- Так, значит, по норам? - задумчиво протянул Сармат. - Ну-ну...
В комнату вошли еще двое. Один достал из-под куртки карабин со
спиленным под самый газоотвод стволом и занял позицию у окна, а второй
сказал несколько слов в спикер, висящий на груди, вышел и вернулся с тремя
крепкими ребятами.
Виктор тихо сидел на диване. После первых же выстрелов Михаил исчез
под столом, а Сармат подошел к окну, показал пальцем на крышу напротив и
пошел к двери, поманив Виктора за собой.
Тут поднялась пальба, полетели стекла, посыпалась штукатурка,
выстрелы прерывались чертыханием и матюгами из-за частых осечек.
Они шли по узкому темному коридору, за углом их встретили люди с
повязками дружинников.
- Человек двадцать, - сказал один из них.
- Обнаглели, мерзавцы! - покачал головой Сармат.
- Сейчас Мартын с группой подойдет.
- Где он застрял?
- На углу Солоневича и Арбитмана, баррикаду разбирает.
Они стояли на лестничной клетке. Внизу, в подъезде, несколько человек
палили сквозь дверь, подпертую большим мусорным баком. Выстрелы с улицы
вышибали длинные щепы, а пули с грохотом и звоном бились о ржавые стенки
бака.
Бухнул взрыв, другой, взрывом снесло дверь и кинуло бак на лестницу.
Кто-то застонал.
- Вот они как, - с угрозой проговорил Сармат и положил руку на
кобуру. А потом быстро закатал рукав. Виктор увидел прихваченную к кисти и
локтю стальную полосу. Два щелчка, поворот рукояти, и в руках у Сармата
оказался широкий меч.
- Все назад, - сказал он.
Снизу поднялись два человека, они под руки вели третьего, у которого
лицо было в крови.
Грохнул еще один взрыв, остатки дверного косяка сдуло, по ступеням и
стенам чиркнули осколки, бак качнулся, но Сармат удержал его свободной
рукой.
Виктор заметил, с каким восторгом смотрит на Сармата невысокий
коренастый парень, пристроившийся рядом с ним, он даже выпустил из рук
карабин, и тот повис на ремне.
И в тот миг, когда в развороченный дверной проем с улицы полезли
невнятно вопящие рожи, Сармат толкнул им навстречу бак, а когда атакующие
на секунду застряли, пропуская грохочущее чудовище, прыгнул на них.
Через минуту все было кончено. Кто-то успел пару раз пальнуть, две
или три тени выметнулись с воем на улицу. Виктор слышал только свист меча
и глухие удары, а в копошении тел внизу ничего нельзя было разглядеть.
А потом снаружи громко закричали, зацокали копыта, откуда-то издалека
затрещал пулемет, но тут же захлебнулся.
- Сармат, ты цел?
В дверном проеме возникла крупная фигура.
- Что со мной может случиться, Мартын? - донесся спокойный голос
Сармата.
Виктор увидел, как Сармат стряхнул с себя чье-то тело, подошел к
Мартыну и обнял его.
- Спасибо, что опоздал! Я немного поразмялся.
- Выпороть бы тебя, лезешь, куда не надо!
Они вышли на улицу, и голоса стихли. Виктор подождал немного и
спросил - "Что дальше?"
Но парень не отвечал. Он привалился головой к тонким перилам, шапка с
широким козырьком съехала набок и прут острым ребром уперся ему в лоб.
Тонкая струйка крови стекала из виска на грязные ступени.
Час спустя Виктор сидел в штабе дружины. Он доедал тушеное мясо из
пакета и прислушивался к рокочущему голосу Сармата, идущему из дальних
комнат - там прощались с погибшими дружинниками.
Волокнистое мясо вязло в зубах. Дрянная еда. Пора уносить ноги из
местной заварухи. Что он люто ненавидел, так это политические склоки.
Здесь, в Саратове, судя по всему, густой расклад. Самое умное - быстро на
станцию и отсидеться пару недель в своем кунцевском убежище.
На брошенную дачу он набрел три года назад, прячась от шальных лупил,
которым вздумалось крутануть его. Тогда он носил заплечный найф и оставил
двоих лежать на снегу. Лупилы притихли. Только ненадолго: кто-то из этой
чумной братии выследил его и пошла беготня. Уходя, он набрел на
спрятавшуюся в лесу дачу. Долго бродил по необъятным помещениям, дивился
мраморному полу и фигурному паркету, а когда случайно нашел вход в подвал
и задействовал дизель-генератор, то ахнул. Запасов еды хватило бы человек
на десять и не на один год. Часть пакетов, правда, рассыпалась в труху, но
густо смазанные банки блестели в ярком свете прожекторной лампы,
подвешенной к потолку. Роскошный драп диванов, к сожалению, истлел.
Здесь он зимовал и отсиживался после трудных ходок.
Вот и сейчас ему хотелось отложить вилку и тихонечко исчезнуть.
Получил он немало. Да и так накопилось порядочно чонов, хватит надолго. С
чеками ООН никакие кордоны не страшны. Но каждый раз, несмотря на страшные
клятвы плюнуть на ходки и зажить по-человечески, его бросало из одного
края в другой, с гнилой неблагополучной территории в места совсем жуткие.
Несколько раз он приходил на развалины дома. Медленно заселяемая
Москва сюда еще не добралась, руины оплыли, поросли кустарником. Он уходил
оттуда, бормоча "я найду ее", и снова поезда, платформы, долгие и
утомительные дороги...
Десять лет его мучило ощущение внутренней неполноты, двух людей он не
мог забыть. И вот одного встретил - случайно или неизбежно. Боров
рассчитался за свой должок. Теперь пора платить по долгам Виктору. Если бы
не встреча с дедом Эженом и Ксенией, ему недолго было жить. Подлость мира
и страшная обида на всех толкали его в безумие. Но он удержался на плаву,
тех дней хватило, чтобы понять - даже мимолетная доброта спасает от
всеобщего негодяйства.
Для полноты бытия надо было найти Ксению. Он чувствовал: раз на его
пути возник Боров, то неизбежно появится Ксения. Старый Гонта рассказал
ему о законе парности встреч. Узнает ли он ее, вспомнит ли она его?
Неважно! Увидеть, убедиться, что жива, помочь, если надо, и все!
Если бы ему сейчас сказали, что через несколько часов он встретит
Ксению - он бы не удивился. И не удивился бы, даже узнав, что через десять
лет проклянет эту встречу. Он был готов ко всему.
В комнату вошел Сармат, за ним потянулись дружинники. Из встроенного
шкафа достали тарелки, хлеб, большую бутыль с мутной жидкостью. Пока один
вскрывал банки и резал хлеб, второй разлил по стаканам. Остальные
расселись кто на стулья, кто на подоконник.
- Ну, помянем, - сказал Сармат и поднял стакан.
Виктор вовремя положил палец на стакан и ему плеснули чуть-чуть. Он
не любил пить во время работы. Потом, правда, неделю или две раскручивался
после густой ходки. Среди запасов обнаружился целый погреб с большим
набором, поражающим воображение. Он перетащил сверху экран и огромную
видеотеку. Бывшие хозяева дачи, судя по всему, любили фильмы серьезные, но
хватало и фантов. Несколько раз ему попадались записи странных встреч -
кто-то куда-то прилетал или возвращался, долго выступал и что-то говорил,
обещал... Наверно, это был хозяин дачи. Впрочем, дела происходили очень
давно, судя по одежде и обилию людей, до мора, а то и вовсе в прошлом
веке. Платформ не было, самолеты одни и моторы на колесах.
Самогон упал в желудок и расплескался озером лавы. Виктор торопливо
схватил кусок хлеба и зажевал жуткое пойло.
Несколько минут сидели молча. Виктор смотрел на Сармата, а Сармат
опустил голову на кулаки. Потом медленно провел ладонями по лицу и
поднялся.
- Пошли, - коротко сказал он Виктору, а когда с места поднялись
остальные, добавил: - Сергей и Карл с нами, остальные к Мартыну. Скажите
Мартыну, пусть возьмет человек двадцать и скачет к Хибаре. И пусть
захватит с собой локтевой резак.
- Пропадем ведь в Хибаре, - сказал высокий дружинник и покачал
головой.
- Со мной? - поднял брови Сармат, и дружинник с облегчением
рассмеялся, удивившись своему сомнению.
Они вышли на лестницу и поднялись наверх. Вход на чердак охранял
дружинник с карабином. Сармат кивнул ему, спросил, где водитель. Дружинник
ткнул пальцем вверх.
На плоской крыше дома стояла большая шестиместная платформа с
откинутым верхом. Водитель перегнулся через кресло и смотрел за борт.
- Быстро в машину! - сказал Сармат.
Человек в кресле водителя обернулся.
- Ты кто, парень? - Рука Сармата метнулась к кобуре, а Виктор
настороженно замер.
Широкий раструб в руке "водителя" дернулся, в лицо ударила тугая
волна и стала душить, душить...

2
Резкая нашатырная вонь щекотала ноздри, потом так едко ударила в
макушку, что Виктор чихнул и открыл глаза. Минуту или две все плавало в
тумане, потом прояснилось, и он обнаружил себя в кресле. Пошевелился -
руки, ноги целы и свободны. Это странно, поскольку Сармат, что сидел в
кресле напротив, был примотан к спинке веревками.
Огромная комната, и много людей. Они подходили к Сармату, смеялись,
тыча в него пальцем, с опасливым любопытством разглядывали лежащий на
столе полуразобранный меч.
Виктор огляделся. На ободранных стенах висели портреты мужчин и
женщин в старинной одежде. В углу стояло желтое знамя с черным орлом. Окна
занавешены тяжелой плотной материей. В одном месте ткань отошла, видны
доски, которыми забиты окна.
Шум и гомон стихли. К Сармату подошел невысокий, коротко остриженный
человек с большими рыжими усами, закрученными кверху.
- Ну, что, Сармат? - осведомился он, неприятно улыбаясь. - Как
говорится - здравствуй и прощай!
Вперед выскочил детина с заячьей губой и замахнулся штык-ножом.
Сармат даже не сморгнул. Рыжеусый отвел руку с ножом.
- Это мы успеем. За всех наших мальчиков ответит! Разве мы звери? -
Голос его задрожал, он провел рукой по усам. - У меня не было на тебя зла.
Отдал бы вещь, принадлежащую нам по праву, - и мир! Мы не совались в твои
дела. Зачем ты влез в наши?
Сармат ничего не отвечал, прикрыв глаза.
- Что же ты молчишь?
- Я с покойниками не разговариваю, - пророкотал Сармат. - Можешь
заказывать себе мешок, Дубасов.
- Ах, вот оно как, - протянул Дубасов. - Ладно. Молодой человек, - он
небрежно ткнул пальцем в Виктора, - как я понимаю, ни при чем. Гонец он и
есть гонец. Мы его отпустим. Чуть попозже. А тебя, Сармат, закопаем
живьем, если не скажешь, где реликвия. Скажешь, тоже закопаем, но мертвым.
Оценил мое великодушие?
От злости Виктор чуть не задохнулся. Дубасов знал о его миссии.
Плохо. Из гонца можно вытрясти связи, каналы, ходки и много всякого. А
главное - коды-рекомендации, сущая находка для авантюриста. Откуда они
узнали, что я гонец, - задумался Виктор, но тут все стало ясно. Из-за
спины Дубасова появился хмурый Михаил.
- Я бы на вашем месте проявил благоразумие, - сказал он Сармату.
Сармат с любопытством посмотрел на него:
- Давно я не видел предателей.
- Я не предатель, - с достоинством ответил Михаил. - Ротмистр Жуков к
вашим услугам.
- Эти ваши игры... - пробормотал Сармат.
До сих пор Виктору было все равно, как повернется дело. Выплыть, а
здесь пусть разбираются сами. Гонец, вмешивающийся в чужие дела, долго не
живет. Впрочем, добавлял обычно старый Гонта, и не вмешивающийся себе
жизни не прибавляет. Виктора распирала злоба. Подлый выверт и подставка
хмурого представителя ООН, случившегося местным бандюгой, меняли расклад.
С Сарматом у них свои счеты. Хмурый Жуков раскрыл его, гонца. Теперь пусть
не обижается, если гонец начнет платить по счетам.
Он поднялся, шевельнул пальцами. В комнате человек двадцать или
больше. Некоторые сидели за длинным столом, ели и пили, один спал прямо на
полу, двое стояли у знамени, а остальные столпились вокруг Сармата и
Дубасова. Подобраться к стойке с оружием и взять ствол? Толку мало, срежут
как куренка.
Сидящий у окна мужчина с матерчатыми нашлепками на плечах вскинул
мутные глаза, бормотнул невнятно и уронил голову. Доски к рамам прибиты
неплотно, сквозь щели хорошо виден двор, разбитые скамейки, мусорные баки.
Почти в таком же дворе он рассчитался с Боровом.
На него вроде никто не обращал внимания, но двое у знамени, стоявшие
навытяжку, сопровождали взглядами каждое его движение. Дубасов в это время
пытался что-то сказать Сармату, но тот, не обращая на него внимания,
медленно и веско объяснял слушателям, что с монархистами у него прекрасные
отношения, но Дубасова пусть это не беспокоит, поскольку он, Дубасов,
мелкий самозванец и пидер гнойный, да ко всему еще не сумевший сберечь
краденое.
Дубасова чуть удар не хватил. Лицо налилось кровью, он забрызгал
слюной, пытаясь что-то сказать, а к Сармату опять подскочил кровожадный
парень с ножом.
- Ваш предмет у меня, - негромко сказал Виктор.
Тишина. Сармат опустил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75