Когда расширенные до предела зрачки Че-Че чуть сузились, он толкнул его в плечо и спросил:
– Прочухался?
Славик грустно посмотрел на него.
– Давно уже. Только жалко, что ты не бог.
– Это в твоем глюке я был богом, а в своем я был хрен знает кем. Маньяком или извращением. А вот в ее, – Виктор показал на Элеонору, начавшую проявлять первые признаки сознательной жизни, – я был вкусным бифштексом. С кровью.
– Почему так болит нос? – простонала Элька.
– А у кого он не болит? – поинтересовался Виктор.
– Не трогай. – Слава остановил ее руку, потянувшуюся к лицу. – Он у тебя сломан.
Витя вдруг вспомнил, что у него очень грязное нижнее белье, и решил пойти постираться, не дожидаясь лишних вопросов. Теперь он точно знал, что именно хрустело, когда он бил Эльку своим затылком по лицу, но очень хотел сохранить в тайне это маленькое открытие.
Вернувшись мокрым и чистым, Виктор не обнаружил своих друзей на том месте, где оставил, и, поняв, куда они могли направиться, побежал к шлюзовой камере. Как он и думал, ребята нашлись рядом с Ритой. По Элькиным щекам текли слезы, а Слава безуспешно пытался их остановить.
– Неужели это я сделала? – рыдала Элька. – Я ведь до этого никого и никогда не убивала.
– Пойдем отсюда. Я должен позаботиться о твоем лице. – Че-Че взял ее за плечи, но она сбросила его руки и продолжила свои горестные завывания.
– Я убийца. Я убила человека.
– Подумай сама, что скажет Жак, когда мы оживим его, а у тебя не нос, а пончик. И с твоими зубами надо что-то делать.
– Оживим?! Ты нашел способ? – Настроение Элеоноры сменилось настолько быстро, что Виктор даже опешил. Куда подевались слезы, раскаяние и жалость к загубленной невинной душе. Возможно, ядовитый газ опять начал действовать, подумал он и отправился искать кислородные маски, оставив взбодрившуюся Элеонору и Че-Че в качестве грамотного психоаналитика и штатного утешителя.
– Да, я нашел способ! – гордо заявил Славик. – Правда, для этого мне пришлось замучить человека. Надеюсь, что он того не осознал. У него просто не было нужного мыслительного аппарата, чтобы почувствовать страдание. В нормальном состоянии я бы обязательно воспользовался обезболивающим, но сегодня ночью… Я не знаю, что это было. Считай, что в нас вселился дьявол. Прости меня, господи. Никто из нас не виноват. Пойдем.
– Ты не прав. Мы – виновны. Мы не стали бы творить зло, если бы оно уже не было внутри нас.
– О горе мне! – возопил Че-Че. – Идем скорее. Похоже, у тебя начинается новый приступ умопомрачения.
– Нет. Я хочу ее похоронить. Она была такая ласковая. Такая нежная… Никто и никогда не доставлял мне столько удовольствия.
Славик почувствовал, что дьявол, умерший было под действием чистого морского воздуха, возвращается. Че-Че напряг все свои дипломатические способности и, тонко интригуя относительно плохого внешнего вида Элеоноры, скорого воскрешения Жака и оплетая ее хитрыми демагогическими рассуждениями о морали, почти насильно увел девушку в медпункт, чтобы оказать наконец первую медицинскую помощь.
* * *
Дышать. О благословенный Кенрот, огради меня от Наки. Дышать! Почему так мало кислорода в крови? Неужели это проклятое тело уже не способно обеспечить меня самым простым окислителем? Неужели оно умерло?!
Скабед напрягся, готовый почувствовать самое слабое биение жизни в организме земной самки. Но тело, в котором так уютно размещался его мозг, уже начало превращаться в прах. Сердце! Где сердце? Мертво, как камень! Гедабас был тысячу раз прав, когда говорил, что нельзя использовать наркоманку в качестве донора. Пацик совершил самую большую ошибку в своей жизни, не послушавшись умного, многоопытного кибера. Но, с другой стороны, у него ведь не было выбора. Или он воспользовался бы этим телом, или упустил бы Исток Сущего. Третьего не дано.
Операция с самого начала пошла не так, как хотелось бы Скабеду. Во-первых, из яхты, которую Гедабас засек на подлете к Земле, высадился не один человек, как ожидалось, а двое. Приборы зафиксировали два сработавших гиперперехода. Причем в разных местах. На севере высадился Виктор, невольник с тарокских рудников, дикарь и убийца. Радиодатчик, вживленный в его зуб, работал устойчиво и показывал координаты с точностью до трех метров. Этот идиот так и не догадался избавиться от следящего устройства, информирующего всю Вселенную о его местоположении.
Кто воспользовался южным переходом, было неизвестно, и в тот момент это показалось совершенно неважным. Скабед торопился содрать шкурку хотя бы с одного из зверьков, лезших ему в руки. А именно с того, с которым легче всего будет справиться.
Еще шатаясь после операции по пересадке мозга, еще плохо контролируя свое новое, с таким трудом добытое тело, он отправился в шлюзовую камеру. Его мозг пока не вполне прижился в теле похищенной землянки. Он еще не врос в плоть фиксирующими метастазами и болтался в ее животе, как грешник в зубах Дамаха. Но долг перед родом Скабедов превыше всего! Пацик негнущимися пальцами натянул одежду, продезинфицированную заботливым Гедабасом, и вошел в шар перехода, приказав высадить себя неподалеку от того места, где приземлился Виктор.
Вспышка гиперперехода была короткой и яркой. Скабед на мгновение зажмурился от непривычной рези в глазах. В чужих глазах. По коже пробежал холод, и дышать стало легче. Донорский организм чувствовал себя в привычных условиях гораздо лучше, чем на фрегате. Там ему немного не хватало кислорода. Пацик осмотрелся. сквозь чужие зрачки всё выглядело непонятным и незнакомым. Такой пейзаж можно увидеть только по монитору с испорченным блоком цветности. Черные ветви кустов на фоне белого порошка замерзшей воды. Только там, где горят фонари, можно различить какие-то краски.
– Гедабас, где Виктор? – телепатический сигнал ушел на фрегат.
Ответ был получен незамедлительно:
– Северо-запад, сто пять метров.
Пацик порыскал глазами по пустынной улице. «Дамах знает, где здесь северо-запад. У меня есть запасные мозги. Надо их испытать», – вспомнил он и тут же послал запрос в нервную систему самки. Никакой реакции. Неужели не работает? Еще один запрос.
– Наверное, в районе метро «Крестовский остров», – вяло отозвался мозг самки.
– Какое метро? Какой остров?! – взбесился Скабед. – Сдохнуть можно с такими помощниками.
– Господин Пацик, поверните голову на тридцать градусов влево, – просьба кибермозга прошелестела едва слышно, почти за гранью сознания, но повторять ее не пришлось. Скабед, сощурив глаза, вперился в указанном направлении. Вот он! Виктор! Бредет через сугробы на освещенную площадку рядом с ветхим металлическим навесом. Не оглядывается и ничего не опасается. Надо его брать.
Вокруг навеса топтались аборигены, одетые в неуклюжую толстую одежду. Они не смогут помешать похищению. Сейчас Гедабас наведет на Виктора гиперпереход, и тот вякнуть не успеет, как окажется на фрегате. Оттуда ему уже не выбраться.
– Гедабас, готовь переход.
– Переход включать нельзя. Я вижу патрульную машину.
Пацик завертел головой. Точно! Желто-синий бензиновый автомобиль с мигалками стоял неподалеку, а метрах в двадцати от него переминались с ноги на ногу четыре милиционера. «Главное, не вступать в конфликт с властями. Они контролируются Империей, и это может плохо закончиться», – напомнил себе Скабед и, понурившись, стараясь не обращать на себя внимания окружающих, начал приближаться к Виктору. Придется последовать за ним и перехватить при более благоприятных обстоятельствах.
Идти было трудновато. Новоприобретенное тело слушалось плохо, и утоптанный до твердого состояния снег скользил под подошвами неудобных сапог. Ноги постоянно пытались разъехаться на ширину плеч. Пацику приходилось проявлять чудеса ловкости и координации, чтобы остаться прямоходящим приматом и окончательно не уподобиться животному.
В конце концов ему удалось сблизиться со своей целью на расстояние вытянутой руки, и Скабед поздравил себя с первой маленькой победой: Виктор не обратил на него никакого внимания. Этот чурбан с его недоразвитым мозгом не догадывался, что смертельную опасность может таить даже неприметная девушка, стоящая рядом.
Пацик презрительно посмотрел на мерзнущих аборигенов. Какие же они всё-таки глупые. На этой планете спокойно могут поселиться тысячи, миллионы инопланетян, а земляне даже не догадаются об этом. А если еще хорошо подготовиться и пересаживать свой мозг не в живот туземцев, как сейчас сделал Скабед, а прямо в череп – никто и никогда не заподозрит подмены.
«Так можно оккупировать планету, – подумал Пацик, восхищенный своей гениальностью. – Только кому она на хрен нужна, эта планета, если на ней нет гравитрона». Стоп! «Хрен» – странное слово. Оно не из его лексикона. Он никогда его не употреблял, а сейчас знает даже, что оно означает.
От размышлений его отвлек неторопливо приближающийся патрульный.
– Гедабас, будь готов включить переход, – просигналил Скабед на фрегат.
– Всегда готов, – отозвался верный кибер.
Патрульный прошел мимо, и Скабед перевел дух. В следующую секунду милиционер подошел к Виктору. О чем они говорили, Пацик не слышал, но ничего хорошего эта беседа сулить не могла. Разговор закончился, патрульный повернулся спиной, а Виктор направился к сине-желтой машине. Он по-хозяйски открыл заднюю дверцу и запрыгнул на сиденье. Проклятье! Дичь ускользнула из-под самого носа. Скорей всего этот дикарь попросил защиты у властей и теперь недостижим для Скабеда. Похищать землянина из-под охраны было, как минимум, неразумно.
Немного постояв на месте и пережив первую горечь поражения, Пацик решил вернуться на фрегат. Не всё еще потеряно. Яхту, на которой прилетел Виктор, покинуло не меньше двух человек, и этот загадочный второй вполне может оказаться Истоком Сущего, вожделенным объектом «альфа».
Пацик по своим следам вернулся на то место, где высадился. Здесь его окружали голые, но достаточно густые ветви кустов, бетонный забор и кирпичная стена недостроенного здания. Гедабас удачно выбрал посадочную площадку. Придется воспользоваться ею и вернуться на борт дедовского звездолета с временной неудачей. Ничего не поделаешь.
Кибермозг услужливо включил переход в двух шагах от Пацика. Очень мило с его стороны. Непривычный к хождению по скользкой поверхности, Пацик уже немного устал балансировать на не очень послушных донорских конечностях.
Фрегат встретил его традиционным дезинфицирующим душем и участливым голосом Гедабаса:
– Вам нужно отдохнуть, господин Пацик. Приборы фиксируют значительное переутомление вашего мозга.
– Некогда. Готовь переход на юг.
– Уже готов, – отрапортовал кибер.
«Мог бы и соврать. Дал бы мне пару минут на перекур, – подумал Скабед и замер, осознавая свою собственную мысль. – Перекур?! Вдыхание ядовитых никотиновых смол? Я это подумал?! Но я никогда этого не делал!»
– Переход включен, – оборвал его размышления Гедабас. – Да пребудет с вами сила Трех Драконов.
– И удача Дамаха, – суеверно добавил Пацик и, сделав оградительный жест, вошел в светящийся шар.
Кибермозг фрегата действовал по стандартной схеме. Стена, кусты, сугроб. Только на этот раз сугроб был глубже, а стена древнее. Высоко задирая колени, Скабед выбрался из снега и осмотрелся. Перед ним простиралась большая, гладкая, как голова гридера, площадь. Она ограничивалась с одной стороны правильным параллелепипедом архаичного святилища с монументальной статуей божества у входа. С другой стороны высилась многокупольная конструкция, по-видимому технического назначения.
Пацик отряхнул полы одежды от налипшего снега и запросил кибермозг фрегата о месте высадки объекта «альфа».
– Сто метров прямо. – Гедабас учел свою ошибку со сторонами света и уже не пытался объясняться со Скабедом такими абстрактными в чужом мире понятиями.
«Сто метров прямо, – пробурчал Пацик, выбираясь на утоптанную дорожку. – Ты думаешь, легко пройти такое расстояние на этих кривых лапках, да еще находясь в брюхе у самки с дикой планеты. Попробовал бы сделать это сам, тупая железяка. Пучок ржавых полупроводников. Где ее здесь искать? В такой толпе!»
Скабед опасливо пересек проезжую часть, по которой изредка проносились машины, и оказался на заполненной сотнями туземцев площади. Животные, так похожие на разумных существ, были повсюду. Пацик впервые видел такое количество псевдогуманоидов в одном месте. Сотни кошмарных розовых тварей паслись вокруг врытого в землю ритуального дерева. Они скалились, демонстрируя большие, иногда блестящие металлом зубы, и хрипло общались, обмениваясь примитивными звуковыми сигналами.
Монстры ничем не отличались от большинства разумных в Галактике, и всё-таки это были монстры. Гридерам, а затем имперцам было выгодно считать так. Качества, положительные для любой расы с признанным авторитетом и культурой, становились отрицательными для обитателей отсталых планет, обделенных гравитроном или мягким комфортным климатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90