Янус, невидимо парящий за ним и дергающий за ниточки событий…
Каперы. Варяги. Немцы. Клык с кольцом в пятачке, с битой, с желудями-бомбами и подручными-торпедами…
Погони, надежды, планы. И – разочарования. Этих – больше всего…
Все, что здесь случилось.
День за днем. Час за часом. Мелочь за мелочью…
Потом тяжело вздохнул – и побрел к сатиру.
На любимом уступе сатира не было.
Он не спал. Сидел на валуне под стеной и о чем-то мрачно размышлял, подбрасывая в ладони мелкие камешки. Заслышав шаги, поднял голову и поглядел тяжелым, странным каким-то взглядом… Хмуро, но не то чтобы зло. Раздраженно? Да нет, тут что-то иное…
– Ты можешь связаться с Янусом? – спросил Леха. Сатир кивнул. И осведомился как-то лениво, почти безнадежно:
– Опять про следы?
– Нет. Уже нет…
– Хм? – В глазах сатира появился интерес – А что тогда?
Леха вздохнул. Покусал губы:
– Если со схроном у каперов все получится…
Сатир презрительно сморщился. Кажется, в помощь каперам во время гонки он не очень-то верил.
– Если все получится, – тверже повторил Леха, – и каперы и Янус получат схрон. Янус сможет вытащить точно только двоих?
– Ну почему, – хмыкнул сатир. – Может и одного, если ты решил остаться.
– Тогда… Если все получится…
– Ну?! Рожай! Что там еще ваша мудрость изволили родить у себя между рогов?
– Пусть вместо меня вытащит медную гарпию.
Сатир переменился в лице.
– Ты чего, рогатый? – медленно проговорил он. Вот теперь разозлился, и разозлился по-настоящему. – Тебе тут, типа, все шутки, да?! Думаешь, Янус может каждую неделю подправлять базу данных и записывать в доходяги кого душенька пожелает?! Сбой сбоем, но может и расследование начаться! Это же на первой же проверке вскроется!
Леха молчал, уставившись под ноги.
– Ну не будет у него никакого резона рисковать своей задницей ради твоей шкуры! Понимаешь ты это или нет?!
Леха разглядывал копыта.
– Или думаешь, ты ему в следующий раз для чего-то сгодишься? Так забудь про это! Что-то серьезно новое в эту зону будут вводить теперь только через девять месяцев! Ты тут сдохнешь к тому времени. Сдохнешь!
Сатир помолчал, с презрением глядя на Леху.
Но Леха не отвечал.
– Уп-пертый… Значит, не отступишься? Все-таки хочешь выписать ее вместо себя?
– Да.
– Типа, благородный? – процедил сатир с презрением. И впервые за все время в этом презрении не было ни нотки ерничанья. Даже намека. Лишь искреннее презрение.
Леха поежился, но ничего не ответил.
Сатир вздохнул. И вдруг будто сник. Пробормотал едва слышно:
– Ну, видно, так тому и быть… – И громче: – Ладно, как хочешь! Как хочешь…
– Так скажешь ему?
– Скажу.
– Я тогда пойду, предупрежу ее, – сказал Леха…
– Предупреди, предупреди…
Леха развернулся, но помедлил.
– Что еще? – Сатир был сама вежливость.
– Подслушивать не обязательно.
– Подслушивать?… – вскинул брови сатир. Но Леха держал взгляд, и сатир бросил строить из себя оскорбленную невинность.
– А что, так заметно? – спросил он совершенно по-деловому.
– Даже когда просто слушаю?
– Прекрасно заметно.
– Хм… Ладно, лети к своей голубке, голубок рогатый! Стеснительные все какие… Да на хрен никому не сдалось вас подслушивать! И он царственно махнул ручкой, отпуская Леху. Леха развернулся и побрел к расщелине.
– Лети, лети… – все бубнил позади сатир. Прежняя насмешливость вернулась к нему. – Голубок… А мы тебе крылышки-то подрежем…
Алиса ждала. Спикировала, когда до Изумрудных гор было еще версты две. Плюхнулась на песок рядом, пробежала, гася скорость.
– Привет, Лешка! Надеюсь, мои поиски тебе хоть чуть-чуть помогли?
– Привет, Лис… – Леха грустно усмехнулся. – Помогли, спасибо… Но, боюсь, это только начало…
Леха вздохнул.
Алиса посерьезнела. Неуверенно улыбнулась:
– Во многие знания многие печали?
– Именно… Лис, есть серьезный разговор.
– Очень? – Она опять улыбнулась, все еще пытаясь поддерживать шутливость.
И перестала улыбаться – Леха дернул головой, призывая помолчать.
Внимательно прислушался. Нет ли едва слышного шума, рождающегося прямо внутри головы? Едва заметных признаков жизни того, кто может подслушивать…
Кажется, нет. Но…
Леха щелкнул по браслету. Поднял взгляд к Кремневой долине, к северному проходу.
Угольно-черной точки сатира там не было. А был он на самом краю долины, у опушки Блиндажного леса. И рядом с ним еще одна черная точка. И еще две чуть поодаль. Кабаны.
Пошел выяснять отношения?…
Леха вздохнул.
По крайней мере занят. Не до того, чтобы подслушивать…
– Что-то серьезное случилось, Леш? – нахмурилась Алиса.
– Очень.
– Что?
– Чуть позже. Сначала покажи мне еще раз, как ты делала копию кольца.
– Зачем?…
– Лис!
– Я покажу, конечно, но зачем тебе…
– Лис, пожалуйста! У нас не так много времени!
– Леш?… – Вот теперь она напряглась по-настоящему. – Опять те немцы?
– Нет, не немцы. Но хватит об этом. Показывай!
Алиса показывала, а Леха внимательно глядел – не очень-то понимая смысл, но старательно запоминая.
B прошлый раз Алиса делала это вслепую, тогда у нее своего браслета и копии программы еще не было. Тогда казалось, что просто ужас сколько всего делать пришлось… Но теперь, когда она точно знала и что за программа и все настройки вокруг нее, – все оказалось до смешного просто и быстро. В пару минут уложились. Пожалуй, вполне реально все это запомнить, а потом воспроизвести. Пусть и не очень-то понимая, что делаешь, но точно повторяя все ее действия… Можно и так, если память хорошая.
– Вот и все, – сказала Алиса.
– А зачем тебе?
– Сейчас, подожди… – пробормотал Леха, закрыв глаза. Еще раз пробежал в уме всю цепочку действий, покрепче засаживая в память. Вроде запомнил… Потом открыл глаза, вздохнул и стал рассказывать, что случилось. Алиса слушала молча. Леха говорил, а сам невольно отводил глаза и сбивался. Почему-то чувствовал себя так, словно опять виноват перед ней.
– Шансов очень мало, но… – Леха вздохнул. – Если повезет… Если все получится… – Леха коротко выдохнул и выпалил: – Когда тебя вытащат отсюда, то могут спросить, не болит ли чего, и вообще… Будь аккуратнее. Попытайся понять, что они хотят услышать от тебя. Что-то у тебя должно болеть, и, если будут называть чужим именем, отзывайся без удивления. Понимаешь?
Алиса внимательно смотрела. Ее глаза расширились, и в них стояли слезы. Два провала в глубину рубинового озера…
А потом упрямо тряхнула головой:
– Нет! Это, конечно, очень благородно, но только я этого принять никак не…
– Перестань, Лис, – перебил Леха. – Просто так будет лучше, и ты знаешь это.
– Но…
– Все, Лис! Спорить тут не о чем. Ты все поняла?
– Ну, допустим… – сказала Алиса. Почему-то опустив глаза. А на ее щеках выступил яркий румянец. – А зачем тебе было знать, как делать копию программы?
Леха пожал плечами:
– Тебя не будет, сатира тоже… А с помощником всегда легче…
– Да? – вскинула глаза Алиса, – С помощником?! – почти крикнула она.
Леха невольно попятился.
Нет, не от смущения у нее выступил румянец… Она была зла. Чертовски зла!
– Какой еще новый помощник, к чертовой бабушке?! Думаешь, я едва отсюда выйду – и про все забуду?! Брошу тебя здесь одного?! – Так, что ли?! Брошу тебя здесь, после всего, ничем не пытаясь помочь?!!
– Лис… Лис… – забормотал Леха. – Нет, конечно… Ну что ты… Да я… Даже мысли такой не было…
– А тогда зачем?!!
Леха вздохнул:
– Ты попытаешься, я верю. Наверно, и друзья тебе помогут. Но…
– Но?… – требовательно переспросила Алиса.
– Но что, если у вас ничего не получится?…
Алиса уже открыла рот, чтобы продолжить перепалку, но так ничего и не сказала.
– Может быть, получится, – сказал Леха. – А может быть, и нет…
И, если честно, если не бояться взглянуть правде в лицо, вероятность этого больше. Куда больше,
– Ты думаешь… Ты думаешь, что у нас ничего не выйдет? И при этом… И все равно… – Алиса глядела на Леху, и в ее глазах опять заблестели слезы.
– Не надо, Лис…
Она закусила губу, моргнула, прогоняя предательские слезинки.
– Леш, ты…
– Не надо, Лис, – попросил Леха. Попытался улыбнуться. – Лучше… Пожелаешь мне удачи?
– Тебе? – вдруг как-то подозрительно робко переспросила Алиса.
– Да… – нахмурился Леха. Господи… На этот-то раз что не так ляпнул?
– Стандартного ни пуха ни пера?… – еще мягче осведомилась Алиса. И вдруг тряхнула головой:
– К черту и дьяволу такие пожелания!
– Но…
– Нам удачи!
Она шагнула впритык к Лехе – и чмокнула прямо в большой бычий нос. В носу защекотало, захотелось чихнуть, но вместо этого из бычьей аватары вырвалось оглушительное фырканье. Алиса усмехнулась:
– Ну да, конечно, настоящему мужчине эти телячьи нежности не нужны… – И вдруг эта чуть грустная улыбка пропала. А ее глаза были совсем близко.
– Чтобы ответный чмок случился как можно быстрее, Лешка. И без аватар.
И снова только пустыня… По одну сторону – темные волны дюн, по другую – скальная стена проносится в обратную сторону…
Леха на ходу клацнул по кольцу, вызывая карту: как там сатир? Закончил выговаривать хрюшкам?
Но сатир все еще был на опушке. Как и кабаны. Двое чуть поодаль, а один с сатиром. Клык, разумеется. Он у кабанов заправляет…
И о чем можно столько времени ругаться?
И главное – зачем?!
Ну выговорит ему сатир сейчас все, что о нем думает. А толку? Как бы только хуже не стало. Мало ли как гонка ляжет… Вдруг схрон окажется на последнем плато, недалеко от того места, где был? Тогда не дай бог, если кабаны и во время гонки решат посводить счеты.
А сатир их своими выяснениями только еще больше распаляет. Как он не понимает…
Алиса осталась далеко позади, а вместе с ней и все то, что согревало душу.
Холодный воздух в морду, и в голове такие же ледяные мысли. Как-то оно завтра ляжет?
Вот и кабаны теперь еще помешать могут. А ведь и без них проблем полно. Те же немцы… Наверняка их кто-то водит!
И почему сатир никак не хочет это признать? Непонятно…
И не только это непонятно. Вот хотя бы те рисунки на склоне дюны, которые наверняка он – а кому же еще-то? – сделал, а потом старательно затер. Обрывки слов, большие одинокие «Л», накорябанные глубже и крупнее остальных букв, словно и не буква это «Л», а какой-то символ, похожий на зубец… Про эти рисунки сатир не захотел говорить. Почему – тоже непонятно, его же хлебом не корми, дай потрепаться…
Вообще очень много непонятного. Словно бредешь по болоту, а кочки норовят утонуть прямо под ногами…
Стоп.
Леха тряхнул головой, прогоняя эти дурацкие сомнения. Стоп! Хватит.
Не надо об этом думать, иначе к завтрашнему утру можно перегореть. И запороть тот крошечный шанс, который все-таки вполне реален. Так что – прочь все эти мысли!
А чтобы это в голову не лезло… Ведь есть же чем заняться. Причем вполне полезное!
Алиса показала, как делать копию программы и триггер – ту штуку, через которую можно вызвать программу. И память хорошая. Но все-таки…
Если бы она о чем-то понятном говорила, то точно с первого бы раза все запомнил. С гарантией. Только ни черта это не знакомое!
Так что лучше не мандражировать попусту, а прокрутить в голове всю последовательность действий еще раз. Вбивая покрепче в память. А может, заодно и прояснится, что же скрывается за этой последовательностью действий…
Леха сам не заметил, как пошел медленнее.
В какой-то миг – словно очнулся. А до этого будто спал наяву.
Вокруг – ночь и пустыня. А сам – почти остановился, не дойдя даже до южного прохода.
Леха хмыкнул.
– Это все оттого, что не надо напрягать голову тем, кто этого не умеет, – пробормотал сам себе.
Но на душе стало полегче.
Потому что, кажется, все-таки удалось углядеть какой-то смысл в той последовательности действий, что показала Алиса.
Или только кажется?…
Но ведь можно и проверить. Ведь если угадал верно, то…
Леха завертел головой, оглядываясь. Где бы это проверить-то? Так, чтобы особенных следов от экспериментов не осталось. Вдруг понял не совсем верно…
Слева – пустыня, там все будет видно. Справа – скала, на ней тоже все видно будет… Разве что… Вон там выступ, а за ним небольшая выемка… Леха засеменил туда. Дуракаваляние это все, конечно. Практической пользы никакой.
Но до утра еще чертова уйма времени, и уснуть едва ли получится. Так что лучше уж так, чем мандражировать попусту, перегорая. Не так ли?
А что будет завтра… это будет завтра!
Ничего. Мы еще повоюем!
Часть пятая
ПОВОДЫРИ И ЮСТИРОВЩИКИ
Утром на небе впервые показались облака.
Похоже, к большой гонке программеры расстарались. С востока, вслед за солнцем, наползала белесая вуаль из ниточек пара. Ажурная, истаивающая на краях и просто фантастически прекрасная после недель совершенно пустой синевы…
– Ну что, рогатенький? – Сатир был тут как тут, будто караулил. – Как спалось, как боевой настрой?
За ночь ему явно полегчало. Прямо светится и лучится.
– Нормально, – сказал Леха.
– Да? А бодрости что-то не заметно… Ладно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Каперы. Варяги. Немцы. Клык с кольцом в пятачке, с битой, с желудями-бомбами и подручными-торпедами…
Погони, надежды, планы. И – разочарования. Этих – больше всего…
Все, что здесь случилось.
День за днем. Час за часом. Мелочь за мелочью…
Потом тяжело вздохнул – и побрел к сатиру.
На любимом уступе сатира не было.
Он не спал. Сидел на валуне под стеной и о чем-то мрачно размышлял, подбрасывая в ладони мелкие камешки. Заслышав шаги, поднял голову и поглядел тяжелым, странным каким-то взглядом… Хмуро, но не то чтобы зло. Раздраженно? Да нет, тут что-то иное…
– Ты можешь связаться с Янусом? – спросил Леха. Сатир кивнул. И осведомился как-то лениво, почти безнадежно:
– Опять про следы?
– Нет. Уже нет…
– Хм? – В глазах сатира появился интерес – А что тогда?
Леха вздохнул. Покусал губы:
– Если со схроном у каперов все получится…
Сатир презрительно сморщился. Кажется, в помощь каперам во время гонки он не очень-то верил.
– Если все получится, – тверже повторил Леха, – и каперы и Янус получат схрон. Янус сможет вытащить точно только двоих?
– Ну почему, – хмыкнул сатир. – Может и одного, если ты решил остаться.
– Тогда… Если все получится…
– Ну?! Рожай! Что там еще ваша мудрость изволили родить у себя между рогов?
– Пусть вместо меня вытащит медную гарпию.
Сатир переменился в лице.
– Ты чего, рогатый? – медленно проговорил он. Вот теперь разозлился, и разозлился по-настоящему. – Тебе тут, типа, все шутки, да?! Думаешь, Янус может каждую неделю подправлять базу данных и записывать в доходяги кого душенька пожелает?! Сбой сбоем, но может и расследование начаться! Это же на первой же проверке вскроется!
Леха молчал, уставившись под ноги.
– Ну не будет у него никакого резона рисковать своей задницей ради твоей шкуры! Понимаешь ты это или нет?!
Леха разглядывал копыта.
– Или думаешь, ты ему в следующий раз для чего-то сгодишься? Так забудь про это! Что-то серьезно новое в эту зону будут вводить теперь только через девять месяцев! Ты тут сдохнешь к тому времени. Сдохнешь!
Сатир помолчал, с презрением глядя на Леху.
Но Леха не отвечал.
– Уп-пертый… Значит, не отступишься? Все-таки хочешь выписать ее вместо себя?
– Да.
– Типа, благородный? – процедил сатир с презрением. И впервые за все время в этом презрении не было ни нотки ерничанья. Даже намека. Лишь искреннее презрение.
Леха поежился, но ничего не ответил.
Сатир вздохнул. И вдруг будто сник. Пробормотал едва слышно:
– Ну, видно, так тому и быть… – И громче: – Ладно, как хочешь! Как хочешь…
– Так скажешь ему?
– Скажу.
– Я тогда пойду, предупрежу ее, – сказал Леха…
– Предупреди, предупреди…
Леха развернулся, но помедлил.
– Что еще? – Сатир был сама вежливость.
– Подслушивать не обязательно.
– Подслушивать?… – вскинул брови сатир. Но Леха держал взгляд, и сатир бросил строить из себя оскорбленную невинность.
– А что, так заметно? – спросил он совершенно по-деловому.
– Даже когда просто слушаю?
– Прекрасно заметно.
– Хм… Ладно, лети к своей голубке, голубок рогатый! Стеснительные все какие… Да на хрен никому не сдалось вас подслушивать! И он царственно махнул ручкой, отпуская Леху. Леха развернулся и побрел к расщелине.
– Лети, лети… – все бубнил позади сатир. Прежняя насмешливость вернулась к нему. – Голубок… А мы тебе крылышки-то подрежем…
Алиса ждала. Спикировала, когда до Изумрудных гор было еще версты две. Плюхнулась на песок рядом, пробежала, гася скорость.
– Привет, Лешка! Надеюсь, мои поиски тебе хоть чуть-чуть помогли?
– Привет, Лис… – Леха грустно усмехнулся. – Помогли, спасибо… Но, боюсь, это только начало…
Леха вздохнул.
Алиса посерьезнела. Неуверенно улыбнулась:
– Во многие знания многие печали?
– Именно… Лис, есть серьезный разговор.
– Очень? – Она опять улыбнулась, все еще пытаясь поддерживать шутливость.
И перестала улыбаться – Леха дернул головой, призывая помолчать.
Внимательно прислушался. Нет ли едва слышного шума, рождающегося прямо внутри головы? Едва заметных признаков жизни того, кто может подслушивать…
Кажется, нет. Но…
Леха щелкнул по браслету. Поднял взгляд к Кремневой долине, к северному проходу.
Угольно-черной точки сатира там не было. А был он на самом краю долины, у опушки Блиндажного леса. И рядом с ним еще одна черная точка. И еще две чуть поодаль. Кабаны.
Пошел выяснять отношения?…
Леха вздохнул.
По крайней мере занят. Не до того, чтобы подслушивать…
– Что-то серьезное случилось, Леш? – нахмурилась Алиса.
– Очень.
– Что?
– Чуть позже. Сначала покажи мне еще раз, как ты делала копию кольца.
– Зачем?…
– Лис!
– Я покажу, конечно, но зачем тебе…
– Лис, пожалуйста! У нас не так много времени!
– Леш?… – Вот теперь она напряглась по-настоящему. – Опять те немцы?
– Нет, не немцы. Но хватит об этом. Показывай!
Алиса показывала, а Леха внимательно глядел – не очень-то понимая смысл, но старательно запоминая.
B прошлый раз Алиса делала это вслепую, тогда у нее своего браслета и копии программы еще не было. Тогда казалось, что просто ужас сколько всего делать пришлось… Но теперь, когда она точно знала и что за программа и все настройки вокруг нее, – все оказалось до смешного просто и быстро. В пару минут уложились. Пожалуй, вполне реально все это запомнить, а потом воспроизвести. Пусть и не очень-то понимая, что делаешь, но точно повторяя все ее действия… Можно и так, если память хорошая.
– Вот и все, – сказала Алиса.
– А зачем тебе?
– Сейчас, подожди… – пробормотал Леха, закрыв глаза. Еще раз пробежал в уме всю цепочку действий, покрепче засаживая в память. Вроде запомнил… Потом открыл глаза, вздохнул и стал рассказывать, что случилось. Алиса слушала молча. Леха говорил, а сам невольно отводил глаза и сбивался. Почему-то чувствовал себя так, словно опять виноват перед ней.
– Шансов очень мало, но… – Леха вздохнул. – Если повезет… Если все получится… – Леха коротко выдохнул и выпалил: – Когда тебя вытащат отсюда, то могут спросить, не болит ли чего, и вообще… Будь аккуратнее. Попытайся понять, что они хотят услышать от тебя. Что-то у тебя должно болеть, и, если будут называть чужим именем, отзывайся без удивления. Понимаешь?
Алиса внимательно смотрела. Ее глаза расширились, и в них стояли слезы. Два провала в глубину рубинового озера…
А потом упрямо тряхнула головой:
– Нет! Это, конечно, очень благородно, но только я этого принять никак не…
– Перестань, Лис, – перебил Леха. – Просто так будет лучше, и ты знаешь это.
– Но…
– Все, Лис! Спорить тут не о чем. Ты все поняла?
– Ну, допустим… – сказала Алиса. Почему-то опустив глаза. А на ее щеках выступил яркий румянец. – А зачем тебе было знать, как делать копию программы?
Леха пожал плечами:
– Тебя не будет, сатира тоже… А с помощником всегда легче…
– Да? – вскинула глаза Алиса, – С помощником?! – почти крикнула она.
Леха невольно попятился.
Нет, не от смущения у нее выступил румянец… Она была зла. Чертовски зла!
– Какой еще новый помощник, к чертовой бабушке?! Думаешь, я едва отсюда выйду – и про все забуду?! Брошу тебя здесь одного?! – Так, что ли?! Брошу тебя здесь, после всего, ничем не пытаясь помочь?!!
– Лис… Лис… – забормотал Леха. – Нет, конечно… Ну что ты… Да я… Даже мысли такой не было…
– А тогда зачем?!!
Леха вздохнул:
– Ты попытаешься, я верю. Наверно, и друзья тебе помогут. Но…
– Но?… – требовательно переспросила Алиса.
– Но что, если у вас ничего не получится?…
Алиса уже открыла рот, чтобы продолжить перепалку, но так ничего и не сказала.
– Может быть, получится, – сказал Леха. – А может быть, и нет…
И, если честно, если не бояться взглянуть правде в лицо, вероятность этого больше. Куда больше,
– Ты думаешь… Ты думаешь, что у нас ничего не выйдет? И при этом… И все равно… – Алиса глядела на Леху, и в ее глазах опять заблестели слезы.
– Не надо, Лис…
Она закусила губу, моргнула, прогоняя предательские слезинки.
– Леш, ты…
– Не надо, Лис, – попросил Леха. Попытался улыбнуться. – Лучше… Пожелаешь мне удачи?
– Тебе? – вдруг как-то подозрительно робко переспросила Алиса.
– Да… – нахмурился Леха. Господи… На этот-то раз что не так ляпнул?
– Стандартного ни пуха ни пера?… – еще мягче осведомилась Алиса. И вдруг тряхнула головой:
– К черту и дьяволу такие пожелания!
– Но…
– Нам удачи!
Она шагнула впритык к Лехе – и чмокнула прямо в большой бычий нос. В носу защекотало, захотелось чихнуть, но вместо этого из бычьей аватары вырвалось оглушительное фырканье. Алиса усмехнулась:
– Ну да, конечно, настоящему мужчине эти телячьи нежности не нужны… – И вдруг эта чуть грустная улыбка пропала. А ее глаза были совсем близко.
– Чтобы ответный чмок случился как можно быстрее, Лешка. И без аватар.
И снова только пустыня… По одну сторону – темные волны дюн, по другую – скальная стена проносится в обратную сторону…
Леха на ходу клацнул по кольцу, вызывая карту: как там сатир? Закончил выговаривать хрюшкам?
Но сатир все еще был на опушке. Как и кабаны. Двое чуть поодаль, а один с сатиром. Клык, разумеется. Он у кабанов заправляет…
И о чем можно столько времени ругаться?
И главное – зачем?!
Ну выговорит ему сатир сейчас все, что о нем думает. А толку? Как бы только хуже не стало. Мало ли как гонка ляжет… Вдруг схрон окажется на последнем плато, недалеко от того места, где был? Тогда не дай бог, если кабаны и во время гонки решат посводить счеты.
А сатир их своими выяснениями только еще больше распаляет. Как он не понимает…
Алиса осталась далеко позади, а вместе с ней и все то, что согревало душу.
Холодный воздух в морду, и в голове такие же ледяные мысли. Как-то оно завтра ляжет?
Вот и кабаны теперь еще помешать могут. А ведь и без них проблем полно. Те же немцы… Наверняка их кто-то водит!
И почему сатир никак не хочет это признать? Непонятно…
И не только это непонятно. Вот хотя бы те рисунки на склоне дюны, которые наверняка он – а кому же еще-то? – сделал, а потом старательно затер. Обрывки слов, большие одинокие «Л», накорябанные глубже и крупнее остальных букв, словно и не буква это «Л», а какой-то символ, похожий на зубец… Про эти рисунки сатир не захотел говорить. Почему – тоже непонятно, его же хлебом не корми, дай потрепаться…
Вообще очень много непонятного. Словно бредешь по болоту, а кочки норовят утонуть прямо под ногами…
Стоп.
Леха тряхнул головой, прогоняя эти дурацкие сомнения. Стоп! Хватит.
Не надо об этом думать, иначе к завтрашнему утру можно перегореть. И запороть тот крошечный шанс, который все-таки вполне реален. Так что – прочь все эти мысли!
А чтобы это в голову не лезло… Ведь есть же чем заняться. Причем вполне полезное!
Алиса показала, как делать копию программы и триггер – ту штуку, через которую можно вызвать программу. И память хорошая. Но все-таки…
Если бы она о чем-то понятном говорила, то точно с первого бы раза все запомнил. С гарантией. Только ни черта это не знакомое!
Так что лучше не мандражировать попусту, а прокрутить в голове всю последовательность действий еще раз. Вбивая покрепче в память. А может, заодно и прояснится, что же скрывается за этой последовательностью действий…
Леха сам не заметил, как пошел медленнее.
В какой-то миг – словно очнулся. А до этого будто спал наяву.
Вокруг – ночь и пустыня. А сам – почти остановился, не дойдя даже до южного прохода.
Леха хмыкнул.
– Это все оттого, что не надо напрягать голову тем, кто этого не умеет, – пробормотал сам себе.
Но на душе стало полегче.
Потому что, кажется, все-таки удалось углядеть какой-то смысл в той последовательности действий, что показала Алиса.
Или только кажется?…
Но ведь можно и проверить. Ведь если угадал верно, то…
Леха завертел головой, оглядываясь. Где бы это проверить-то? Так, чтобы особенных следов от экспериментов не осталось. Вдруг понял не совсем верно…
Слева – пустыня, там все будет видно. Справа – скала, на ней тоже все видно будет… Разве что… Вон там выступ, а за ним небольшая выемка… Леха засеменил туда. Дуракаваляние это все, конечно. Практической пользы никакой.
Но до утра еще чертова уйма времени, и уснуть едва ли получится. Так что лучше уж так, чем мандражировать попусту, перегорая. Не так ли?
А что будет завтра… это будет завтра!
Ничего. Мы еще повоюем!
Часть пятая
ПОВОДЫРИ И ЮСТИРОВЩИКИ
Утром на небе впервые показались облака.
Похоже, к большой гонке программеры расстарались. С востока, вслед за солнцем, наползала белесая вуаль из ниточек пара. Ажурная, истаивающая на краях и просто фантастически прекрасная после недель совершенно пустой синевы…
– Ну что, рогатенький? – Сатир был тут как тут, будто караулил. – Как спалось, как боевой настрой?
За ночь ему явно полегчало. Прямо светится и лучится.
– Нормально, – сказал Леха.
– Да? А бодрости что-то не заметно… Ладно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65