потом колени Медеан подогнулись, но Бриджит успела ее подхватить.
— Все хорошо, — успокаивающе пробормотала она и взглянула через плечо императрицы на Сакру, на Аваназия. — Все будет хорошо.
Сакра кивнул:
— Пойдемте, Ваше Величество. Уйдем отсюда. — Но глядел он опять не на Медеан, а на Жар-птицу, которая теперь сидела в клетке, сложив крылья. Она, как и все, понимала, что теперь все изменится, и это ее несколько успокоило. Однако спокойствие это не продлится долго.
— Пойдемте, Ваше Величество, — сказала Бриджит. — Позвольте, я помогу вам.
— Никто мне уже не поможет, — прошептала Медеан, до боли стискивая руку Бриджит, когда та повела ее к двери и дальше, по темной лестнице. — Никто.
Бриджит нечего было на это ответить, и она решила сосредоточиться на подъеме по крутым ступенькам. Сакра предусмотрительно захватил с собой фонарь и теперь шел впереди, освещая им путь. Императрица не видела ничего. Глаза ее были закрыты. От чего она хотела укрыться таким образом — от яркого света, от осознания происшедшего? Или же от грядущего?..
«Несчастная женщина, — подумала Бриджит. — Она всего лишь хотела быть не тем, кем была, и делать не то, что приходилось». Все это Бриджит было знакомо.
Лестница привела их к открытому люку. Медеан, казалось, впала в оцепенение. Не говоря ни слова, Сакра подхватил императрицу под руки и помог Бриджит втащить ее в комнату. Он поддерживал Медеан, пока Бриджит закрывала люк и ставила на место камень, который его прикрывал. Калами все еще где-то поблизости. Что, если он сумеет добраться до Жар-птицы? Бриджит боялась даже думать об этом. Когда она выпрямилась, ей почудилось, что она попала в шкатулку с драгоценностями — так много вокруг было блеска драгоценных камней, золота и серебра. При виде изящной вещицы из филиграни, самоцветов и множества часовых механизмов, что занимала центр комнаты, у Бриджит захватило дух. Однако любоваться всеми этими красотами было некогда. Бриджит взяла императрицу под руку и потихоньку, шаг за шагом, повела в главные комнаты.
Там, конечно, были и фрейлины, и стража, и все они вскочили при их появлении. Стражники вскинули секиры — этот жест в основном относился к Сакре; фрейлины подбежали к императрице и, отняв ее у Бриджит, уложили на ближайшем диване.
— Что вы с ней сделали? — вскричала одна из них, растирая запястья госпожи.
Бриджит открыла было рот, но Сакра опередил ее.
— Слушайте меня, — сказал он.
Бриджит стала внимательно слушать — так же как и слуги, слишком удивленные происходящим, чтобы делать что-либо еще. В наступившей тишине Бриджит различила далекий звон. Колокола… Она невольно улыбнулась этому смутному, мелодичному и такому знакомому звуку. Где-то наверху били колокола — гулко и раскатисто.
— Ваш император исцелен от своего недуга, — сообщил собравшимся Сакра. — Позвольте мне первым поздравить вас с этим.
Он поклонился, закрыв лицо руками. В этой позе он был абсолютно беззащитен, любой из стражников мог срубить ему голов одним ударом.
Но никто из них даже не пошевелился. И тогда Бриджит услышала новый звук. Он катился по дворцу сквозь двери, сквозь каменные стены, нарастая и приближаясь.
Это было ликование. Сотни людей смеялись и кричали от радости.
Фрейлина, стоявшая ближе всех к двери, подбежала к ней и широко распахнула. В тот же миг в комнату ввалилась толпа людей: почти все в праздничных нарядах, большинство с золотыми цепями на шее.
— Император! — воскликнул один из них — тощий человек со связкой золотых ключей на поясе. — Ваше Величество, император исцелился!
Стражники гаркнули дружное «ура», а фрейлины вознесли благодарение богам. Солдаты и служанки, лакеи и дворяне — все обнимались, плясали от радости и поздравляли друг друга со слезами на глазах.
Лишь Медеан не пошевелилась. Она совершенно неподвижно лежала на диване, и только по тому, как вздымалась и опускалась ее грудь, было ясно, что она еще жива.
— Что случилось? — спросил дородный человек, чья кожа потемнела от солнца и ветров. Только теперь он заметил Сакру. — Как ты посмел явиться сюда?! Что ты с ней сделал?!
— Ее Величество неважно себя чувствует, — сказала Бриджит, заслонив собой Сакру. — Эта новость так ее ошеломила…
Пожалуй, не стоит сейчас уточнять, почему. Не теперь, когда вокруг столько веселья. Казалось, весь дворец сошел с ума от счастья. Если сейчас сказать правду — ошалевшая толпа может превратиться в обезумевшую стихию. Медеан, возможно, и заслуживав кары, но не такой.
— Пусть с ней останутся фрейлины, — предложил Сакра. — И позовите врача.
— Всех зовут собраться! — прокричал кто-то из коридора. — Все в Большой зал! Все в Большой зал!
Воздух огласился новыми возгласами — на этот раз под аккомпанемент топота ног, и поток людских тел устремился сквозь двери — слуги, знать, стражники, фрейлины, толкаясь и отпихивая друг друга, чтобы поспеть за толпой. Лорды-советники помедлили секунду и тоже нырнули в людской водоворот.
Бриджит, Сакра и Медеан остались одни, среди затихающих выкриков.
Только одна фрейлина с перекошенным от горя лицом все еще стояла на коленях у ложа своей госпожи.
— Я так и знала, — тихонько сказала она, беря императрицу за руку. — Что она с собой сделала! Знаете, ей было так тяжело.
— Знаю, — ответила Бриджит. — Но теперь все кончилось.
— Да. — Фрейлина взглянула на них. Она была немолода, глубокие морщины избороздили ее лицо, исполненное негодования и горя. Как давно она здесь служит? Как давно хранит молчание?
— Что вы теперь станете делать? — спросила фрейлина.
— Пойдем в Большой зал, — ответил Сакра. — Вы за ней присмотрите?
Женщина молча кивнула.
Сакра закрыл дверь в комнату-шкатулку и на всякий случай еще раз повернул ручку двери, чтобы убедиться, что она захлопнулась. Потом он наклонился над императрицей и развязал узел, которым к ее поясу были привязаны ключи. Очень осторожно, не касаясь самих ключей, Сакра снял кольцо и выпрямился. Фрейлина не стала протестовать.
— Пойдемте, Бриджит, — сказал Сакра, протягивая ей руку. — Императорские Величества наверняка захотят поблагодарить вас.
— Хорошо. — Бриджит с радостью вложила в его руку свою ладонь. Чем они могли сейчас помочь убитой горем женщине — теперь, когда все уже скоро раскроется? Пусть хотя бы побудет одна.
Бриджит и Сакра плотно закрыли за собой дверь, оставив императрицу на попечении последней верной служанки, а сами рука об руку отправились в путь по коридорам, чтобы увидеть, как двор приветствует Микеля и Ананду.
Глава 18
В Большом зале царило настоящее столпотворение. Казалось, в одно, хоть и просторное, помещение набились все обитатели дворца. Многие были одеты в придворное платье, но были и такие, кто отправился на праздник прямиком из постели — эти дефилировали в ночных рубашках и колпаках. Однако никто не обращал на это внимания. Было шумно, бестолково и радостно. Служители храма, которых Бриджит узнала по поясам из падуба, распевали праздничные гимны. Каждый спешил внести свою лепту во всеобщий гул: одни возносили молитвы и благодарности богам, другие выспрашивали друг у друга новые подробности чудесного исцеления императора. Стражники, видать, уже махнули рукой на этот хаос и даже не пытались призвать толпу к порядку. Вместо этого они выстроились вдоль стены, довольствуясь тем, что не подпускали толпу к одной из дверей, куда народ ломился с особой настойчивостью. Бриджит решила, что за ней, должно быть, находятся личные апартаменты императора. А может, что-нибудь вроде винного погреба.
Однако самого императора, а также императрицы нигде не было видно. Хранитель Бакхар и капитан Чадек тоже почему-то не появлялись.
— Дочь Аваназия! — закричал кто-то. — Это же дочь Аваназия!
Толпа окружила Бриджит и куда-то поволокла. Она буквально пошла по рукам: ей что-то кричали, над нею плакали, целовали ее одежду, а иногда и ее саму. Кто-то нахлобучил на голову Бриджит венок из остролиста. Ее все подталкивали и протискивали сквозь скопление людей, до тех пор пока она не споткнулась о помост, и ей пришлось подняться на него. Толпа взорвалась приветственными криками. Все кружилось у Бриджит перед глазами, от духоты и смущения она едва могла дышать, в какой-то момент ей даже показалось, что сейчас она упадет в обморок. Она оглядела бушующее людское море в надежде увидеть Сакру, но он тоже где-то затерялся.
«И что мне теперь делать?» Бриджит прижала ладони к пылающим щекам.
К счастью, никто и не ожидал от нее проникновенных речей. Людям было довольно уже того, что она стоит у всех на виду, словно новая икона, и веселье продолжилось дальше. То и дело кто-нибудь падал на колени перед хористами, воздевал руки к небу и с благоговейными слезами на глазах присоединял к гимну свой дрожащий голос.
— Госпожа! — раздался тихий голос прямо под ухом у Бриджит.
Она подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Рядом с ней стояла смуглая девушка в яркой одежде. Бриджит вспомнила: это была одна из служанок Ананды.
Девушка улыбнулась и поклонилась:
— Прошу вас, госпожа, следуйте за мной.
Бриджит даже не попыталась ответить — все равно в таком шуме расслышать что-либо было невозможно. Она просто кивнула, сняла с себя венок, положила его на кресло и вслед за девушкой прошла за полог, висевший позади помоста. За пологом обнаружилась крошечная комнатка с невысокой дверцей. Девушка открыла дверь и отошла в сторону, пропуская Бриджит вперед.
— Спасибо, — шепнула Бриджит, проходя мимо фрейлины.
Здесь было гораздо тише. Каменный пол комнаты украшали изображения имперских орлов, а на стенах поблескивала целая рощица золотых ивовых деревьев. В центре комнаты в одинаковых резных креслах сидели Ананда и Микель. По одну сторону от императорской четы стоял лорд-мастер Пешек, по другую — капитан Чадек. Здесь же обнаружился и Сакра. Не было только старой императрицы, и ее отсутствие было так же ощутимо, как тишина после ликующих криков Большого зала. Бриджит отметила про себя, что среди стражников и слуг, терпеливо застывших на своих местах, бело-зеленых ливрей было не меньше, чем голубых с золотом.
Осознав всю ритуальную торжественность этой немой сцены Бриджит опустилась на колени.
Однако в ту же секунду Ананда встала с кресла, подошла к Бриджит, обняла ее за плечи и подняла с колен.
— Госпожа Бриджит, — сказала она. — Позвольте мне вновь приветствовать вас в Выштавосе и извиниться за мое к вам былое предубеждение. Теперь я знаю, что обязана вам как спасением жизни моего самого верного друга, так и освобождением от чар Его Величества императора.
Бриджит почувствовала, как щеки у нее наливаются краской.
— Это не совсем так, Ваше Величество. Я просто не могу не видеть.
Уголки губ Ананды приподнялись в улыбке:
— Многие предпочитают закрывать глаза на то, что видят. Позвольте мне представить вас императору.
Не успела Бриджит сказать что-либо еще, как Ананда уже подвела ее к креслу Микеля. Повинуясь природному любопытству, Бриджит хорошенько его рассмотрела, прежде чем вспомнила об обычаях этого края и опустила глаза. Император был бледен и худ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78