15. Рухнул алчный король, тщетно крыльями бил он; седые его
советники, грозные воины, дрогнувшие ветераны средь шлемов, щитов,
колесниц, коней, слонов и знамен, крепостей, луков и стрел
16. Мечутся, падают, гибнут! Погребены под руинами в подземельях
Уртоны;
17. Всю ночь под руинами; иссякло мрачное пламя, толпятся они вокруг
мрачного Короля.
18. В огне и громе ведет он орды бесплодной пустыней, провозглашает
десять вороньих заповедей, но в черном унынии из-под век косится он на
восток.
19. Где в златопером облачке утра сын пламени
20. Разгоняет тучи, исчерченные проклятиями, воздвигает столп закона
на прахе, выпускает из подземелий ночи коней вечности и возглашает:
ИМПЕРИЯ УМЕРЛА! ОТНЫНЕ СГИНУТ И ЛЕВ, И ВОЛК!"
Низ страницы был оборван, и Мартын, вздохнув, уронил листок на пол.
Свесив ноги с кровати, пробормотал: "Умерла, умерла империя...", а потом
погрозил кулаком потолку и крикнул страшным голосом:
- Умерла? Черта с два, она еще и не жила!
Сверху упал кусок древней штукатурки и рассыпался в труху.

7
На этаже Ксении было тихо. Виктор немного постоял на лестничной
клетке.
Решимости поговорить начистоту с Ксенией в нем не убавилось,
наоборот, он сейчас даже не понимал, как они до сих пор и парой слов не
перекинулись! Другое дело, что путь к ее покоям охраняют воительницы. Он
был готов призвать дружинников, столько, сколько потребуется, чтобы смести
всех, кто помешает ему! Усмехнулся. Вот так и Сармат. Мысль эта показалась
очень серьезной, но додумать ее он не успел. Дверь без шума распахнулась,
выглянула коренастая воительница в кожаной куртке, обшитой медными
бляшками.
Неодобрительно прищурилась и приглашающе мотнула головой.
- Иди! - хрипло сказала она. - Тебя ждут.
Чистые, выбеленные стены, вместо факелов - свечи в высоких
подсвечниках, натертые до блеска полы... На маленьком столике в прихожей
стояла ваза с фруктами. Желто-фиолетовые портьеры аккуратными складками
ниспадали к полу. Виктор покачал головой и вошел в покои.
Воительница указала на кресло и вышла. Через минуту в комнату вошла
Ксения.
- Вот мы и встретились.
- Да, - кивнул Виктор.
- Здравствуй!
- Здравствуй и ты!..
Она засмеялась, а он подошел к ней и положил руку на плечо.
- Столько лет... - с горечью проговорил Виктор, но Ксения перебила
его:
- Не думай об этом. Не было этих лет, не было времени, мы ни на миг
не расставались.
Виктор вздохнул, привлек ее к себе. Теперь все было пустым и
незначимым, и показалось, что вокруг нет никого, только песок и вода.
- Я ждала тебя, - сказала Ксения.
- Но... - Виктор смешался, не нашел, что сказать, а то, что просилось
на язык, прозвучало бы грубо.
Они сели на обитую кожей скамью. Ксения взглянула искоса, Виктор
потрогал бровь.
- Ты чем-то обеспокоен? - спросила она.
Он не успел ответить, как из внутреннего помещения вышла женщина с
ворохом одежды.
- Потом, потом, - махнула рукой Ксения.
Женщина фыркнула и исчезла.
- К свадьбе готовятся, - пояснила Ксения. - Никак не могут
подходящего платья найти. Хотя вот!
Она выдернула из сваленной на стол кучи длинное розовое платье с
желтыми помпонами на рукавах и приложила к себе.
- Неплохой фасончик, а?
Вырвав из ее рук платье, Виктор скомкал, швырнул на пол и так поддал
ногой, что оно улетело в угол.
- Неужели не понравилось? - огорчилась Ксения. - Может, синее?
Виктор грубо схватил ее за руку, притянул к себе. Ксения улыбнулась.
- Ты бы еще полгодика подождал! Впрочем, ты прав, и синее платье
ужасно.
Она вдруг перестала улыбаться, лицо стало серьезным. Высвободила руку
и подвела его к зеркалу.
- Посмотри, как я выгляжу на самом деле, - сказала она и повернулась
к другому зеркалу, что висело на стене напротив.
В первый миг Виктор рассердился. Не затем он шел сюда, чтобы
глядеться в зеркало! "А зачем?" - растерянно спросил себя. Потер лоб.
Никак не мог вспомнить. Внезапно пришел страх - ему почудилось, что в
зеркале вместо Ксении в двойном отражении он увидит лик чудовищный. Но
нет, на него глядела Ксения, только черты лица были немного размыты,
может, это из-за стекла... Он хотел что-то спросить, но не успел. Ему
показалось, что из глубины бесконечного коридора, зажатого меж двух
зеркал, движется неясная тень, и если помедлить еще мгновение и не закрыть
глаза, то тень обретет плоть и кровь, проломится сквозь зыбкую пелену
зеркал и вырвется наружу. Виктор вздрогнул и отвел глаза.
- Теперь ты понял? - спросила Ксения, а когда он помотал головой,
засмеялась.
- Ну, значит, и не надо! Хочешь яблоко?
"О чем же я хотел спросить ее?" - мучительно думал Виктор, но никак
не мог вспомнить.
В покоях было чисто, светло, уютно, никуда не надо было спешить, все
дела уладятся сами собой, а если и не уладятся, ну и пусть, гори они
огнем!
Вспомнил! Огонь, маги, обожженное лицо Ивана и страх в глазах Бориса.
- Почему ты убила их? - спросил он.
Ксения непонимающе посмотрела на него, потом усмехнулась.
- А-а, так вот что тебя привело сюда? А я-то думала, вспомнил обо
мне, захотел узнать, где была, что делала.
- Я тебя никогда не забывал, - сказал Виктор, а Ксения, опустив веки,
кивнула, знаю, мол. - Но... - и замолчал.
Она терпеливо ждала продолжения, а Виктор вдруг понял, что слова,
будучи произнесенными, немедленно окажутся страшно глупыми, и единственно
разумное - взять ее за руку, вывести отсюда, оседлать коней и увезти
прочь, как можно дальше от Сармата, Мартына, Николая, Бориса...
Он вздрогнул. Все время забывает о том, ради чего пришел. Или это
только повод, чтобы увидеть ее?
- Что они тебе сделали плохого?
Ксения подошла к нему.
- Посмотри мне в глаза! Вот так, - тихо произнесла она, а потом
продолжала.
- Когда шайка напала на ферму... Под Саратовом, помнишь? Дружинников
было трое, и с ними один маг. Так они бросили нас и убежали, а подбил их
на это маг. Я пряталась за печкой, слышала разговор. Дружинники хотели
устроить засаду, но маг был против. Он очень убедительно доказал им, что
ради трех изб и пяти старух рисковать не надо, лучше отойти к проселку и
дождаться помощи, которую он вызвал. А в это время в лесу бандиты выли, по
деревьям стучали, жители прятались, а эти трусы... - Она перевела дыхание.
- В общем, - сказала она, - вся шайка оказалась из четырех человек.
Если бы в избе оказался арбалет, сама бы справилась. Так они даже грабить
не стали, подожгли избы и прошли мимо. Я спряталась в печи, чуть не
сгорела. Успела выскочить. Остальные не успели. И тогда я поклялась...
Она замолчала и медленно опустила веки. Виктор почувствовал
неодолимую злобу и ненависть. Подлые трусы! Воистину, справедливая кара
этим негодяям. Да нет, что-то не то... Он тряхнул головой, отгоняя тихую
одурь. В ушах тонко звенело, кровь прилила к глазам и застилала все вокруг
кровавым туманом. Его разрывали противоречивые чувства. Хотелось
немедленно учинить погоню, догнать Ивана, отыскать всех уцелевших магов и
предать их лютой казни. Но одновременно с этим он понимал, что дело
нечисто, не мог он ни с того, ни с сего так рассвирепеть. Ох, наводит она
на него чары!
Он тоже закрыл глаза и выдохнул воздух. Потом еще раз. И когда в
легких почти не оставалось воздуха, открыл глаза и посмотрел на огонь.
Немного отпустило.
Ксения, слабо улыбаясь, наблюдала за ним.
- Постой, - сказал Виктор, - мало ли кто мог оказаться трусом! Из-за
него всех истреблять? Может, его и в живых давно нет!
- Ну, нет, - ответила Ксения. - Живехонек... был. Я его сразу узнала.
- Борис? - догадался вдруг Виктор.
Ксения медленно кивнула.
- Даже если и так... - начал было Виктор, но Ксения перебила его:
- Не защищай их. Дело сделано!
- Да, сделано, - согласился Виктор. - Грязное дело. Кто бы тебя ни
обидел, почему за обидчика должны отвечать другие? Если я совершу
преступление, что - всю дружину под нож?
- Если дружина участвует в твоем преступлении, да, - сухо ответила
Ксения.
- Это безумие! Безгрешных людей не бывает. А так мы друг друга в
одночасье истребим.
В глазах Ксении мелькнула растерянность. Она прижала ладони к вискам,
нахмурилась.
- Да, кажется, ты прав, - прошептала она. - Но это не моя воля. Так
было задумано...
- Кем? - насторожился Виктор.
Ксения не ответила. Она щелкнула пальцами, и из-за портьеры в комнату
скользнула коренастая воительница с дротиком в руке. Алчущими глазами
уставилась на Виктора. Ксения указала ей на ворох платьев и велела унести.
Выбросить или раздать.
Воительница сгребла тряпки и вышла.
- Что ты намерен делать? - спросила Ксения.
- Я? - От удивления Виктор поперхнулся.
Славный вопрос. Вообще-то он и пришел к ней для того, чтобы спросить
об этом. Но она опередила. Или он пришел для другого? Опять мысли
запутались.
- Что у тебя с Сарматом?
- Ничего, - пожала плечами. - Он вбил себе в голову, что должен
жениться на мне. Глупости. Не он будет моим мужем.
- А кто?
- Ты!
- И давно это решила? - Виктор попытался улыбнуться, но не смог, губы
внезапно свела судорога.
- Не знаю, не помню, - задумчиво ответила Ксения. - Может, еще тогда,
когда подняла голову и увидела тебя, распятого на арфе.
- На какой... Ах, да! - Он потер лоб. - Но Сармат...
- Забудь о нем! Свадьбы не бывать! Он не знает, да и ты, кстати,
тоже...
- Легко сказать - забудь! - перебил ее Виктор. - Он сам о себе
напомнит.
И словно в подтверждение этих слов в прихожей раздался громкий топот,
шум, крики. Дверь распахнулась, в проеме возник Сармат.
- Вот, значит, как отдыхает маршал! - загремел он. - Ты это что же?
Ксения с досадой топнула ногой и ушла во внутренние покои, хлопнув
дверью.
Сармат проводил ее растерянным взглядом и, не глядя на Виктора,
повелел:
- Марш к себе! Немедленно! Две недели не выходить! Высунешь нос за
дверь, укорочу на голову. Вон отсюда!
Виктор вспыхнул, рука дернулась к поясу, но он стерпел. Опустил
голову и молча прошел мимо грозно сопевшего Сармата, мимо дружинников из
личной охраны, смотревших в сторону и будто не видевших маршала, мимо
Николая, укоризненно качающего головой. Не оборачиваясь, он поднялся к
себе, а в дверях на миг задержался и увидел, как догнавшие стражи встали
по обе стороны от входа. На лестничной клетке заметил еще двоих.
Вошел к себе и задвинул засов. Услышал слабый скрип и припал к
смотровому глазку, мутному, оставшемуся с незапамятных времен. Разглядел,
как стражник доской подпирает дверь.
Маршал попятился и чуть не опрокинул табурет. Осторожно подхватил его
за ножку и чуть ли не на цыпочках прошел в комнату. А там со всего размаха
саданул табуретом по столу. Свечи попадали и угасли. Осталась только одна,
в углу на оружейном сундуке.
В нем бушевали ярость и стыд. И вместе с этим он чувствовал
непонятную легкость - узел разрублен, и теперь события пойдут сами собой.
Не нужно будет ломать голову, соображая, что к чему. Да и две недели -
срок немалый! Есть время поразмыслить обо всем. Голова вдруг закружилась,
внезапно захотелось высадить дверь, порубить охрану и тогда уже поговорить
с Сарматом. Но о чем? Как ни крути, вина его. Вломился в покои невесты
Правителя. А то, что раньше они...
Он лег на кровать и закрыл глаза. Выбраться отсюда - дело плевое,
принесут еду, двинет раз, и все. Не будут же голодом морить.
Через час, когда в дверь постучали, он понял, что уйти будет не
просто. Короб с едой и бутылками сопровождал эскорт из шести человек.
Весь следующий день он провел у окна. Два раза приносили еду. На
вопросы не отвечали, отводили глаза.
За окном все было по-прежнему. Дымили трубы над мастерскими, патрули
приезжали и уезжали, детвора иногда забегала к бойцам за ограждение.
Виктору пришла в голову мысль, что простая жизнь горожанина, возможно,
более радостна, чем копошение в темных недрах Хором. Иметь свой дом, взять
жену, наплодить детей и ремеслом пробавляться нехитрым... Только какое его
ремесло? Строить планы и разгадывать замыслы противника? Потом он вдруг
представил себе Ксению в объятиях Сармата, и мысли о простых радостях
мгновенно испарились, гнев ударил в голову, он чуть не запустил
подсвечником в стекло.
Ближе к вечеру он налился вином и впал в тяжелое оцепенение. И только
шум и крик за дверями заставили встрепенуться.
Он медленно прошел через комнаты и приоткрыл дверь. На площадке
Мартын ругался со стражами. Доска, подпиравшая дверь, валялась в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75