Возьмете с собой воздуходувку и с ее помощью выдуете
узкую щель в иле у корпуса "Дэвида Дарка". В эту щель вы поместите оба
ящика динамита, а затем всплывете наверх, разматывая бикфордов шнур.
Сделан он главным образом из магния, поэтому будет гореть в воде.
Подожжете его, затем как можно быстрее отплывете подальше, пока динамит не
взорвется. Согласно предварительным расчетам, которые я сделал ночью,
взрыв должен полностью разнести корпус "Дэвида Дарка" и разбросать
собравшийся в том месте ил. Затем начнется более трудная часть задачи: вам
нужно обыскать дно почти вслепую, прежде чем ил опустится, и найти медный
ящик буквально за несколько минут. К счастью, у Уолкотта есть
металлоискатель, с помощью которого вы должны управиться довольно быстро.
В это время мы передадим с какого-нибудь судна у Сингин-Бич ложное
сообщение береговой охране, чтобы отвлечь их внимание, ну, и можем только
надеяться, что других любителей совать нос не в свое дело не будет.
- А что мы сделаем с Микцанцикатли, когда вытянем его на берег? -
спросил я.
- Все готово и для этого. На пристани будет ждать
грузовик-рефрижератор. Вы сразу загрузите в него ящик и привезете его
сюда. Энид же займется подготовкой ко всем тем ритуалам, с помощью которых
мы опутаем Микцанцикатли. Она должна успеть к вашему появлению.
Я посмотрел на свой недоеденный завтрак, отодвинул тарелку и налил
себе еще одну порцию кофе.
- Если что-то не выйдет, - спросил я старого Эвелита, - что грозит
нам в наихудшем случае? Пятьсот долларов штрафа за взрыв под водой?
Несколько месяцев тюрьмы?
Дуглас Эвелит сжал губы.
- Это все - мелочи по сравнению с яростью Микцанцикатли. В самом
худшем случае, мистер Трентон, все гробы в Салеме и Грейнитхед откроются и
умершие восстанут, чтобы убить живых.
В эту минуту в столовую вошла Джилли, щурясь в блеске солнца.
- Я проснулась и увидела, что тебя нет, - сказала она. - Здесь все
встают так рано?
- Мне нужно поехать в Бостон за сувенирами, - соврал я. - Я просто
подумал, что лучше всего будет поехать пораньше утром.
Джилли села. Квамус подошел, чтобы налить ей свежего кофе. Он
посмотрел на меня через стол, и по выражению его лица я догадался, что он
спрашивает, готов ли я. Я вытер губы, отложил салфетку и встал. Джилли с
удивлением посмотрела на меня.
- Ты даже не позавтракаешь со мной?
Я склонился над столом и поцеловал ее.
- Извини. Мне действительно нужно ехать.
- Ты себя хорошо чувствуешь? - спросила Джилли. Она украдкой
посмотрела на старого Эвелита, как будто подозревала, что он напичкал меня
какими-то наркотиками.
- Я чувствую себя великолепно, - уверил я ее. - Спокойно позавтракай
и оставайся столько, сколько захочешь. Я позвоню тебе позже, в течение
дня. Может, даже заскочу в салон. Не забудь сказать Эдварду, что мне нужно
с ним переговорить.
- Хорошо, - задумчиво ответила Джилли, когда я выходил из столовой.
Квамус провел меня в гараж. В темном гараже ждал "комби" Дугласа Эвелита,
черный и блестящий. В багажнике лежали два больших ящика без каких-либо
надписей. Квамус открыл передо мной дверцу. Я сел на место пассажира и с
опаской посмотрел назад, на ящики.
- Сколько же там динамита? - спросил я Квамуса.
Квамус нажал кнопку дистанционного управления дверями гаража,
посмотрел на меня и улыбнулся.
- Достаточно, чтобы в одну секунду перенестись отсюда в Линфилд.
- Благодарю за утешение, - буркнул я.
Мы разворачивались на гравии подъездной аллеи, когда на ступени перед
домом вышла Энид и помахала нам. Квамус затормозил и опустил стекло в окне
машины. Энид была бледна, ее волосы были растрепаны, и она казалась
потрясенной.
- Что случилось? - спросил я ее. - Мы что-нибудь забыли?
- Нет, дело в Энн, - ответила она. - Звонил наш доктор. Доктор Розен,
не так ли?
- Точно, доктор Розен. Что с Энн?
- Это ужасно. Ночью я почувствовала, что случилось что-то плохое.
Знаете наверно, чувство неожиданной потери, чувство, что часть меня самой
неожиданно исчезла. Очень холодное чувство.
- Что случилось? - нетерпеливо спросил я. - Ради Бога, скажите же,
что случилось?
- Ее нашли утром в комнате. Она повесилась. Ее задержали в госпитале
еще на один день для исследования. Сегодня утром, когда вошли в ее
комнату, нашли ее висящей на люстре. Она повесилась на своем пояске.
- О Боже, - сказал я. Завтрак подкатил к моему горлу. Квамус коснулся
лба жестом, который, вероятно, был индейским аналогом крестного знамения и
значил: "Покойся с миром".
- Она оставила письмо, - добавила Энид. - Не помню точного
содержания, но оно адресовано вам, мистер Трентон. Звучит оно примерно
так: "Вы не должны сдерживать обещание ради меня". Она не писала, в чем
заключается это обещание и почему вы не должны его сдерживать.
Я закрыл глаза и опять открыл их. Все вокруг казалось серым, будто на
черно-белой крупнозернистой фотографии.
- Я знаю, что это за обещание, - тихо прохрипел я.

32
Деятельный мистер Уолкотт из салемского Общества спасения на водах
был невысоким, плечистым мужчиной со славянскими чертами лица, седыми
кустистыми бровями и словарем, состоящим главным образом из двух
выражений: "Пожалуй, так" и "Почему нет", которые через полчаса общения я
счел чертовски раздражающими и безвкусными.
Мистер Уолкотт сказал, что его отец был англичанин, а мать - полька,
что они вдвоем создали семью, которая оказалась отчасти романтической,
отчасти свихнувшейся и отчасти гениальной, так что на эту тему он больше
не скажет ничего. Он помог Квамусу загрузить ящики с динамитом на палубу
своей лодки, девяностофутового, жирного от масла люгера, который я раньше
видел пришвартованным на более грязному конце побережья Салема. Потом он
включил дизельные двигатели, и безо всякой задержки мы отчалили от мола.
Утро было холодное, но море было спокойным, и у меня появилась
уверенность, что в этих условиях я справлюсь с погружением. Я немного
беспокоился из-за динамита, но повторял себе, что делаю это ради Джейн.
Если я разыграю все хитро и осторожно, то верну ее себе, целую и
невредимую. Мне пришла в голову необычная мысль, что если Микцанцикатли
сдержит обещание, то я могу получить Джейн уже сегодня вечером.
Квамус коснулся моего плеча и жестом велел мне перейти на корму
люгера, где лежало наше оборудование для погружения. Молодая девушка с
коротко остриженными волосами и полосой масла на ноге проверяла наличие
воздуха в аквалангах. Она была в таком же комбинезоне, как и мистер
Уолкотт, ее глаза были такого же интенсивно голубого цвета, а мощная
грудастая фигура явно показывала, что это его дочь. Она сказала "Привет" и
посмотрела на нас с сомнением: седой индеец в возрасте от шестидесяти до
трехсот лет и перепуганный торговец в темно-красном плаще.
- Хотите подготовиться, ребята? - спросила она. - Я Лори, Лори
Уолкотт. Нырял кто-нибудь из вас раньше?
- Конечно, - резко ответил я.
- Я только спросила, - буркнула она и бросила мне непромокаемый
комбинезон. Он не напоминал тот, который мне одалживали Эдвард и Форрест:
серый, потертый, воняющий псиной, а в его складках застряли катышки
влажного талька. Баллоны с кислородом также были потертые и поцарапанные,
как будто использовались при разгоне атакующих акул. Однако следовало
помнить, что Уолкотт был профессиональным аквалангистом-спасателем, а не
одним из воскресных любителей. Уолкотт о таких говорил "плавающие педики".
- Вы еще можете отступить, - выговорил Квамус. - Не нужно
погружаться, когда человек боится. Мистер Эвелит поймет.
- Разве так заметно, что я боюсь? - спросил я.
- Я сказал бы, скорее, что вы явно обеспокоены, - ответил Квамус с
легкой иронической усмешкой.
- Вижу, вы ознакомились со "словарем синонимов", - огрызнулся я.
- Нет, мистер Трентон, я просто читаю это на вашем лице.
Когда Дан Басс вел нас к "Дэвиду Дарку", то он маневрировал почти
пять минут, пока не установил "Диоген" в нужном положении относительно
корабля. Но мистер Уолкотт, с обгрызенной трубкой во рту и грязной
фуражкой на голове, сделал только один поворот, как на гонках, и бросил
якорь точно в нужном месте. После погружения мы с восхищением заметили,
что якорь упал точно у борта "Дэвида Дарка".
Теперь Уолкотт перешел на корму и включил мощный компрессор
"Атлас-Конко". Могучая машина закашляла, зарычала, выплевывая облака
черного дыма, но Уолкотт уверил нас, что она работает как часы. Компрессор
был подключен к шлангу длиной в сто футов, а поток сжатого воздуха,
вырывающийся с другого конца шланга, должен был проделать в иле рядом с
корпусом затонувшего корабля дыру достаточно широкую и глубокую, чтобы
вместить динамит. Я был удивлен, что Уолкотт не задавал никаких вопросов
относительно цели нашей экспедиции, но, видимо, Квамус заплатил ему за
отсутствие любопытства. Лори сидела на релинге и всматривалась в
отдаленный горизонт так, будто от всего остального ее тошнило.
В несколько минут десятого Квамус и я спустились за борт лодки и
погрузились в море. К счастью, вода в заливе была исключительно
прозрачной, поэтому мы добрались до дна уже через пару минут. Мы быстро
нашли корабль, и Квамус потянул за сигнальный шнур, давая Уолкотту знак,
чтобы тот начал качать воздух.
Я присматривался к Квамусу через запотевшее стекло моей маски. Он был
исключительно мускулист и в комбинезоне выглядел так, будто был вытесан из
глыбы гранита. Но более всего меня привлекали его глаза. Обрамленные
овалом маски, они посматривали задумчиво и серьезно, как будто видели уже
так много, что ничто не могло их удивить, даже смерть. Я задумался, не
обманывал ли меня старый Эвелит, когда говорил, что Квамус живет в
Биллингтоне уже больше ста лет. Я знал, что в некоторых семьях слугам дают
одни и те же имена, так что каждый очередной камердинер зовется Джеймс,
хотя на самом деле он был крещен иначе. Квамус, который служил в детстве
конем для отца Дугласа Эвелита, был, видимо, отцом нынешнего Квамуса.
Из шестидюймового наконечника неожиданно выстрелил поток сжатого
воздуха, и резкий рывок чуть не вырвал шланг из рук. Хоть компенсатор,
гонящий поток воды в сторону, противоположную потоку воздуха, и сдерживал
меня от отбрасывания, но мне все же казалось, что шланг одарен собственной
жизнью. Через две или три минуты сдувания ила, окружающего корпус корабля,
мои руки и плечи разболелись так, будто я - Лон Чейни в фильме "Собор
Парижской Богоматери".
Мы работали почти вслепую, поскольку со всех сторон нас окружали
густые тучи вздымаемого потоком сжатого воздуха ила. При втором погружении
нам предстояло использовать воздуходувки, которые должны были развеять
большую часть ила, но пока Квамусу нужно было пробить затвердевшую корку
песка и ракушек, покрытую тонким слоем ила и самых разнообразных отходов,
которая всегда образуется на морском дне там, где лежат затонувшие
корабли. Квамус использовал длинный металлический багор с заостренным
концом, и, когда я убрал верхний слой ила, он начал долбить и рубить песок
с неослабевающей энергией.
Нас окружал взметнувшийся вверх мусор: ил, ракушки, перепуганные
раки-отшельники, улитки, гротескные губки. Мне казалось, что подводный мир
вокруг нас ошалел. Посреди водоворотов ила, ракушек и подпрыгивающих в
воде пустых бутылок из-под кока-колы я чувствовал себя Алисой в Стране
Чудес. Но через десять минут работы Квамус схватил меня за плечо и дважды
сжал, что было условным сигналом к подъему. Он воткнул стальной багор в
выкопанную им яму и прикрепил к багру ярко-оранжевый флажок. Потом,
работая ластами, медленно поплыл наверх, а я последовал за ним.
- Ну и как дела? - спросил Уолкотт, помогая нам забраться на палубу.
- Пока что вы только выгребли кучу грязи, - он указал на поверхность воды,
где над корпусом корабля возникло большое, выделяющееся по цвету
болотистое пятно.
- Мы добрались до нижнего слоя ила, - бесстрастно заявил Квамус,
которому Лори помогала снять акваланг. - Теперь можно начинать работать
воздуходувкой.
- Никто не спрашивал, что мы здесь делаем? - спросил я.
Уолкотт пожал плечами.
- Проплыло несколько рыболовов, спрашивали, где лучше всего ловится
камбала. Я их всех посылал в Будбери-Пойнт.
- Они там не поймают много камбалы, - заметил Квамус.
- Вот именно, - подтвердил Уолкотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56