Грэйс постаралась сдержать гнев, затем сказала:
- Джо, оставь нас.
- Джо, сиди, где сидишь, - приказал Хью.
- Да, Джо, останься пожалуйста, - поддержала его Карен.
- Ну что ж, если ни у одного из вас нет даже элементарного чувства
приличия...
- Грэйс, сейчас я ближе чем когда бы то ни было к тому, чтобы ударить
тебя. Успокоишься ты когда-нибудь, или нет. Ты должна выслушать, что
скажут другие.
Она взглянула на сына. Дьюк старательно избегал ее взгляда.
- Хорошо, я послушаю. Хотя толку от этого не будет никакого.
- А мне кажется, что будет, потому что это чрезвычайно важно. Грэйс,
нет никакого смысла измываться над Карен. Кроме того, твоя жестокость по
отношению к ней просто странна. Ведь ее беременность - это самое удачное
событие для нас.
- Хьюберт Фарнхэм, сдается мне, что вы совсем выжили из ума.
- Прошу тебя. Ты рассуждаешь категориями привычной морали, что при
данных обстоятельствах довольно глупо.
- Вот как? Значит, по-твоему, принципы морали глупы, не так ли? Да ты
просто распевающий гимны лицемер!
- Моральные принципы не глупы сами по себе, именно мораль есть
краеугольный камень наших отношений. Но как бы аморально ни было для Карен
забеременеть в другом месте и в другое время, в обществе, которого больше
нет, сейчас для нас это не имеет значения, поэтому не будем обсуждать
больше ее поведение. Факт то, что это произошло, и это сущее благословение
для нас. Подумайте хорошенько. Нас здесь шестеро, причем четверо из одной
семьи. С генетической точки зрения, у нас очень ограниченный генофонд. И
все же мы должны как-то продолжать свой род, иначе нет смысла бороться за
выживание. Но теперь, среди нас появился седьмой человек, хотя и не
собственной персоной. На такое счастье нам и рассчитывать-то не
приходилось. Молю бога, чтобы у нее родились близнецы, которыми наша семья
всегда изобиловала. Это еще усилит наших потомков.
- Как ты можешь говорить о собственной дочери, как будто это корова!
- Она моя дочь, и я люблю ее, но сейчас в ней самое главное то, что
она женщина и ждет ребенка. Я бы хотел, чтобы ты и Барбара тоже были
беременны... и причем от совершенно посторонних людей. Нам необходимо
смешение самых разных кровей, чтобы не наступило вырождение среди будущих
поколений.
- Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать твои оскорбления!
- Я всего лишь сказал "хотел бы", и в лице Карен мы имеем это чудо.
Мы должны просто-таки лелеять ее. Грэйс, мы должны проявлять по отношению
к Карен всю возможную заботу на протяжении всей ее беременности. И больше
всех нас заботиться о ней должна ты.
- То есть ты хочешь сказать, что я не собиралась заботиться о ней?
Только ты никогда не беспокоился о ней. О собственной дочери.
- То, что она моя дочь, не имеет значения. Мои слова были равнозначны
и в случае беременности Барбары, тебя, или любой другой женщины. Отныне
Карен освобождается от любой тяжелой работы. Стирка, которой она
занималась сегодня, возлагается на тебя, довольно тебе сачковать. Будешь
во всем помогать ей. А самое главное: больше никаких нравоучений,
грубости, обвинений в ее адрес. Ты будешь мила и добра с ней. И постарайся
не забываться, Грэйс. Или мне придется наказать тебя.
- Ты не посмеешь!
- Надеюсь, что ты не станешь понуждать меня к этому, - Хью повернулся
к сыну. - Дьюк, могу я рассчитывать на твою поддержку? Отвечай.
- А что ты подразумеваешь под "наказанием", отец?
- Любые меры, которые мы будем вынуждены принять. Слова. Общественные
меры принуждения. Физические наказания, если потребуется. Все, вплоть до
исключения из группы, если иного выбора не останется.
Дьюк побарабанил пальцами по столу.
- Все это довольно жестоко, па.
- Да, и я хочу, чтобы ты подумал о самых крайних мерах. Дьюк взглянул
на сестру.
- Хорошо. Я поддерживаю тебя. Мама, тебе придется вести себя
соответственно.
Она начала всхлипывать.
- Мой собственный сын пошел против меня! О, господи, зачем я вообще
появилась на свет!
- Барбара!
- Что я думаю? Я согласна с тобой, Хью. Карен необходимо доброе
отношение. Ее нельзя упрекать и бранить.
- А ты не лезь не в свое дело!
Барбара спокойно взглянула на Грэйс.
- Прошу прощения, но меня спросил Хью. Да и Карен просила меня
присутствовать здесь. Мне кажется, Грэйс, что вы вели себя отвратительно.
Ребенок не имеет ничего общего с несчастьем.
- Тебе легко говорить!
- Может быть. Но вы постоянно придираетесь к Карен... вы не должны
больше этого делать.
- Скажи им, Барбара, - вдруг вмешалась Карен. - О себе.
- Ты этого хочешь?
- Лучше скажи. А то она сейчас набросится на тебя.
- Хорошо, - Барбара прикусила губу. - Я сказала, что ребенок и
несчастье совсем разные вещи. Я тоже беременна... и очень рада этому.
Наступившая тишина показала Барбаре, что она добилась своего - отвела
огонь от Карен. Что касается е е самой, то сейчас она впервые
почувствовала себя спокойной с тех пор, как заподозрила, что беременна.
Она не проронила ни слова - о, нет! - но обнаружила, что напряжение, о
котором и сама не подозревала, покинуло ее.
- Ах, ты шлюха! Ничего удивительного, что моя дочь пошла по кривой
дорожке, если она попала под влияние такой...
- Молчи, Грэйс!
- Да, мама, - поддержал отца Дьюк. - Лучше успокойся.
- Я только хотела сказать...
- Ты ничего не скажешь, мама. Я не шучу. Миссис Фарнхэм сдалась.
Хью снова заговорил: - Барбара, я надеюсь, что ты не шутишь. Просто
ради того, чтобы защитить Карен.
Барбара взглянула на него и ничего не смогла прочесть на его лице.
- Я не шучу, Хью. Я сейчас на третьем месяце.
- В таком случае у нас двойная радость. Придется нам и тебя
освободить от тяжелой работы. Дьюк, ты не мог бы взять на себя сельское
хозяйство?
- Конечно.
- Да и Джо мог бы кое-что делать. Ммм... Значит, мы должны
поторопиться с кухней и ванной. Вам обеим понадобятся такого рода удобства
еще задолго до того, как родятся дети. Джо, нужно незамедлительно
доделывать медведеустойчивую хижину. Здесь понадобится место для детской и
нам, мужчинам, придется выметаться отсюда. Я думаю...
- Хью...
- Что, Барбара?
- Не беспокойся за меня. Я могу спокойно заниматься садоводством. У
меня еще не такой большой срок, как у Карен, и я не испытываю тошноты по
утрам. Когда мне понадобится помощь, я сама дам знать.
Он задумался.
- Нет.
- Господи, но я люблю землю, люблю возиться в земле. Матери пионеров
всегда работали, будучи беременными. Они перестали трудиться только тогда,
когда у них начинались схватки.
- И это часто убивало их. Барбара, мы не можем рисковать вами. Мы
будем обращаться с вами обеими как с драгоценными сосудами, которыми вы
для нас являетесь. - Он огляделся. - Правильно я говорю?
- Правильно, отец.
- Конечно, Хью.
Миссис Фарнхэм встала.
- От такого разговора мне стало дурно.
- Спокойной ночи, Грэйс. Так помни, Барбара, никаких земляных работ.
- Но я люблю землю. Когда придет время, я сама откажусь от сада.
- Ты можешь руководить. И смотри, чтобы я не застал тебя с лопатой.
Или за прополкой. Ты можешь повредить себе. Отныне ты - фермер-джентльмен.
- А разве в твоих книгах ничего не сказано о том, какую работу может
выполнять беременная женщина?
- Я еще посмотрю. Но даже и в этом случае мы всегда будем становиться
на самую консервативную точку зрения. Некоторые врачи держат своих
пациентов в постели целыми месяцами, чтобы избежать выкидыша.
- Папа, но ведь ты не собираешься держать нас в постели?
- Возможно нет, Карен. Но мы будем максимально осторожны, - сказал он
и добавил, - Барбара права, сегодня уже поздно окончательно решать
что-либо. Кто желает сыграть в бридж. Или он слишком сильно возбуждает?
- Господи, конечно нет! - воскликнула Барбара. - Заботу я еще
как-нибудь стерплю, но думаю, что уж бридж-то никак не может послужить
причиной выкидыша.
- Конечно нет, - согласился Хью, - но то, как торгуется Карен, может
вызвать сердечный приступ у кого-нибудь из нас.
- Ха! Что же хорошего, если торговаться как компьютер? Жить нужно
рискуя, я всегда была за это.
- Это верно.
Но дальше торговли дело у них не пошло. Доктор Ливингстон, который до
тех пор спал в "ванной", явился в комнату. Походка его была странной -
ноги почти не сгибались, а зад он буквально волочил по земле. "Джозеф, -
возвестил кот, - кажется эти самые котята родятся у меня прямо сейчас!"
Тревожное мяуканье и странная походка кота дали ясно понять, что
сейчас произойдет. Джо мгновенно оказался на ногах.
- Док! Что с тобой, Док?
Он хотел было поднять кота, но тот явно в этом не нуждался. Он
замяукал еще громче и стал вырываться. Хью сказал:
- Джо, оставь его в покое.
- Но старине Доку больно!
- В таком случае, ему надо помочь. Дьюк, нам придется воспользоваться
электричеством и переносным фонарем. Задуйте свечи. Карен, постели на стол
одеяло и чистую простыню.
- Один момент.
Хью склонился над котом.
- Спокойно, Док. Тебе больно, да? Ничего, потерпи еще немножко. Мы
здесь, с тобой. - Он погладил кота по спине, затем осторожно пощупал
живот.
- У него схватки, Карен, поторопись.
- Уже готово, папа.
- Помоги мне поднять его, Джо.
Они положили кота на стол. Джо сказал:
- Что нам теперь делать?
- Прими таблетку милтауна.
- Но ведь Доку больно.
- Конечно. Но мы ничем не можем тут помочь. Сейчас ему придется туго.
Это его первые роды, и он перепуган. К тому же, он довольно стар для
первых родов. Это плохо.
- Но мы просто должны что-нибудь сделать.
- Все, что ты можешь сделать полезного, это успокоиться. Ты передаешь
коту свой страх. Джо, если бы можно было чем-нибудь помочь, я сделал бы
это. Но почти все, что в наших силах, это стоять рядом, давая тем самым
понять, что он не одинок. И не позволять ему бояться. так дать тебе
успокоительное?
- Да, если можно.
- Дьюк, достань таблетку. Джо, не отлучайся; Док доверяет тебе больше
всех.
- Хьюберт, если вы все собираетесь простоять всю ночь рядом с котом,
мне понадобится снотворное. Нельзя требовать от человека, чтобы он заснул
в такой суматохе.
- И таблетку секонала для твоей матери, Дьюк. Кто может предложить,
где можно было бы устроить котят? - Хьюберт Фарнхэм порылся в памяти.
Каждая коробка, каждый клочок картона были использованы и еще раз
использованы и еще в бесконечном благоустройстве. Построить им логово из
кирпичей? Но это можно сделать только с наступлением дня, а бедная
зверушка нуждается в гнезде, безопасном и уютном, прямо сейчас. Может
быть, разобрать какие-нибудь стеллажи?
- Папа, а что ты скажешь по поводу нижнего ящика шкафа с одеждой?
- Отлично! Выложите из него все вещи на койку. Положите туда
что-нибудь мягкое. Например, мою охотничью куртку. Дьюк, сооруди раму,
которая поддерживала бы одеяло. Им понадобится нечто вроде маленькой
пещерки. Там они будут чувствовать себя в безопасности. Сам знаешь.
- Конечно, мы знаем, - подтвердила Карен. - Не суетись, папа. Это не
первые наши роды.
- Прости, дочка. Кажется, сейчас у нас появится первый котенок.
Видишь, Джо? - волосы от головы до хвоста встали вдруг у кота дыбом, затем
улеглись обратно, потом еще раз.
Карен торопливо выбрасывала вещи из нижнего ящика. Наконец, когда он
опустел, вытащила его и поставила у стены и постелила в него охотничью
куртку. Затем она бросилась к столу.
- Ну как, я не опоздала?
- Нет, - успокоил ее Хью. - Но вот-вот это должно случиться.
Док на мгновение перестал тяжело вздыхать для того, чтобы издать стон
и после двух конвульсивных движений разродился котенком.
- Да он вроде завернут в целлофан, - с удивлением заметила Барбара.
- А ты разве не знала? - спросила Карен. - Папа, смотри, он
серенький! Док, как же это так? Хотя, впрочем, сейчас не время задавать
вопросы.
Но ни Хью, ни Доктор Ливингстон и не собирались отвечать ей. Роженица
стала тщательно вылизывать новорожденного, пленка лопнула и маленькие
лапки беспомощно зашевелились. Писк, настолько тонкий и высокий, что его
едва было слышно, возвестил, как издававшее его существо отнеслось к
первому знакомству с миром. Док перекусил пуповину и продолжал вылизывать
отпрыска, очищая его от крови и слизи, и не переставая в то же время
довольно урчать. Котенку это явно не нравилось и он снова заявил свой
почти неслышный протест.
- Босс, - спросил Джо, - что-то с ним неладно. Почему это он такой
маленький и худой?
- Это просто отличный котенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53