Последнее время...
Виктор махнул рукой, и маг замолчал. Наверно, на воительниц будет
жаловаться, решил Виктор. Маги сейчас все какие-то взъерошенные, ходят
вдвоем-втроем, от дев нос воротят.
Из-за окна донеслось слабое пение рожка, ему ответил другой,
раздались крики.
Мгновенно забыв про головную боль, Виктор подскочил к окну. К мосту
колонна за колонной подходили ратники, развевались флажки на копьях,
набежавшая детвора облепила всадников, те подхватывали ребятишек и сажали
к себе, а перед колонной гарцевал на вороном коне Мартын в малиновой
куртке. Словно разглядев в окне Виктора, он сорвал с головы берет и
приветственно помахал, глядя вверх.
Колонна свернула к казармам, а Мартын обогнул ее и проскакал ко
внутреннему двору Хором.
Вскоре прибежал вестовой от Сармата и сообщил, что Правитель ждет
маршала на Сбор.
У двери в зал Виктор догнал Семена Афанасьевича, тот, осторожно
держась за стены, пробирался вперед.
- Совсем плохой стал, - просипел старый полковник. - Вчера чуть не
грохнулся.
Стражники при виде старика вытянулись. Виктор пропустил его вперед,
тот поупирался, бурча про субординацию, но все-таки прошел первым и уселся
поближе к камину.
- Семен Афанасьевич, дорогой! - вскричал Мартын, подойдя к старику. -
Выжил, молодец какой! Я так рад...
- Я, знаешь ли, тоже! - усмехнулся старик.
Вошел Сармат. Старый атаман, кряхтя, поднялся с лавки, приложил
ладонь к своей немыслимо измятой фуражке с потрескавшимся козырьком и
снова сел. Сармат ласково покивал ему, спросил о здоровье и, не дожидаясь
ответа, велел всем садиться, а Мартыну докладывать.
- Докладывать, собственно, нечего, - с легким смешком сказал Мартын.
- По дороге никого не потеряли. Десяток бойцов животом ослабли, кислых
яблок наевшись, так ничего, довезли в обозе. Хотя и слабило их очень...
- Что ты мне о своих засранцах, - удивился Сармат. - В Казани-то как
дела?
- Хорошо. Сафар крепко сидит, - тут Мартын задумался, выпятил нижнюю
губу, - помочь бы ему, десяток магов туда, пусть местных научат огонь
метать.
Николай, до той поры тихо и незаметно сидевший в углу, встал и
подошел к столу.
- Я вот что скажу, ребятушки, - начал он своим мягким голоском. -
Оно, может, сейчас Сафар нам друг, да мало ли, как дело обернется. Мы
своих чудесников, - поклон в сторону Бориса, мрачно стоявшего у
заложенного кирпичом окна, - беречь должны. Пусть басурмане железки до ума
доводят, глядишь, и нам они сгодятся. Так что я полагаю - ни к чему это.
И он вернулся на место. Виктор готов был согласиться с Николаем.
Старый хитрый Боров понимал, что заимей казанцы к своей боевой технике еще
и магов, - великие дела могут завертеть, и еще неизвестно, кто у кого в
меньших побратимах ходить будет. Оно конечно, где маги, там сложным
машинам карачун выходит, но события последних месяцев показали, что и на
эту закавыку есть управа. Обмажут броневые моторы смолой, и вперед!
Но не все было просто, и поэтому Виктор молчал. Согласиться с
Николаем - значит обидеть Мартына. Ведь Сафар ему приходится старым
дружком, еще с саратовских времен. Мартын подобрал его, раненного во время
облавы, и выходил мальчонку. Потом нашлась его родня, многочисленная и
сильная, и у Мартына были с ней хитрые расклады. Виктор помнил, что
несколько раз приезжал Сафар со своими людьми - шум, веселье, подарки.
Умный тонкий Сафар понравился Правителю, и когда началась большая
политика, то не один тайный гонец ушел на Волгу, обвешанный мешочками с
золотом.
Мартын внимательно посмотрел на Николая, заговорил медленно, лениво
цедя слова. Он высоко ценит Николая, лучшего управителя ему не доводилось
встречать. Но державные интересы не надо путать с хозяйственными нуждами.
Конечно, свое добро надо беречь, но если вовремя не поделиться с друзьями,
то придут враги и отберут все.
Борис усмехнулся и поблагодарил Мартына за то, что он сравнил его с
домашней утварью, на что Мартын попросил не толковать его слова превратно.
Дело в том, продолжил он, что в последние дни, перед тем как его тысяча
вышла из Казани, были задержаны туранские лазутчики. На допросе
переусердствовали, а то и нарочно их придушили, чтобы не сболтнули чего
лишнего. Вокруг Сафара сейчас много людей толпится, и сколько из них на юг
поглядывают, неизвестно. И неизвестно, кстати, что там, в Средней Азии,
делается. А ну как подтвердятся старые страхи?
У Верховного мага неприятно дернулась щека. Виктор догадался, о чем
тот подумал. В прошлом году много разведчиков послали в те пределы, но
сгинули, пропали, исчезли они. Вернулся только один, оглохший, почти
слепой и повредившийся в уме. Твердил непонятное: "сухой огонь, сухой
огонь", а потом началась у него горячка, и он умер. Виктор сообщил об этом
Борису. Он помнил, как вдруг разволновался маг, объявил Большой Круг,
собрались почти все маги, а через пару дней повеселевший Борис сказал
Виктору, что тревога, как он надеется, ложная, и хоть много сил они
потратили, но одно ясно - до ближайших морей во все стороны ни одного мага
нет, все здесь. Виктор представил себе ночное бдение магов, их поначалу
медленное, а затем убыстряющееся кружение, бесконечный хоровод, сходящийся
и расходящийся, а в центре извивающихся колец стоит один, всматривается и
видит. Или не видит.
- Что маршал скажет? - спросил Сармат.
Виктор не знал, чью сторону принять. И Борис прав, и Мартын. Можно
найти тропу посередине, но надо подумать. Он хотел было попросить
перенести Сбор на вечер, но тут заметил, что Сармат расплылся в улыбке и
смотрит куда-то ему за спину. Легкий скрип двери. Даже не повернув головы,
Виктор понял, что вошла Ксения.
Борис равнодушно осведомился у Сармата, можно ли считать Сбор
свободным, на что Сармат ответил, что нет, а вход сюда никому не заказан,
любой - будь то дружинник или горожанин - может явиться и сказать дельное
слово. Ну разве что так, скривился Борис в неожиданной улыбке.
Немного погодя Виктор позволил себе обернуться.
Она стояла у дверей. Длинное синее платье, волосы схвачены желтой
лентой. Исчезни сейчас все вокруг, Виктор, наверно, так и остался бы
сидеть, глядя на нее, а потом они вместе долго молчали бы у камина.
Смутные образы мелькнули у него в голове, но тут он увидел глаза Мартына и
стряхнул с себя теплое оцепенение.
Мартын словно окаменел. Он медленно ворочал зрачками, попеременно
разглядывал то Ксению, то Сармата. Глаза налились кровью, он шевелил
губами, пытаясь сказать что-то, но Сармат уже поднялся с места и, подойдя
к Ксении, ласково предложил ей сесть, а потом, обращаясь ко всем, заметил,
что Борис, конечно же, прав, вечером Сбор будет продолжен, а пока все
свободны.
Верховный маг темным призраком пересек узкий солнечный луч, шедший из
бойницы, в дверях обернулся, но ничего не сказал. Тысяцкие вышли следом, а
Николай умиленно поглядел на Сармата и Ксению, благостно сложил руки на
животе и замурлыкал легкомысленный мотивчик. Потом хлопнул себя по лбу и
со словами "все забыл, дел же невпроворот" быстро удалился. Мартын же
сидел, положив на столешницу кулаки, и смотрел перед собой. Резко
поднялся, чуть не опрокинув скамью, и, топоча ногами, пошел к двери.
Сармат, не обращая внимания, сказал Виктору, что вечерком, после Сбора,
неплохо бы посидеть, вспомнить дни былые. Голос был просительный. Ясное
дело, обращается и к Ксении. Виктор кивнул, соглашаясь, но Ксения развела
руками и посетовала на хлопоты.
- Какие еще хлопоты? - удивился Сармат. - Ты только скажи, людей
пришлю, все сделают. Горожанок можно позвать.
- Да нет, дядя Алан, с этим только я справлюсь, - улыбнулась Ксения.
Тут Сармат стал ей ласково выговаривать за то, что она его дядей
кличет, а не просто по имени, на что Ксения, продолжая улыбаться, сказала,
что если он против, то она будет звать его Правителем, а что касается
воспоминаний, то их лучше оставить на потом, когда все великие дела будут
свершены.
- Еще одна державница на мою голову, - добродушно проворчал Сармат, -
вот радости-то Мартыну будет.
Ксения промолчала, а Виктор был уже в дверях, когда услышал странно
изменившийся голос Сармата.
- Так, может, я к тебе зайду?
Он осторожно прикрыл за собой дверь и ответа не расслышал. Да и не
хотел его слышать. Кровь вдруг ударила в голову, он почувствовал, что еще
немного, и начнет орать, бесноваться, устроит дикий скандал из-за того,
что факелы в коридоре чадят, у стража копье приставлено к ноге, а
невыносимо скрипучий пол так и хрустит деревянными шашками под ногами!
Придя к себе, он грубо оттолкнул Богдана, сунувшегося было помочь с
застежками, рыкнул на Ивана и велел им сгинуть. Долго стоял у окна,
медленно успокаиваясь. А когда он удивился беспричинной вроде бы вспышке,
в дверь робко заглянул Богдан и спросил, не угодно ли будет маршалу
принять гостя. Виктор не успел ответить, как дверью хранителя отнесло в
сторону, и в комнату ввалился Мартын.
- Что вы тут без меня накрутили? - громогласно вопросил он, вздевая
руки к потолку. - Месяц всего не было...
Оглянувшись на застывшего в дверном проеме Богдана, он гаркнул
"брысь!" и, когда хранитель прикрыл за собой дверь, подошел вплотную к
Виктору, взял за пряжку ремня и чуть приподнял.
- Ты мне скажешь, что здесь происходит? - задышал он на Виктора
угрожающе.
- Если не уронишь меня, скажу, - попытался улыбнуться Виктор.
Мартын медленно выпустил воздух, пробормотал "Извини" и отпустил
ремень. Виктор уселся за стол и хладнокровно наблюдал, как гость ерошит
свою седеющую шевелюру, мечется от стены к стене. Он решил, что
разбушевавшийся гигант сейчас расколошматит старую мебель. Но Мартын
вскоре притих и упал в кресло. Кресло хрупнуло.
- Вина? - спросил Виктор.
- А!.. - раскрыл рот Мартын и с минуту поливал Виктора, Сармата,
Бориса, Ксению и всех, кого вспомнил, отборнейшей руганью. Склонив голову,
маршал с видом ценителя слушал рулады и загибал пальцы, считая колена
хитроумно выстраиваемых матюгов, а когда Мартын иссяк, наполнил старым
подольским большой фужер. Мартын зарычал, но тут же всосал вино и утер
бороду и усы ладонью.
- Теперь рассказывай, - спокойно сказал он.
- О чем рассказывать?
- Как - о чем? Этому старому хрычу бес в ребро ударил, а вы ему и
слова поперек не скажете! Знал бы, что так обернется, ни минуты в Казани
торчать бы не стал! А Борис хорош! Глазами только хлопает, ну... - Залп
брани сотряс воздух.
Виктор опустил голову, чтобы гость не заметил его смущения. Вот и до
Мартына дошли разговоры о брачных потугах Правителя, и Мартын потуги эти
не только не одобряет, но и категорически против.
Мелькнула даже мысль, что если Мартын крепко отругает Сармата и
посоветует выбросить блажь из головы, то Правитель может послушаться
советника. Но мысль эта исчезла быстрее, чем пришла. Старик завелся
всерьез! В глубине души Виктор понимал, что сейчас ему не о чем говорить с
Ксенией, пять, а то и шесть лет - громадный срок, сколько за это время у
него было женщин, он и не вспомнит, да и она вряд ли коротала ночи в
одиночестве. Хотя почему-то тешила его байка дружинников о том, что якобы
Ксения к себе мужиков не подпускает, вроде как обет дала. Сейчас его
неотвязно влекло к ней, хотя временами он даже удивлялся: что он нашел в
этой немолодой женщине? Однако стоило увидеть ее, как начинало ломить
бровь, и тревожное ожидание неких неизбежных событий томило его. Может,
околдовала, подумал однажды всерьез, но голова вдруг так невыносимо
разболелась, что впредь подобные мысли он гнал сразу.
Ему были неприятны неуклюжие заходы Сармата. То, что Мартын пошел
вразрез, - обрадовало. Тем не менее он невинно спросил Мартына:
- Что ты гноишься? Хорошая партия, с такой Правительницей можно идти
дальше земли воевать, она двух или трех сотен магов стоит. Если у тебя
есть другие невесты, так ты скажи Сармату, объясни ему, что такое
династический брак.
- Та-ак! - смежил веки Мартын и с минуту молчал. - Как же это я
забыл! У тебя ведь с ней в Саратове... Ладно, все, ничего не было. - Он
поднял ладонь, осаживая вскочившего из-за стола Виктора. - А ты молодец.
Кто тебе говорил о династических браках?
- Да ты и рассказывал, - сердито ответил Виктор. - В Саратове.
- А-га! - значительно протянул Мартын.
Он покосился на дверь, на портьеры, нахмурился и, громыхнув
табуретом, поднялся.
- Вот что, - он прищелкнул пальцами, - а пошли-ка немного
прогуляемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Виктор махнул рукой, и маг замолчал. Наверно, на воительниц будет
жаловаться, решил Виктор. Маги сейчас все какие-то взъерошенные, ходят
вдвоем-втроем, от дев нос воротят.
Из-за окна донеслось слабое пение рожка, ему ответил другой,
раздались крики.
Мгновенно забыв про головную боль, Виктор подскочил к окну. К мосту
колонна за колонной подходили ратники, развевались флажки на копьях,
набежавшая детвора облепила всадников, те подхватывали ребятишек и сажали
к себе, а перед колонной гарцевал на вороном коне Мартын в малиновой
куртке. Словно разглядев в окне Виктора, он сорвал с головы берет и
приветственно помахал, глядя вверх.
Колонна свернула к казармам, а Мартын обогнул ее и проскакал ко
внутреннему двору Хором.
Вскоре прибежал вестовой от Сармата и сообщил, что Правитель ждет
маршала на Сбор.
У двери в зал Виктор догнал Семена Афанасьевича, тот, осторожно
держась за стены, пробирался вперед.
- Совсем плохой стал, - просипел старый полковник. - Вчера чуть не
грохнулся.
Стражники при виде старика вытянулись. Виктор пропустил его вперед,
тот поупирался, бурча про субординацию, но все-таки прошел первым и уселся
поближе к камину.
- Семен Афанасьевич, дорогой! - вскричал Мартын, подойдя к старику. -
Выжил, молодец какой! Я так рад...
- Я, знаешь ли, тоже! - усмехнулся старик.
Вошел Сармат. Старый атаман, кряхтя, поднялся с лавки, приложил
ладонь к своей немыслимо измятой фуражке с потрескавшимся козырьком и
снова сел. Сармат ласково покивал ему, спросил о здоровье и, не дожидаясь
ответа, велел всем садиться, а Мартыну докладывать.
- Докладывать, собственно, нечего, - с легким смешком сказал Мартын.
- По дороге никого не потеряли. Десяток бойцов животом ослабли, кислых
яблок наевшись, так ничего, довезли в обозе. Хотя и слабило их очень...
- Что ты мне о своих засранцах, - удивился Сармат. - В Казани-то как
дела?
- Хорошо. Сафар крепко сидит, - тут Мартын задумался, выпятил нижнюю
губу, - помочь бы ему, десяток магов туда, пусть местных научат огонь
метать.
Николай, до той поры тихо и незаметно сидевший в углу, встал и
подошел к столу.
- Я вот что скажу, ребятушки, - начал он своим мягким голоском. -
Оно, может, сейчас Сафар нам друг, да мало ли, как дело обернется. Мы
своих чудесников, - поклон в сторону Бориса, мрачно стоявшего у
заложенного кирпичом окна, - беречь должны. Пусть басурмане железки до ума
доводят, глядишь, и нам они сгодятся. Так что я полагаю - ни к чему это.
И он вернулся на место. Виктор готов был согласиться с Николаем.
Старый хитрый Боров понимал, что заимей казанцы к своей боевой технике еще
и магов, - великие дела могут завертеть, и еще неизвестно, кто у кого в
меньших побратимах ходить будет. Оно конечно, где маги, там сложным
машинам карачун выходит, но события последних месяцев показали, что и на
эту закавыку есть управа. Обмажут броневые моторы смолой, и вперед!
Но не все было просто, и поэтому Виктор молчал. Согласиться с
Николаем - значит обидеть Мартына. Ведь Сафар ему приходится старым
дружком, еще с саратовских времен. Мартын подобрал его, раненного во время
облавы, и выходил мальчонку. Потом нашлась его родня, многочисленная и
сильная, и у Мартына были с ней хитрые расклады. Виктор помнил, что
несколько раз приезжал Сафар со своими людьми - шум, веселье, подарки.
Умный тонкий Сафар понравился Правителю, и когда началась большая
политика, то не один тайный гонец ушел на Волгу, обвешанный мешочками с
золотом.
Мартын внимательно посмотрел на Николая, заговорил медленно, лениво
цедя слова. Он высоко ценит Николая, лучшего управителя ему не доводилось
встречать. Но державные интересы не надо путать с хозяйственными нуждами.
Конечно, свое добро надо беречь, но если вовремя не поделиться с друзьями,
то придут враги и отберут все.
Борис усмехнулся и поблагодарил Мартына за то, что он сравнил его с
домашней утварью, на что Мартын попросил не толковать его слова превратно.
Дело в том, продолжил он, что в последние дни, перед тем как его тысяча
вышла из Казани, были задержаны туранские лазутчики. На допросе
переусердствовали, а то и нарочно их придушили, чтобы не сболтнули чего
лишнего. Вокруг Сафара сейчас много людей толпится, и сколько из них на юг
поглядывают, неизвестно. И неизвестно, кстати, что там, в Средней Азии,
делается. А ну как подтвердятся старые страхи?
У Верховного мага неприятно дернулась щека. Виктор догадался, о чем
тот подумал. В прошлом году много разведчиков послали в те пределы, но
сгинули, пропали, исчезли они. Вернулся только один, оглохший, почти
слепой и повредившийся в уме. Твердил непонятное: "сухой огонь, сухой
огонь", а потом началась у него горячка, и он умер. Виктор сообщил об этом
Борису. Он помнил, как вдруг разволновался маг, объявил Большой Круг,
собрались почти все маги, а через пару дней повеселевший Борис сказал
Виктору, что тревога, как он надеется, ложная, и хоть много сил они
потратили, но одно ясно - до ближайших морей во все стороны ни одного мага
нет, все здесь. Виктор представил себе ночное бдение магов, их поначалу
медленное, а затем убыстряющееся кружение, бесконечный хоровод, сходящийся
и расходящийся, а в центре извивающихся колец стоит один, всматривается и
видит. Или не видит.
- Что маршал скажет? - спросил Сармат.
Виктор не знал, чью сторону принять. И Борис прав, и Мартын. Можно
найти тропу посередине, но надо подумать. Он хотел было попросить
перенести Сбор на вечер, но тут заметил, что Сармат расплылся в улыбке и
смотрит куда-то ему за спину. Легкий скрип двери. Даже не повернув головы,
Виктор понял, что вошла Ксения.
Борис равнодушно осведомился у Сармата, можно ли считать Сбор
свободным, на что Сармат ответил, что нет, а вход сюда никому не заказан,
любой - будь то дружинник или горожанин - может явиться и сказать дельное
слово. Ну разве что так, скривился Борис в неожиданной улыбке.
Немного погодя Виктор позволил себе обернуться.
Она стояла у дверей. Длинное синее платье, волосы схвачены желтой
лентой. Исчезни сейчас все вокруг, Виктор, наверно, так и остался бы
сидеть, глядя на нее, а потом они вместе долго молчали бы у камина.
Смутные образы мелькнули у него в голове, но тут он увидел глаза Мартына и
стряхнул с себя теплое оцепенение.
Мартын словно окаменел. Он медленно ворочал зрачками, попеременно
разглядывал то Ксению, то Сармата. Глаза налились кровью, он шевелил
губами, пытаясь сказать что-то, но Сармат уже поднялся с места и, подойдя
к Ксении, ласково предложил ей сесть, а потом, обращаясь ко всем, заметил,
что Борис, конечно же, прав, вечером Сбор будет продолжен, а пока все
свободны.
Верховный маг темным призраком пересек узкий солнечный луч, шедший из
бойницы, в дверях обернулся, но ничего не сказал. Тысяцкие вышли следом, а
Николай умиленно поглядел на Сармата и Ксению, благостно сложил руки на
животе и замурлыкал легкомысленный мотивчик. Потом хлопнул себя по лбу и
со словами "все забыл, дел же невпроворот" быстро удалился. Мартын же
сидел, положив на столешницу кулаки, и смотрел перед собой. Резко
поднялся, чуть не опрокинув скамью, и, топоча ногами, пошел к двери.
Сармат, не обращая внимания, сказал Виктору, что вечерком, после Сбора,
неплохо бы посидеть, вспомнить дни былые. Голос был просительный. Ясное
дело, обращается и к Ксении. Виктор кивнул, соглашаясь, но Ксения развела
руками и посетовала на хлопоты.
- Какие еще хлопоты? - удивился Сармат. - Ты только скажи, людей
пришлю, все сделают. Горожанок можно позвать.
- Да нет, дядя Алан, с этим только я справлюсь, - улыбнулась Ксения.
Тут Сармат стал ей ласково выговаривать за то, что она его дядей
кличет, а не просто по имени, на что Ксения, продолжая улыбаться, сказала,
что если он против, то она будет звать его Правителем, а что касается
воспоминаний, то их лучше оставить на потом, когда все великие дела будут
свершены.
- Еще одна державница на мою голову, - добродушно проворчал Сармат, -
вот радости-то Мартыну будет.
Ксения промолчала, а Виктор был уже в дверях, когда услышал странно
изменившийся голос Сармата.
- Так, может, я к тебе зайду?
Он осторожно прикрыл за собой дверь и ответа не расслышал. Да и не
хотел его слышать. Кровь вдруг ударила в голову, он почувствовал, что еще
немного, и начнет орать, бесноваться, устроит дикий скандал из-за того,
что факелы в коридоре чадят, у стража копье приставлено к ноге, а
невыносимо скрипучий пол так и хрустит деревянными шашками под ногами!
Придя к себе, он грубо оттолкнул Богдана, сунувшегося было помочь с
застежками, рыкнул на Ивана и велел им сгинуть. Долго стоял у окна,
медленно успокаиваясь. А когда он удивился беспричинной вроде бы вспышке,
в дверь робко заглянул Богдан и спросил, не угодно ли будет маршалу
принять гостя. Виктор не успел ответить, как дверью хранителя отнесло в
сторону, и в комнату ввалился Мартын.
- Что вы тут без меня накрутили? - громогласно вопросил он, вздевая
руки к потолку. - Месяц всего не было...
Оглянувшись на застывшего в дверном проеме Богдана, он гаркнул
"брысь!" и, когда хранитель прикрыл за собой дверь, подошел вплотную к
Виктору, взял за пряжку ремня и чуть приподнял.
- Ты мне скажешь, что здесь происходит? - задышал он на Виктора
угрожающе.
- Если не уронишь меня, скажу, - попытался улыбнуться Виктор.
Мартын медленно выпустил воздух, пробормотал "Извини" и отпустил
ремень. Виктор уселся за стол и хладнокровно наблюдал, как гость ерошит
свою седеющую шевелюру, мечется от стены к стене. Он решил, что
разбушевавшийся гигант сейчас расколошматит старую мебель. Но Мартын
вскоре притих и упал в кресло. Кресло хрупнуло.
- Вина? - спросил Виктор.
- А!.. - раскрыл рот Мартын и с минуту поливал Виктора, Сармата,
Бориса, Ксению и всех, кого вспомнил, отборнейшей руганью. Склонив голову,
маршал с видом ценителя слушал рулады и загибал пальцы, считая колена
хитроумно выстраиваемых матюгов, а когда Мартын иссяк, наполнил старым
подольским большой фужер. Мартын зарычал, но тут же всосал вино и утер
бороду и усы ладонью.
- Теперь рассказывай, - спокойно сказал он.
- О чем рассказывать?
- Как - о чем? Этому старому хрычу бес в ребро ударил, а вы ему и
слова поперек не скажете! Знал бы, что так обернется, ни минуты в Казани
торчать бы не стал! А Борис хорош! Глазами только хлопает, ну... - Залп
брани сотряс воздух.
Виктор опустил голову, чтобы гость не заметил его смущения. Вот и до
Мартына дошли разговоры о брачных потугах Правителя, и Мартын потуги эти
не только не одобряет, но и категорически против.
Мелькнула даже мысль, что если Мартын крепко отругает Сармата и
посоветует выбросить блажь из головы, то Правитель может послушаться
советника. Но мысль эта исчезла быстрее, чем пришла. Старик завелся
всерьез! В глубине души Виктор понимал, что сейчас ему не о чем говорить с
Ксенией, пять, а то и шесть лет - громадный срок, сколько за это время у
него было женщин, он и не вспомнит, да и она вряд ли коротала ночи в
одиночестве. Хотя почему-то тешила его байка дружинников о том, что якобы
Ксения к себе мужиков не подпускает, вроде как обет дала. Сейчас его
неотвязно влекло к ней, хотя временами он даже удивлялся: что он нашел в
этой немолодой женщине? Однако стоило увидеть ее, как начинало ломить
бровь, и тревожное ожидание неких неизбежных событий томило его. Может,
околдовала, подумал однажды всерьез, но голова вдруг так невыносимо
разболелась, что впредь подобные мысли он гнал сразу.
Ему были неприятны неуклюжие заходы Сармата. То, что Мартын пошел
вразрез, - обрадовало. Тем не менее он невинно спросил Мартына:
- Что ты гноишься? Хорошая партия, с такой Правительницей можно идти
дальше земли воевать, она двух или трех сотен магов стоит. Если у тебя
есть другие невесты, так ты скажи Сармату, объясни ему, что такое
династический брак.
- Та-ак! - смежил веки Мартын и с минуту молчал. - Как же это я
забыл! У тебя ведь с ней в Саратове... Ладно, все, ничего не было. - Он
поднял ладонь, осаживая вскочившего из-за стола Виктора. - А ты молодец.
Кто тебе говорил о династических браках?
- Да ты и рассказывал, - сердито ответил Виктор. - В Саратове.
- А-га! - значительно протянул Мартын.
Он покосился на дверь, на портьеры, нахмурился и, громыхнув
табуретом, поднялся.
- Вот что, - он прищелкнул пальцами, - а пошли-ка немного
прогуляемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75