Она слышала, как раскрылись двери лифта, раздались шаги и голоса.
– …Ни в коем случае! – раздался резкий, скрипучий женский голос. Таким голосом разговаривают люди, которым опасно возражать, и они об этом знают.
«Бабушка!» – поняла изумленная Ники.
– Она, конечно же, сказала, что ничего не помнит, – забубнил голос Толика. – Но я на сто процентов уверен, что она врет. Она побывала в руках сяня. На его месте я бы все ей выложил.
– Думаешь, он знает, кто она такая?
– А то он не видел, с кем имеет дело? Он же сянь!
«Бабушка и Толик?! – еще больше поразилась Ники. – Вместе? Она же его терпеть не может!»
– Хватит пары намеков, – продолжал Толик. – Например, сказать, кто на самом деле ее родители. Уж это-то он должен знать! И всё, наши усилия сведены на нет. Единственный выход – немедленно ее убить.
– Тиль, все-таки верно говорит ваш Эрлин, ты – редкий остолоп…
Голоса приблизились, но не очень. Раздался такой звук, словно по полу потащили стул на железных ножках. Внезапно под одеялом, в уличной одежде Веронике стало очень холодно. Она снова задрожала в ознобе, стараясь не стучать зубами.
– Но шеф четко и ясно сказал – принять меры!
– Он и принял меры. В тот день, когда приказал тебе назваться ее отцом. Ты разве не заметил?
– Нет, я чего-то не понимаю. Зачем я с ней возился столько времени? Зачем Арсан учил ее убивать? Неужели Эрлин не понимает, что это игра с огнем! Рано или поздно она все равно узнает правду!
Бабка вздохнула, явно удрученная тупостью собеседника.
– Вот именно. Девчонка все равно узнает, кто ее родители. Эрлин, будучи поумнее тебя, давно это понял. Именно поэтому Эрлин и хочет, чтобы к тому моменту она принадлежала ему душой и телом. И единственным ее выбором стал бы добровольный выбор в нашу пользу.
–. А если она не захочет? – возразил Толик. – Я за ней уже два года наблюдаю. Она упряма и часто делает вещи просто назло. Если у нее хватит ума понять что ею манипулируют…
– Нашел чем хвалится! Я за ней слежу почти с самого рождения, – резко заявила бабка. – И знаю, что она не так сильна, как кажется. Если надавить – она просто сломается.
В разговоре возникла пауза.
– Хм, а интересная мысль, – задумчиво произнес Толик. – Не убивая, вывести из игры… Может, покалечить ее? Сейчас и момент такой удобный – девчонка попала в больницу, пережила стресс… Перелом позвоночника, как бы случайно, и никто ничего не узнает…
Ники не верила своим ушам. Она впилась зубами в край одеяла, чтобы не закричать.
– Может, сам этим займешься? – раздался язвительный голос бабки.
– А что, может, и займусь. Если больше ни у кого не хватит духа с ней покончить!
– Дурак! Ее нельзя убить! Если уничтожить ее телесную оболочку, то она отправится прямо к отцу, а Эрлин потеряет заложника. Угадай, кто будет крайним?
– Я ничего не понимаю! – с досадой воскликнул Тиль. – Почему бы не отправить девчонку на тот свет и не зажить спокойно? Мы же убили ее отца! Чем может быть опасен мертвый бог?
– А теперь еще раз обдумай то, что ты сказал.
В коридоре воцарилось молчание.
– Ну? – буркнул Толик через минуту. – Мертвый бог. И что? Мертвый бог… Ах, черт!
– Вот-вот, – самодовольно проронила бабка. – Дошло наконец. Убитый бог не значит – уничтоженный бог. Отец девчонки – царь Нижнего мира. Теперь понятно, почему ее нельзя убивать?
Потрясенный Тиль молчал.
– Ты уверена? – спросил он наконец.
– Что убитый бог-хранитель стал царем Нижнего мира? Абсолютно. Это и логично, и естественно…
– Нет! В том, что именно он – отец Вероники? Она ведь родилась почти через год после его смерти!
– Наверняка это может знать только вдова. Но лично я в этом почти уверена. Мертвый бог несколько раз пытался связаться с девчонкой. Один раз они даже виделись. Зачем бы ему искать встреч с чужим ребенком?
Тиль не ответил. Он обдумывал новости, и они нравились ему все меньше и меньше.
– Чего же вы меня так подставили? – плачущим голосом спросил он вдруг. – Я же не один из вас, я простой смертный! Что со мной будет, когда я умру?!
– Никто тебя не подставлял. Эрлин тебя прикроет…
– Как же, прикроет! Если бы я знал, кто отец Вероники, я бы на пушечный выстрел к ней не подошел!
– Ой, только не надо истерик! А насчет «покалечить» ты, между прочим, отлично придумал. Я это обдумаю…
– Да иди ты!
– Повежливей, мальчик. Если окажется, что ее нельзя контролировать, этот вариант нам еще пригодится…
В глубоком шоке Ники лежала под одеялом, чувствуя себя так, как будто ей уже сломали позвоночник. Наверно, надо было выждать, пока бабушка и Тиль уйдут, и сбежать, но у Ники не было ни физических, ни моральных сил. К тому же заговорщики никуда и не собирались уходить. Кажется, они собирались просидеть на вахте до утра.
«Пусть Тиль мне не отец – это я давно уже поняла – но бабушка! Почему она с ним заодно? Почему она говорит об Эрлине так, словно тоже на него работает? Чего им всем от меня надо? И кто я такая?»
Глава 35
Пути расходятся
– Мне надо вернуться в Озерки, – проговорил сянь.
Это были его первые слова за последние полчаса. За исключением фразы «Два до Ланской», которую сянь проронил, покупая обратные билеты на электричку. После того как смоляное пятно погубило водяного, сянь впал в мрачную задумчивость. Лешка с тревогой поглядел на Виктора.
– Зачем? Там же наверняка засада.
– Мне надо вернуться, – с нажимом сказал сянь. – Иначе я проиграл. За нами следят. Причем не слуги Эрлина.
За окнами электрички проносились телеграфные столбы. Сянь тяжело вздохнул. Его лицо, усеянное черными точками – застывшими брызгами смолы, казалось смертельно усталым.
– Вот морока, – жалобно проговорил он. – Так не хочется идти на конфликт с местными темными богами! Какое мне до них дело? Моя задача – найти Эрлина и вернуть его туда, откуда он сбежал. И убраться наконец из этого проклятого места!
– Из Питера? Ты его так не любишь?
– Ненавижу! – страстно произнес сянь. – Да не в том беда, что здесь много темных сущностей, а том, что почти нет светлых. Нет, они тут есть… но как будто прячутся. Даже Добрый Бог ограничивается тем, что не впускает зло на свою территорию, а все что за оградой, – пропадай… И эта грязь, холод, вечно пасмурное небо… ну, это мелочи, но ведь силы постепенно уходят… Единственное, что меня поддерживало все эти годы, – надежда выбраться отсюда!
Лешка промолчал, ошеломленный этим выплеском эмоций и слегка обиженный за свой город.
– У меня не очень много слабостей, – успокоившись, продолжил Виктор. – Но бывает, что слабостью становится и сильная сторона. Я, целитель, чувствую себя здесь так, словно передо мной тяжелобольной, а я не в состоянии ему помочь. Это изводит, подтачивает силы, вселяет чувство беспомощности… А какая дрянь тут под землей, ты бы знал! Все равно, что жить на вулкане, даже хуже.
– А что там? Болото?
– Это не просто болото. Ему несколько десятков тысяч лет. Древняя ледниковая топь, уходящая вглубь на десятки и сотни метров. Тут не почва, а слоеный пирог. Подземные реки, иные побольше самой Невы, пещеры, озера, каша из воды, ледниковых валунов и грязи.
– Я думал, его давным-давно осушили, – сказал Лешка.
– Его не осушить. Оно никуда не делось и никогда не денется.
Сянь снова вздохнул и ссутулился, опустив голову и плечи. Лешке стало и жалко его, и страшно. Как заряжала оптимизмом уверенность сяня, так и его печаль вогнала Лешку в тоску. За окнами становилось все светлее, словно вдалеке разгоралось зарево. Поезд подъезжал к городу. Лешка глядел на мерцающее красноватое свечение над Финским заливом, и на мгновение ему представилось, что весь город – это гигантский болотный огонек над ледниковой топью.
– Зачем тебе возвращаться в Озерки? – повторил он вопрос, поворачиваясь к сяню.
– За оружием, – мрачно сказал Виктор. Лешка удивился.
– Тебе же, вроде, нельзя убивать.
– Да, нельзя, – согласился сянь. – Но другого выхода нет. Это будет только одно убийство. Надеюсь, мне его простят.
– А что за оружие?
– Не то чтобы это было оружие, – поморщившись, сказал Виктор. – Но дрянь редкая. На иные штуки достаточно только поглядеть, чтобы испортить себе карму.
– Но как оно действует-то?
– Примерно так же, как твоя нетающая льдинка. На каждого демона найдется такая льдинка, с помощью которой можно переиграть его. Эрлин далеко не холодный демон, но и он не исключение из правил… Вот что, Леха, – произнес он твердым голосом, поднимая голову, – мы должны разделиться.
– Но я не хочу… я не могу тебя бросить одного!
– Скажу откровенно – ты мне только помешаешь. Если останешься со мной, мы точно оба погибнем. Я не смогу сражаться, и случится то же, что и в прошлый раз. Поезжай домой. Скорее всего, тебе бояться нечего. Ты им нужен был только для того, чтобы найти меня.
– Но как же… – растерянно начал Лешка.
Он не горел желанием снова попасть в разборки между сянем и демонами и невольно почувствовал облегчение. И в то же время ему из-за этого стало совестно.
– Ты точно уверен, что не проиграешь?
– Я ни в чем не уверен. Что такое Эрлин и его демоны, я знаю и не боюсь их, но о его здешнем союзнике мне не известно ничего, а наводить справки времени уже нет. На самом деле, много будет зависеть от того, успею ли я добраться до моего дома в Озерках раньше, чем враги доберутся до меня.
– Но почему ты не взял это оружие, когда уходил оттуда?!
– Потому что я тащил тебя и Веронику. В таких ситуациях я не выбираю. Ты уже забыл?
– Нет, не забыл. Но я боюсь за тебя.
«И за себя, если тебя убьют», – мысленно добавил Лешка.
– Не бойся. Меня убить нельзя, – словно читая его мысли, сказал сянь. – Я могу умереть только по собственному желанию. Да и то мне могут не позволить.
– Как это? – не понял Лешка. – Кто не позволит?
Сянь поглядел за окно. Электричка уже ехала через новостройки Яхтенной. Справа, обгоняя поезд и друг друга, неслись в город автомобили.
– Минут десять у нас еще есть, – сказал Виктор. – Давай я расскажу тебе одну историю. Это очень печальная и поучительная история о том, как однажды некий впавший в депрессию сянь из Озерков решил умереть.
– О тебе? – уточнил на всякий случай Лешка. Сянь кивнул и с насмешливо-унылой миной начал:
– Несколько лет назад я, что называется, отчаялся. Проснулся утром и почувствовал – всё, больше не могу. Оставаться здесь невыносимо. Надо знать, что такое бессмертный, чтобы понять мое состояние. Годами оторванный от дома, от своих богов, в полном одиночестве, в ненавистном чужом месте, где претит буквально всё – люди, вещи, природа, само это низкое пустое небо… В общем, я утратил надежду на возвращение. И решил умереть.
– Ты же бессмертный, – напомнил Лешка.
Сянь кивнул.
– Как я уже сказал, я могу умереть только в одном случае – если сам этого пожелаю. Словом, я принял решение, и мне сразу стало легче. Я начал готовиться – свернул все мои здешние дела, занялся очищением души и тела, изготовлением нужных снадобий и, в частности, поставил в известность своего наставника. Чтобы поблагодарить его за руководство и проститься. И еще была тайная, недостойная бессмертного мыслишка – подложить ему свинью. В конце концов, это он меня сюда отправил…
– А кто это – твой наставник? – сразу заинтересовался Лешка. – Тоже сянь?
– Не совсем. Коротко говоря, он тоже бессмертный, но другого уровня, превосходящий меня мудростью и силой во много раз. В общем, я его известил и немедленно получил бурный отклик. Как я и ожидал, наставника мое решение возмутило. Он долго меня стыдил, взывал к чувству долга и в конце концов категорически запретил мне умирать. Но я был доведен до крайности и ответил ему, что буду делать то, что считаю нужным. Наставник уговаривал, угрожал – я был тверд. «Ну ладно же, – сказал тогда наставник на прощание. – Я все равно не позволю тебе умереть». – «Интересно, как ты сумеешь мне помешать, если нас разделяют несколько тысяч километров?» – язвительно спросил я. «Увидишь», – сказал он и исчез. Я решил, что это пустые угрозы, и вернулся к приготовлениям.
– Каким? – с любопытством спросил Лешка. – Как тогда, на Леннаучфильме, – песню спеть, да?
– Нет, что ты! Умирать для сяня – это дело ответственное и тонкое. Одной песней тут не отделаешься. Надо ведь устроить так, чтобы твоя душа попала именно в то место, которое ты задумал. Я хотел чтобы мой дух вернулся на родину, в горы. Кроме того, я хотел обеспечить моей душе достойный посмертный статус. Участь бродячего привидения меня не устраивала.
Душа умершего человека, не имевшего надежных покровителей среди богов, подвергается серьезной опасности. Она может заблудиться, ее могут захватить демоны или какой-нибудь колдун… Я умирал на свой страх и риск, поэтому мне надо было проявить максимальную осторожность и дотошность в приготовлениях. Не буду утомлять тебя подробностями. Я сделал специальные снадобья, выпил их в нужное время, закрыл дверь, лег на кровать и вскоре почувствовал, как моя душа начинает выходить из тела и расправляет крылья, ложась на нужный курс…
– Тебе было страшно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– …Ни в коем случае! – раздался резкий, скрипучий женский голос. Таким голосом разговаривают люди, которым опасно возражать, и они об этом знают.
«Бабушка!» – поняла изумленная Ники.
– Она, конечно же, сказала, что ничего не помнит, – забубнил голос Толика. – Но я на сто процентов уверен, что она врет. Она побывала в руках сяня. На его месте я бы все ей выложил.
– Думаешь, он знает, кто она такая?
– А то он не видел, с кем имеет дело? Он же сянь!
«Бабушка и Толик?! – еще больше поразилась Ники. – Вместе? Она же его терпеть не может!»
– Хватит пары намеков, – продолжал Толик. – Например, сказать, кто на самом деле ее родители. Уж это-то он должен знать! И всё, наши усилия сведены на нет. Единственный выход – немедленно ее убить.
– Тиль, все-таки верно говорит ваш Эрлин, ты – редкий остолоп…
Голоса приблизились, но не очень. Раздался такой звук, словно по полу потащили стул на железных ножках. Внезапно под одеялом, в уличной одежде Веронике стало очень холодно. Она снова задрожала в ознобе, стараясь не стучать зубами.
– Но шеф четко и ясно сказал – принять меры!
– Он и принял меры. В тот день, когда приказал тебе назваться ее отцом. Ты разве не заметил?
– Нет, я чего-то не понимаю. Зачем я с ней возился столько времени? Зачем Арсан учил ее убивать? Неужели Эрлин не понимает, что это игра с огнем! Рано или поздно она все равно узнает правду!
Бабка вздохнула, явно удрученная тупостью собеседника.
– Вот именно. Девчонка все равно узнает, кто ее родители. Эрлин, будучи поумнее тебя, давно это понял. Именно поэтому Эрлин и хочет, чтобы к тому моменту она принадлежала ему душой и телом. И единственным ее выбором стал бы добровольный выбор в нашу пользу.
–. А если она не захочет? – возразил Толик. – Я за ней уже два года наблюдаю. Она упряма и часто делает вещи просто назло. Если у нее хватит ума понять что ею манипулируют…
– Нашел чем хвалится! Я за ней слежу почти с самого рождения, – резко заявила бабка. – И знаю, что она не так сильна, как кажется. Если надавить – она просто сломается.
В разговоре возникла пауза.
– Хм, а интересная мысль, – задумчиво произнес Толик. – Не убивая, вывести из игры… Может, покалечить ее? Сейчас и момент такой удобный – девчонка попала в больницу, пережила стресс… Перелом позвоночника, как бы случайно, и никто ничего не узнает…
Ники не верила своим ушам. Она впилась зубами в край одеяла, чтобы не закричать.
– Может, сам этим займешься? – раздался язвительный голос бабки.
– А что, может, и займусь. Если больше ни у кого не хватит духа с ней покончить!
– Дурак! Ее нельзя убить! Если уничтожить ее телесную оболочку, то она отправится прямо к отцу, а Эрлин потеряет заложника. Угадай, кто будет крайним?
– Я ничего не понимаю! – с досадой воскликнул Тиль. – Почему бы не отправить девчонку на тот свет и не зажить спокойно? Мы же убили ее отца! Чем может быть опасен мертвый бог?
– А теперь еще раз обдумай то, что ты сказал.
В коридоре воцарилось молчание.
– Ну? – буркнул Толик через минуту. – Мертвый бог. И что? Мертвый бог… Ах, черт!
– Вот-вот, – самодовольно проронила бабка. – Дошло наконец. Убитый бог не значит – уничтоженный бог. Отец девчонки – царь Нижнего мира. Теперь понятно, почему ее нельзя убивать?
Потрясенный Тиль молчал.
– Ты уверена? – спросил он наконец.
– Что убитый бог-хранитель стал царем Нижнего мира? Абсолютно. Это и логично, и естественно…
– Нет! В том, что именно он – отец Вероники? Она ведь родилась почти через год после его смерти!
– Наверняка это может знать только вдова. Но лично я в этом почти уверена. Мертвый бог несколько раз пытался связаться с девчонкой. Один раз они даже виделись. Зачем бы ему искать встреч с чужим ребенком?
Тиль не ответил. Он обдумывал новости, и они нравились ему все меньше и меньше.
– Чего же вы меня так подставили? – плачущим голосом спросил он вдруг. – Я же не один из вас, я простой смертный! Что со мной будет, когда я умру?!
– Никто тебя не подставлял. Эрлин тебя прикроет…
– Как же, прикроет! Если бы я знал, кто отец Вероники, я бы на пушечный выстрел к ней не подошел!
– Ой, только не надо истерик! А насчет «покалечить» ты, между прочим, отлично придумал. Я это обдумаю…
– Да иди ты!
– Повежливей, мальчик. Если окажется, что ее нельзя контролировать, этот вариант нам еще пригодится…
В глубоком шоке Ники лежала под одеялом, чувствуя себя так, как будто ей уже сломали позвоночник. Наверно, надо было выждать, пока бабушка и Тиль уйдут, и сбежать, но у Ники не было ни физических, ни моральных сил. К тому же заговорщики никуда и не собирались уходить. Кажется, они собирались просидеть на вахте до утра.
«Пусть Тиль мне не отец – это я давно уже поняла – но бабушка! Почему она с ним заодно? Почему она говорит об Эрлине так, словно тоже на него работает? Чего им всем от меня надо? И кто я такая?»
Глава 35
Пути расходятся
– Мне надо вернуться в Озерки, – проговорил сянь.
Это были его первые слова за последние полчаса. За исключением фразы «Два до Ланской», которую сянь проронил, покупая обратные билеты на электричку. После того как смоляное пятно погубило водяного, сянь впал в мрачную задумчивость. Лешка с тревогой поглядел на Виктора.
– Зачем? Там же наверняка засада.
– Мне надо вернуться, – с нажимом сказал сянь. – Иначе я проиграл. За нами следят. Причем не слуги Эрлина.
За окнами электрички проносились телеграфные столбы. Сянь тяжело вздохнул. Его лицо, усеянное черными точками – застывшими брызгами смолы, казалось смертельно усталым.
– Вот морока, – жалобно проговорил он. – Так не хочется идти на конфликт с местными темными богами! Какое мне до них дело? Моя задача – найти Эрлина и вернуть его туда, откуда он сбежал. И убраться наконец из этого проклятого места!
– Из Питера? Ты его так не любишь?
– Ненавижу! – страстно произнес сянь. – Да не в том беда, что здесь много темных сущностей, а том, что почти нет светлых. Нет, они тут есть… но как будто прячутся. Даже Добрый Бог ограничивается тем, что не впускает зло на свою территорию, а все что за оградой, – пропадай… И эта грязь, холод, вечно пасмурное небо… ну, это мелочи, но ведь силы постепенно уходят… Единственное, что меня поддерживало все эти годы, – надежда выбраться отсюда!
Лешка промолчал, ошеломленный этим выплеском эмоций и слегка обиженный за свой город.
– У меня не очень много слабостей, – успокоившись, продолжил Виктор. – Но бывает, что слабостью становится и сильная сторона. Я, целитель, чувствую себя здесь так, словно передо мной тяжелобольной, а я не в состоянии ему помочь. Это изводит, подтачивает силы, вселяет чувство беспомощности… А какая дрянь тут под землей, ты бы знал! Все равно, что жить на вулкане, даже хуже.
– А что там? Болото?
– Это не просто болото. Ему несколько десятков тысяч лет. Древняя ледниковая топь, уходящая вглубь на десятки и сотни метров. Тут не почва, а слоеный пирог. Подземные реки, иные побольше самой Невы, пещеры, озера, каша из воды, ледниковых валунов и грязи.
– Я думал, его давным-давно осушили, – сказал Лешка.
– Его не осушить. Оно никуда не делось и никогда не денется.
Сянь снова вздохнул и ссутулился, опустив голову и плечи. Лешке стало и жалко его, и страшно. Как заряжала оптимизмом уверенность сяня, так и его печаль вогнала Лешку в тоску. За окнами становилось все светлее, словно вдалеке разгоралось зарево. Поезд подъезжал к городу. Лешка глядел на мерцающее красноватое свечение над Финским заливом, и на мгновение ему представилось, что весь город – это гигантский болотный огонек над ледниковой топью.
– Зачем тебе возвращаться в Озерки? – повторил он вопрос, поворачиваясь к сяню.
– За оружием, – мрачно сказал Виктор. Лешка удивился.
– Тебе же, вроде, нельзя убивать.
– Да, нельзя, – согласился сянь. – Но другого выхода нет. Это будет только одно убийство. Надеюсь, мне его простят.
– А что за оружие?
– Не то чтобы это было оружие, – поморщившись, сказал Виктор. – Но дрянь редкая. На иные штуки достаточно только поглядеть, чтобы испортить себе карму.
– Но как оно действует-то?
– Примерно так же, как твоя нетающая льдинка. На каждого демона найдется такая льдинка, с помощью которой можно переиграть его. Эрлин далеко не холодный демон, но и он не исключение из правил… Вот что, Леха, – произнес он твердым голосом, поднимая голову, – мы должны разделиться.
– Но я не хочу… я не могу тебя бросить одного!
– Скажу откровенно – ты мне только помешаешь. Если останешься со мной, мы точно оба погибнем. Я не смогу сражаться, и случится то же, что и в прошлый раз. Поезжай домой. Скорее всего, тебе бояться нечего. Ты им нужен был только для того, чтобы найти меня.
– Но как же… – растерянно начал Лешка.
Он не горел желанием снова попасть в разборки между сянем и демонами и невольно почувствовал облегчение. И в то же время ему из-за этого стало совестно.
– Ты точно уверен, что не проиграешь?
– Я ни в чем не уверен. Что такое Эрлин и его демоны, я знаю и не боюсь их, но о его здешнем союзнике мне не известно ничего, а наводить справки времени уже нет. На самом деле, много будет зависеть от того, успею ли я добраться до моего дома в Озерках раньше, чем враги доберутся до меня.
– Но почему ты не взял это оружие, когда уходил оттуда?!
– Потому что я тащил тебя и Веронику. В таких ситуациях я не выбираю. Ты уже забыл?
– Нет, не забыл. Но я боюсь за тебя.
«И за себя, если тебя убьют», – мысленно добавил Лешка.
– Не бойся. Меня убить нельзя, – словно читая его мысли, сказал сянь. – Я могу умереть только по собственному желанию. Да и то мне могут не позволить.
– Как это? – не понял Лешка. – Кто не позволит?
Сянь поглядел за окно. Электричка уже ехала через новостройки Яхтенной. Справа, обгоняя поезд и друг друга, неслись в город автомобили.
– Минут десять у нас еще есть, – сказал Виктор. – Давай я расскажу тебе одну историю. Это очень печальная и поучительная история о том, как однажды некий впавший в депрессию сянь из Озерков решил умереть.
– О тебе? – уточнил на всякий случай Лешка. Сянь кивнул и с насмешливо-унылой миной начал:
– Несколько лет назад я, что называется, отчаялся. Проснулся утром и почувствовал – всё, больше не могу. Оставаться здесь невыносимо. Надо знать, что такое бессмертный, чтобы понять мое состояние. Годами оторванный от дома, от своих богов, в полном одиночестве, в ненавистном чужом месте, где претит буквально всё – люди, вещи, природа, само это низкое пустое небо… В общем, я утратил надежду на возвращение. И решил умереть.
– Ты же бессмертный, – напомнил Лешка.
Сянь кивнул.
– Как я уже сказал, я могу умереть только в одном случае – если сам этого пожелаю. Словом, я принял решение, и мне сразу стало легче. Я начал готовиться – свернул все мои здешние дела, занялся очищением души и тела, изготовлением нужных снадобий и, в частности, поставил в известность своего наставника. Чтобы поблагодарить его за руководство и проститься. И еще была тайная, недостойная бессмертного мыслишка – подложить ему свинью. В конце концов, это он меня сюда отправил…
– А кто это – твой наставник? – сразу заинтересовался Лешка. – Тоже сянь?
– Не совсем. Коротко говоря, он тоже бессмертный, но другого уровня, превосходящий меня мудростью и силой во много раз. В общем, я его известил и немедленно получил бурный отклик. Как я и ожидал, наставника мое решение возмутило. Он долго меня стыдил, взывал к чувству долга и в конце концов категорически запретил мне умирать. Но я был доведен до крайности и ответил ему, что буду делать то, что считаю нужным. Наставник уговаривал, угрожал – я был тверд. «Ну ладно же, – сказал тогда наставник на прощание. – Я все равно не позволю тебе умереть». – «Интересно, как ты сумеешь мне помешать, если нас разделяют несколько тысяч километров?» – язвительно спросил я. «Увидишь», – сказал он и исчез. Я решил, что это пустые угрозы, и вернулся к приготовлениям.
– Каким? – с любопытством спросил Лешка. – Как тогда, на Леннаучфильме, – песню спеть, да?
– Нет, что ты! Умирать для сяня – это дело ответственное и тонкое. Одной песней тут не отделаешься. Надо ведь устроить так, чтобы твоя душа попала именно в то место, которое ты задумал. Я хотел чтобы мой дух вернулся на родину, в горы. Кроме того, я хотел обеспечить моей душе достойный посмертный статус. Участь бродячего привидения меня не устраивала.
Душа умершего человека, не имевшего надежных покровителей среди богов, подвергается серьезной опасности. Она может заблудиться, ее могут захватить демоны или какой-нибудь колдун… Я умирал на свой страх и риск, поэтому мне надо было проявить максимальную осторожность и дотошность в приготовлениях. Не буду утомлять тебя подробностями. Я сделал специальные снадобья, выпил их в нужное время, закрыл дверь, лег на кровать и вскоре почувствовал, как моя душа начинает выходить из тела и расправляет крылья, ложась на нужный курс…
– Тебе было страшно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54