– Чтобы отключать, надо знать, что именно…
– Меня не волнует, как вы сделаете это, – рявкнула Лайдоф. – Хоть руками вырвете все эти ваши блокираторы, если понадобится. Но заставьте зонд двигаться!
– Слишком поздно. – Миллиган кивнул на основной дисплей. – Они прорвали сетку.
Фарадей перевел взгляд на картинку, получаемую с зонда-шпиона. Миллиган был прав. Вуука уже прогрызли дыру в сетке и, отталкивая друг друга, продолжали откусывать края. Дыра пока была невелика, но самый маленький из узников уже, наверно, смог бы проскользнуть сквозь нее.
– Ну, пока еще ничего страшного, – заявила Лайдоф. Странные нотки послышались в ее голосе; не будь она такая, какая есть, можно было бы заподозрить, что ее охватывает паника. – Мистер Бочвиц, даю вам тридцать секунд, чтобы заставить зонд двигаться. В противном случае вам будет предъявлено обвинение в измене.
– Не сходите с ума, – негромко сказал Фарадей. – Вам не в чем упрекнуть его.
– Найду, не сомневайтесь, было бы желание, – отрезала Лайдоф. – Я арбитр Совета Пятисот. Это мой проект, и я не допущу, чтобы он провалился.
Высоко над ним огромные двигатели внезапно остановились.
Ничего не понимая, Манта перестал работать плавниками и замер на месте. Может, он ослышался?
Но нет. Двигатели молчали, зонд застыл.
Глубина, какую новую пакость затевают люди?!!
Никакой даже смутной идеи на этот счет у него не было. Ладно, все равно. Появилась возможность вывести детей и Производительниц из заточения, и он сделает это.
Манта перевернулся и глянул вниз. С такого расстояния и под таким углом видно было плохо, но, похоже, вуука проели отверстие в металлической сетке. Если двигатели простоят еще хотя бы чуть-чуть…
Краем глаза он заметил движение сбоку. Неподалеку собралась группа, наверно, из двадцати Защитников, готовясь двинуться в сторону обезумевших вуука.
– Подождите! – закричал Манта, надеясь, что пирующие вуука не обратят на него внимания. – Еще рано.
– Не беспокойся, – послышался справа хриплый голос. – Они знают, что делают.
Манта повернулся и увидел рядом с собой Защитника.
– Что?
– Говорю, они знают, что делают, – повторил тот, не сводя взгляда с разыгрывающейся внизу сцены. – Они дождутся, пока отверстие расширится настолько, что все, кто внутри, смогут сбежать и только потом нападут на вуука.
– Хорошо. – Манта нахмурился. Может, Защитник просто был слишком сосредоточен на том, что происходило под ними, но у Манты возникло чисто инстинктивное ощущение, что тот сознательно отводит от него взгляд. – Кто ты такой?
– Вопрос в том, кто ты такой, – возразил Защитник, все еще не поднимая глаз. – Ты, Манта, дитя человеческое.
Вот оно. Кто-то узнал его или, может, услышал, как Драсни окликала его по имени. Он все время ожидал этого.
– Я действительно дитя человеческое, – негромко ответил Манта. – Но мое детство позади. Теперь я джанска, Производитель.
– Да? С каких это пор Производитель джанска помогает людям захватывать наших детей?
– Люди подчинили мое тело себе, – ответил Манта. – И попытались заставить меня помешать вам освободить детей. Но теперь с этим покончено.
– Может быть, – угрюмо ответил Защитник. – А может, они просто отпустили тебя, чтобы впоследствии использовать для других целей,
– И при этом допустили, чтобы я попытался разрушить их планы? – Ударом хвоста Манта указал на исполинское сооружение. – Чтобы создать вон то устройство, им понадобилось очень много времени и труда. И как ты, возможно, заметил, именно я приманил сюда вуука, которые сейчас так деятельно разрушают его. Если бы люди все еще могли управлять мной, они, конечно, помешали бы мне.
– Может, и так, – сказал Защитник. – А может, им просто ветер в уши насвистел, вот они и отпустили тебя.
– Поверь, люди никогда ничего не делают без причины, – заверил его Манта.
– Неужели? И какая же человеческая причина подтолкнула тебя к тому, чтобы надругаться над честью женщины, уже имеющей супруга?
Удивительно, но за последние часы Манта как-то почти забыл об этом. Теперь все случившееся снова обрушилось на него, словно ураган.
– Я не хотел, – внезапно охрипшим голосом сказал он. – Это произошло… Я и сам не понимаю, как это произошло.
Последовала долгая пауза.
– Мне не нужны твои объяснения, – сказал наконец Защитник. – Я, во всяком случае, не испытываю желания выслушивать тебя. Но не сомневайся, очень скоро тебе придется объясниться. Ты совершил насилие, опозорил женщину, вот в чем твое преступление. Советники, Лидеры и Мудрые требуют суда над тобой.
– Да, – ответил Манта. – Понимаю.
– Но сейчас, – Защитник хлестанул хвостом, – время действовать. – Манта посмотрел вниз. Защитники, прежде дожидавшиеся неподалеку, на полной скорости устремились к вуука. – Наверно, отверстие уже достаточно большое. – Разговаривавший с Мантой Защитник тоже пришел в движение. – Жди здесь. Нужно отогнать вуука.
– Я пойду с тобой, – сказал Манта, плывя следом.
– Нет, – отрезал Защитник, лишь чуть-чуть обернувшись назад. – Ты Производитель и сегодня уже достаточно нарушал закон. Сказано – жди здесь.
Манта вздохнул и перестал работать плавниками.
– Хорошо.
– Будь все проклято, – процедила Лайдоф сквозь стиснутые зубы, огорченно сжав тонкие руки в кулаки. – Они уходят. Бочвиц, они уходят.
– Мне очень жаль, арбитр. – Судя по голосу, Бочвицу тоже было не по себе. – Ничего не могу поделать. Я исправляю повреждение, но тут же поступает новое сообщение, что у нас неполадки в нескольких местах сразу или что первое не устранено.
Лайдоф пробормотала нечто невразумительное, особо крепкое русское ругательство, надо полагать. В общем-то, Фарадей понимал ее.
Полностью сосредоточившись на клетке, вуука и думать забыли о джанска, и нападение застало их врасплох. Еще хуже было то – с позиции судьи Лайдоф, разумеется, – что даже у вуука от пережевывания металла устали челюсти. Сбитые с толку и слишком усталые, чтобы дать ответный бой, хищники просто разбежались.
Производительницы внутри клетки были уже наготове. Защитники еще только отгоняли двух последних вуука, а первый ребенок уже проскользнул сквозь дыру и нервно, торопливо замолотил плавниками, проплывая всего в нескольких метрах от своих смертельных врагов. Освобождая дорогу следующему ребенку, один из Защитников тут же перехватил его и отвел в безопасное место.
Но вот все дети оказались на свободе, и первая Производительница начала примериваться, как ей протиснуться сквозь дыру.
Наконец-то Фарадей смог вздохнуть с облегчением. Действия Лайдоф серьезно повредили взаимоотношениям людей с джанска, и кому-то придется немало поработать ногами и головой, чтобы залечить эту рану.
Но, конечно, усилий потребовалось бы гораздо больше, если бы дело обстояло наоборот, а именно: джанска захватили бы и удерживали заложников где-то в глубинах атмосферы Юпитера.
Все кончилось относительно благополучно только потому, что обычно упрямый и несговорчивый демон случая на этот раз улыбнулся им. Простая поломка системы блокировки плюс изобретательность Рейми – и Лайдоф придется возвращаться с поджатым хвостом.
«Потому что в кузнице не было гвоздя», – припомнилась Фарадею строчка старого стихотворения.
– Мистер Миллиган, – неожиданно сказала Лайдоф. – Что означают эти красные огни у вас на пульте?
– Простите? – нахмурившись, Миллиган посмотрел на свой пульт.
– Поднимите руки, – приказала Лайдоф, подходя к нему. – Не прикасайтесь к пульту.
– Не понимаю… – Миллиган с явной неохотой поднял руки.
– А я думаю, прекрасно понимаете, – язвительно заметила Лайдоф, наклоняясь, чтобы лучше видеть. – Мистер Бочвиц, что означает «блокировка датчиков наличия внешних объектов»?
– Что? – спросил Бочвиц. – Где?
– На пульте у мистера Миллигана, – ответила Лайдоф. – Это что-нибудь означает?
Было слышно, как Бочвиц присвистнул.
– Это означает, что мы нашли решение проблемы, – угрюмо объяснил он. – Стандартная система блокировки устроена таким образом, что если какой-то из этих датчиков показывает, что перед вами твердый объект, вы не можете двигаться в этом направлении, не отключив датчик. Если включена блокировка датчиков, это воспринимается так, будто что-то твердое окружает вас со всех сторон. Вы не можете двигаться никуда, следовательно, двигатели отключаются.
– Почему же вы не разблокировали датчик?
– Потому что сбои носили неустойчивый характер, – проворчал Бочвиц. – Этот инженер, должно быть, блокировал то одну группу датчиков, то другую, чтобы я не мог обнаружить причину сбоев. Не давайте ему приближаться к пульту, и я заставлю «Омегу» двигаться.
Лайдоф взглянула на дисплей.
– Слишком поздно, – угрожающе сказала она. – Отключайте все, что надо, и начинайте подъем. Можете не торопиться.
– Да, арбитр.
Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.
– Мистер Миллиган, вам есть что сказать?
Он сложил на груди руки.
– Вообще-то нет.
Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.
– Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты. Представление окончено. – Она перевела взгляд на Фарадея. – На данный момент.
Без единого слова Миллиган встал и зашагал навстречу приближающемуся полицейскому. Лайдоф провожала его взглядом, в котором ни в малой степени не отражалось то, что творилось у нее в душе. Коп начал надевать на Миллигана наручники, и в этот момент Лайдоф повернулась к единственному оставшемуся за изогнутым столом инженеру.
– Что, мистер Бич, не хотите ли и вы очистить помещение?
Бич поджал губы.
– Пожалуй, нет. Я люблю свою работу и потому остаюсь.
Внимательно вглядевшись в его профиль, она кивнула.
– Очень хорошо, мистер Бич. Продолжайте в том же духе. – Лайдоф посмотрела на Фарадея. – Это еще не конец, полковник. Однако мы поговорим об этом позднее.
– Не сомневаюсь. – Фарадей встал, подчиняясь взмаху руки полицейского.
После той судьбоносной встречи полторы недели назад он спросил Спренкла: «А они останутся со мной, когда нажим усилится?»
Сейчас он знал ответ. Они остались с ним. Во всяком случае, большинство из них.
Бич углубился в изучение своего пульта, старательно сохраняя спокойное выражение лица. Ладно. Все равно трое из четырех остались с Фарадеем, таким соотношением можно гордиться. Он пообещал себе, что если когда-нибудь выберется из этой заварухи, непременно позаботится, чтобы они были вознаграждены за свою преданность.
Если он когда-нибудь выберется.
Последняя из плененных Производительниц протиснулась сквозь дыру в клетке, и только тогда двигатели над головой Манты снова ожили.
Как точно они рассчитали время, с иронией подумал он. Хотя вряд ли люди планировали именно такой «расчет времени».
Он заработал плавниками и отплыл от клетки, на всякий случай не выпуская ее из вида. Люди не любят отступаться, и не исключено, что в клетке может оказаться парочка Защитников.
Но, по-видимому, на этот раз с них было достаточно. Зонд не стал бы опускаться, планируй они захват новых джанска; вместо этого он устремился вверх, к далеким облакам.
Все кончено, джанска победили.
Манта перевернулся на спину и устало лежал, провожая зонд взглядом. Эмоции и напряжение боя покидали его. Да, джанска победили. Но что касается его лично, ощущения были смешанные. Защитник прав: ему придется держать ответ перед Советниками, Лидерами и Мудрыми за все, что произошло сегодня.
И за собственные действия, и, очень может быть, за действия людей. Если уж на то пошло, для них он всегда будет Манта, дитя человеческое.
Может, стоит попытаться поговорить с людьми? Спросить, что, песчаный ветер, они делают?
Он решительно хлестанул хвостом. Нет. Они уже тысячу раз имели возможность поговорить с ним и до отправки своего зонда, и после этого. Если их раньше не интересовало его мнение, вряд ли оно заинтересует их сейчас.
Рейми мрачно улыбнулся, от всей души надеясь, что люди заметили, какой вклад он внес в победу джанска. Может, хоть теперь они поймут, что не стоит сбрасывать его со счетов, иначе это дорого им обойдется.
Зонд превратился в крошечную искорку в небе, и тут Манта услышал далекий испуганный крик. Напрягая усталые мышцы, он перевернулся со спины на живот, охваченный чувством негодования. Что теперь? Другие вуука почувствовали суматоху и поспешили сюда, чтобы не упустить свою долю добычи?
Но что бы это ни было, ему-то что за печаль? Он всего лишь Производитель, в конце концов, как все на Юпитере то и дело напоминают ему. Это дело Защитников, вот пусть они и занимаются своим делом. Крик послышался снова…
И Манта дернулся, словно в него ударила молния.
Это был голос Драсни.
Никакой усталости в мышцах он больше не чувствовал; напротив, все тело налилось невиданной силой.
«Производительница, которая должна скоро родить, испускает сигналы ложной притягательности, – говорил ему Латранесто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Меня не волнует, как вы сделаете это, – рявкнула Лайдоф. – Хоть руками вырвете все эти ваши блокираторы, если понадобится. Но заставьте зонд двигаться!
– Слишком поздно. – Миллиган кивнул на основной дисплей. – Они прорвали сетку.
Фарадей перевел взгляд на картинку, получаемую с зонда-шпиона. Миллиган был прав. Вуука уже прогрызли дыру в сетке и, отталкивая друг друга, продолжали откусывать края. Дыра пока была невелика, но самый маленький из узников уже, наверно, смог бы проскользнуть сквозь нее.
– Ну, пока еще ничего страшного, – заявила Лайдоф. Странные нотки послышались в ее голосе; не будь она такая, какая есть, можно было бы заподозрить, что ее охватывает паника. – Мистер Бочвиц, даю вам тридцать секунд, чтобы заставить зонд двигаться. В противном случае вам будет предъявлено обвинение в измене.
– Не сходите с ума, – негромко сказал Фарадей. – Вам не в чем упрекнуть его.
– Найду, не сомневайтесь, было бы желание, – отрезала Лайдоф. – Я арбитр Совета Пятисот. Это мой проект, и я не допущу, чтобы он провалился.
Высоко над ним огромные двигатели внезапно остановились.
Ничего не понимая, Манта перестал работать плавниками и замер на месте. Может, он ослышался?
Но нет. Двигатели молчали, зонд застыл.
Глубина, какую новую пакость затевают люди?!!
Никакой даже смутной идеи на этот счет у него не было. Ладно, все равно. Появилась возможность вывести детей и Производительниц из заточения, и он сделает это.
Манта перевернулся и глянул вниз. С такого расстояния и под таким углом видно было плохо, но, похоже, вуука проели отверстие в металлической сетке. Если двигатели простоят еще хотя бы чуть-чуть…
Краем глаза он заметил движение сбоку. Неподалеку собралась группа, наверно, из двадцати Защитников, готовясь двинуться в сторону обезумевших вуука.
– Подождите! – закричал Манта, надеясь, что пирующие вуука не обратят на него внимания. – Еще рано.
– Не беспокойся, – послышался справа хриплый голос. – Они знают, что делают.
Манта повернулся и увидел рядом с собой Защитника.
– Что?
– Говорю, они знают, что делают, – повторил тот, не сводя взгляда с разыгрывающейся внизу сцены. – Они дождутся, пока отверстие расширится настолько, что все, кто внутри, смогут сбежать и только потом нападут на вуука.
– Хорошо. – Манта нахмурился. Может, Защитник просто был слишком сосредоточен на том, что происходило под ними, но у Манты возникло чисто инстинктивное ощущение, что тот сознательно отводит от него взгляд. – Кто ты такой?
– Вопрос в том, кто ты такой, – возразил Защитник, все еще не поднимая глаз. – Ты, Манта, дитя человеческое.
Вот оно. Кто-то узнал его или, может, услышал, как Драсни окликала его по имени. Он все время ожидал этого.
– Я действительно дитя человеческое, – негромко ответил Манта. – Но мое детство позади. Теперь я джанска, Производитель.
– Да? С каких это пор Производитель джанска помогает людям захватывать наших детей?
– Люди подчинили мое тело себе, – ответил Манта. – И попытались заставить меня помешать вам освободить детей. Но теперь с этим покончено.
– Может быть, – угрюмо ответил Защитник. – А может, они просто отпустили тебя, чтобы впоследствии использовать для других целей,
– И при этом допустили, чтобы я попытался разрушить их планы? – Ударом хвоста Манта указал на исполинское сооружение. – Чтобы создать вон то устройство, им понадобилось очень много времени и труда. И как ты, возможно, заметил, именно я приманил сюда вуука, которые сейчас так деятельно разрушают его. Если бы люди все еще могли управлять мной, они, конечно, помешали бы мне.
– Может, и так, – сказал Защитник. – А может, им просто ветер в уши насвистел, вот они и отпустили тебя.
– Поверь, люди никогда ничего не делают без причины, – заверил его Манта.
– Неужели? И какая же человеческая причина подтолкнула тебя к тому, чтобы надругаться над честью женщины, уже имеющей супруга?
Удивительно, но за последние часы Манта как-то почти забыл об этом. Теперь все случившееся снова обрушилось на него, словно ураган.
– Я не хотел, – внезапно охрипшим голосом сказал он. – Это произошло… Я и сам не понимаю, как это произошло.
Последовала долгая пауза.
– Мне не нужны твои объяснения, – сказал наконец Защитник. – Я, во всяком случае, не испытываю желания выслушивать тебя. Но не сомневайся, очень скоро тебе придется объясниться. Ты совершил насилие, опозорил женщину, вот в чем твое преступление. Советники, Лидеры и Мудрые требуют суда над тобой.
– Да, – ответил Манта. – Понимаю.
– Но сейчас, – Защитник хлестанул хвостом, – время действовать. – Манта посмотрел вниз. Защитники, прежде дожидавшиеся неподалеку, на полной скорости устремились к вуука. – Наверно, отверстие уже достаточно большое. – Разговаривавший с Мантой Защитник тоже пришел в движение. – Жди здесь. Нужно отогнать вуука.
– Я пойду с тобой, – сказал Манта, плывя следом.
– Нет, – отрезал Защитник, лишь чуть-чуть обернувшись назад. – Ты Производитель и сегодня уже достаточно нарушал закон. Сказано – жди здесь.
Манта вздохнул и перестал работать плавниками.
– Хорошо.
– Будь все проклято, – процедила Лайдоф сквозь стиснутые зубы, огорченно сжав тонкие руки в кулаки. – Они уходят. Бочвиц, они уходят.
– Мне очень жаль, арбитр. – Судя по голосу, Бочвицу тоже было не по себе. – Ничего не могу поделать. Я исправляю повреждение, но тут же поступает новое сообщение, что у нас неполадки в нескольких местах сразу или что первое не устранено.
Лайдоф пробормотала нечто невразумительное, особо крепкое русское ругательство, надо полагать. В общем-то, Фарадей понимал ее.
Полностью сосредоточившись на клетке, вуука и думать забыли о джанска, и нападение застало их врасплох. Еще хуже было то – с позиции судьи Лайдоф, разумеется, – что даже у вуука от пережевывания металла устали челюсти. Сбитые с толку и слишком усталые, чтобы дать ответный бой, хищники просто разбежались.
Производительницы внутри клетки были уже наготове. Защитники еще только отгоняли двух последних вуука, а первый ребенок уже проскользнул сквозь дыру и нервно, торопливо замолотил плавниками, проплывая всего в нескольких метрах от своих смертельных врагов. Освобождая дорогу следующему ребенку, один из Защитников тут же перехватил его и отвел в безопасное место.
Но вот все дети оказались на свободе, и первая Производительница начала примериваться, как ей протиснуться сквозь дыру.
Наконец-то Фарадей смог вздохнуть с облегчением. Действия Лайдоф серьезно повредили взаимоотношениям людей с джанска, и кому-то придется немало поработать ногами и головой, чтобы залечить эту рану.
Но, конечно, усилий потребовалось бы гораздо больше, если бы дело обстояло наоборот, а именно: джанска захватили бы и удерживали заложников где-то в глубинах атмосферы Юпитера.
Все кончилось относительно благополучно только потому, что обычно упрямый и несговорчивый демон случая на этот раз улыбнулся им. Простая поломка системы блокировки плюс изобретательность Рейми – и Лайдоф придется возвращаться с поджатым хвостом.
«Потому что в кузнице не было гвоздя», – припомнилась Фарадею строчка старого стихотворения.
– Мистер Миллиган, – неожиданно сказала Лайдоф. – Что означают эти красные огни у вас на пульте?
– Простите? – нахмурившись, Миллиган посмотрел на свой пульт.
– Поднимите руки, – приказала Лайдоф, подходя к нему. – Не прикасайтесь к пульту.
– Не понимаю… – Миллиган с явной неохотой поднял руки.
– А я думаю, прекрасно понимаете, – язвительно заметила Лайдоф, наклоняясь, чтобы лучше видеть. – Мистер Бочвиц, что означает «блокировка датчиков наличия внешних объектов»?
– Что? – спросил Бочвиц. – Где?
– На пульте у мистера Миллигана, – ответила Лайдоф. – Это что-нибудь означает?
Было слышно, как Бочвиц присвистнул.
– Это означает, что мы нашли решение проблемы, – угрюмо объяснил он. – Стандартная система блокировки устроена таким образом, что если какой-то из этих датчиков показывает, что перед вами твердый объект, вы не можете двигаться в этом направлении, не отключив датчик. Если включена блокировка датчиков, это воспринимается так, будто что-то твердое окружает вас со всех сторон. Вы не можете двигаться никуда, следовательно, двигатели отключаются.
– Почему же вы не разблокировали датчик?
– Потому что сбои носили неустойчивый характер, – проворчал Бочвиц. – Этот инженер, должно быть, блокировал то одну группу датчиков, то другую, чтобы я не мог обнаружить причину сбоев. Не давайте ему приближаться к пульту, и я заставлю «Омегу» двигаться.
Лайдоф взглянула на дисплей.
– Слишком поздно, – угрожающе сказала она. – Отключайте все, что надо, и начинайте подъем. Можете не торопиться.
– Да, арбитр.
Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.
– Мистер Миллиган, вам есть что сказать?
Он сложил на груди руки.
– Вообще-то нет.
Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.
– Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты. Представление окончено. – Она перевела взгляд на Фарадея. – На данный момент.
Без единого слова Миллиган встал и зашагал навстречу приближающемуся полицейскому. Лайдоф провожала его взглядом, в котором ни в малой степени не отражалось то, что творилось у нее в душе. Коп начал надевать на Миллигана наручники, и в этот момент Лайдоф повернулась к единственному оставшемуся за изогнутым столом инженеру.
– Что, мистер Бич, не хотите ли и вы очистить помещение?
Бич поджал губы.
– Пожалуй, нет. Я люблю свою работу и потому остаюсь.
Внимательно вглядевшись в его профиль, она кивнула.
– Очень хорошо, мистер Бич. Продолжайте в том же духе. – Лайдоф посмотрела на Фарадея. – Это еще не конец, полковник. Однако мы поговорим об этом позднее.
– Не сомневаюсь. – Фарадей встал, подчиняясь взмаху руки полицейского.
После той судьбоносной встречи полторы недели назад он спросил Спренкла: «А они останутся со мной, когда нажим усилится?»
Сейчас он знал ответ. Они остались с ним. Во всяком случае, большинство из них.
Бич углубился в изучение своего пульта, старательно сохраняя спокойное выражение лица. Ладно. Все равно трое из четырех остались с Фарадеем, таким соотношением можно гордиться. Он пообещал себе, что если когда-нибудь выберется из этой заварухи, непременно позаботится, чтобы они были вознаграждены за свою преданность.
Если он когда-нибудь выберется.
Последняя из плененных Производительниц протиснулась сквозь дыру в клетке, и только тогда двигатели над головой Манты снова ожили.
Как точно они рассчитали время, с иронией подумал он. Хотя вряд ли люди планировали именно такой «расчет времени».
Он заработал плавниками и отплыл от клетки, на всякий случай не выпуская ее из вида. Люди не любят отступаться, и не исключено, что в клетке может оказаться парочка Защитников.
Но, по-видимому, на этот раз с них было достаточно. Зонд не стал бы опускаться, планируй они захват новых джанска; вместо этого он устремился вверх, к далеким облакам.
Все кончено, джанска победили.
Манта перевернулся на спину и устало лежал, провожая зонд взглядом. Эмоции и напряжение боя покидали его. Да, джанска победили. Но что касается его лично, ощущения были смешанные. Защитник прав: ему придется держать ответ перед Советниками, Лидерами и Мудрыми за все, что произошло сегодня.
И за собственные действия, и, очень может быть, за действия людей. Если уж на то пошло, для них он всегда будет Манта, дитя человеческое.
Может, стоит попытаться поговорить с людьми? Спросить, что, песчаный ветер, они делают?
Он решительно хлестанул хвостом. Нет. Они уже тысячу раз имели возможность поговорить с ним и до отправки своего зонда, и после этого. Если их раньше не интересовало его мнение, вряд ли оно заинтересует их сейчас.
Рейми мрачно улыбнулся, от всей души надеясь, что люди заметили, какой вклад он внес в победу джанска. Может, хоть теперь они поймут, что не стоит сбрасывать его со счетов, иначе это дорого им обойдется.
Зонд превратился в крошечную искорку в небе, и тут Манта услышал далекий испуганный крик. Напрягая усталые мышцы, он перевернулся со спины на живот, охваченный чувством негодования. Что теперь? Другие вуука почувствовали суматоху и поспешили сюда, чтобы не упустить свою долю добычи?
Но что бы это ни было, ему-то что за печаль? Он всего лишь Производитель, в конце концов, как все на Юпитере то и дело напоминают ему. Это дело Защитников, вот пусть они и занимаются своим делом. Крик послышался снова…
И Манта дернулся, словно в него ударила молния.
Это был голос Драсни.
Никакой усталости в мышцах он больше не чувствовал; напротив, все тело налилось невиданной силой.
«Производительница, которая должна скоро родить, испускает сигналы ложной притягательности, – говорил ему Латранесто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54