– Принцесса не знает, кто выдал ее мужу.
Ронвен отступила назад, ощутив легкий сквозняк, который ворвался в будуар и захлопнул за ней дверь. Женщины остались одни.
– Это ты была с Элейн, и ты могла остановить ее и спасти моего отца.
– А что я могла поделать? – Ронвен вспыхнула, чувствуя, что не может больше сдерживаться. – Если бы я не застала их, это сделал бы другой. Они были очень беззаботны, и их видел весь двор.
– Неправда! Она соблазнила моего отца.
– Нет, леди, нет. – Внезапно Ронвен почувствовала жалость к этой женщине, которая была все еще ребенком. Изабелла была всего лишь на год старше ее Элейн. – Не питайте на этот счет никаких иллюзий. Они соблазнили друг друга; они не могли жить друг без друга, словно два мотылька, которые летят на пламя свечи. И если бы Элейн ничего не сказала, то сказали бы другие. Вокруг них и так было слишком много недоброжелателей. Но к чему вспоминать все это сейчас? Прошлого уже не вернуть. Твой отец мертв, да упокоит Господь его беспокойную душу, а Ливелин простил свою жену. Оставьте все, как есть, леди. – Она повернулась и взяла стопку чистого льняного белья, чтобы положить его в сундук, из которого исходил запах лаванды.
– Я никогда этого не забуду! – Глаза Изабеллы вспыхнули ненавистью. – Я любила моего отца, и однажды я восстановлю его доброе имя. Я докажу, что это она соблазнила его, и я докажу, что ты и Элейн нарочно подстроили ему ловушку.
– Леди Изабелла…
– Нет, это правда. А может быть, и принцесса входила в ваш заговор. Может быть, она делала это просто для того, чтобы заманить его в свои сети, а затем предать? В конце концов, – она понизила голос, который теперь напоминал скорее шипение, чем речь, – что такого произошло с ней? Она провела два года в изгнании, но в уюте, а теперь она снова возле Ливелина, будто ничего и не было. Даффид говорит, что тот полностью доверяет ей, поручает ей роль своего советника и посла, словно ничего и не произошло. Он давит на Эднифеда Фихана и заставляет его принять ее, как посла, как это бывало и раньше. Он доверяет ей вести переговоры с ее братом, королем, как будто ничего и не случилось. А мой отец давно мертв! – Эти слова с тяжелым рыданием вырвались из ее груди.
Ронвен молчала. На мгновение она увидела в этой дерзкой молодой женщине одинокого, испуганного ребенка. Она вспомнила ту маленькую проказницу, которая босиком бродила по лесам Хэя вместе с Элейн. Но затем Изабелла гордо распрямила плечи, и ребенок этот исчез.
– Это Элейн отослала тебя?
– Нет. – Ронвен почувствовала укол обиды, и голос выдал ее волнение.
– Но так велел ее муж. Да и принцессе Джоанне ты не нужна здесь. И мне тоже. – Она выдержала паузу. – Если я только захочу, то сделаю так, что тебя выгонят и отсюда. Я могу сделать так, что тебя отправят в горы, где ты умрешь от голода. – Она широко улыбнулась. – Помните это, леди Ронвен. Особенно если я когда-нибудь попрошу вас сделать что-то для меня. – И, нащупав дверную ручку, она покинула комнату.
После этого разговора Ронвен старалась как можно меньше попадаться ей на глаза. Она предпочитала спать и обедам, с не слишком влиятельными камеристками принцессы Джоанны. Это было лучше, чем подвергать себя риску и привлекать к себе ненужное внимание. Она много писала; несколько раз она отправляла свои письма вместе с теми, которые Ливелин отправлял лорду Честеру и лорду Хантингтону. Однажды она даже заплатила гонцу из своих скудных личных сбережений, велев ему отправиться прямо в Брамбер и лично проследить, чтобы письмо попало в руки Элейн. Однако ни на одно из своих писем она не получила ответа.
Безутешная Ронвен следовала за придворными из Абера в Ланфаэс, в Семаэс и далее на север в Энглси. Затем они отбыли на юг, в Карнарфон, а оттуда обратно в Абер. И вот теперь они снова пересекли море и прибыли в Розир, лежавший возле песчаных мелей.
Дважды она видела Эиниона, и оба раза тот справлялся о здоровье Элейн; новости о ней не слишком радовали барда. Он только качал головой и глубоко вздыхал.
– Я нужен ей – ее дар погубит ее. Этот ее муж, разве он понимает ее?
Ронвен пожала плечами.
– Он очень добр к ней, – неохотно признала она, – и ни к чему ее не принуждал. Он убежденный христианин. – Последние слова она произнесла так тихо, что создалось такое впечатление, что они так и остались невысказанными, оставшись у нее в груди.
– Но она дала клятву богине, леди Ронвен. Никто и ничто не может изменить это, и ничто не может изменить ее судьбу. Настанет время, и она вернется к нам.
Стоя у резной, украшенной орнаментом двери, ведущей в зал, Ронвен смотрела на узкую полоску моря, которая простиралась за лесистым берегом. Если на этот раз для нее действительно есть письмо, скажет ли ей об этом Джоанна, или она просто выбросит его в камин, как лорд Хантингтон, который точно так же избавлялся от всех ее писем к Элейн.
– Вы кого-то ждете или просто подслушиваете, как всегда, леди Ронвен? – Тонкий голос Изабеллы заставил ее виновато вздрогнуть. В воздухе над серебряной водой низко пролетела чайка и протяжно крикнула.
Изящную фигуру Изабеллы прекрасно облегало шелковое мареновое платье, ее черные волосы были убраны и повязаны шелковой лентой, расшитой жемчугом. Изабелла была сама элегантность.
Ронвен заставила себя улыбнуться.
– Я лишь хочу узнать, не привезли ли гонцы письмо для меня.
– А зачем же ждать здесь? Почему бы не войти и не спросить? – Изабелла проскользнула прямо мимо нее, широко открыла дверь, поспешно пересекла темный проход в залу и присела перед свекровью в изящном реверансе.
– Леди Ронвен беспокоится и желает знать, нет ли каких-нибудь новостей от Элейн, – произнесла она.
Медленно войдя вслед за Изабеллой, Ронвен тоже сделала реверанс перед принцессой. Ее сердце тяжело билось в груди.
– Да, новости действительно есть. – Джоанна подняла глаза и нахмурилась. Ее голос стих и задрожал. Шурша юбками, она встала и положила руку на плечо Изабелле. – Моя дорогая, я боюсь, у меня для тебя очень плохие новости.
У Ронвен все сжалось внутри. Вероятно, что-то случилось с Элейн. Она заметила, как руки Джоанны дрожали.
– Из Брамбера пришло письмо от леди Матильды де Броуз. Это касается твоего кузена Джона. Он погиб. Его сбросила та проклятая лошадь. – Ее голос осекся, и слезы покатились по щекам. – Та самая лошадь, которую твой отец подарил Элейн!
II
Замок Брамбер
Часовня была переполнена. На траурную церемонию пришло так много людей, что пришедшим пришлось даже разместиться на склоне холма, который высился вокруг небольшого квадратного здания, на территории которого находилась приземистая нормандская башня, построенная еще Уильямом де Броузом Первым двести лет назад.
На Элейн была черная траурная вуаль, так же как и на ее сестре и на матери Джона. В течение всей церемонии она безутешно рыдала.
«Это моя вина , – повторяла она эти слова снова и снова. – Это моя вина. Я могла это остановить. Я почти предвидела это ».
Но это было не так: когда тень женщины попыталась предупредить ее, Элейн не поняла, о чем та хотела сказать.
– О, моя дорогая, – Мэтти крепко обняла ее. – Ты не должна винить себя, не должна. Ты ведь сделала все, что могла; ты просила его не ездить на этой лошади.
Именно Мэтти постаралась отменить истерический приказ Маргарет забить несчастного жеребца.
– Это могло случиться в любой момент. Джон был очень беспечным ездоком. Он был слишком самоуверенным; он не заботился о себе. Он причинял лошади боль. Мне не однажды об этом говорили.
– Она пыталась предупредить меня. Она пыталась сказать мне, чтобы я уезжала отсюда. – Элейн что было сил цеплялась за Мэтти, глядя ей в лицо; она плакала, и слезы текли по ее щекам. – Она знала об этом!
– Похоже на то. – Мэтти крепче прижала ее к себе. – Но, дорогая, мы не в силах изменить того, что предначертано нам судьбой. Нам приходится принимать волю Господа. Ведь это он решает, чему быть, а чему не быть в жизни с нами. Во всяком случае, в одном я абсолютно уверена: Джон сейчас рядом со своей любимой бабушкой. Я повидала немало смертей, дорогая, немало горя и страданий. Наверное, это неспроста. Должно быть, у Господа есть весомая причина, если он допускает все это. – Она с трудом сохраняла спокойствие. – По крайней мере, Джон не мучился. Он умер мгновенно.
Ей удалось подавить свои истинные чувства, которые рвались наружу из самого сердца. Почему? Почему он? Он ведь был таким молодым, сильным, здоровым. Почему ему не суждено было пережить ее, ее, которая перенесла уже столько смертей и столько горя? Почему же Господь не избавил ее хотя бы от этого испытания? Почему он прислал Элейн, внучку короля Джона, но взамен забрал ее сына, как когда-то дед этого ребенка забрал жизнь ее мужа?
Элейн беспокойно встала и подошла к окну; она долго стояла перед ним, глядя вниз, на двор крепости.
– Спасибо, что ты сохранила жизнь Непобедимому, – неопределенно сказала она.
– Если бы несчастное животное забили, ничего уже не изменилось бы и никому не стало бы легче. – Мэтти едва держала себя в руках.
– Как же теперь будет жить Маргарет?
Ее сестра отказалась видеться с Элейн с тех пор, как произошел этот несчастный случай. К безутешной вдове допускались лишь Мэтти и Уилл, в глазах которого застыли слезы и потрясение от гибели отца на его глазах. Мальчик не чувствовал ни малейшей вины за то, что громко просил своего отца прокатиться на Непобедимом; он не знал, что эта безобидная на первый взгляд забава могла закончиться так ужасно.
– Маргарет останется здесь вместе со мной и с Уиллом. Она же заручилась словом короля, что тот не будет настаивать на ее повторном замужестве против ее воли. – Уже не в первый раз Мэтти спрашивала себя, не обладает ли и Маргарет даром ясновидения, который передавался в их семье по королевской династии Уэльса? Иначе зачем бы ей заручаться словом короля всего лишь за несколько месяцев до того ужасного случая, который сделал ее вдовой?
III
Замок Фозерингей. Октябрь 1232
Медленно поправляясь после очередного приступа лихорадки, Джон, бледный и изможденный, лежал в постели. Рядом с ним находился его врач, который готовился к кровопусканию. Элейн время от времени передергивало, когда она наблюдала, как в руках лекаря сверкают всякие ножи.
– Вам сейчас лучше, милорд? – С тех пор как они прибыли в Фозерингей после двух месяцев, проведенных в Лондоне, ее муж потерял недавнюю крепость духа и здоровье, почувствовав себя плохо. Постепенно Элейн взвалила на себя весь тягостный груз его обязанностей и, к своему удивлению, обнаружила, что все это начинает ей нравиться. Ей было приятно видеть, что слуги, несмотря на ее молодость и неопытность, подчинялись ей и принимали ее решения, хотя они были сведущи в подобных делах и безукоризненно выполняли свою работу. Их подчинение, в свою очередь, придавало ей еще больше уверенности.
– Я получил письмо от дяди. – Джон негромко покашлял. – Кажется, он тоже болен. С тех пор как он вернулся из Франции, он несколько недомогает. Он хочет, чтобы мы навестили его в Честере.
– А когда мы отправимся? – Элейн почувствовала внезапный прилив бодрости.
– Как только я почувствую себя достаточно окрепшим, мы уедем. – Он нахмурился, когда врач положил на кровать полотенце и сел рядом с ним. Довольно легко и быстро он вскрыл вену, и кровь хлынула в серебряный таз. Элейн постаралась подавить тот ужас, который она испытывала, наблюдая подобные процедуры. Несмотря на то, что врачи со знанием дела утверждали, что избыточное количество крови в жилах ее мужа нарушает равновесие внутренних жидкостей, что и приводит к частым приступам лихорадки и хронического кашля, Элейн никак не могла поверить, что после такого обильного кровопускания слабый и бледный Джон почувствует себя лучше.
Когда процедура была закончена и рана закрыта, Элейн заняла место доктора на кровати больного.
– Может быть, мы сможем заехать в Абери. Ронвен сможет помочь тебе. Правда, сможет, – осторожно сказала она.
Джон с уважением посмотрел на нее. За время его поездки его жена еще подросла, превратилась в настоящую красавицу.
– Она же целительница, – продолжала Элейн, словно упрекая мужа за наступившее молчание.
– Я подумаю об этом. – Джон нахмурился и постарался расслабить на кровати свое ноющее от боли тело. – Через несколько дней приезжают Изабель и Роберт. Они направляются из Эссекса в Шотландию. – Очень ловко сменил он тему разговора. – Я получил их письмо сегодня утром. Но если я не буду достаточно здоров, тебе придется заняться их приемом вместо меня. Ты сможешь сделать распоряжения прислуге?
Она спокойно кивнула в знак согласия. Она больше не впадала в панику при мысли, что ей самой придется принимать гостей, – это неизбежно накладывало дополнительные обязанности на каждого обитателя замка. Но все ее тягостные мысли испарялись, когда она предвкушала встречу со своей кузиной и племянником, когда она вспоминала, что снова будут звучать музыка, смех, что вечерами будет очень весело, а днем они будут выезжать на охоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78