Заряды кончились, в ход пошли мечи. Стрелки могли их расстрелять
издали, но Мартын движением руки велел опустить арбалеты. А затем он хищно
оглядел стайку пиратов и, увидев вожака, осклабился.
Когда Виктор оказался на вершине, Мартын уже бился с вожаком. Пират
ловко крутил копьем, делал молниеносные выпады то в голову, то в пах, но
Мартын увертывался и шел на ближний бой, размахивая своим огромным
двуручным мечом.
Дружинники окружили их кольцом, а связанные попарно пираты вертели
головами, пытаясь разглядеть, как идет поединок.
Маршал сел на бревно и залюбовался тем, как Мартын крутил мельницу,
уводил копье восьмеркой, а затем обрушивал меч сверху, заставляя
противника скакать из стороны в сторону. Потом неуловимое движение рукояти
- сталь волной пошла вверх, вниз, вбок - и голова вожака отлетела далеко в
сторону, а тело на миг уперлось было копьем в траву, но тут же грузно
покатилось с холма.
Виктор подошел к валуну и подобрал разбитый бинокль. С сожалением
повертел его в руках, заглянул в пустые дырки и швырнул его вслед
обезглавленному туловищу. Мартын воткнул меч в землю и уселся рядом.
- Чуть не вспотел, - сказал он.
Когда они вернулись в городище, рыбаки уже высыпали на берег.
Дружинники принесли факелы, и смельчаки полезли на баржи. Оттуда вдруг
раздался крик и плач, по сходням потащили кричащих и отчаянно отбивавшихся
женщин, за них цеплялись дети. На песок полетели узлы, свертки, котлы.
Заблеяли овцы, которых по сходням гнали вниз.
- Морской народ, - сказал кто-то из дружинников и покачал головой.
До московских пределов иногда доходили жуткие истории о пиратах,
владычествующих на дальних и ближних водах. Говорили, что морское племя
скитается со всем своим скарбом, безжалостно истребляя жителей побережья.
И будто бы они не просто морские бандиты, а обреченные до поры на скитания
безумцы, которых гонит непонятная сила, мешая осесть на любом берегу.
Прибежал сотник Харитон и доложил, что на барже обнаружили полонян, а
среди них и его пропавший племянник сыскался.
Через два дня дружина снялась и ушла на запад. Наместник дал
проводников и просил далеко в леса не забираться, а еще лучше - вообще
туда не идти. Проводники шли неохотно. Дружинники, напротив, после
разгрома пиратов приободрились.
Сразу же за Вологдой начались густые леса. Хорошие дороги незаметно
рассыпались тропами. Фуры оставили на сохран у землепашцев в деревеньке,
название которой забылось тотчас же.
Шли узкими просеками, а на редких полянах немедленно разбивали лагерь
и ждали до утра. Зверь в чащобе встречался непуганый. С каждым днем все
меньше встречалось даже звериных троп. А когда вдруг и птицы исчезли,
проводники вывели дружину к большой, поросшей хилой травой пустоши и
повернули обратно, не слушая уговоров и посулов. Карты этих мест были
старые, негодные.
Сотники начали поговаривать, что пора, мол, назад поворачивать.
Молодые бойцы спрашивали у Виктора, кой черт их сюда занес, да где враг,
против которого они выступили? Виктор отвечал уклончиво, а то и вовсе не
отвечал. Мартын же хитро улыбался в усы, сочувственно поддакивал
дружинникам и сетовал на Сармата. Намекал, что и сам бы рад хоть сейчас
вернуться, да указ Правителя... Один из подвыпивших сотников загнул в
адрес Сармата коленце, а Мартын только погрозил ему пальцем, но выволочки
не учинил. Тогда другой сотник вполголоса сказал, что, пока они здесь в
глуши топчутся, в Хоромах небось пьянка идет вусмерть, и совсем тихо, но
слышно добавил что-то о старых кобелях, коим неймется. Мартын и его не
осадил.
На следующий день они вышли к гари.
Одна за другой сотни подходили к невысокому обрыву. Там, внизу,
ничего не росло - до самого горизонта тянулось черное пространство.
Несколько обугленных стволов сиротливо торчали вдалеке, и от них вид
черной пустыни делался совсем унылым и жутким. Слабый порыв ветра поднял
облако пепла и рассеял его над лесом, подступившим к обрыву.
Молча стояли ратники, глядя на безмолвные поля смерти. Казалось,
здесь прошелся огненной косой сказочный великан и ничего, кроме пепла, за
собой не оставил.
Пахло старым затхлым дымом.
Мартын долго смотрел вдаль, нюхал воздух, а потом громко выругался и
сказал:
- Вот ради этого дерьма он нас сюда загнал!
Сотники понимающе переглянулись.
Разъезды никаких признаков человеческого жилья не нашли - только леса
тянутся по обе стороны обрыва, а внизу - мертвое поле. В паре километров
обнаружили далеко уходящие в лес языки пепелищ.
- Я знаю, что это такое! - вдруг объявил сотник Дежнев и закашлялся.
Виктор глянул на него. После вынужденного купания под Бастионом
сотник простудился, долго лежал и сильно сдал в последнее время. В поход,
однако, пошел.
- Лесной пожар, вот что! - проговорил наконец сотник.
С чего бы это гореть лесам, не сухие же дрова, задумался Виктор. Он
никогда не видел лесных пожаров - сырость, влага, чему там гореть? Но
Мартын одобрительно похлопал Дежнева по плечу.
- Дело говоришь! - зычно сказал он. - Давненько не было лесных
пожаров, но и сырость не всегда стояла. Раньше, я помню, леса часто
горели.
Старые дружинники закивали, соглашаясь, по рядам прошел говор. Виктор
отметил про себя, что и это лыко будет Сармату в строку. Одно дело - идти
в бой на злобное чудище, другое - стаптывать сапоги на лесных пепелищах.
- Ну что, - обернулся Мартын к Виктору, - сразу повернем или привал
на опушке сделаем?
Виктор, не отвечая, следил, как несколько всадников, осаживая коней,
спускались по осыпи на пустошь. Они проехали немного и вернулись, подняв
гору серого пепла и пыли. И когда, спешившись, начали карабкаться вверх,
ведя за собой коней, откуда-то из-за горизонта пришел гулкий протяжный
звук, словно чудовищно огромный владелец горелых земель заметил потуги
людишек вторгнуться в его пределы и удивленно протянул "о-о-о".
Тут вскрикнул испуганно Дежнев, ткнул пальцем вверх и попятился.
"Смотри, смотри!" - раздались крики среди воинов.
Облака над пустошью стремительно таяли, разлетались клочьями,
открывая яркое синее небо. Потом высоко над головами сразу потемнело,
нависли, зашевелились зыбкие фигуры... Мартын ахнул - там, в вышине, как в
большом неровном зеркале отражались деревья, пустошь и дружина, словно
разглядывающая тех, кто толпился внизу...
Потом Мартын клялся, что за несколько мгновений до появления
огневиков зеркало в нескольких местах выгнулось, стекая большими каплями
вниз, а навстречу "каплям" встали столбы пепла, и, когда они коснулись
друг друга, "капли" эти налились изнутри пламенем и свернулись в клубок.
Виктор же ничего не успел заметить. Конь под ним скакнул в сторону, он
чуть не вылетел из седла. А когда совладал с конем и глянул в пустыню, то,
как и все, окаменел.
Из глубины черного поля на них беззвучно и грозно надвигались четыре
огненных шара. Виктор решил было, что это магический огонь, но мгновенно
сообразил, что такие огромные пылающие солнца мог сотворить разве что
маг-исполин.
- Все назад, в лес! - крикнул маршал. - Труби отход!
Но ратники уже хлынули в чащу, не ожидая сигнала. Заржали кони,
затрещал валежник. А потом огонь настиг их...
Пройдет немало дней и ночей, но еще не раз Виктор будет просыпаться в
холодном поту, судорожно глотая воздух. Ему опять увидится, как огненные
сгустки с воем и гулом вонзаются в зеленую плоть леса и проходят сквозь
деревья, людей и коней, оставляя за собой обугленные стволы и скелеты; от
жара мгновенно вспыхивают трава и кусты, опушка превращается в пекло, те
же, кого миновали четыре огня, исторгнутые неведомой силой, находят свою
смерть в пламени лесного пожара.
Виктор не помнил, когда под ним упал конь. Он полз в дыму, и со всех
сторон был огонь, а потом чья-то рука сильно толкнула его, и он, пролетев
через пылающий кустарник, рухнул прямо в ручей. Это спасло. Чуть не
захлебнувшись в теплой, почти горячей воде, он отполз подальше от стены
горящих деревьев.
Огонь быстро затух в сыром лесу.
Виктор еле поднялся и побрел, обходя догорающие стволы. Вскоре он
наткнулся на задохнувшегося от дыма воина. Рядом валялся сигнальный рожок.
На звук рожка вышли и доползли всего три сотни. Мартын пришел одним
из последних. Богдан, Дежнев и другие пропали...
6
Заснуть так и не удалось. Даже здесь, за крепкими стенами, были
слышны песни и молодецкие клики гуляющих дружинников и горожан. Тихие
улицы Дмитрова давно не видали такого разгула.
Виктор откинул одеяло, встал и подошел к окну. За полуоткрытыми
ставнями металось красное зарево от костров и факелов. Запах жареного мяса
проникал в палаты наместника. Виктор поднял глаза - небо было на редкость
чистое. Он увидел звезды и попытался вспомнить, когда же в последний раз
смотрел на них. Кажется, во время казанского похода, на привале. Что ж,
это уже не такое событие, как лет десять назад. Тогда он впервые увидел
звезды и испугался. Но с каждым годом облака постепенно редеют, бывает, по
два-три дня в небе ни облачка...
Он знал, что звезды очень далеко и они такие же светила, как солнце.
Верилось в это с трудом, но он еще помнил какие-то смутные объяснения про
огненные шары, висящие в холодной пустоте. Однажды ему пришла в голову
мысль, что эти шары мог зажечь необычайно могущественный маг. Но куда он
потом исчез, почему оставил все без присмотра? Может, одинокие светящиеся
точки смотрят вниз в поисках хозяина?
Одна из звезд медленно ползла по небу. Виктор следил за ней до тех
пор, пока она не ушла за горизонт. Почесал бровь - он не помнил, должны ли
звезды передвигаться.
Ночная прохлада заставила его поежиться. Он нырнул под одеяло и
вскоре заснул.
К Савеловской заставе они вышли поздно вечером, почти ночью. Долго не
могли докричаться стражников, те появились, когда дружинники уже
приступили с топорами к ограждениям и готовы были разнести в щепу сторожки
над воротами. Отчаянно зевая, полуодетые стражи долго вглядывались в
дружинников и все требовали, чтоб те сказали слово, и только после того,
как Мартын выехал вперед и сказал им все, что о них думает, засуетились,
заскрипели створками, оттащили решетки из прохода и открыли вторые ворота.
Уставшее и оголодавшее воинство, вернее, то, что от него осталось,
медленно шло пустыми улицами вдоль домов. Изредка мелькал отблеск свечи в
окне, за Сущевкой на них выехал ночной дозор, поздравил с благополучным
возвращением. Виктор хмыкнул, но ничего не сказал. Среди патрульных он
разглядел воительницу. Помирились с магами, что ли? В честь
бракосочетания.
И вот наконец они вышли к Хоромам. Темная громада здания с редкими
пятнами света нависла над ними.
У моста зашумели, закричали радостно, запел сигнальный рожок, в окнах
семейных казарм затеплились огоньки, набежали, причитая и голося, бабы и
дети.
Виктор приказал сотникам поименно отметить в списках всех не
вернувшихся и к утру сдать ему. А потом они с Мартыном прошествовали к
Сармату, отмахиваясь от любопытствующих. Однако к Правителю не попали.
Николай, дремавший в малой зале, после объятий и надлежащих слов сказал,
что утомленный дневными трудами Сармат спит, а завтра с утра примет их с
докладом.
- Перетрахался, что ли? - грубо спросил Мартын.
На это Николай непонимающе вздел брови, а потом кротко сообщил, что
они вернулись как раз вовремя, не далее как послезавтра будет помолвка, а
уж вскоре и свадьба.
Мартын и Виктор переглянулись и молча вышли из покоев. В коридоре они
остановились под ближайшим факелом. Мартын смежил веки и тихо сказал, что
сейчас пойдет к Борису, узнает, как тут дела. А утром, перед тем, как идти
к Сармату, надо будет поговорить. Виктор кивнул и пошел к себе.
В коридорах и на этажах, как всегда, было много народу. В помещениях
для стражи резались в карты и кости сменные караулы, в покоях младших
советников стоял дым коромыслом, громкий женский смех сменялся радостным
визгом.
На верхних этажах было пристойнее: стражники на углах держались за
копья, а не за стены и выглядели трезво. Виктор шел быстро, небрежно кивал
в ответ на приветствия, а когда поднялся наконец к себе, то с облегчением
вздохнул - шум и суета Хором сейчас раздражали его.
Страж у дверей при виде маршала вытаращил глаза, осклабился, а потом
приложил руку к берету. Виктор подергал дверь. Заперто!
- Где Иван?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
издали, но Мартын движением руки велел опустить арбалеты. А затем он хищно
оглядел стайку пиратов и, увидев вожака, осклабился.
Когда Виктор оказался на вершине, Мартын уже бился с вожаком. Пират
ловко крутил копьем, делал молниеносные выпады то в голову, то в пах, но
Мартын увертывался и шел на ближний бой, размахивая своим огромным
двуручным мечом.
Дружинники окружили их кольцом, а связанные попарно пираты вертели
головами, пытаясь разглядеть, как идет поединок.
Маршал сел на бревно и залюбовался тем, как Мартын крутил мельницу,
уводил копье восьмеркой, а затем обрушивал меч сверху, заставляя
противника скакать из стороны в сторону. Потом неуловимое движение рукояти
- сталь волной пошла вверх, вниз, вбок - и голова вожака отлетела далеко в
сторону, а тело на миг уперлось было копьем в траву, но тут же грузно
покатилось с холма.
Виктор подошел к валуну и подобрал разбитый бинокль. С сожалением
повертел его в руках, заглянул в пустые дырки и швырнул его вслед
обезглавленному туловищу. Мартын воткнул меч в землю и уселся рядом.
- Чуть не вспотел, - сказал он.
Когда они вернулись в городище, рыбаки уже высыпали на берег.
Дружинники принесли факелы, и смельчаки полезли на баржи. Оттуда вдруг
раздался крик и плач, по сходням потащили кричащих и отчаянно отбивавшихся
женщин, за них цеплялись дети. На песок полетели узлы, свертки, котлы.
Заблеяли овцы, которых по сходням гнали вниз.
- Морской народ, - сказал кто-то из дружинников и покачал головой.
До московских пределов иногда доходили жуткие истории о пиратах,
владычествующих на дальних и ближних водах. Говорили, что морское племя
скитается со всем своим скарбом, безжалостно истребляя жителей побережья.
И будто бы они не просто морские бандиты, а обреченные до поры на скитания
безумцы, которых гонит непонятная сила, мешая осесть на любом берегу.
Прибежал сотник Харитон и доложил, что на барже обнаружили полонян, а
среди них и его пропавший племянник сыскался.
Через два дня дружина снялась и ушла на запад. Наместник дал
проводников и просил далеко в леса не забираться, а еще лучше - вообще
туда не идти. Проводники шли неохотно. Дружинники, напротив, после
разгрома пиратов приободрились.
Сразу же за Вологдой начались густые леса. Хорошие дороги незаметно
рассыпались тропами. Фуры оставили на сохран у землепашцев в деревеньке,
название которой забылось тотчас же.
Шли узкими просеками, а на редких полянах немедленно разбивали лагерь
и ждали до утра. Зверь в чащобе встречался непуганый. С каждым днем все
меньше встречалось даже звериных троп. А когда вдруг и птицы исчезли,
проводники вывели дружину к большой, поросшей хилой травой пустоши и
повернули обратно, не слушая уговоров и посулов. Карты этих мест были
старые, негодные.
Сотники начали поговаривать, что пора, мол, назад поворачивать.
Молодые бойцы спрашивали у Виктора, кой черт их сюда занес, да где враг,
против которого они выступили? Виктор отвечал уклончиво, а то и вовсе не
отвечал. Мартын же хитро улыбался в усы, сочувственно поддакивал
дружинникам и сетовал на Сармата. Намекал, что и сам бы рад хоть сейчас
вернуться, да указ Правителя... Один из подвыпивших сотников загнул в
адрес Сармата коленце, а Мартын только погрозил ему пальцем, но выволочки
не учинил. Тогда другой сотник вполголоса сказал, что, пока они здесь в
глуши топчутся, в Хоромах небось пьянка идет вусмерть, и совсем тихо, но
слышно добавил что-то о старых кобелях, коим неймется. Мартын и его не
осадил.
На следующий день они вышли к гари.
Одна за другой сотни подходили к невысокому обрыву. Там, внизу,
ничего не росло - до самого горизонта тянулось черное пространство.
Несколько обугленных стволов сиротливо торчали вдалеке, и от них вид
черной пустыни делался совсем унылым и жутким. Слабый порыв ветра поднял
облако пепла и рассеял его над лесом, подступившим к обрыву.
Молча стояли ратники, глядя на безмолвные поля смерти. Казалось,
здесь прошелся огненной косой сказочный великан и ничего, кроме пепла, за
собой не оставил.
Пахло старым затхлым дымом.
Мартын долго смотрел вдаль, нюхал воздух, а потом громко выругался и
сказал:
- Вот ради этого дерьма он нас сюда загнал!
Сотники понимающе переглянулись.
Разъезды никаких признаков человеческого жилья не нашли - только леса
тянутся по обе стороны обрыва, а внизу - мертвое поле. В паре километров
обнаружили далеко уходящие в лес языки пепелищ.
- Я знаю, что это такое! - вдруг объявил сотник Дежнев и закашлялся.
Виктор глянул на него. После вынужденного купания под Бастионом
сотник простудился, долго лежал и сильно сдал в последнее время. В поход,
однако, пошел.
- Лесной пожар, вот что! - проговорил наконец сотник.
С чего бы это гореть лесам, не сухие же дрова, задумался Виктор. Он
никогда не видел лесных пожаров - сырость, влага, чему там гореть? Но
Мартын одобрительно похлопал Дежнева по плечу.
- Дело говоришь! - зычно сказал он. - Давненько не было лесных
пожаров, но и сырость не всегда стояла. Раньше, я помню, леса часто
горели.
Старые дружинники закивали, соглашаясь, по рядам прошел говор. Виктор
отметил про себя, что и это лыко будет Сармату в строку. Одно дело - идти
в бой на злобное чудище, другое - стаптывать сапоги на лесных пепелищах.
- Ну что, - обернулся Мартын к Виктору, - сразу повернем или привал
на опушке сделаем?
Виктор, не отвечая, следил, как несколько всадников, осаживая коней,
спускались по осыпи на пустошь. Они проехали немного и вернулись, подняв
гору серого пепла и пыли. И когда, спешившись, начали карабкаться вверх,
ведя за собой коней, откуда-то из-за горизонта пришел гулкий протяжный
звук, словно чудовищно огромный владелец горелых земель заметил потуги
людишек вторгнуться в его пределы и удивленно протянул "о-о-о".
Тут вскрикнул испуганно Дежнев, ткнул пальцем вверх и попятился.
"Смотри, смотри!" - раздались крики среди воинов.
Облака над пустошью стремительно таяли, разлетались клочьями,
открывая яркое синее небо. Потом высоко над головами сразу потемнело,
нависли, зашевелились зыбкие фигуры... Мартын ахнул - там, в вышине, как в
большом неровном зеркале отражались деревья, пустошь и дружина, словно
разглядывающая тех, кто толпился внизу...
Потом Мартын клялся, что за несколько мгновений до появления
огневиков зеркало в нескольких местах выгнулось, стекая большими каплями
вниз, а навстречу "каплям" встали столбы пепла, и, когда они коснулись
друг друга, "капли" эти налились изнутри пламенем и свернулись в клубок.
Виктор же ничего не успел заметить. Конь под ним скакнул в сторону, он
чуть не вылетел из седла. А когда совладал с конем и глянул в пустыню, то,
как и все, окаменел.
Из глубины черного поля на них беззвучно и грозно надвигались четыре
огненных шара. Виктор решил было, что это магический огонь, но мгновенно
сообразил, что такие огромные пылающие солнца мог сотворить разве что
маг-исполин.
- Все назад, в лес! - крикнул маршал. - Труби отход!
Но ратники уже хлынули в чащу, не ожидая сигнала. Заржали кони,
затрещал валежник. А потом огонь настиг их...
Пройдет немало дней и ночей, но еще не раз Виктор будет просыпаться в
холодном поту, судорожно глотая воздух. Ему опять увидится, как огненные
сгустки с воем и гулом вонзаются в зеленую плоть леса и проходят сквозь
деревья, людей и коней, оставляя за собой обугленные стволы и скелеты; от
жара мгновенно вспыхивают трава и кусты, опушка превращается в пекло, те
же, кого миновали четыре огня, исторгнутые неведомой силой, находят свою
смерть в пламени лесного пожара.
Виктор не помнил, когда под ним упал конь. Он полз в дыму, и со всех
сторон был огонь, а потом чья-то рука сильно толкнула его, и он, пролетев
через пылающий кустарник, рухнул прямо в ручей. Это спасло. Чуть не
захлебнувшись в теплой, почти горячей воде, он отполз подальше от стены
горящих деревьев.
Огонь быстро затух в сыром лесу.
Виктор еле поднялся и побрел, обходя догорающие стволы. Вскоре он
наткнулся на задохнувшегося от дыма воина. Рядом валялся сигнальный рожок.
На звук рожка вышли и доползли всего три сотни. Мартын пришел одним
из последних. Богдан, Дежнев и другие пропали...
6
Заснуть так и не удалось. Даже здесь, за крепкими стенами, были
слышны песни и молодецкие клики гуляющих дружинников и горожан. Тихие
улицы Дмитрова давно не видали такого разгула.
Виктор откинул одеяло, встал и подошел к окну. За полуоткрытыми
ставнями металось красное зарево от костров и факелов. Запах жареного мяса
проникал в палаты наместника. Виктор поднял глаза - небо было на редкость
чистое. Он увидел звезды и попытался вспомнить, когда же в последний раз
смотрел на них. Кажется, во время казанского похода, на привале. Что ж,
это уже не такое событие, как лет десять назад. Тогда он впервые увидел
звезды и испугался. Но с каждым годом облака постепенно редеют, бывает, по
два-три дня в небе ни облачка...
Он знал, что звезды очень далеко и они такие же светила, как солнце.
Верилось в это с трудом, но он еще помнил какие-то смутные объяснения про
огненные шары, висящие в холодной пустоте. Однажды ему пришла в голову
мысль, что эти шары мог зажечь необычайно могущественный маг. Но куда он
потом исчез, почему оставил все без присмотра? Может, одинокие светящиеся
точки смотрят вниз в поисках хозяина?
Одна из звезд медленно ползла по небу. Виктор следил за ней до тех
пор, пока она не ушла за горизонт. Почесал бровь - он не помнил, должны ли
звезды передвигаться.
Ночная прохлада заставила его поежиться. Он нырнул под одеяло и
вскоре заснул.
К Савеловской заставе они вышли поздно вечером, почти ночью. Долго не
могли докричаться стражников, те появились, когда дружинники уже
приступили с топорами к ограждениям и готовы были разнести в щепу сторожки
над воротами. Отчаянно зевая, полуодетые стражи долго вглядывались в
дружинников и все требовали, чтоб те сказали слово, и только после того,
как Мартын выехал вперед и сказал им все, что о них думает, засуетились,
заскрипели створками, оттащили решетки из прохода и открыли вторые ворота.
Уставшее и оголодавшее воинство, вернее, то, что от него осталось,
медленно шло пустыми улицами вдоль домов. Изредка мелькал отблеск свечи в
окне, за Сущевкой на них выехал ночной дозор, поздравил с благополучным
возвращением. Виктор хмыкнул, но ничего не сказал. Среди патрульных он
разглядел воительницу. Помирились с магами, что ли? В честь
бракосочетания.
И вот наконец они вышли к Хоромам. Темная громада здания с редкими
пятнами света нависла над ними.
У моста зашумели, закричали радостно, запел сигнальный рожок, в окнах
семейных казарм затеплились огоньки, набежали, причитая и голося, бабы и
дети.
Виктор приказал сотникам поименно отметить в списках всех не
вернувшихся и к утру сдать ему. А потом они с Мартыном прошествовали к
Сармату, отмахиваясь от любопытствующих. Однако к Правителю не попали.
Николай, дремавший в малой зале, после объятий и надлежащих слов сказал,
что утомленный дневными трудами Сармат спит, а завтра с утра примет их с
докладом.
- Перетрахался, что ли? - грубо спросил Мартын.
На это Николай непонимающе вздел брови, а потом кротко сообщил, что
они вернулись как раз вовремя, не далее как послезавтра будет помолвка, а
уж вскоре и свадьба.
Мартын и Виктор переглянулись и молча вышли из покоев. В коридоре они
остановились под ближайшим факелом. Мартын смежил веки и тихо сказал, что
сейчас пойдет к Борису, узнает, как тут дела. А утром, перед тем, как идти
к Сармату, надо будет поговорить. Виктор кивнул и пошел к себе.
В коридорах и на этажах, как всегда, было много народу. В помещениях
для стражи резались в карты и кости сменные караулы, в покоях младших
советников стоял дым коромыслом, громкий женский смех сменялся радостным
визгом.
На верхних этажах было пристойнее: стражники на углах держались за
копья, а не за стены и выглядели трезво. Виктор шел быстро, небрежно кивал
в ответ на приветствия, а когда поднялся наконец к себе, то с облегчением
вздохнул - шум и суета Хором сейчас раздражали его.
Страж у дверей при виде маршала вытаращил глаза, осклабился, а потом
приложил руку к берету. Виктор подергал дверь. Заперто!
- Где Иван?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75