Гаррет не решился доверить эту работу своим сотрудникам и настоял, чтобы это сделали медики.
Некоторые кусочки кожи были маленькие, как перышки. Другие были побольше и напоминали пропитанные кровью куски пористой резины. На концах они подсохли и закручивались.
Гаррет прибыл на место преступления через две минуты после звонка. Он разговаривал с Энджел, препираясь с ней по поводу того, что нужно принять предложение брата и переехать, когда их прервали. Визжащий женский голос по телефону. Истеричный, бессвязный, выкрикивавший названия улиц. Так близко от студенческого городка. Почти рядом с тем местом, где было совершено другое кошмарное убийство.
Глаза Гаррета сначала задержались на пропитанном кровью остове. В лунном свете белели ребра, проступавшие сквозь разорванную плоть. Обнаженные ноги, неестественно вытянутые в виде буквы "V". Разорванная одежда. С одной ноги сорвана мякоть и видна коленная чашечка.
Отводя глаза, Гаррет скользнул взглядом по лицу убитой. Ее широко раскрытые глаза укоризненно смотрели на него.
Сколько она еще жила? Была ли она жива, когда убийца рвал на части ее тело?
Может, убийца все же смилостивился и сначала убил ее? Или она видела, как с нее сдирают кожу, словно оберточную бумагу?
От этой мысли Гаррета замутило и вывернуло на обочину. Глаза его были крепко закрыты.
Теперь желудок успокоился, но Гаррету все еще казалось, что его несет пылающий красный поток, и он старается удержать голову над поверхностью. Гаррет все еще чувствовал в горле неприятный привкус и каждый вдох был сознательным усилием.
Он был выпотрошен, как рыба. Казалось, из него вывалились все кишки и теперь они катятся по тротуару в сторону Хай-стрит. Гаррет заставил себя сосредоточиться на медиках, прочесывавших землю и собиравших блестящими щипцами кусочки кожи.
– Как ты думаешь, этот убийца, он что, вроде каннибала? – Вальтер выскочил перед ним, как дельфин в водном шоу.
А Гаррету казалось, что его по-прежнему куда-то несет в красном потоке.
Ему хотелось рявкнуть на Вальтера. Да делай же что-нибудь полезное! Но сердился он вовсе не на Вальтера.
Его раздражала собственная беспомощность.
И он это понимал.
– Что-то вроде каннибала, – повторил Вальтер, качая головой.
Как будто это что-то объясняло!
До Гаррета донесся сдавленный стон. Кого-то рвало недалеко от дома. Кого-то из медиков.
"Как вообще кого-то может не вывернуть?!" – подумал он, с трудом глотая слюну.
Было бы кому задавать вопросы! Была бы хоть какая-нибудь зацепка! Пистолет с отпечатками пальцев, например.
Но этот убийца не пользовался оружием.
Чем же он пользовался? Каким-нибудь ножом? Он что, полоску за полоской снимал с жертвы мясо и кожу?
Сколько на это потребовалось времени? Не проходил ли кто-нибудь мимо? Может быть, кто-нибудь проезжал? Может, кто-нибудь видел?
Очевидец.
Гаррет поднял глаза на толпу зевак. Вальтеру удалось оттеснить ее к соседнему зданию.
Преступник всегда возвращается на место преступления.
Может быть, это бывает только в кино?
Не стоит ли сейчас убийца в мрачной толпе этих любопытных? Может быть, наслаждается зрелищем? А на руках у него все еще кровь жертвы?
– Вальтер, пойди проверь толпу! – Гаррет кивнул головой в сторону собравшихся.
– Что?
– Да зевак! Пойди проверь их. Посмотри, нет ли пятен крови. Или чего-нибудь подозрительного.
У Вальтера отвалилась челюсть. Он заволновался.
– Ты думаешь?...
– Нет, я ничего не думаю. Просто пойди и проверь.
Вальтер послушно направился к толпе, опустив руку на рукоятку револьвера.
«Как я мог разрешить Вальтеру носить пистолет? – прервал Гаррет вопросом свои мрачные размышления. – Я что, совсем из ума выжил?»
– Есть удостоверение личности, шеф!
Это Итан. Бледный, с мрачным, нахмуренным лицом, с крепко сжатыми зубами.
Гаррет прищурился. Лысая голова Итана блестела в мерцающем свете красных фонарей патрульной машины. Где же его форменная фуражка? Он что, потерял ее?
– Удостоверение личности?
– Да, из сумочки убитой.
– Кошелек на месте?
Итан кивнул.
– Мы с Харви пришли к выводу, что все цело. Это не ограбление.
Нет. С убитой просто сняли кожу.
Гаррет вздохнул.
– Кто она такая, Итан? Я хотел сказать, кто была эта женщина?
– Де Хевен. Андpea Де Хевен. Жила на другом конце студенческого городка. На Форрест-стрит.
– Вы положили сумочку в вещественные доказательства?
– Угу. Я был осторожен, шеф. Чтобы не стереть отпечатки. Но Боже... – лицо его перекосилось. – Мне же теперь это будет сниться долгие годы.
Его узенькие плечи дернулись как от невыносимого страдания.
– Мне тоже, Итан.
Гаррет увидел, что к нему направляется доктор. Он попытался вспомнить имя врача. Он видел его, наверное, миллион раз. Не смог вспомнить. Мрачно кивнул, приветствуя.
– Что скажете, док?
– С этой женщины заживо сняли кожу. Потом выпотрошили.
«Он абсолютно прав», – подумал Гаррет и тяжело вздохнул.
Попытался ответить, но слова застряли в горле.
Когда он снова обрел способность говорить, у него вырвался совершенно непрофессиональный вопрос:
– Доктор, что за человек мог совершить подобное преступление?
Доктор поднял на Гаррета покрасневшие глаза и ответил сквозь зубы.
– Очень сильный человек.
Глава 18
Сильный стук в дверь вывел Сару из задумчивости, заставив вздрогнуть. Она уже полчаса смотрела на одну и ту же страницу книги, лежавшей у нее на коленях. Это был трактат Камиллы Пэглиа, который Саре полагалось прочитать по программе. Она смотрела в книгу, а думала о странном голосе, свистящим шепотом угрожавшим ей по телефону.
Ясно, что это чья-то дурацкая шутка. Но чья?
«Скорей всего, одного из тех, кто был вчера на вечеринке у Мильтона», – решила Сара. Кто-то видел, что они с Лайамом провели вместе много времени и вместе ушли. А может, кто-то видел их сегодня вечером в «Спинакере».
Кто-нибудь из ревнивых женщин-коллег?
Лайам работал в Мур-колледже менее месяца. Неужели за столь короткое время одна из дам настолько увлеклась им, что ей показалось, что она имеет на него больше прав, чем другие? Неужели эта женщина питает к Лайаму такое сильное чувство, что решилась позвонить Саре и угрожать ей?
Да и была ли это женщина?
Трудно сказать. Слышимость была очень плохой. В трубке трещало. Слова были произнесены хриплым шепотом.
Сара почувствовала озноб. Она переоделась. Надела старую пижаму Чипа, шерстяные носки и теплый фланелевый халат. И поставила чайник, собираясь выпить чаю.
Снаружи завывал ветер, стучавший в окна – один из недостатков угловой квартиры. Сара растерла руки и плечи поверх халата и принялась шагать из крошечной кухни в гостиную и обратно, ожидая, когда закипит чайник. Она думала о странном звонке и старалась припомнить лица гостей.
Тех, что были на вечеринке у Мильтона.
С Лайамом здоровалось немало народу. Он со всеми был дружелюбен и сердечен. Было незаметно, чтобы он к кому-то проявлял особое радушие или неприязнь. Девушка постаралась вспомнить, кто из студенток-старшекурсниц или из преподавателей задерживался возле них. Она старалась припомнить малейший намек на особую близость или особое расположение. Может быть, кто-нибудь наблюдал за ними из другого конца комнаты?
Нет. Не было таких.
Сара ходила взад-вперед. Поскрипывали половицы. Засвистел чайник. У Сары появилось искушение позвонить Лайаму. Спросить, что он думает по поводу этого странного звонка. Это хороший предлог поговорить с ним.
Девушка налила в кружку кипящую воду. Теплым паром пахнуло ей в лицо. Она начала понемногу успокаиваться. Положила в кружку меду и смотрела, как он растворяется. Это успокаивает. Сара согрела о кружку руки, потом прошла с ней и села в мягкое низкое кресло у кровати, открыла на нужной главе книгу Пэглиа.
Что-то насчет смены сексуального аппетита. Это должно быть интересно. Но слова расплывались, а мысли снова возвращались к Лайаму.
Может он и правда просто флиртует? Если это так, то почему именно с ней? В тот вечер, когда они впервые встретились в ресторане, Сара вдруг почувствовала, что ее влечет к этому человеку. Но она и не надеялась, что он ее запомнит.
А сегодня за ужином Лайам был просто очарователен с этими своими забавными суевериями. Он, кажется, знает их бессчетное множество. О многих из них Сара даже никогда и не слышала.
Что там приключилось с салфеткой, когда они уже собирались уходить? Ах, да! Она убрала салфетку с колен и начала складывать. Но Лайам остановил ее:
– Сложить салфетку после еды – значит, прекратить дружбу. Я никогда больше вас не увижу, – и он шутливо надул губы.
Такие печальные глаза.
Сара быстро смяла и бросила салфетку. Они оба рассмеялись.
Еще раньше Лайам настоял, чтобы они вместе налили чай, при этом он держал свою руку поверх руки Сары. От этих теплых и удивительно сильных рук, накрывших ее руки, по телу девушки словно искры пробежали.
Но почему Лайам так настаивал, чтобы они вместе налили чай из маленького фарфорового чайника? Что это еще за суеверие? Лайам отказался объяснить. На его лице появилась довольная улыбка, в глазах заплясали чертики, словно он сыграл с ней какую-то замечательную шутку.
Сара снова посмотрела на ту же страницу книги. Чай уже остыл. Остатки его темнели на дне кружки. Нет ли у меня какой-нибудь книжки насчет суеверий?
Может, в одном из этих двух картонных ящиков, которые я так и не распаковала?
Настойчивый стук в дверь заставил ее захлопнуть книгу. Она посмотрела на часы, стоявшие на ночном столике. Почти полночь. Кто бы это мог быть так поздно? Может, Мэри Бет?
А потом неожиданно подумала: а вдруг Лайам?
Девушка вскочила, одернула халат, подтянула пояс, чтобы не было видно мешковатую пижаму.
И снова стук, еще сильнее.
Сара бросила взгляд в зеркало. И поспешила к двери.
– Кто там?
Нет ответа. А потом едва слышно:
– Сара?
Она рывком открыла дверь и охнула.
– Мильтон?
Он стоял в дверном проеме, тяжело дыша. Сейчас он был похож на слона в сером спортивном костюме. Несмотря на холодный осенний вечер и пронизывающий ветер, на лбу Мильтона выступил пот. В неярком свете прихожей было видно, что лицо у него красное. Седые волосы, всегда стоявшие торчком, сейчас были мокрыми и спутанными.
– Мильтон, что случилось?
– Ничего. Я просто бегал и...
Он еще не отдышался и грудь его тяжело вздымалась под просторной серой футболкой.
– Вы напугали меня! Я подумала... Подумала, что...
Я подумала, что у вас сердечный приступ. Сара не закончила предложение.
– С вами все в порядке?
Он глубоко вдохнул и сделал глотательное движение. Прижал обе руки к дверной раме, словно опираясь о нее.
– Да. Все в порядке. Мне надо было сделать в офисе кое-какую работу. Мною овладело беспокойство. Во мне словно пружину завели. И я решил побегать. Я бегал по студенческому городку. Пробегал мимо вас и...
Его серые глаза смотрели на девушку. На ее шею в вырезе халата.
– Мильтон, уже поздно.
Он пожал массивными плечами.
– Бег помогает мне сбросить напряжение.
Почему он заглянул к ней? Он что, собирался посидеть у нее?
Он такой большой! Сара вдруг представила себе, что Мильтон силой прокладывает себе путь в ее квартиру, и ей стало страшно.
Его серые, как серебро, глаза испытующе смотрели на девушку.
– Извините, что побеспокоил вас так поздно. Вы ведь не спали, да?
Через плечо Сары Мильтон бросил взгляд вглубь квартиры. Он что, проверяет, нет ли у меня кого-нибудь? Проверяет, нет ли здесь Лайама?
– Сара, я хотел бы оставить вам ключи. Мне надо будет уехать. По семейному делу. Придется поехать на несколько дней в Атланту. Но я хотел бы, чтобы работа в офисе продолжалась. Вы же понимаете. Нужно просто отвечать на телефонные звонки и проверять почту.
– Нет проблем, Мильтон. Я...
Он протянул ей связку с четырьмя ключами.
– Мильтон, да у вас кровь идет!
Он поднес руку к лицу и с удивлением посмотрел на ее тыльную сторону.
– Ах, да! Но кровь уже почти засохла.
Сара схватила его руку, чтобы осмотреть ее.
– Здесь глубокий порез. Как это вас угораздило?
Мильтон покраснел сильнее, чем обычно.
– Не знаю. Должно быть, порезал обо что-нибудь. Я не помню.
Отпуская его руку, Сара заметила темное пятно на его спортивных брюках. Тоже кровь?
– Не могу поверить, что вы не почувствовали, когда порезались! Тут столько крови!
На лице гостя появилась странная улыбка. Он не отрываясь смотрел ей в глаза.
– Я крупный парень, Сара. Нужен серьезный порез, чтобы я обратил на него внимание.
Мильтон вложил ключи в руку девушки.
– Серебряный ключик от входной двери. Вот этот – от двери офиса.
Он перебирал ключи измазанными кровью пальцами.
– Вот этот, маленький, непохожий на другие, – от запертой картотеки.
Свободной рукой Сара откинула назад волосы.
– Мне он, наверное, не понадобится.
– Так, на всякий случай.
Она указала на четвертый ключ, медный, блестевший ярче других.
– А этот?
Мильтон покосился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Некоторые кусочки кожи были маленькие, как перышки. Другие были побольше и напоминали пропитанные кровью куски пористой резины. На концах они подсохли и закручивались.
Гаррет прибыл на место преступления через две минуты после звонка. Он разговаривал с Энджел, препираясь с ней по поводу того, что нужно принять предложение брата и переехать, когда их прервали. Визжащий женский голос по телефону. Истеричный, бессвязный, выкрикивавший названия улиц. Так близко от студенческого городка. Почти рядом с тем местом, где было совершено другое кошмарное убийство.
Глаза Гаррета сначала задержались на пропитанном кровью остове. В лунном свете белели ребра, проступавшие сквозь разорванную плоть. Обнаженные ноги, неестественно вытянутые в виде буквы "V". Разорванная одежда. С одной ноги сорвана мякоть и видна коленная чашечка.
Отводя глаза, Гаррет скользнул взглядом по лицу убитой. Ее широко раскрытые глаза укоризненно смотрели на него.
Сколько она еще жила? Была ли она жива, когда убийца рвал на части ее тело?
Может, убийца все же смилостивился и сначала убил ее? Или она видела, как с нее сдирают кожу, словно оберточную бумагу?
От этой мысли Гаррета замутило и вывернуло на обочину. Глаза его были крепко закрыты.
Теперь желудок успокоился, но Гаррету все еще казалось, что его несет пылающий красный поток, и он старается удержать голову над поверхностью. Гаррет все еще чувствовал в горле неприятный привкус и каждый вдох был сознательным усилием.
Он был выпотрошен, как рыба. Казалось, из него вывалились все кишки и теперь они катятся по тротуару в сторону Хай-стрит. Гаррет заставил себя сосредоточиться на медиках, прочесывавших землю и собиравших блестящими щипцами кусочки кожи.
– Как ты думаешь, этот убийца, он что, вроде каннибала? – Вальтер выскочил перед ним, как дельфин в водном шоу.
А Гаррету казалось, что его по-прежнему куда-то несет в красном потоке.
Ему хотелось рявкнуть на Вальтера. Да делай же что-нибудь полезное! Но сердился он вовсе не на Вальтера.
Его раздражала собственная беспомощность.
И он это понимал.
– Что-то вроде каннибала, – повторил Вальтер, качая головой.
Как будто это что-то объясняло!
До Гаррета донесся сдавленный стон. Кого-то рвало недалеко от дома. Кого-то из медиков.
"Как вообще кого-то может не вывернуть?!" – подумал он, с трудом глотая слюну.
Было бы кому задавать вопросы! Была бы хоть какая-нибудь зацепка! Пистолет с отпечатками пальцев, например.
Но этот убийца не пользовался оружием.
Чем же он пользовался? Каким-нибудь ножом? Он что, полоску за полоской снимал с жертвы мясо и кожу?
Сколько на это потребовалось времени? Не проходил ли кто-нибудь мимо? Может быть, кто-нибудь проезжал? Может, кто-нибудь видел?
Очевидец.
Гаррет поднял глаза на толпу зевак. Вальтеру удалось оттеснить ее к соседнему зданию.
Преступник всегда возвращается на место преступления.
Может быть, это бывает только в кино?
Не стоит ли сейчас убийца в мрачной толпе этих любопытных? Может быть, наслаждается зрелищем? А на руках у него все еще кровь жертвы?
– Вальтер, пойди проверь толпу! – Гаррет кивнул головой в сторону собравшихся.
– Что?
– Да зевак! Пойди проверь их. Посмотри, нет ли пятен крови. Или чего-нибудь подозрительного.
У Вальтера отвалилась челюсть. Он заволновался.
– Ты думаешь?...
– Нет, я ничего не думаю. Просто пойди и проверь.
Вальтер послушно направился к толпе, опустив руку на рукоятку револьвера.
«Как я мог разрешить Вальтеру носить пистолет? – прервал Гаррет вопросом свои мрачные размышления. – Я что, совсем из ума выжил?»
– Есть удостоверение личности, шеф!
Это Итан. Бледный, с мрачным, нахмуренным лицом, с крепко сжатыми зубами.
Гаррет прищурился. Лысая голова Итана блестела в мерцающем свете красных фонарей патрульной машины. Где же его форменная фуражка? Он что, потерял ее?
– Удостоверение личности?
– Да, из сумочки убитой.
– Кошелек на месте?
Итан кивнул.
– Мы с Харви пришли к выводу, что все цело. Это не ограбление.
Нет. С убитой просто сняли кожу.
Гаррет вздохнул.
– Кто она такая, Итан? Я хотел сказать, кто была эта женщина?
– Де Хевен. Андpea Де Хевен. Жила на другом конце студенческого городка. На Форрест-стрит.
– Вы положили сумочку в вещественные доказательства?
– Угу. Я был осторожен, шеф. Чтобы не стереть отпечатки. Но Боже... – лицо его перекосилось. – Мне же теперь это будет сниться долгие годы.
Его узенькие плечи дернулись как от невыносимого страдания.
– Мне тоже, Итан.
Гаррет увидел, что к нему направляется доктор. Он попытался вспомнить имя врача. Он видел его, наверное, миллион раз. Не смог вспомнить. Мрачно кивнул, приветствуя.
– Что скажете, док?
– С этой женщины заживо сняли кожу. Потом выпотрошили.
«Он абсолютно прав», – подумал Гаррет и тяжело вздохнул.
Попытался ответить, но слова застряли в горле.
Когда он снова обрел способность говорить, у него вырвался совершенно непрофессиональный вопрос:
– Доктор, что за человек мог совершить подобное преступление?
Доктор поднял на Гаррета покрасневшие глаза и ответил сквозь зубы.
– Очень сильный человек.
Глава 18
Сильный стук в дверь вывел Сару из задумчивости, заставив вздрогнуть. Она уже полчаса смотрела на одну и ту же страницу книги, лежавшей у нее на коленях. Это был трактат Камиллы Пэглиа, который Саре полагалось прочитать по программе. Она смотрела в книгу, а думала о странном голосе, свистящим шепотом угрожавшим ей по телефону.
Ясно, что это чья-то дурацкая шутка. Но чья?
«Скорей всего, одного из тех, кто был вчера на вечеринке у Мильтона», – решила Сара. Кто-то видел, что они с Лайамом провели вместе много времени и вместе ушли. А может, кто-то видел их сегодня вечером в «Спинакере».
Кто-нибудь из ревнивых женщин-коллег?
Лайам работал в Мур-колледже менее месяца. Неужели за столь короткое время одна из дам настолько увлеклась им, что ей показалось, что она имеет на него больше прав, чем другие? Неужели эта женщина питает к Лайаму такое сильное чувство, что решилась позвонить Саре и угрожать ей?
Да и была ли это женщина?
Трудно сказать. Слышимость была очень плохой. В трубке трещало. Слова были произнесены хриплым шепотом.
Сара почувствовала озноб. Она переоделась. Надела старую пижаму Чипа, шерстяные носки и теплый фланелевый халат. И поставила чайник, собираясь выпить чаю.
Снаружи завывал ветер, стучавший в окна – один из недостатков угловой квартиры. Сара растерла руки и плечи поверх халата и принялась шагать из крошечной кухни в гостиную и обратно, ожидая, когда закипит чайник. Она думала о странном звонке и старалась припомнить лица гостей.
Тех, что были на вечеринке у Мильтона.
С Лайамом здоровалось немало народу. Он со всеми был дружелюбен и сердечен. Было незаметно, чтобы он к кому-то проявлял особое радушие или неприязнь. Девушка постаралась вспомнить, кто из студенток-старшекурсниц или из преподавателей задерживался возле них. Она старалась припомнить малейший намек на особую близость или особое расположение. Может быть, кто-нибудь наблюдал за ними из другого конца комнаты?
Нет. Не было таких.
Сара ходила взад-вперед. Поскрипывали половицы. Засвистел чайник. У Сары появилось искушение позвонить Лайаму. Спросить, что он думает по поводу этого странного звонка. Это хороший предлог поговорить с ним.
Девушка налила в кружку кипящую воду. Теплым паром пахнуло ей в лицо. Она начала понемногу успокаиваться. Положила в кружку меду и смотрела, как он растворяется. Это успокаивает. Сара согрела о кружку руки, потом прошла с ней и села в мягкое низкое кресло у кровати, открыла на нужной главе книгу Пэглиа.
Что-то насчет смены сексуального аппетита. Это должно быть интересно. Но слова расплывались, а мысли снова возвращались к Лайаму.
Может он и правда просто флиртует? Если это так, то почему именно с ней? В тот вечер, когда они впервые встретились в ресторане, Сара вдруг почувствовала, что ее влечет к этому человеку. Но она и не надеялась, что он ее запомнит.
А сегодня за ужином Лайам был просто очарователен с этими своими забавными суевериями. Он, кажется, знает их бессчетное множество. О многих из них Сара даже никогда и не слышала.
Что там приключилось с салфеткой, когда они уже собирались уходить? Ах, да! Она убрала салфетку с колен и начала складывать. Но Лайам остановил ее:
– Сложить салфетку после еды – значит, прекратить дружбу. Я никогда больше вас не увижу, – и он шутливо надул губы.
Такие печальные глаза.
Сара быстро смяла и бросила салфетку. Они оба рассмеялись.
Еще раньше Лайам настоял, чтобы они вместе налили чай, при этом он держал свою руку поверх руки Сары. От этих теплых и удивительно сильных рук, накрывших ее руки, по телу девушки словно искры пробежали.
Но почему Лайам так настаивал, чтобы они вместе налили чай из маленького фарфорового чайника? Что это еще за суеверие? Лайам отказался объяснить. На его лице появилась довольная улыбка, в глазах заплясали чертики, словно он сыграл с ней какую-то замечательную шутку.
Сара снова посмотрела на ту же страницу книги. Чай уже остыл. Остатки его темнели на дне кружки. Нет ли у меня какой-нибудь книжки насчет суеверий?
Может, в одном из этих двух картонных ящиков, которые я так и не распаковала?
Настойчивый стук в дверь заставил ее захлопнуть книгу. Она посмотрела на часы, стоявшие на ночном столике. Почти полночь. Кто бы это мог быть так поздно? Может, Мэри Бет?
А потом неожиданно подумала: а вдруг Лайам?
Девушка вскочила, одернула халат, подтянула пояс, чтобы не было видно мешковатую пижаму.
И снова стук, еще сильнее.
Сара бросила взгляд в зеркало. И поспешила к двери.
– Кто там?
Нет ответа. А потом едва слышно:
– Сара?
Она рывком открыла дверь и охнула.
– Мильтон?
Он стоял в дверном проеме, тяжело дыша. Сейчас он был похож на слона в сером спортивном костюме. Несмотря на холодный осенний вечер и пронизывающий ветер, на лбу Мильтона выступил пот. В неярком свете прихожей было видно, что лицо у него красное. Седые волосы, всегда стоявшие торчком, сейчас были мокрыми и спутанными.
– Мильтон, что случилось?
– Ничего. Я просто бегал и...
Он еще не отдышался и грудь его тяжело вздымалась под просторной серой футболкой.
– Вы напугали меня! Я подумала... Подумала, что...
Я подумала, что у вас сердечный приступ. Сара не закончила предложение.
– С вами все в порядке?
Он глубоко вдохнул и сделал глотательное движение. Прижал обе руки к дверной раме, словно опираясь о нее.
– Да. Все в порядке. Мне надо было сделать в офисе кое-какую работу. Мною овладело беспокойство. Во мне словно пружину завели. И я решил побегать. Я бегал по студенческому городку. Пробегал мимо вас и...
Его серые глаза смотрели на девушку. На ее шею в вырезе халата.
– Мильтон, уже поздно.
Он пожал массивными плечами.
– Бег помогает мне сбросить напряжение.
Почему он заглянул к ней? Он что, собирался посидеть у нее?
Он такой большой! Сара вдруг представила себе, что Мильтон силой прокладывает себе путь в ее квартиру, и ей стало страшно.
Его серые, как серебро, глаза испытующе смотрели на девушку.
– Извините, что побеспокоил вас так поздно. Вы ведь не спали, да?
Через плечо Сары Мильтон бросил взгляд вглубь квартиры. Он что, проверяет, нет ли у меня кого-нибудь? Проверяет, нет ли здесь Лайама?
– Сара, я хотел бы оставить вам ключи. Мне надо будет уехать. По семейному делу. Придется поехать на несколько дней в Атланту. Но я хотел бы, чтобы работа в офисе продолжалась. Вы же понимаете. Нужно просто отвечать на телефонные звонки и проверять почту.
– Нет проблем, Мильтон. Я...
Он протянул ей связку с четырьмя ключами.
– Мильтон, да у вас кровь идет!
Он поднес руку к лицу и с удивлением посмотрел на ее тыльную сторону.
– Ах, да! Но кровь уже почти засохла.
Сара схватила его руку, чтобы осмотреть ее.
– Здесь глубокий порез. Как это вас угораздило?
Мильтон покраснел сильнее, чем обычно.
– Не знаю. Должно быть, порезал обо что-нибудь. Я не помню.
Отпуская его руку, Сара заметила темное пятно на его спортивных брюках. Тоже кровь?
– Не могу поверить, что вы не почувствовали, когда порезались! Тут столько крови!
На лице гостя появилась странная улыбка. Он не отрываясь смотрел ей в глаза.
– Я крупный парень, Сара. Нужен серьезный порез, чтобы я обратил на него внимание.
Мильтон вложил ключи в руку девушки.
– Серебряный ключик от входной двери. Вот этот – от двери офиса.
Он перебирал ключи измазанными кровью пальцами.
– Вот этот, маленький, непохожий на другие, – от запертой картотеки.
Свободной рукой Сара откинула назад волосы.
– Мне он, наверное, не понадобится.
– Так, на всякий случай.
Она указала на четвертый ключ, медный, блестевший ярче других.
– А этот?
Мильтон покосился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48