Попытка кражи представляется очень и очень вероятной, и, если хоть одна вещь пропадет, всем вам придется плохо, а хуже всего придется вору.
– Так мы уезжаем завтра утром, сэр Эйбел? – спросил мастер Эф.
– Мне надо поговорить с вами об этом. Я отвел его в сторону.
Сейчас я собираюсь писать о событиях, свидетелем которых не являлся. О них я узнал главным образом со слов Воддета и Хелы.
Рассвет застал отряд Мардера уже в пути. Перед ними лежала широкая Военная дорога, почти прямая и сверкающая инеем. Лигой впереди она проходила между нагромождениями валунов и камней, похожих на остатки сровненного с землей каменистого холма, а за этим неглубоким ущельем виднелись башни Утгарда – такие широкие, что они казались бы ниже, чем были в действительности, когда бы не возносились чуть ли не до самого Ская.
– В следующий раз мы будем есть уже в замке, – сказал Мардер Воддету, и Воддет откликнулся:
– Да, ваша светлость, если обитатели замка не съедят нас.
Хела, бежавшая вприпрыжку рядом с ним, указала вперед коротким копьем, которое сама смастерила из сломанной пики.
– Увидев такое, признайте, что мой отец не из презренного племени.
– Я никогда так не считал, – сказал Воддет. – Я еще ни разу не сражался с сынами Ангр, но мне не терпится сразиться. Говорят, во всем Митгартре не найдется врага более свирепого и беспощадного.
– Хотя вы ранены, дорогой господин?
– Хотя я ранен, – решительно ответил Воддет.
– Сейчас ваше желание исполнится. – Хела снова показала вперед. – Видите вон те камни? А вы, герцог Мардер? А вы, сэр Леорт?
Рыцарь Леопардов резко промолвил:
– Конечно, они хорошо видны.
– А вот и нет. – Хела ухмыльнулась, показав огромные желтые зубы, похожие на ножи. – Не так уж хорошо, сэр рыцарь. Там нет ни одного камня, ибо раньше я подходила к Утгарду на такое расстояние, и даже ближе. Вы видите сынов Ангр, которые сидят на корточках, накинув на головы плащи, густо посыпанные дорожной пылью.
Мардер осадил коня и поднял руку, приказывая всадникам позади тоже остановиться.
– Они поджидают нас?
Хела поклонилась:
– Похоже на то, ваша светлость.
– Я поеду вперед, ваша светлость, и посмотрю, что там такое, – вызвался рыцарь Леопардов.
– И погибнете, коли Хела говорит правду? – Мардер потряс головой. – Ты служишь сэру Эйбелу или сэру Воддету, Хела?
– Раньше служила сэру Эйбелу, – ответила Хела, – но сейчас служу сэру Воддету, с позволения сэра Эйбела.
– Сэр Воддет, ей можно верить?
Воддет улыбнулся Хеле:
– Я бы доверил ей свою жизнь.
– Тогда давайте не будем подвергать сомнению ее слова, рискуя жизнью сэра Леорта.
Развернув кругом коня, Мардер отдал приказы; и когда лучники приблизились к камням на расстояние полета стрелы, они рассыпались по полю по обе стороны от Военной дороги, спешились и по команде выпустили тучу стрел.
С ревом ангриды поднялись на ноги; и мы, намеченные жертвы коварных великанов, по моему настоянию выехавшие из Утгарда еще затемно, услышали шум битвы и понеслись вперед во весь опор, чтобы ударить по врагу с тыла.
Еще ни разу со времени возвращения в Митгартр из Ская я не сражался так, как сражался тогда, снова и снова вихрем слетая со склонов воздушных холмов, чтобы вонзать копье или меч в запрокинутые лица гнусных сынов Великанов зимы и древней ночи. Описание битвы при Утгарде, возьмись я излагать все в подробностях, заняло бы сотню страниц. Скажу лишь, что один раз Этерне разрубила череп инеистого великана до самой челюсти, и хотя я пытался снести головы Оргальмира и Боргальмира с шей одним ударом, у меня не получилось, и двуглавый ангрид продолжал драться с одной головой, хотя кровь била фонтаном из перерубленной шеи, словно собираясь окрасить весь Митгартр в красный цвет.
Мрачные призраки, вызванные извлеченной из ножен Этерне, упивались кровью и в косых лучах утреннего солнца казались почти реальными людьми и наносили своими призрачными мечами вполне осязаемые раны, при виде которых ухмылялись веселой ухмылкой, похожей на жуткий оскал черепов, и продолжали убивать.
Я слишком много писал о себе. Теперь напишу о других. Сначала о Мардере. Увидев герцога в бою, никто не заподозрил бы, что под шлемом скрываются седые волосы и седая борода. Он орудовал копьем и управлял конем с невиданным мастерством.
Бил тоже сражался доблестно; и мы, вытащившие его из-под трупа Трима в уверенности, что он мертв, шумно возликовали и радостно засмеялись, когда он заморгал и принялся хватать ртом воздух.
Тауг, который поклялся никогда больше не сражаться, дрался с великой отвагой, и когда он упал на землю, выбитый из седла, я бы решил, что парню настал конец, если бы не Гильф – превосходящий размером любого льва и более свирепый, – который стоял над ним, покуда Вистан не оттащил раненого в безопасное место.
Рыцарь же Леопардов походил на ожившего леопарда со своего щита. Сломав копье и потеряв шлем, он продолжал драться, и мне редко доводилось видеть клинок столь быстрый и смертоносный.
Раненный еще тяжелее Тауга, Воддет сражался бок о бок с Хеймиром (слева) и Хелой (справа). Три ангрида пали в схватке с ними – я бы подумал, что на каждого из них пришлось по одному убитому, если бы один свидетель, видевший все, как он клянется, своими глазами (похоже на правду, ибо он наблюдал за происходящим из моей переметной сумы) не сказал мне впоследствии, что одного убил Воддет, а двух других – Хела.
В это я вполне верю. Леди Ская состоит в щитоносицах у Вальфатера, и потому я не могу сравнивать Хелу с ней. Но мне представляется богиня некоего менее развитого народа, ростом выше любой вставшей на дыбы кобылицы, с хищно оскаленными зубами, с развевающимися волосами, с обагренным кровью копьем в могучей руке. Встреться я с Хелой на поле боя, я бы, наверное, свернул в сторону.
Мардер и рыцарь Леопардов удивили меня. Надеюсь, это понятно из моего рассказа. Удивила меня и Идн, мастерски стрелявшая из лука, метко поражавшая цель и не терявшая хладнокровия в хаосе битвы. Но больше всех меня удивил Гарваон. Я знал, что он искусно владеет мечом. Я знал, что он благоразумен и осмотрителен, возможно даже, слишком осмотрителен. Он дрался яростно, как Хела, сначала в шлеме, потом с непокрытой головой – так же яростно, как сражался с лучшими воинами короля Гиллинга, выставленными против него и Свона. Потеряв коня, он принялся орудовать мечом с удвоенной энергией, а затем поймал лошадь без седока, вскочил на нее и вновь ринулся в самое пекло боя.
Таким образом, многие из нас показали себя неистовыми воинами, в том числе и я, несомненно. Но мы допускали и промахи. Ангриды дюжину раз могли бы убить Идн и рассыпавшихся в разные стороны женщин, вооруженных луками, когда бы не Свон со своими людьми, – и честно говоря, я сомневаюсь, что Тауг бросился бы в бой, если бы не пример Свона.
Одним словом, то была одна из тех редких битв, когда сражались почти все (хотя Бертольд, Герда, а также слепые рабы, рабыни, Этела и Линнет не принимали участия в схватке). Сейчас мне подумалось, что без Гарваона и рыцаря Леопардов мы бы не одержали победу и что лишь милостью Вальфатера мы взяли верх над ангридами.
После боя я поехал впереди арьергарда, состоявшего из воинов рыцаря Леопардов вместе с ним самим и десяти воинов Мардера, поэтому не имел возможности поговорить с остальными, покуда мы не расположились лагерем. Была поздняя, темная ночь, ибо мы долго скакали без остановки, опасаясь погони. Поук помог мне снять доспехи и принялся чистить и полировать их, а Анс (которого Идн возвратила мне, как обещала) занялся приготовлением ужина. Поддавшись на уговоры Бертольда и Герды, я прилег и в полудреме слышал многоголосый шепот своей тетивы, сплетенной из жизней многих мужчин, женщин и детей, – жизней, в которых они не знали ничего, помимо изнурительного труда, нищеты и голода. Наверное, я только-только смежил веки. Впрочем, вполне возможно, я закрыл глаза и час назад. Так или иначе, меня разбудил лакей Била, который тряс меня за плечо со словами:
– Сэр Эйбел? Сэр Эйбел?
Я сел и спросил, в чем дело.
– Его светлость, сэр Эйбел. Они… его светлость желают поговорить с вами. Им нехорошо.
Все еще не проснувшись толком, я встал.
– Он умирает?
– О нет, сэр! Надеюсь, нет, сэр. Но он… он не может ходить, сэр Эйбел. Я имею в виду, он хотел попробовать, но они не позволили. Он хотел прийти к вам, сэр. Опираясь на мое плечо, чтобы не упасть. Но они не позволили, сэр Эйбел. Королева, сэр Эйбел, и господин герцог. Вот я и пришел. – Он помолчал и прочистил горло. – Если я оскорбил вас, покорнейше прошу прощения.
Анс пытался всунуть мне в руки миску тушеного мяса и ложку. Мясо пахло восхитительно, и, чтобы Анс угомонился, я взял их и принялся есть.
– Если бы вы пошли со мной, сэр Эйбел… Я знаю, вы ничего мне не должны, но…
– Неправда. Ты смело заступился за меня однажды, Сверт. Думаешь, я забыл?
– Вы помните мое имя, сэр Эйбел? Это… это… Ну, сэр… признаться…
– Ты ел?
– Я? Ну… гм… нет, сэр Эйбел. С тех пор, как мы покинули тот ужасный замок, сэр. Я… я заботился об его светлости, у меня не было времени.
Я отдал Сверту ложку и миску, в которой осталось больше половины мяса, а сам принялся жевать черствый хлеб, поспешно протянутый мне Ансом. Поглощая на ходу пищу (и поглощая по возможности быстрее), мы со Свертом прошли через лагерь к палатке Била.
Я надеялся найти Била спящим, но он полулежал на своей складной кровати, обложенный подушками; на табурете рядом с ним примостилась Идн, а Мардер сидел на стуле и ел кашу.
– Сэр Эйбел. – Бил сумел улыбнуться, хотя я видел, что он терпит ужасные муки. – Сядьте, пожалуйста. Вы, должно быть, устали. Как все мы.
Я посмотрел на Идн, и она кивнула мне, сверкнув диадемой. Мардер тоже кивнул. Сверт принес складной стул, и я сел.
– Возможность видеть вас сидящим и улыбающимся стоит для меня многих часов сна, милорд. Полагаю, ее величество и его милость могли бы сказать то же самое.
– Я убил Трима, – начальника королевской стражи.
– Я слышал. Поздравляю вас, милорд.
– Сам я не могу себя поздравить. – Бил немного помолчал, устраиваясь в постели поудобнее, с искривленными от боли губами. – Вас не было с нами, когда он остановил нас на подступах к Утгарду, сэр Эйбел. И его милости тоже. Но, наверное, вы слышали. Королю Гиллингу рассказали – хотя я не представляю, кто это мог сделать, – о коте ее величества. Кажется, кота она получила от вас.
– Мы попросили отдать нам Мани, отец, – сказала Идн, – и он выполнил нашу просьбу.
– Точно. Именно так. Король хотел увидеть кота и заставил нас ждать за стенами замка. Я стоял там на дороге, на ветру и разговаривал с Тримом целый час. Уговаривал впустить нас, знаете ли. Он был истинным чудовищем, самым огромным из всех ангридов. Я был напуган до полусмерти, но старался не показывать этого.
– Отец, вы нисколько не боялись! – возразила Идн.
– Очень даже боялся. Просто трясся от страха. – Бил улыбнулся. – Если бы мне сказали, что мне придется сражаться с Тримом, я бы наложил на себя руки. Если бы мне сказали, что я возьму верх над ним, я бы сказал, что все предсказания гроша ломаного не стоят, даже мои. Вы меня хорошо знаете, ваше величество. Я качал вас на коленях и играл с вами в прятки. Разве я человек военный? Рыцарь, или что-нибудь вроде?
Идн помотала головой.
– Теперь я убил начальника стражи короля Шилдстара. Но мы хотели поговорить с вами не об этом, сэр Эйбел, хотя, возможно, это имеет отношение к делу. Но я убил Трима и не могу молчать. Конечно, убийство одного великана, пусть даже начальника стражи, ничего не значит для вас. Сколько вы сами убили сегодня? Два десятка?
Я потряс головой:
– Не знаю, милорд. Я не считал. Но меньше.
– Вы скакали по воздуху, – сказал Мардер. – Я слышал о таком чуде и раньше от своих людей, но не поверил. Сегодня я видел это своими глазами. Вы галопом скакали по воздуху, точно по холмам, и ваши стрелы… Я никогда не видел лука столь мощного. Никогда в жизни.
– Все дело в моей тетиве, ваша светлость. Я получил ее в подарок давно, еще мальчиком, но надеялся, что она мне не понадобится в ближайшее время. – Поскольку все молчали, я добавил: – Что же касается скачек по воздуху, то прошу вас, не полагайте ошибочно, будто это делаю я. Это делает моя лошадь. У меня хорошая лошадь.
Мани запрыгнул на колени к Идн, и она улыбнулась:
– И хороший кот.
– Очень хороший кот, когда он перестает быть котом вашего величества.
Мардер опустил ложку в пустую миску.
– Мне нужно выспаться. И сэру Эйбелу тоже. Всем нам. В первую очередь, сэр Эйбел, мы хотели сообщить вам, что после недавних событий Целидон и Йотунленд находятся в состоянии войны. Набеги на наши пограничные территории можно списать на непокорных подданных. Но сегодняшнее нападение никак нельзя.
Я кивнул.
– И мы хотели спросить вас, – сказала Идн, – почему король Шилдстар устроил засаду на отряд его милости. – Она улыбнулась мне знакомой озорной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Так мы уезжаем завтра утром, сэр Эйбел? – спросил мастер Эф.
– Мне надо поговорить с вами об этом. Я отвел его в сторону.
Сейчас я собираюсь писать о событиях, свидетелем которых не являлся. О них я узнал главным образом со слов Воддета и Хелы.
Рассвет застал отряд Мардера уже в пути. Перед ними лежала широкая Военная дорога, почти прямая и сверкающая инеем. Лигой впереди она проходила между нагромождениями валунов и камней, похожих на остатки сровненного с землей каменистого холма, а за этим неглубоким ущельем виднелись башни Утгарда – такие широкие, что они казались бы ниже, чем были в действительности, когда бы не возносились чуть ли не до самого Ская.
– В следующий раз мы будем есть уже в замке, – сказал Мардер Воддету, и Воддет откликнулся:
– Да, ваша светлость, если обитатели замка не съедят нас.
Хела, бежавшая вприпрыжку рядом с ним, указала вперед коротким копьем, которое сама смастерила из сломанной пики.
– Увидев такое, признайте, что мой отец не из презренного племени.
– Я никогда так не считал, – сказал Воддет. – Я еще ни разу не сражался с сынами Ангр, но мне не терпится сразиться. Говорят, во всем Митгартре не найдется врага более свирепого и беспощадного.
– Хотя вы ранены, дорогой господин?
– Хотя я ранен, – решительно ответил Воддет.
– Сейчас ваше желание исполнится. – Хела снова показала вперед. – Видите вон те камни? А вы, герцог Мардер? А вы, сэр Леорт?
Рыцарь Леопардов резко промолвил:
– Конечно, они хорошо видны.
– А вот и нет. – Хела ухмыльнулась, показав огромные желтые зубы, похожие на ножи. – Не так уж хорошо, сэр рыцарь. Там нет ни одного камня, ибо раньше я подходила к Утгарду на такое расстояние, и даже ближе. Вы видите сынов Ангр, которые сидят на корточках, накинув на головы плащи, густо посыпанные дорожной пылью.
Мардер осадил коня и поднял руку, приказывая всадникам позади тоже остановиться.
– Они поджидают нас?
Хела поклонилась:
– Похоже на то, ваша светлость.
– Я поеду вперед, ваша светлость, и посмотрю, что там такое, – вызвался рыцарь Леопардов.
– И погибнете, коли Хела говорит правду? – Мардер потряс головой. – Ты служишь сэру Эйбелу или сэру Воддету, Хела?
– Раньше служила сэру Эйбелу, – ответила Хела, – но сейчас служу сэру Воддету, с позволения сэра Эйбела.
– Сэр Воддет, ей можно верить?
Воддет улыбнулся Хеле:
– Я бы доверил ей свою жизнь.
– Тогда давайте не будем подвергать сомнению ее слова, рискуя жизнью сэра Леорта.
Развернув кругом коня, Мардер отдал приказы; и когда лучники приблизились к камням на расстояние полета стрелы, они рассыпались по полю по обе стороны от Военной дороги, спешились и по команде выпустили тучу стрел.
С ревом ангриды поднялись на ноги; и мы, намеченные жертвы коварных великанов, по моему настоянию выехавшие из Утгарда еще затемно, услышали шум битвы и понеслись вперед во весь опор, чтобы ударить по врагу с тыла.
Еще ни разу со времени возвращения в Митгартр из Ская я не сражался так, как сражался тогда, снова и снова вихрем слетая со склонов воздушных холмов, чтобы вонзать копье или меч в запрокинутые лица гнусных сынов Великанов зимы и древней ночи. Описание битвы при Утгарде, возьмись я излагать все в подробностях, заняло бы сотню страниц. Скажу лишь, что один раз Этерне разрубила череп инеистого великана до самой челюсти, и хотя я пытался снести головы Оргальмира и Боргальмира с шей одним ударом, у меня не получилось, и двуглавый ангрид продолжал драться с одной головой, хотя кровь била фонтаном из перерубленной шеи, словно собираясь окрасить весь Митгартр в красный цвет.
Мрачные призраки, вызванные извлеченной из ножен Этерне, упивались кровью и в косых лучах утреннего солнца казались почти реальными людьми и наносили своими призрачными мечами вполне осязаемые раны, при виде которых ухмылялись веселой ухмылкой, похожей на жуткий оскал черепов, и продолжали убивать.
Я слишком много писал о себе. Теперь напишу о других. Сначала о Мардере. Увидев герцога в бою, никто не заподозрил бы, что под шлемом скрываются седые волосы и седая борода. Он орудовал копьем и управлял конем с невиданным мастерством.
Бил тоже сражался доблестно; и мы, вытащившие его из-под трупа Трима в уверенности, что он мертв, шумно возликовали и радостно засмеялись, когда он заморгал и принялся хватать ртом воздух.
Тауг, который поклялся никогда больше не сражаться, дрался с великой отвагой, и когда он упал на землю, выбитый из седла, я бы решил, что парню настал конец, если бы не Гильф – превосходящий размером любого льва и более свирепый, – который стоял над ним, покуда Вистан не оттащил раненого в безопасное место.
Рыцарь же Леопардов походил на ожившего леопарда со своего щита. Сломав копье и потеряв шлем, он продолжал драться, и мне редко доводилось видеть клинок столь быстрый и смертоносный.
Раненный еще тяжелее Тауга, Воддет сражался бок о бок с Хеймиром (слева) и Хелой (справа). Три ангрида пали в схватке с ними – я бы подумал, что на каждого из них пришлось по одному убитому, если бы один свидетель, видевший все, как он клянется, своими глазами (похоже на правду, ибо он наблюдал за происходящим из моей переметной сумы) не сказал мне впоследствии, что одного убил Воддет, а двух других – Хела.
В это я вполне верю. Леди Ская состоит в щитоносицах у Вальфатера, и потому я не могу сравнивать Хелу с ней. Но мне представляется богиня некоего менее развитого народа, ростом выше любой вставшей на дыбы кобылицы, с хищно оскаленными зубами, с развевающимися волосами, с обагренным кровью копьем в могучей руке. Встреться я с Хелой на поле боя, я бы, наверное, свернул в сторону.
Мардер и рыцарь Леопардов удивили меня. Надеюсь, это понятно из моего рассказа. Удивила меня и Идн, мастерски стрелявшая из лука, метко поражавшая цель и не терявшая хладнокровия в хаосе битвы. Но больше всех меня удивил Гарваон. Я знал, что он искусно владеет мечом. Я знал, что он благоразумен и осмотрителен, возможно даже, слишком осмотрителен. Он дрался яростно, как Хела, сначала в шлеме, потом с непокрытой головой – так же яростно, как сражался с лучшими воинами короля Гиллинга, выставленными против него и Свона. Потеряв коня, он принялся орудовать мечом с удвоенной энергией, а затем поймал лошадь без седока, вскочил на нее и вновь ринулся в самое пекло боя.
Таким образом, многие из нас показали себя неистовыми воинами, в том числе и я, несомненно. Но мы допускали и промахи. Ангриды дюжину раз могли бы убить Идн и рассыпавшихся в разные стороны женщин, вооруженных луками, когда бы не Свон со своими людьми, – и честно говоря, я сомневаюсь, что Тауг бросился бы в бой, если бы не пример Свона.
Одним словом, то была одна из тех редких битв, когда сражались почти все (хотя Бертольд, Герда, а также слепые рабы, рабыни, Этела и Линнет не принимали участия в схватке). Сейчас мне подумалось, что без Гарваона и рыцаря Леопардов мы бы не одержали победу и что лишь милостью Вальфатера мы взяли верх над ангридами.
После боя я поехал впереди арьергарда, состоявшего из воинов рыцаря Леопардов вместе с ним самим и десяти воинов Мардера, поэтому не имел возможности поговорить с остальными, покуда мы не расположились лагерем. Была поздняя, темная ночь, ибо мы долго скакали без остановки, опасаясь погони. Поук помог мне снять доспехи и принялся чистить и полировать их, а Анс (которого Идн возвратила мне, как обещала) занялся приготовлением ужина. Поддавшись на уговоры Бертольда и Герды, я прилег и в полудреме слышал многоголосый шепот своей тетивы, сплетенной из жизней многих мужчин, женщин и детей, – жизней, в которых они не знали ничего, помимо изнурительного труда, нищеты и голода. Наверное, я только-только смежил веки. Впрочем, вполне возможно, я закрыл глаза и час назад. Так или иначе, меня разбудил лакей Била, который тряс меня за плечо со словами:
– Сэр Эйбел? Сэр Эйбел?
Я сел и спросил, в чем дело.
– Его светлость, сэр Эйбел. Они… его светлость желают поговорить с вами. Им нехорошо.
Все еще не проснувшись толком, я встал.
– Он умирает?
– О нет, сэр! Надеюсь, нет, сэр. Но он… он не может ходить, сэр Эйбел. Я имею в виду, он хотел попробовать, но они не позволили. Он хотел прийти к вам, сэр. Опираясь на мое плечо, чтобы не упасть. Но они не позволили, сэр Эйбел. Королева, сэр Эйбел, и господин герцог. Вот я и пришел. – Он помолчал и прочистил горло. – Если я оскорбил вас, покорнейше прошу прощения.
Анс пытался всунуть мне в руки миску тушеного мяса и ложку. Мясо пахло восхитительно, и, чтобы Анс угомонился, я взял их и принялся есть.
– Если бы вы пошли со мной, сэр Эйбел… Я знаю, вы ничего мне не должны, но…
– Неправда. Ты смело заступился за меня однажды, Сверт. Думаешь, я забыл?
– Вы помните мое имя, сэр Эйбел? Это… это… Ну, сэр… признаться…
– Ты ел?
– Я? Ну… гм… нет, сэр Эйбел. С тех пор, как мы покинули тот ужасный замок, сэр. Я… я заботился об его светлости, у меня не было времени.
Я отдал Сверту ложку и миску, в которой осталось больше половины мяса, а сам принялся жевать черствый хлеб, поспешно протянутый мне Ансом. Поглощая на ходу пищу (и поглощая по возможности быстрее), мы со Свертом прошли через лагерь к палатке Била.
Я надеялся найти Била спящим, но он полулежал на своей складной кровати, обложенный подушками; на табурете рядом с ним примостилась Идн, а Мардер сидел на стуле и ел кашу.
– Сэр Эйбел. – Бил сумел улыбнуться, хотя я видел, что он терпит ужасные муки. – Сядьте, пожалуйста. Вы, должно быть, устали. Как все мы.
Я посмотрел на Идн, и она кивнула мне, сверкнув диадемой. Мардер тоже кивнул. Сверт принес складной стул, и я сел.
– Возможность видеть вас сидящим и улыбающимся стоит для меня многих часов сна, милорд. Полагаю, ее величество и его милость могли бы сказать то же самое.
– Я убил Трима, – начальника королевской стражи.
– Я слышал. Поздравляю вас, милорд.
– Сам я не могу себя поздравить. – Бил немного помолчал, устраиваясь в постели поудобнее, с искривленными от боли губами. – Вас не было с нами, когда он остановил нас на подступах к Утгарду, сэр Эйбел. И его милости тоже. Но, наверное, вы слышали. Королю Гиллингу рассказали – хотя я не представляю, кто это мог сделать, – о коте ее величества. Кажется, кота она получила от вас.
– Мы попросили отдать нам Мани, отец, – сказала Идн, – и он выполнил нашу просьбу.
– Точно. Именно так. Король хотел увидеть кота и заставил нас ждать за стенами замка. Я стоял там на дороге, на ветру и разговаривал с Тримом целый час. Уговаривал впустить нас, знаете ли. Он был истинным чудовищем, самым огромным из всех ангридов. Я был напуган до полусмерти, но старался не показывать этого.
– Отец, вы нисколько не боялись! – возразила Идн.
– Очень даже боялся. Просто трясся от страха. – Бил улыбнулся. – Если бы мне сказали, что мне придется сражаться с Тримом, я бы наложил на себя руки. Если бы мне сказали, что я возьму верх над ним, я бы сказал, что все предсказания гроша ломаного не стоят, даже мои. Вы меня хорошо знаете, ваше величество. Я качал вас на коленях и играл с вами в прятки. Разве я человек военный? Рыцарь, или что-нибудь вроде?
Идн помотала головой.
– Теперь я убил начальника стражи короля Шилдстара. Но мы хотели поговорить с вами не об этом, сэр Эйбел, хотя, возможно, это имеет отношение к делу. Но я убил Трима и не могу молчать. Конечно, убийство одного великана, пусть даже начальника стражи, ничего не значит для вас. Сколько вы сами убили сегодня? Два десятка?
Я потряс головой:
– Не знаю, милорд. Я не считал. Но меньше.
– Вы скакали по воздуху, – сказал Мардер. – Я слышал о таком чуде и раньше от своих людей, но не поверил. Сегодня я видел это своими глазами. Вы галопом скакали по воздуху, точно по холмам, и ваши стрелы… Я никогда не видел лука столь мощного. Никогда в жизни.
– Все дело в моей тетиве, ваша светлость. Я получил ее в подарок давно, еще мальчиком, но надеялся, что она мне не понадобится в ближайшее время. – Поскольку все молчали, я добавил: – Что же касается скачек по воздуху, то прошу вас, не полагайте ошибочно, будто это делаю я. Это делает моя лошадь. У меня хорошая лошадь.
Мани запрыгнул на колени к Идн, и она улыбнулась:
– И хороший кот.
– Очень хороший кот, когда он перестает быть котом вашего величества.
Мардер опустил ложку в пустую миску.
– Мне нужно выспаться. И сэру Эйбелу тоже. Всем нам. В первую очередь, сэр Эйбел, мы хотели сообщить вам, что после недавних событий Целидон и Йотунленд находятся в состоянии войны. Набеги на наши пограничные территории можно списать на непокорных подданных. Но сегодняшнее нападение никак нельзя.
Я кивнул.
– И мы хотели спросить вас, – сказала Идн, – почему король Шилдстар устроил засаду на отряд его милости. – Она улыбнулась мне знакомой озорной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88