Смерть от удушья бывает разной. Легкие может заполнить вода; шею - сдавить веревка, попутно резко вырывая позвонки из привычной клеточной мозаики. Но сколько шансов на то, что внезапно воздуха просто не станет?
От резкого скачка давления кровь в жилах бурлила. Тело чувствовалось огромной разжиревшей тушей, готовой разорваться под собственной тяжестью.
Смерть легкой не бывает…
***
Черные точки мельтешили перед глазами, язык прилипал к гортани.
Первое, что подалось осознанию: я вижу собственные руки, скрюченными клешнями, вцепившиеся в чернозем.
Повернув голову, я разглядела две темные фигуры, распростертые рядом. Над одной из них склонилась черная пантера. Лапы оборотня лежали на обезглавленном теле. Изуродованная голова лежала рядом.
Утробное довольное ворчание заставило меня потерять сознание. Заодно освободив от необходимости решать, что именно предпочла бы я, будь у меня право выбора: погибнуть от руки Зака или быть спасенной Миа*роном?
Глава 9
Врата Инферно

Тонкая свечка держала на себе трепещущий огненный язычок. Темная тень внутри пламени походила на разлетающийся под напором ветра плащ.
- Одиф*фэ!
Голос, окликающий меня, казался знакомым. Но Зак - мертв
- Одиф*фэ?
Фитиль внутри свечки обрел очертания мужской фигуры.
- Что тебе нужно? Оставь меня!
- Ты должна пойти со мной, - настаивает Зак. - Разве ты не видишь?
Я слышала рев пламени. Грозного, разъяренно-равнодушного, наступающего оранжевой стеной. В прожорливом горниле исчезали леса. Пузырилась, вскипая, поднималась вода и, обезумев от боли, набрасывалась на берег. Взрывались горы, изрыгая огненную лаву. Скукоживались от невыносимого жара травы, скручивались листья, мелели колодцы и широкие трещины пролегали по некогда плодородным землям.
Ярче вспыхивало огненное светило, дарившее жизнь планете Трех Лун.
- Ты же не хочешь погубить тех, кого любишь? Или ты думаешь, я хотел уничтожить тебя исключительно по злобности характера? Ещё есть время подумать и принять правильное решение. Единственно возможное решение.
Не желая слушать, я мысленно пожелала Заку исчезнуть. Его лицо пошло трещинами, подобное тем, что испещрили высохшую, обезвоженную почву.
Никого пламени на самом деле не было. Из темноты смотрели знакомые слепые глаза Хантр*Руама. Статуя кровожадного божества – воплощенный в жизнь злой кошмар, - отражала свет десятка свечей. Рядом вальяжно растянулся его кровавый почитатель, - следящая за мной кошка.
Тонкие алые губы Миа*рона растянулись в довольном оскале:
- Наконец-то! Я чуть было не подумал, что ты назло не спешишь приходить в себя.
- Ты отличаешься наличием большого воображения, особенно ярко выделяющегося на фоне небольшого ума, - хмыкнула я.
Голос, как, впрочем, и тело, плохо меня слушался, был едва-едва различим.
- Я так понимаю, - ты вновь не рада видеть меня?
- Просто млею от радости, - продолжала я жалкие потуги на остроумие. – В твое отсутствие я соскучилась по оторванным головам, разорванным глоткам и однополой любви.
Я не успела глазом моргнуть, как зверь оказавшись рядом, подхватил меня с пола, крутанув, точно я была не человеком, а тряпичной куклой. Острые когти сомкнулись на шее. Вторая рука интимно, почти ласково удерживала за талию.
- Уж не намекаешь ли ты, любовь моя, на мою мужскую несостоятельность? – мурлыкала тварь.
Когти скребли по шее. Горячая струя из вновь открывшейся раны обильно полилась на пол. Медленно метаморф потянул за волосы, запрокидывая голову.
- Ты, я вижу, не горишь желанием высказать признательность за спасение жизни?
Языком, по-кошачьи, он слизывал кровь. Медленно, сладострастно и жадно.
Дрожь прошла по телу. Я затруднилась бы определить причину её происхождение, - как между собой могут тесно переплетаться удовольствие и омерзение, боль и истома?
- Ну, же? Ответь.
Ну и силища у него в руках! Ещё немного, и он просто сломает мне ребра. Видимо, желая избежать столь неприятного инцидента, пантера отпрянула.
Я, чтобы не рухнуть, оказалась вынужденной опереться на стену. Раздраженно отбросив пряди, падающие на лицо, исподлобья смотрела на мечущегося туда-сюда зверя.
- Между нами всегда так! – Рычал он. - Ты напугана! Ты ненавидишь меня! Но посмеешь ли ты солгать, утверждая, что я тебе безразличен?
Я почти вжалась в стену. Миа*рон опять обезумел. Он нависал, черный, грозный и как никогда, серьёзный.
- Ты всерьез планировала прижиться в доме Чеар*ре? На самом деле верила, что станешь для них своей? Ах, как я мог забыть, - ёрничал он. - Ведь Чеар*рэ у нас белые, пушистые, чистые и высокородные, - Воители Белого Братства! Они-то не станут использовать плохо осознаваемую Силу глупенькой сиротки. Им можно верить. Им можно позволять торговать собой, словно шлюхой!
- Заткнись! – в тон ему отозвалась я. – Никто мной не торговал!
- Да что ты? – насмешливо подразнил он. - А кто собирается подложить тебя под своего давешнего любовника?
Я нахмурилась:
- Какого «давешнего любовника»?
- Разве никто из твоих новых друзей не рассказал тебе душещипательную историю? Сиоб*рян Черный, Великий Страх, Темный Ужас, Его Черное Благородие и Светлая, Сиятельная Сант*Рэ, Хранительница клана Чеар*ре, вот уже двести лет время от времени находят утешение друг у друга, чтобы передохнуть от бед этого мира? А заодно, так, для развлечения, делят власть и подставляют простачков, вроде тебя или той дурочки, которую не давно скормили какой-то дряни в глуши Фиарских болот, дабы расчистить дорогу новой Темной Королеве - маленькой рыжей простушке, случайно оказавшейся вместилищем давно утраченных Сил! Способной держать в страхе сильнейших из сильных. И при этом наивной и предсказуемой. Ею легко манипулировать. Удобно, -расплети Слепой Ткач свою проклятую паутину!
Черные вертикальные зрачки отражали свет. Как у любой кошки. Но на человеческом лице это неприятно.
- Ох, эти прекрасные, прекрасные Чеар*рэ! Неужели ты не понимаешь, Рыжая, нет на свете благородства? Не живет на земле Белое Братство? А если бы и жило, то искать его нужно не у представителей этого проклятого дома. Чеар*ре интересует одно – власть! Все, что способно укрепить цитадель под названием Чеар*рэ, для них есть благо. И не важно, преступление сие или подвиг. Когда им потребовалась моя персона, Чеар*ре не задумываясь, подложили под меня Зака, хотя мальчишке на ту пору было не больше четырнадцати. А разве они подумали о чувствах Эллоис*Сента, когда заставили его играть при тебе столь неблаговидную роль?
-Какую роль? – вскинулась я.
- Ты серьезно думаешь, что твои чувства к мальчишке для кого-то оставались скрытыми? – с подчеркнутой снисходительной жалостью усмехнулся враг. – Если знал я, то разве могли не знать Чеар*ре – менталы высшего уровня? Ах, рыжая! Конечно, они знали. И с самого начала контролировали обоих: и тебя, и его. Очень удобная любовь, с точки зрения клана. Эллоис*Сент отличная гарантия того, что ты останешься, не предпримешь попытки освободиться. Будешь действовать так, как того хотят твои «хозяева». Он стал гарантией того, что ты будешь покорной и послушной игрушкой в руках виртуозных, невесомых кукловодов. Страсть – та струна, на которой при умении можно играть долго, не так ли? Или ты думала, что Эллоис*Сент на самом деле мог простить тебе смерть Гиэн*сэтэ? Мог пойти наперекор семье и взять ту, что предназначалась другому? Мог пойти против своих? Конечно, ты так думала, - презрительно скривился Миа*рон. – И конечно, - ошибалась. Твой герой – твоя иллюзия.
- Бездна! – Вскричала я, чувствуя, что внутри все клокочет. – Зачем?! Зачем ты говоришь мне все это?! Тебе-то что до всех моих фантазий и заблуждений?!
- Ого! Да все ещё интереснее, чем я думал! – зло засмеялся Миа*рон. – Я не нравлюсь тебе? Ты считаешь меня тварью, не достойной дышать? Ты была довольно убедительна в своей ненависти, и, видит Слепой Ткач, восхитительна в своей горячей свирепости.
Я не сдержавшись, поморщилась.
- Тебе раздражает моя страсть? Злят экзотичные привычки? Забавляет нетрадиционная ориентация? Я и впрямь далек от образа светлого и благородного; подвержен губительным порокам и страстям. Я сластолюбив и кровожаден. Ты можешь не верить мне, но …будь прокляты мы оба! - ты мне не безразлична, Одиф*фэ. – Сильные мускулистые руки, зарылись в мои волосы почти нежно. Я, наверное, безумна, но ласки Миа*рона пугали меня гораздо сильнее его ярости. - Ты презираешь меня? И, не спорю, возможно, имеешь на то право. А я вот - ненавижу Чеар*рэ. За то, что некогда позволил своей страсти к Заку сделать меня их рабом. Ты не прощаешь мне моих пороков, я им не прощаю моих слабостей. Зак – он просто хотел убить тебя. То, к чему стремиться Сант*рэн в случае с тобой гораздо гаже.
Я не сопротивлялась объятиям Миа*рона. Я их, в общем, и не чувствовала, погруженная в думы.
Верила ли я ему?
Миа*рон был психом и садистом.
Могли ли быть так, чтобы Эллоис*Сент флиртовал по приказу любимой тетушки? Конечно, могло. Но…
В памяти вставали, - одна за другой, - сцены на балконе, на балу, на корабле. То, как юноша закрывал меня собственным телом от львов, как осмелился пойти наперекор Заку. Наши ссоры, единственная ночь.
Мы оба ещё слишком юны для подобного лицемерия. Влюбленность Эллоис*Сентра такая же подлинная, живая, как и моя.
Не трудно догадаться, зачем Миа*рону необходимо все разрушить и опошлить. Как и другим, ему нужна моя Сила, моя красота. Невозможно больше не видеть очевидного: Миа*рон увлечен мной. И от этого проклятья не так просто избавиться.
- Возможно, ты прав. – Медленно роняя слова, проговорила я. - Чеар*рэ мерзавцы и стяжатели. Но они хотя бы брали на себя труд прикрывать неблаговидность поступков и мыслей. Жаль, что ты себя подобными нюансами не затруднял. Я не стану больше убивать. Ни ради тебя, ни ради Хант*Руама. Даже ради собственной жизни. Чтобы ты не сказал, это ничего не изменит.
Лицо Миарона вдруг просветлело, озаренное торжеством, несколько меня озаботившим.
- Верно. Приятных слов, Рыжая Куколка.
Миа*рон удалился. Двери сомкнулись за его спиной.
Я осталась наедине с немым и бесполезным божеством. Не зная, радоваться или печалиться обретенному одиночеству. Обхватив колени руками, не видя, глядела на мерцающие язычки пламени.
Сердце сжималось при мысли о гибели Зако*Лара. Почему я скорблю о нем, моем не состоявшемся убийце?
***
Разбудил резкий характерный рывок. Даже не открывая глаз, я знала, что Миа*рон рядом. Ну, кому ещё придет в голову так жестоко вырывать меня из объятий сна?
- Очень миленько, - проворчала я.
- Продирай глаза. Да поживей! Мне необходимо кое в чем убедиться.
- Это в чем же? – зевая и потягиваясь, спросила я.
- В том, что ты на самом деле способна открыть эти пресловутые Врата.
Сон прошел мгновенно. Я даже не делала попыток вырваться.
- Что ты сказал?
Зачем я об этом переспрашивала? Прекрасно ведь слышала все с первого раза.
- Я должен убедиться в том, что подозрения Зака были правильными. Ты ведь помнишь текст, моя Смертоносная прелесть? Я весьма на это рассчитываю. И не смей мне морочить голову отрицаниями! Я не забыл о том, какая у тебя отличная память. Давай, не стой столбом, не статуя. Шевелись, Слепой Ткач явись по твою душу!
В голове проносились обрывки мыслей. Двуликие, и когда только закончится история с этими проклятыми Вратами!?
«Агиар махи*ар джосс ралир*тон», - Миа*рон вытянул руку. Яркий свет распространился от ладони. Стена начала таять.
- Что происходит? – спросила я.
- Вперед.
Я охотно не стала бы его слушать. Но что делать с фактом: он на целых две с половиной головы выше? Игнорировать это бесполезно.
Через несколько мгновений я стояла на знакомом постаменте. В окружении беснующейся, бьющейся в экстазе, озверелой толпы. Они тянулись к нам, выкидывая скрюченные пальцы. Остро пахло кровью, алкоголем, кровью, экскрементами. В одном углу совокуплялись. В другом убивали. Все содрогалось в немыслимых конвульсиях.
- Литу*эль! Царица Тьмы! Коснись меня! Прокляни меня! Возьми меня! Меня! Меня!
Выкрики сливались в оглушительный рев.
Миа*рон отозвался рыканием. Мускулистые руки покрывались шерстью, кости перетекали из одного состояния в другое. Он силился удержать человеческую форму, но она соскальзывала с него, крошилась, терялась. Велика ли была ему человечность или мала, не мне судить – но то, что не по размеру, это очевидно.
- Ты безумен, Миа*рон! – с отвращением скривилась я.
Ответом был безумный смех.
-Посмотри наверх, рыжая ведьма!
Я посмотрела.
Обнаженное тело Эллоис*Сента раскачивалось на острых железных крюках, вошедших в спину и вышедших из-под ребер. Юноша, раскачиваясь на жутких качелях выглядел безвольной куклой. Хвала Двуликим! - он был без сознания.
Рев толпы отдалился, продолжая оттенять жуткую сцену мрачным речетотивом:
- Ткач! Ткач! Ткач!
- Явись, Ужас, Зло и Тьма!
- Мать Тьмы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46