Вы почти попали в точку. С одной небольшой поправкой -
камень еще не брошен.
- Не понял.
- Вы знаете, что такое цунами?
- Догадываюсь, - кротко ответил Месроп.
- Так вот, представьте себе, что плывете на корабле по океану и
где-то под вами на большой глубине вздрагивает земля. Вы почти ничего не
почувствуете, так, легкий толчок. Возникнет небольшая волна и покатит к
берегу. Чем ближе к суше и чем меньше глубина, тем выше будет вздыматься
волна и, наконец, обрушится на берег, смывая все. Понимаете - чем ближе к
центру цунами, тем мельче волна, а если предположить, что источник, или
событие, породившее волну причинно-следственных сдвигов, находится в
будущем, то, получается, что мы движемся к нему, а не от него.
- Логично, - протянул Месроп. - Выходит, эта волна идет в прошлое, на
"мелководье", а там... - и он вздел руки.
- Вот именно, - повторил его жест ученый. - Я не знаю и даже не думаю
о том, что является источником. Может, это и есть давно обещанный конец
света - и весть об этом идет в прошлое и будущее. Колебания темпоральных
осцилляторов...
- Э-э?
- Ну, словом, что-то в будущем случится такое...
- Минутку! - перебил его Месроп. - Я так понимаю, что чем дальше в
прошлое, тем круче волна, хотя, скажем так, единичнее чудеса?
- Да.
- Тогда выходит, что далеко в прошлом произошло штучное чудо такой
интенсивности, которое соизмеримо с причиной этой волны.
Ученый с уважением посмотрел на Месропа и хотел было что-то сказать,
но Месроп продолжил:
- И это чудо, если уж впереди грядет конец света, есть именно его
начало, его рождение, создание мира. А возникнув, мир идет к своей гибели
и... так далее.
Бадья с водой, подумал Виктор, волны идут от черпака к краям, оттуда
к середке, потом снова, пока не заглохнут. Все эти ученые разговоры -
колебания воды в бадье.
- Замкнутый круг, - после некоторого молчания сказал Месроп.
- Возможно, - согласился ученый. - Хотя не имеет никакого значения.
Даже если наш мир и есть этот замкнутый круг - что из того? Мир возникает,
идет к своей гибели, а гибель эта порождает причину его возникновения. Все
повторяется, все происходит так, как уже происходило.
- Впечатляющая картиночка. - Месроп искоса глянул на Виктора. - Но
если характер грядущего конца света связан с нарушением
причинно-следственных связей, то не проще ли искать причину катаклизма в
нарушителях этих связей.
- Вы имеете ввиду магов? - ученый прищурил глаза.
- Я ничего не имею в виду, просто задаю вопрос.
- У меня нет ответа.
- Зато у меня есть, - неожиданно сказал доктор. - Я предлагаю допить
это пойло и заняться своими делами. Вы, Мамасахлисов, со своей концепцией
центра цунами всем здесь печенку выели, а теперь на свеженьких потянуло.
Доктор глотнул еще, передернулся, хлопнул по плечу Месропа, Виктора и
пошел из комнаты. В дверях обернулся, велел ученому проводить гостей до
выхода и исчез в коридоре.
Ученый проводил его долгим взглядом, но ничего не сказал.
- Вы нас не будете убивать? - неожиданно спросил он у Виктора и
поднял уголки губ, словно улыбаясь.
- Не буду, - серьезно ответил Виктор. - Никто вас не собирается
убивать.
- Это хорошо. Тогда пойдемте, я вас выведу.
В коридоре они с Месропом о чем-то заспорили, но Виктор шел за ними
не прислушиваясь. Он запоминал расположение коридоров и лестниц. Здесь не
то что отряд, тысячу можно разместить вольготно. А магов придержать, чтоб
не лезли. Тогда с техникой веселые игры пойдут, с лазерами повозимся,
оптика... Хорошо! Но разве магов остановишь! Может, они и впрямь смолы
боятся?
Обходя толстопятую бетонную опору, Виктор спросил, кто так
основательно подлатал здание. Ученый почесал нос и сказал, что никто не
знает. Насколько он помнит, когда они заняли домину, повсюду были следы
ремонта. "Полгода строительный мусор выносили, бетон к полу прикипел,
ломали, скалывали".
Потом он поднял палец и произнес фразу на непонятном языке, похожем
на немецкий. Месроп засмеялся и ответил в том смысле, что, мол, настала
очередь науки взойти на голую вершину. У всех своя голая вершина, уныло
согласился ученый, но радости от этого мало.
И тут они вышли к щитам и мешкам.
Никого не было. Одни щиты прислонены к стене, другие просто навалены
на мешки с песком. Виктор поднял голову - наверху, у пулеметов, тоже
никого.
- Прощайте! - сказал ученый. - Может, еще... - не договорив,
повернулся и ушел.
За баррикадой тоже ни души. Виктор и Месроп вскоре оказались на
берегу.
- Ну, и нам пора прощаться, - сказал Месроп.
- Надеюсь, не навсегда?
- Вот уж нет! Мы еще встретимся!
И он исчез в кустах. На миг Виктор пожалел, что они быстро
расстались, на многие вопросы он так и не получил ответа. Но посмотрел на
высокое светлое небо, на воду и густую зелень, и это было так хорошо после
затхлого воздуха Бастиона и его серых красок, что он облегченно вздохнул.


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВЕЛИКИЙ ПОХОД
Длинные полосы копоти на потолке и стенах напоминали о том, что
раньше в коридорах горели факелы. Недавно умельцы-оружейники склепали из
обрезков старых, пришедших в негодность дождевых труб масляные плошки с
козырьками - копоти стало меньше, но света не прибавилось.
Были горожане, еще помнившие дом на Котельнической жилым. Ходили
вверх-вниз лифты, этажи поделены на квартиры, а по ночам в окнах горел
свет. Люди бросили дом сразу, как только мор начал свою пляску смерти.
Квартирьеры дружины, рыскавшие в поисках места для размещения, нашли
огромный дом в состоянии вполне приличном, хлама и мусора почти не было,
вещи, сложенные в узлы и чемоданы, словно ждали хозяев, вышедших на минуту
глянуть, пришел ли транспорт. Минута затянулась, узлы сгнили, чемоданы
покрылись белой плесенью, и пыль легла на все.
Маги почему-то с недоверием относились к старым вещам и повыбрасывали
все, до чего дотянулись. Борис невнятно толковал насчет памяти вещей,
якобы ждущих своих хозяев, но сбился и признал, что и сам не может толком
объяснить, какую угрозу таит в себе хлам. И даже не угрозу, а ненужное,
муторное, лишнее...

1
Коридор упирался в деревянный щит с узким лазом. Прислонившись к
щиту, на полу сидел стражник и клевал носом.
- На посту спим! - гаркнул из-за спины Виктора сотник Евсей.
Дружинник вздрогнул, вскочил и уронил пику.
Виктор ничего не сказал, покачал только головой и протиснулся в лаз.
"Раздубы, щепа трухлявая!" - ругнулся сотник. Он топал сзади и долго еще
бубнил, но Виктор его не слушал.
С Мартыном так и не удалось поговорить. Замучили дела, не было
времени даже поспать. Мартын, впрочем, не обидится - с Бастионом вышло
складно, руки развязаны, да и с магами расклад простой: берите приборчики
тепленькими, только не сразу, а чуть погодя, когда старое оружие вывезем и
в надежном месте схороним. "Зачем вам старое оружие, если есть новая
сила?" - спросит опять Борис. Пусть спрашивает.
Две сотни тихо снялись ночью и ушли в монастырь. Сотнику Дежневу был
дан секретный наказ, что делать после того, как отец-настоятель их
разместит. Наверно, сотник уже переправляет людей через реку и расставляет
посты. Будет хороший подарок Сармату.
В центральном корпусе Хором Виктор и сотник миновали еще несколько
щитов с лазами и спустились на третий этаж. У входа в зал их поджидал
невысокий седой мужчина в старой куртке с нашлепками на плечах. Увидев
Виктора, он вытянулся, щелкнул каблуками и приложил ладонь к древней
фуражке с потрескавшимся козырьком. Сотник Евсей завистливо вздохнул. Он
не раз пытался повторить эти движения, даже перед зеркалом пробовал, но
выходило коряво, не было четкой лихости, восхитившей сотника в первые же
минуты знакомства с полковником.
Вечерами он угощал старого вояку и требовал, чтобы тот научил его
щелкать каблуками и правильно отставлять локоть. Полковник от чарки не
отказывался, но на приставания сотника отвечал уклончиво, намекая на
пустую голову, к которой ничего не прикладывают, о выправке, которой
сопляков надо годами учить, а однажды вдруг гаркнул на Евсея многоэтажно,
поразив его виртуозностью мата, и совершенно сразил незнакомым словом
"субординация".
Виктор улыбнулся полковнику и вошел в зал, а полковник ловко оттер
сотника и последовал за ним.
Усевшись на свое место, Виктор указал полковнику и сотнику на лавку у
стены, поближе к себе, чтоб в нужный момент были под рукой. Нашел взглядом
тысяцкого Егора и кивком подозвал его. Егор прервал разговор с Мартыном,
подошел и сел рядом. Мартын подмигнул Виктору.
В левом углу сидел Борис, а рядом - его неизменный советник, старый
замшелый маг с огромным носом и подслеповато прищуренными глазами. Имени
его никто не знал, звали Нюхачом. Иногда во время Сбора он начинал шумно
втягивать воздух. "Измену вынюхивает", - шепнул однажды Егор, недобро
поглядев на мага.
Тысяцкие сидели напротив Виктора, так, чтобы он мог их видеть, по
первому сигналу готовые встать и доложить, если будет в том нужда.
Александр крутил длинный ус и тоскливо поглядывал на маршала, он здесь был
впервой и чувствовал себя неуютно. Григорий и Чуев негромко
переговаривались, время от времени бросая внимательные взгляды по
сторонам.
Сармат, разумеется, опаздывал. Еще месяца два назад он приходил
первым, затевал шумные разговоры с входящими, но Николай постепенно
укрепил его в мысли, что неуместно ему, Правителю, ждать других, напротив,
надобно входить последним. Николая ко всеобщему удивлению поддержал
Мартын, в последнее время посматривающий на него ревниво. Быстрое
возвышение насторожило старых сподвижников Сармата, но Николай вкрадчивой
лестью и учтивым обхождением приглушил их недовольство.
И вот Мартын на вечерней трапезе потребовал, чтобы Сармат не просто
вваливался на Сбор, а выходил к ним торжественно, чинно. Воспламенясь
своей идеей, Мартын вскочил, опрокинул бокал и заявил, что за три дня
распишет подробный ритуал, где будет указано каждое уместное и неуместное
телодвижение. Сармат долго смеялся, а потом прогнал всех спать. Но через
неделю стал понемногу припаздывать, а сейчас все уже привыкли, что он
появляется последним и его приличествует ждать, не начиная большого
разговора.
Нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, Виктор поглядывал на
водяные часы в углу комнаты. По всем расчетам Дежнев сейчас гуляет по
Бастиону. Может, уже рассматривает через телескопический прицел окна
Хором. С минуты на минуту он вывесит в одном из окон сине-белое полотнище
- стяг Сармата. А на самой верхотуре Хором, за двойными стеклами
укрепленных смотровых щелей, сидит наблюдатель и ждет сигнала. Завидев
знамя, немедленно доложит об этом маршалу, даже если ради этого надо будет
прервать Сбор. И тогда Виктор объявит Сармату, что Бастион в их руках и
руки теперь свободны для иных дел. "Великих дел!" - обязательно вставит
Мартын.
О старом оружии докладывать сразу не след, дело частное, мелкое.
После Совета - прием посольства, будет трудный и тяжелый разговор. Казанцы
настроены решительно, но теперь, когда в тылу не маячит непонятная тень
Бастиона, с ними можно говорить и пожестче.
- Как там посольство? - Виктор склонился к Егору.
- Ждут.
Помолчав, Егор шепотом добавил:
- Сейчас доложили - прошлой ночью с десяток всадников от посольства
отделились и двинули на юг. Шли лесами, и быстро, значит, с проводником.
Приказа остановить не было, вот они и оторвались, выследить не удалось.
- Вот как? - насупился Виктор. - Не нравится мне это!
- Все дозоры на местах, а в секреты я свежих бойцов поставил.
- Куда же это они, а? - спросил как бы сам себя маршал.
- Скоро узнаем, - пообещал Егор. - Небось сами объявятся!
Они и не подозревали, что слова тысяцкого попали в самое яблочко.
Дверь распахнулась, из внутренних помещений появился Николай, обвел
всех быстрым взглядом. За ним двое хранителей. И только после них вошел
Сармат.
Годы его не старили. Лишь в волосах прибавилось седины и стал грузнее
в плечах. Могучая борода по-прежнему черна, а глаза смотрели весело и
грозно. Свою любимую зеленую куртку он не снимал годами, даже во время
приемов и застолий. Застиранная, выцветшая, вся в заплатах куртка не раз
поминалась в байках и песнях дружинников.
Кресло под ним заскрипело.
- Ну, начнем! - прогудел он.
Мартын опять подмигнул Виктору и поднялся.
- Я попросил собраться вот почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75